Чудовище и чудовище

Вряд ли можно представить себе более несчастную невесту, чем я на собственном девичнике. Я бы вообще предпочла обойтись без него, но мой лучший друг, замужем за которым я тайно пребывала уже почти полгода, придерживался иного мнения. Для широкой общественности мы были всего лишь обручены и Джаред собирался сделать так, чтобы о нашей свадьбе говорил весь мир, благо, таблоиды почти перестали вспоминать о его поцелуе со старым другом. Один из въедливых журналистов поинтересовался у меня нашей сексуальной жизнью, и я с восторженным энтузиазмом заверила его, что с этим у нас полный порядок, гармония, взаимопонимание и семь раз за ночь... Не знаю, поверил мне писака или снял лапшу с ушей, но теперь наша с Джеем любовь интересовала всех сильнее, чем его прошлые ошибки. Хотя, возможно, среди завидующих мне миллионов могли бы найтись те, кто сочувствовал моей свадьбе с короткочленным геем. Моя нынешняя жизнь была вполне сносной, хотя по сравнению с тем, как я жила последние лет пятнадцать, это была скука смертная. Ни тебе поездок по курортам, ни пьянок с многочисленными знакомыми, ни беспорядочного секса с незнакомцами, ни безграничного шоппинга. Я словно заперта в клетке. Меня кормят по расписанию, холят и временами лелеют, но я чувствую, что депрессия не за горами. Пожалуй, с некоторыми людьми все-таки лучше дружить на расстоянии, наслаждаясь редкими, но жаркими встречами. На своем девичнике я сидела в одиночестве за столиком в углу и задумчиво жевала край фаты, которую на меня со смехом натянули Эмма и Шейла. Девчонки лихо отплясывали на танцполе, попутно строя глазки парням за барной стойкой. Джаред хотел снять мне клуб целиком, но я, представив нашу троицу, с кислыми минами потягивающую коктейли, отказалась. Пусть хоть его рабыни повеселятся, если я не могу. Слава Аллаху, Констанс отказалась от приглашения. Джаред наседал на меня несколько вечеров, пока я не согласилась пригласить его мать на девичник. Но она вежливо отклонила приглашение, не успела я закончить свой монолог. Кажется, моя неприязнь к свекрови взаимна. Констанс не самый плохой вариант — она не вмешивалась в нашу жизнь, не пыталась нас развести, не обвиняла меня во всех смертных грехах, и от того мне было только хуже. — Хей, Самира, улыбнись. У меня чувство, что это не девичник, а чьи-то похороны, — Шейла, тяжело дыша, опустилась на соседний стул. Эмма села рядом, обмахиваясь клатчем как веером: — Если бы мне пришлось выйти замуж за Джареда, я бы тоже была мрачнее тучи. Я криво усмехнулась и выплюнула фату. А Шейла почти незаметно пихнула подругу в бок. Эмма фыркнула и пригладила растрепавшиеся волосы, пробурчав в бокал с мартини: — Что я такого сказала? — Все в порядке, девочки, правда, — я тоже приложилась к алкоголю. — У нас с Джеем все хорошо. Не знаю, какой он босс, но жених он замечательный. — Ага. Аллигаторы тоже замечательные, пока руку тебе не оттяпают. — Эм! — Шейла смерила подругу страшным взглядом. Эмма не обратила на нее внимания: — Твой будущий муж тиран, сатрап и деспот. Знаешь сказку про Синюю Бороду? Так вот, Джаред даже хуже. Она шумно выдохнула, усилием воли заставив себя замолчать, и вновь уткнулась в бокал. Что-то в ее сгорбленной фигуре и блестящих глазах заставило меня закусить губу. Шейла пыталась меня отвлечь вопросами о свадьбе, но я не слышала ни одного, мое внимание было приковано к Эмме. Одной рукой она теребила подол светлого платья, второй придерживала соломинку, которую терзали ее зубы. Длинные волосы спадали на лицо, словно она пыталась спрятаться от меня, поняв, что наговорила лишнего. — Что между вами было? — поинтересовалась я, когда Эмма опустошила бокал и встрепенулась, чтобы заказать следующий. Шейла выругалась сквозь зубы. Она определенно не хотела, чтобы дело дошло до этого разговора, но меня уже терзало любопытство. Я никогда не считала себя дурой, что-то в словах Эммы больно кольнуло мое подсознание. Пока я наблюдала за ней, смутное подозрение формировалось в твердую уверенность. Такие высказывания не позволяют себе по отношению к боссу, пусть даже бывшему. Такую неприкрытую обиду и ревность можно испытывать к человеку, к которому питаешь большие чувства. Ненавижу женщин. — Что у вас было с Джаредом? — Ничего. С твоим женихом у нас не было ничего, — Эмма уже винила себя за несдержанность. — Честное слово, Сэм, тебе не о чем волноваться. Я усмехнулась: — Я не волнуюсь. Просто не хочу, чтобы после свадьбы вдруг выяснилось, что ты беременна. — Я не беременна. — Отвлекшись на подошедшего официанта, она продолжила: — Мы переспали несколько раз. Ничего серьезного. К тому же это было уже очень давно. У тебя нет поводов для беспокойства, Самира. Я кивнула: — Хорошо. Шейла удивленно переводила взгляд с равнодушной меня на понурую Эмму и обратно. Интересно, чего она ждала: расцарапанных лиц и выдранных волос? Возможно, любящей невесте так и следовало бы поступить, но у меня нет ни малейшего желания устраивать бойцовский клуб за право обладания Джаредом. Через пару лет мы разведемся, и Эмма сможет его утешить в своих объятиях. Я не против. Напряжение возникшее за нашим столиком спало только спустя пару часов и литра выпитого алкоголя. Я понемногу расслабилась, Эмма, почувствовав, что я не таю обиды, повеселела. Вдоволь потанцевав под треки средней паршивости диджея, мы вернулись за свой столик раскрасневшиеся и запыхавшиеся. Бросив быстрый взгляд на часы Шейла улыбнулась: — Хорошо, что я здесь с вами. Джаред сегодня затеял очередной вечер VyRT, пришлось бы носиться вокруг него: «шляпу забери», «очки принеси», «где мой медвежонок, я отказываюсь работать без моего медвежонка», «я хочу пить»... — она так точно пародировала капризного Джея, что мы не смогли удержаться от смеха. — Обожаю свою работу! Я все еще хохоча, принялась рассказывать, как решила зарегистрироваться на этом сайте. …Я день за днем маялась от безделья в доме Джареда и от нечего делать изучала инстаграм, периодически подкидывая фанаткам Джея свежие фоточки, и твиттер, строча всякую ерунду. Шеннон, выгуляв меня один раз в полуподвальный бар, провонявший пивом и сигаретным дымом, вновь вернулся к любимому времяпрепровождению. А когда вернулся со съемок Джаред, они и вовсе засели в студии, то ли предаваясь мечтам о новом альбоме, то ли расслабляясь незаконными способами — меня на эти таинства не допускали. Оставалось только слоняться по дому и планировать сладкую месть, которая никогда не свершится. В один из вечеров, когда Джаред сообщил, что ночевать домой не вернется, а я заявила, что тогда он может подтереться нашим брачным свидетельством, потому что я собираюсь наставить ему развесистые рога, я и наткнулась в твиттере на анонс этого VyRT. Пройдя несколько кругов ада под кодовым названием «регистрация», где мне нахально заявили, что мое имя занято кем-то другим, а мой пароль сможет взломать даже пьяный в дрова Шеннон, я, наконец, смогла лицезреть три надменно сексуальных черно-белых мордашки и цветной счетчик продающихся билетов. Разобравшись, что это билеты на какой-то из их прошлых акустических концертов, я восхищенно решила, что мой муж-таки генномодифицированный еврей. Наверное, скоро он додумается продавать свой пот после выступлений в хрустальных баночках. — Я не буду платить пять баксов за возможность лицезреть твою жабью физиономию, — я сурово ткнула пальцем в фото Джея. — Я вообще-то твоя жена, у меня должно быть право любоваться тобой бесплатно! Счетчик нахально подмигнул мне цветным глазом, скинув добрый десяток билетов, и только потом я заметила, что в окошке чата минула зеленая приветливая надпись «Вы готовы?», отсвечивающая фотографией моего благоверного. — Да, капитан, — пробурчала я, пытаясь разобраться, как включить видео и выключить замелькавшие со скоростью света ответы преданных фанатов Джареда. Впрочем, никаких сакральных знаний не понадобилось, черно-белые мордахи Лето и Томислава сами собой стерлись, являя миру такое же бесцветное лицо Джея. В таком нецветном варианте он выглядел немного пугающим, но по-особенному красивым. Глаза из голубых превратились в прозрачно-серые с тонкими прожилками темного, почти черного. К тому же едва начавшие отрастать брови сливались с кожей, отчего глаза казались и вовсе не принадлежащими человеку. Скулы стали острее, губы тоньше. Игрушка медведя, которую он вертел в накаченных, взбугрившихся венами руках, выглядела особенно крошечной. Я на пару минут засмотрелась на него, не узнавая. Неужели это тот мужчина, с которым я живу бок о бок почти полгода? Неужели этот трогательно-печальный красавчик и есть Джаред, которого я знаю больше десятка лет? Впрочем, стоило Лето открыть рот и заговорить о продаже билетов и прочей лабуды, вроде большеголового медведя, часов с изображением фантазии больного шизофренией и коряво обрезанной майки, очарование пропало. — Ты — меркантильное чудовище, — заявила я распинающемуся Джареду и захлопнула крышку ноутбука, — а я думала мы с тобой по любви… — У него в роду евреев не было? — поинтересовалась я у хихикающих подружек в завершение рассказа. — На самом деле, это не приносит большой прибыли, — пожала плечами Эмма. — Джаред продолжает заниматься этим, скорей, из чистого энтузиазма, чем из желания разбогатеть. Не у всех есть возможность сорваться и приехать на их концерт, скажем, в Париж или Лондон. А эти трансляции дают возможность людям побывать там, не выходя из дома. Мы с Шейлой предпочли не отвечать, чтобы не развивать эту тему до новой неловкости. Непохоже, что мне не стоит волноваться по поводу отношений Эммы с ее боссом. Не знаю, как Джаред, но, судя по придыханию, с каким Эм произносит его имя, ее чувства не похожи на остывшие. Скорей, она напоминает готовый проснуться вулкан, бурлящий лавой глубоко внутри под прикрытием маски дружеской привязанности. Надеюсь, этот вулкан проснется не раньше, чем мы с мистером Лето объявим о своем разрыве. Шейла пытается разрядить обстановку и преувеличенно радостно предлагает: — Хватит киснуть. Сэм, это вообще-то твой девичник. Сделаем фото на память? Я усмехнулась. Нормальные девичники не вызывают зевоту и чувство безысходности. На нормальных девичниках рекой льется алкоголь и блестят накаченные стриптизерские тела. Наша вечеринка больше напоминает встречу выпускниц пансиона благородных девиц — все так прилизанно, что сводит скулы. Да и девичником это можно назвать с большой натяжкой. Джаред отправился в Нью-Йорк на какое-то шоу, а чтобы я не скучала, наказал подопечным меня развлечь. Мы до сих пор не назначили даже дату свадьбы, не говоря уже о других важных подробностях. Похоже, мы устроим банкет в перерывах между сотней работ жениха, но и тогда он не сможет прибыть на торжество из-за занятости, и я буду изображать перед гостями семейное счастье в гордом одиночестве. — Улыбнись, Самира, — Шейла положила голову мне на плечо, вытягивая руку для селфи. Эмма прижалась ко мне с другого бока. — Черт, мы все не влезаем. — Давай я попробую, — Эмма отобрала у подруги телефон. — Вам помочь, юные леди? — низкий голос томно провибрировал прямо из темноты. — Если вас не затруднит, — Эмма кокетливо хихикнула, отдавая телефон незнакомцу. Чтобы нас сфотографировать, благородному рыцарю пришлось сделать шаг в круг света, и наши взгляды пересеклись, отчего у меня перехватило дыхание. — Улыбайтесь, — попросил фотограф, и я с трудом повиновалась, приняв беззаботный вид. — Вы удивительно фотогеничны, — он с поклоном возвратил телефон Эмме, не сводя взгляда с меня. Но я уже взяла себя в руки и благодарно кивнула в ответ: — Спасибо, господин аль-Мактум, вы очень любезны. Девушки, это Хамдан ибн Мохаммед аль-Мактум, деловой партер моего отца, — пояснила я онемевшим от удивления подружкам. Хотя, возможно, они молчали, ошарашенные красотой моего несостоявшегося жениха. — Хамдан, это мои подруги Шейла и Эмма. — Очень приятно познакомиться с такими очаровательными леди. Могу я угостить вас чем-нибудь? О, и не отказывайтесь, прошу, — добавил он, опередив меня, — ваш отказ разобьет мне сердце. — Хамдан взглянул мне прямо в глаза и тихо добавил: — Я едва пережил предыдущий. Шейла улыбнулась: — О, мы и не собирались отказываться. Думаю, мы с удовольствием выпьем шампанского, если вы присоединитесь к нам. Я не могла оторвать взгляд от этого демона аравийской пустыни. Строгий смокинг он сменил на темные джинсы и легкую светлую рубашку, выгодно оттеняющую бронзовый отлив его кожи. Кожаная куртка, накинутая поверх, делала его похожим на очередного в моей жизни рок-музыканта, а не арабского шейха с двумя женами. Черные волосы были слегка растрепаны, словно он гнал на мотоцикле по вечерним улицам, и пахло от него немного восточными пряностями и немного бензином. Я боялась не устоять перед его темным обаянием и отрицательно помотала головой: — Думаю, господину аль-Мактуму не стоит проводить время с нами. Во-первых, потому что у нас девичник, а, во-вторых, ему лучше коротать вечера в компании двух своих жен. У вас же две жены, Хамдан? Или вы уже успели завести третью? — К моему сожалению, только две. Хотя третья, определенно, могла бы стать самой любимой. — Думаю, любая предпочла бы стать единственной, нежели любимой и третьей. Черные глаза опасно блеснули из-под густых бровей: — Именно этим вы руководствовались, выходя за мистера Лето? — Выходя за мистера Лето, я руководствовалась любовью к мистеру Лето. Хамдан смотрел на меня так насмешливо-пристально, что, казалось, видит меня насквозь. От него не укрывалась ни моя фальшь в игре в любовь с Джаредом, ни то, с какой силой меня притягивал он сам. Но я точно знала, что его тянет ко мне не меньше. Шейла и Эмма удивленно переводили взгляд с меня на мужчину, следя за нашей перебранкой, словно за партией тенниса. — Впрочем, если вы хотите провести время в компании господина аль-Мактума, не буду возражать. Я все равно уже достаточно повеселилась и собиралась домой. Думаю, вы справитесь и без меня. Спасибо за чудесный вечер, девочки, — я невесомо коснулась губами щеки каждой. — Самира, — хрипотца в голосе Хамдана заставила завибрировать мои колени. На долю секунды я позволила себе взглянуть в его глаза, чуть светлее, чем мои собственные, но в полумраке клуба кажущиеся даже более темными. Как же он невообразимо, дьявольски хорош! — Всего доброго, Хамдан, — не выдержав искушения, поцеловала и его в колючую щеку. И, не оборачиваясь, едва ли не побежала к выходу. «Но я другому отдана, и буду век ему верна…»