Танцы с Арлекином

Внимание, пока не бечено! - Так что там случилось с гражданкой Милюковой? - ненавязчиво поинтересовалась Шаманка. Старуха придирчиво изучила удостоверение, мрачно пожевала губами и выдала: - Так в психушке она отдыхает, как и почти всегда об это время. Вчерась только увезли. - Вот как… - протянула Шаманка, подумав, что нужно позвонить Максу. Алексей Евгеньевич Емельянов, его знакомый психиатр, продолжал трудиться на своём посту бессменного заведующего Городской психиатрической больницей и наверняка мог много интересного рассказать о пациентке. Хотя… Макс только вечером приедет, у него и так дел выше крыши, не стоит его отрывать. Алексей Евгеньевич, если что, и ей не откажет, благо они тоже неплохо знакомы по делу в Районном Городке. Интересно, как там Фенька?*То есть Ниночка? Старуха же, отразившееся на лице Шаманки глубокое раздумье, явно приняла за усталость и неожиданно мягко сказала: - Ты, дочка, заходи, посиди. Устала, небось, бегать? Я тебе про Янку и муженька её… гада, прости Господи, много чего обсказать могу. Я ведь Яночку с детства знаю, ей бы мужика нормального… А то, как связалась в этим бугаём, так и не развяжется никак. Затем старуха неожиданно замолчала и, хитренько сложив губы, спросила: - А уж не за тем ли ты пришла, дочка, чтобы сказать, что Серёга-ирод смертушку свою нашёл? - Есть подозрения… - туманно ответила Шаманка. – Но тело мы ещё не обнаружили. - Да пусть! Лишь бы сгинул он без следа и Яночку освободил! Сил ведь не было смотреть, как баба мучается. Хорошо, хоть детишек им Бог не дал – с таким-то папашей. Шаманке старухины речи показались всё чудесатее, и чудесатее и она задумчиво произнесла: - Уважаемая… - Тамара Гавриловна я… - правильно поняла пенсионерка. – Мамаева. - Уважаемая Тамара Гавриловна, я бы с удовольствием послушала ваш рассказ, - закончила Шаманка. - Так проходи, проходи, дочка, - довольно радостно произнесла старуха, и Шаманка подумала, что бедной бабуле должно быть одиноко – сидеть целыми днями с котом и сериалами по телику, ждать по определённым дням почтальона с пенсией и участковую медсестру, и всё реже и реже видеться со старыми подругами, которые и живут-то далеко, и здоровья у них всё меньше и меньше. С этими мыслями Галина вошла в маленькую прихожую с опрятными самовязаными крючком восьмиугольными полосатыми ковриками, а затем и на небольшую кухню – тоже чистенькую, хоть и со старой мебелью. Зато на подоконнике теснились горшки с роскошно цветущими «Ваньками мокрыми»** и жирно зеленели «столетники»***. А на батарее, заботливо застеленной лоскутным одеяльцем, дрых большущий белоснежный котяра с тщательно расчесанной длинной шерстью. - С ума сойти! – восхитилась Шаманка. – Красавец какой! Кот приоткрыл наглый жёлтый глаз, благосклонно мигнул Шаманке: «Да, я красавец, а как же?» и продолжил своё сладкое занятие. - Сынок мне в подарок привёз, - гордо ответила старуха. – Из Сибири. Говорит, самая настоящая сибирская порода. Хороший он у меня, сынок-то… Золото моет, инженер на Олёкминских приисках. Зарабатывает хорошо… и меня не обижает, грех жаловаться. Только вот сорок годочков ему уже – а всё никак не женится. А мне бы так внучат понянчить хотелось… А пока вот только Мишеньку и нянчу. - Мур! – отчётливо сказал кот. – Мряя… - Да, о тебе говорим, о тебе, - улыбнулась старуха. – Да ладно, тебе ведь, дочка, об этом неинтересно слушать. Давай про Яночку расскажу… и про Серёгу-поганца. Незаметно на столе как бы само собой образовалось блюдо с ватрушками и две чашки с чаем. И старуха начала рассказывать. Тамара Мамаева получила свою квартиру от завода, как мать одиночка. Правда, матерью-одиночкой она становиться не планировала, но получилась беременность от парня, ушедшего в армию. Парень успел узнать о своём отцовстве и даже обрадоваться ему, только вот признать сына и жениться на Томе не смог – погиб при исполнении интернационального долга в демократической республике Афганистан. Тамарину историю знали и не осуждали, более того, родители погибшего парня, имевшие кое-какие связи, подсуетились и сделали так, что Тамара получила квартиру в новом доме. С несостоявшейся роднёй у Тамары были всю жизнь неплохие отношения, дедушка и бабушка любили внука и помогали женщине, чем могли. Более того, они даже настаивали на том, чтобы Тамара вышла замуж и устроила свою судьбу, но та лишь отмахивалась. Она привыкла жить одна, с сыном, а на счастливую семейную жизнь своих соседок насмотрелась изрядно. Мужья у них были пьющие, зачастую поколачивашие своих половин и воспитывавшие отпрысков по большей части ремнём и матом. Были, конечно, и нормальные семьи, как не быть, но заметнее-то всегда были именно такие – неблагополучные. Так что Тамара была только рада, что детство её сына, Игоря, протекает без пьяных скандалов и драк. А что с деньгами не всегда было хорошо… так с ними и у соседок было не лучше, поскольку ушедший в запой муженёк мог вполне отыскать и распотрошить женину заначку, старательно пополнявшуюся в надежде на приобретение нового холодильника… или стенки… или мягкой мебели. Семья Орловых, в которой подрастала дочь Яна, была как раз из таких - неблагополучных. Отец пил по-чёрному, уходя в запои каждые полгода, мать билась как рыба об лёд, пытаясь прокормить троих детей, и частенько ходила с синяками. «Любящий» супруг не гнушался обыскать квартиру и поколотить жену, чтобы вытащить у неё последние рублишки. Яна росла тихой девочкой, училась на тройки, ходила в обносках, частенько голодная. Так продолжалось до тех пор, пока папенька, выкушав палёной водки, не отдал душу Богу, и семья вздохнула спокойнее. Яна окончила школу и поступила в училище на штукатура-маляра – больше ей, с тройками в аттестате, выставленными учителями из глубокой жалости, не светило ничего. А учась на первом курсе, она встретила Сергея Малюкова – видного парня, спортсмена и вообще красавца. И влюбилась. Серёга, как ни странно, ответил ей взаимностью. Возможно, он был умён не по годам, но, вероятно, решил, что тихая, послушная, хозяйственная девочка, которая смотрела на него, как на Бога и не подвергала сомнению ни одно его слово, будет куда лучшей женой, чем ярко накрашенные броские красотки с местной дискотеки - с сигаретами в зубах, не лезущие при случае за словом в карман и перепробовавшие всех пацанов наподобие переходящего красного вымпела. Некоторое время они встречались, потом Сергей ушёл в армию, вернулся, когда в стране вовсю уже бушевала перестройка и начал активно искать место в новой жизни. И нашёл его в местной ОПГ. Мать Яны категорически воспротивилась такому зятю, но девушка отказалась её слушать и ушла из дома к любимому буквально в чём была. Сергей такому обороту дела тоже не обрадовался – своего жилья у него не было, приходилось снимать, и он надеялся на жилплощадь невесты. Но там жили мать Яны и её брат с сестрой. И вдруг в одночасье все трое пропали. Пропали абсолютно бесследно, найти хоть какую-либо зацепку по поводу их судьбы не удалось, и через полгода Яна сумела вступить в наследство, хотя для признания родственников «безвестно отсутствующими» было ещё слишком рано. Во дворе не сомневались, что Малюков каким-то образом приложил руку и к исчезновению родных Яны, и к её вступлению в наследство. Но Милюкова боялись, а Яна готовилась к свадьбе и ходила счастливая, несмотря на печальные обстоятельства. Свадьбу сыграли, молодые зажили в своём семейном гнёздышке, и очень скоро многоопытным соседкам стало понятно, что семейная жизнь Яны не сахар. Женщина частенько показывалась в тёмных очках, переводила массу тонального крема, даже в летнюю жару носила кофты с длинными рукавами и длинные юбки или брюки, явно скрывая синяки. И так тихая и маленькая, она стала какой-то совсем уж бестелесной и на громогласного здоровенного мужа смотрела снизу вверх жалкими глазами преданной собаки. И на расспросы соседок Яна всегда отвечала в том духе, что у них всё хорошо, и Серёжа замечательный. А потом она забеременела и стала просто летать от счастья, похорошела, посвежела… Однако родить ребёночка Яне была не судьба: Сергей ввязался во что-то очень нехорошее и, однажды, явившись домой, быстренько выместил своё дурное настроение на Яне, после чего её увезла «Скорая». Ребёночка спасти не удалось, саму Яну откачали с огромным трудом, но… Выписавшись из больницы, женщина вновь вернулась к своему мучителю. А когда он всё-таки за все свои художества отправился валить лес в экологически чистую заполярную зону, верно его ждала, ездила на свидания и регулярно отправляла посылки. Вернувшись, Малюков сумел раздобыть где-то нехилые деньги и открыл собственное дело, которое и процветало до недавнего времени. Жену же он отблагодарил тем, что почти сразу же завёл молодую длинноногую любовницу, которой дарил дорогие тряпки и выгуливал в лучших ресторанах Города. Вероятно, это переполнило чашу терпения обычно кроткой, как овца, Яны, и она устроила муженьку скандал. Впервые в жизни. Однако, попытка поднять бунт на корабле успехом не увенчалась. Сразу после скандала добрый муж устроил жену в Соседнегородскую психиатрическую больницу на обследование. - Стоп, - поразилась в этом месте Шаманка. – Почему в Соседнегородскую? Почему не в нашу? - Так, милая… - протянула пожилая женщина. – Кто у нас в психушке главврач? Доктор Емельянов. Его весь Город знает, и он людей лечит… а не калечит. И купить его невозможно – и про это весь Город знает. Вряд ли он бы нарисовал Яночке диагноз «шизофрения»… Нервное истощение – это да. Довёл Сергей жену до ручки. Да только, видно, что-то она знала о делишках его, может пригрозила, что в полицию пойдёт… Вот он и испугался… И пристроил Яну в ту больницу, где знакомый врач был… После этого лечения она вернулась – весь двор ахнул. Чисто зомби. И вот так с тех пор и повелось… Выписывают Яну из больницы, она какое-то время не в себе ходит-бродит, Серёга-то к ней сиделку на это время приставлял… А потом вроде как начинает в разум входить – всё больше и больше, кажется уже вот-вот нормальная станет… И бац - опять приступ, опять больница, опять на три месяца, а то и полгода. - И Сергей с ней не развёлся? - Нет, - ответила Тамара Гавриловна. – Уж сама не знаю, что его держало – только не совесть. Сам он уже давно с другой женщиной жил, а квартиру эту оставил Яне, приставлял к ней сиделку, когда её из больницы выписывали. Пенсия у Яны была… по инвалидности, сиделку, похоже, Сергей оплачивал… и кое-какие деньги на продукты подкидывал. - Странно, - удивилась Шаманка, - исходя из того, что вы рассказали, такое христианское милосердие не в его характере… - А кто говорит про милосердие? – вздохнула пенсионерка. – Думаю, что Яночка ему для чего-то живой была нужна… Хоть и невменяемой. - Понятно, - кивнула Шаманка. – А на этот раз Яну в Городскую больницу увезли? - Ну да… Может, хоть здесь на ноги поставят… - ответила Тамара Гавриловна. - Мне вот только одно непонятно, - сказала Галина. – Как Яна в таком состоянии могла заявление в розыск после пропажи Малюкова написать? - Да не она это… - быстро ответила пожилая женщина. – Думаю, что это шалашовка его, Ирка Владимирова накатала. Она-то спала и видела себя законной супругой и наследницей, а тут вдруг такое… - Ясно, - глаза Шаманки хищно блеснули. – А скажите-ка мне, уважаемая Тамара Гавриловна, не знаете ли вы, где эту самую гражданку Владимирову отыскать? Да и с сиделкой Яны хотелось бы побеседовать… - Отчего ж не знать, - ответила пенсионерка. – Знаю. Через пятнадцать минут Шаманка вышла из подъезда, на ходу набирая номер Городской психиатрической больницы. *См. «Слаще, чем Рай». **Ванька мокрый – бальзамин. *** Столетник – алоэ.