Третий вариант

Альбус Дамблдор никогда не был глупым человеком, наоборот он был очень смышленым и дальновидным. Улыбка тут, деньги там, подмешанное в чай зелье или шпион под нерушимым обетом здесь, и вуаля, он - царь горы. Долгосрочные планы, протяженностью в года, а то и десятилетия, были его коньком. А занимаемая должность директора школы вообще благословением небес. Где как ни в школе воспитывать новых идолов и самое большое зло современности, чтобы со временем взирать с высоты на творение рук своих. Контролировать массы, следить за их страхом и истерией, а когда они дойдут до критической точки, вмешаться и стать новым мессией, несущим спасение. Однажды ему это уже удалось, провернув не самый легкий, но вполне удачный план с победой над Гриндевальдом. Вот только слава со временем уходит и героев забывают. А быть забытым в планы Дамблдора не входило. Так что в этот раз нужно было постараться и приложить еще больше усилий, чтобы страдающее от террора и ужаса общество приползло к нему на поклон и просило помощи в победе над злом. Для этого размах должен был быть больше, чем в прошлый раз, и одним злодеем обойтись не могло. Нужно было втянуть всех в затяжную войну, в которой отпрыски этих чистоплюев аристократов выступили бы на темной стороне. Стравить между собой чистокровных и маглорожденных, заставить министерство попотеть, расхлебывая их противостояние, а в идеале еще и министра своего подставить. Подогнуть всех под себя и дергать за ниточки, когда это будет необходимо. Так рассуждал Альбус, попивая в своем кабинете чай, заедая его лимонными дольками и улыбаясь довольно счастливой улыбкой. Он умел ждать, и его ожидание должно быть вознаграждено сполна, когда его замысел вступит в финальную стадию действия. Слава окрыляет, а власть пьянит, и, познав единожды ее вкус, ты не сможешь отказаться от нее после. А если это еще и поможет утереть нос тем, кто смел в тебе сомневаться и смотреть свысока, то такой исход будет равен сказочному удовольствию. И план уже был приведен в действие, зло взращивалось, а его приспешники и последователи понемногу формировались самим директором. Процесс был запущен… *** POV. Гарри. Сегодня за ужином в большом зале какой-то второкурсник передал записку Люциусу. В ней значилось, что директор желает с ним повидаться. На мой вопрос парень ответил, что у Дамблдора это обычная практика приглашать к себе на разговор старост и выдающихся учеников, чтобы спросить не возникает ли у них проблем или предложить дополнительные занятия, если ученики того пожелают. А так как успеваемость Люци всегда была на высоте, то встреча с директором не вызывала у него подозрений, что нельзя было сказать обо мне. Помнится, в нашем времени Альбус Дамблдор не страдал подобным участием. Поэтому такой жест доброй воли меня встревожил. Я подсознанием чувствовал какой-то подвох. Позже, вечером, когда Тизу удалось незаметно вылететь в открытое окно директорского кабинета и слиться со мной, передавая всю увиденную информацию, я понял, что был прав. И прав настолько, что самому стало тошно. Просмотр всей информации занял несколько часов, после которых захотелось придушить директора собственными руками. Такой злости и агрессии я не испытывал еще никогда. Ведь то, что он делал, было лишено всякой морали и настолько противозаконно, что поцелуй дементора был ему обеспечен, узнай кто о его проделках. Первым заинтересовавшим меня воспоминанием была встреча Дамблдора с неизвестным мне мужчиной, который докладывал о проделанной работе. Всего разговора я не понял, но суть уловил. Запланированные действия выполнялись в сроки, и только с чем-то одним вышла заминка. Некий персонаж, что должен был с радостью взять деньги и начать сотрудничать, от предложения отказался. Теперь нужно было или искать ему замену, или убирать с дороги, что могло занять очень много времени, и задержать их на неопределенный срок. Весь разговор велся без упоминания имен, и только в самом конце Дамблдор проговорился: – Иди, Чарльз, я подумаю над тем, что можно сделать, – сказал тот, отпуская своего подчиненного. А тот исчез, как и появился, активировав портключ. Я же попытался разглядеть каждую черточку лица этого Чарльза и хорошенько его запомнить, ибо к нему у меня возникли вопросы. И его желание или нежелание на них отвечать совершенно меня не волнует. Второе, зацепившее меня воспоминание и породившее бурю эмоций, было связано с Люциусом. Вот тут-то мне и пришлось лицезреть всю доброту директора, так рьяно заботящегося о своих учениках. – Добрый вечер, директор, – поздоровался парень, заходя в кабинет. – Здравствуй, здравствуй, Люциус, проходи, присаживайся, – он с улыбкой указал на кресло, стоящее возле стола. – Чашечку чая? Он сегодня необычайно вкусный. Мне его передал один старинный друг из Индии, – он перевел взгляд на стену и призадумался, будто вспоминая. – Не откажусь, спасибо. На этом моменте меня и покоробило, ведь всего за пару минут до прихода Люца Дамблдор налил в чайник какое-то зелье, и это точно не был «феликс фелицис». Пока парень пил чай, разговор шел действительно об учебе, любимых предметах и планах на будущее. Но когда чашка опустела, а взгляд парня расфокусировался, Дамблдор показал свое истинное «я». – Магическое право отойдет на второй план, ты начнешь большую часть своего внимания уделять темным проклятьям, – давал он установку своим проникновенным голосом, будто гипнотизируя жертву. – Темная сторона силы будет интересовать тебя больше всего. Темные искусства будут самыми интересными… Темный, темный, темный… Вот кто сделал из улыбающегося прелестного мальчика Пожирателя Смерти. Вот кто подтолкнул его к служению монстру. Вот кто сделал из него клейменного раба и навязал слово «господин». Вот кто заставил его отвешивать поклоны и целовать подол мантии сумасшедшему психопату. Вот кто превратил жизнь Люциуса в ад. А потом был Северус и еще Мерлин знает сколько человек, которым директор испортил жизнь. Может и Сириуса в Азкабан отправил тоже он? Ведь Дамблдор уже тогда был главой Визенгамота и судил тоже он… Потом были мои родители и я на попечении у родственников-тиранов. Хотя по закону меня и не должны были отправлять к маглам, это я уже хорошо усвоил, прочитав свод законов магического права. Дальше Уизли, что пригрели обиженного ребенка, и Рон, пламенно доказывающий, что Малфои сущие дьяволы, а Слизерин зло. Я лопух, развесивший уши, и следующий за ним, как осел за морковкой. Да какого черта? Что за идиотизм? Директор возомнил себя центром вселенной? Или мессией? Кто позволил ему калечить столько жизней? Кто дал право подстраивать весь мир под себя? И при чем здесь я? Почему круг сужается вокруг меня? Из-за чего я такой особенный? Нет, так не пойдет. Так не должно быть и не будет, я не согласен. Каждое действие имеет противодействие, и если меня бьют по щеке, то вторую я подставлять не буду. Наоборот отвечу так, что и зубы повылетают, дабы неповадно было руки распускать. Не такой я добрый больше, хватит. Теперь я знаю, что нужно делать. *** Всего пару минут назад на небе можно было увидеть звезды и даже попытаться прочитать по ним будущее. Они ярко светили и радовали каждого, кто хотел ими полюбоваться. Но сейчас вся небесная гладь была плотно затянута тяжелыми грозовыми тучами, что взялись неизвестно откуда. Они клубились серой непроглядной массой, сквозь которую даже у луны не хватало сил пробиться. Воздух резко похолодел и стал из осенне-холодного зимне-ледяным. Раскаты грома разрывали ночную тишину угрожающим рыком разъяренного зверя. Изломанные линии молний вспыхивали ослепительным светом, создавая звук, похожий на треск ломающихся костей. Ураганный ветер срывал с деревьев остатки листьев и скручивал их в маленькие смерчи, что пытались уничтожить все живое на своем пути. Погода изменилась всего за несколько мгновений и бесновалась подобно разъяренной банши. Возникало ощущение, что ее кто-то очень сильно разозлил, если такое вообще возможно, и она не намерена была сдерживаться. Толстые стены Хогвартса были надежным убежищем для его обитателей, но даже они не смогли противостоять разгневанной природе. А может и не хотели? Ведь как объяснить тот факт, что молния, поразившая любимый чайный сервиз директора школы и расколотившая его вдребезги, не нанесла ни единого повреждения ни неожиданно распахнувшемуся окну, ни одному камушку в кладке стен? Загадка… Но замок не раскрывает своих секретов.