Разбитая Печать

Кабуто был разочарован. Несмотря на все его попытки, Кимимаро умирал. Ниндзя и так умирал от какой-то неопределенной болезни, но шок от потери проклятой печати после смерти Орочимару и новостей о кончине его господина сильно ускорило ухудшение его состояния. Это было такой жалостью. Кимимаро был последним живым экземпляром своего, основанного на костях, улучшенного генома. До того как молодой человек заболел, Орочимару хотел использовать его тело в качестве своего следующего сосуда, но после саннин отступник решил попробовать заманить Учиху. Но Кабуто был решительно настроен не дать последнему Кагуе кануть в лету. Он взял множество образцов крови и тканей у чахнущего молодого человека. Он надеялся спасти уникальную способность Кимимаро с помощью старых записей Орочимару о том, как он пытался подселить клетки Первого подопытным. Или, возможно, ему удастся вырастить что-то в роде постоянного клона из плоти и крови. Это не был единственный проект, над которым он работал. У Орочимару проводилось множество завораживающих экспериментов на его скрытой в плодородной стране Рисовых Полей базе. И Кабуто нашел записи, которые относились к экспериментам, проводимым на других базах в маленьких странах. «Так много дел, - вздохнул Кабуто, изучая образец крови. – Орочимару-доно оставил достаточно материала, который займет меня на годы. – Он поправил свои круглые очки и улыбнулся. – Не думаю, что я когда-нибудь вернусь в Лист…» *** Все живое обладает небольшим количеством чакры. Что делает ниндзя особенными, так это способность сознательно контролировать и направлять эту энергию и увеличивать запасы этой энергии посредством тренировок. Но все живые существа обладают чакрой и нуждаются в ней для выживания. Если ее вытянуть, цель потеряет сознание и даже может умереть. Пара не совсем трезвых мужчин кралась в темноте ночи по улицам деревни, у них в руках было несколько емкостей с легко воспламеняющейся жидкостью, а в карманах спички. Они несколько дней планировали свои действия и приняли внутрь немного жидкости для храбрости, что бы успокоить свои нервы. Они планировали поджечь логово демона, и – даже с учетом того, что демон был заперт в тюрьме – это было опасным. Ни один из них не заметил, как несколько насекомых приземлилось на их одежду и залезло им под кожу. Они не обратили внимания на то, что начали замедляться – они свалили вину за это на выпитый алкоголь. Еще больше насекомых пробралось по ним, и еще, а когда они наконец это заметили, у них оставалось всего несколько секунд, прежде чем они потеряли сознание. Из тени появились Шино, его отец и дядя и подошли к бессознательным гражданским. Два старших Абураме осмотрели мужчин, заметив спички и быстро воспламеняющуюся жидкость. Шино стоял рядом, пока его насекомые возвращались в свой человеческий улей. - Все так, как ты и доложил, - констатировал его дядя. – Двое гражданских имели умысел совершить поджог. Улики это подтверждают. Ты хорошо поработал, сохраняя порядок деревни, племянник. - Твое исполнение незаметного вытягивания чакры было превосходным, - добавил его отец. – Хорошая работа. - Спасибо, дядя, отец, - Шино кивнул, принимая их простую похвалу. - Мы отведем их в тюрьму и доложим в Башню, - решил отец Шино. Дальнейшего разговора не последовало, когда каждый из взрослых Абураме взял по гражданскому, а Шино поднял доказательства их намерения совершить преступление. Команда восемь присматривала за предполагаемыми поджигателями несколько дней между своими заданиями ранга D. Киба открыто проявлял свое недовольство этой рутинной работой, даже когда Шино назвал это тренировкой по наблюдению, но при этом выполнял ее из-за уговоров Хинаты. Какое-то время казалось, что они не собираются приводить в исполнение свою угрозу «поджечь его логово», но затем, когда Шино наблюдал за ними в одиночестве, они сделали первый шаг, и он доложил об этом своему клану. Когда команда восемь соберется утром для получения следующей миссии по восстановлению деревни, он проинформирует их об успехе нейтрализации угрозы. Киба будет доволен тем, что он и Акамару больше не будут обязаны вынюхивать каких-то вонючих плотников. Хината испытает облегчение из-за того, что планы поджигателей были расстроены, а дом Наруто в безопасности. …Но Шино не был полностью удовлетворен. Пока он наблюдал за двумя гражданскими, стало предельно ясно, что именно Наруто был источником их ненависти, и так же было ясно, что они верили, что он какой-то монстр. Почему они верили в подобное, оставалось загадкой. Так же было загадкой, что подтолкнуло их к подобным действиям, хотя их разговор и предполагал, что Наруто как-то навредил Хокаге. Шино решил спросить своего отца, что происходит, как только представится такая возможность – а пока он будет держать свои уши на макушке и собирать информацию, что бы лучше подготовиться к будущему разговору… *** Микото проглотила вздох облегчения, когда очередная встреча Совета Деревни подошла к концу. Эта встреча состояла так же и из гражданских, так как основной темой был прогресс по восстановлению деревни. Слушать, как гражданские ноют, обвиняют друг друга и спорят, было хуже, чем выслушивать лидеров кланов и старейшин ниндзя. Ее угольно черные глаза скользнули в сторону и на мгновение остановились на секретарше Хокаге. Микото, возможно, и раньше видела ее несколько дюжин раз, но она всегда была просто еще одним рабочим в шумном улье под названием Башня Хокаге; она выделялась только своими ярко-рыжими волосами, в остальном она была ничем не примечательна, просто еще один офисный работник. Но Микото по настоящему ее увидела только на том первом собрании после атаки Песка и звука, когда Данзо сделал все возможное, что бы выкинуть ее из комнаты, и проиграл. Перебрав воспоминания, она поняла, что рыжеволосая женщина всегда была рядом с Хокаге. На собраниях она делала заметки, наливала воду; она приносила кофе и документы в его кабинет. Куда бы ни пошел Хокаге, казалось, она всегда следовала за ним – преданная тень. И еще кое-что вышло на первый план во время того собрания: эта женщина была матерью Джинчурики. Она не была похожа на биологическую мать мальчика – между ними не было практически никакого сходства – но был ли он приемным или нет, не имело значения. Эта женщина была тем человеком, которому ее муж настолько не доверял – женщина, у которой был контроль над сосудом Кьюби. Она так же была матерью сокомандника ее драгоценного сына. «Мне стоит узнать ее поближе.» С этой мыслью Микото вышла их конференц-зала за остальными представителями и молча последовала за секретаршей, пока они не достигли относительно пустого коридора Башни. - Узумаки-сан? Женщина остановилась и развернулась… и Микото была немедленно поражена, насколько уставшей она казалась. Это было видно не только по мешкам у нее под глазами, но и по тому, как она стояла, и по отсутствующему выражению ее лица. Это напомнило Микото о том, как она сама чувствовала себя в первые месяцы после резни: раненая, одинокая, ищущая причину. Страдания Узумаки-сан происходили не от вины выжившей и сына убийцы, но от проклятого сына, которого деревня ненавидела только за одно его существование. И хотя этот проклятый сын не убил Хокаге полностью, он серьезно навредил лидеру деревни и притянул на свою голову еще больше ненависти. Теперь он чуть ли не изгнан, а человек, которому Узумаки-сан так преданно служила, был для нее потерян, возможно, навечно. «Мы похожи, - подумала Микото. – Мы матери сыновей, которых ненавидят. Я потеряла своего мужа; она потеряла мужчину, которому служила. И мы обе страдаем.» - В последнее время, как идут дела в Башне? – вежливо спросила Микото. - Настолько хорошо, насколько этого можно ожидать, - с вежливой улыбкой, которая не тронула ее глаз, ответила рыжеволосая. – Я могу вам чем-то помочь, Учиха-сама? - Я надеялась, что вы сможете зайти ко мне на чашечку чая в пятницу, если у вас найдется время, - улыбнулась Микото. - Чая? – женщина моргнула. - Да, чая, - Микото кивнула. – Или вы пьете кофе? - Нет, нет, я пью чай, - пробормотала Узумаки-сан. – В пятницу? - Если у вас найдется время. Рыжеволосая женщина мгновение обдумывала это приглашение, заправив выбившуюся прядь волос за ухо. - …Я думаю, что я смогу уйти во время своего перерыва на обед. - Так вы придете? – с надеждой спросила Микото. - …Да. – Она вежливо поклонилась. – Спасибо за приглашение, Учиха-сама. - Отлично, - Микото улыбнулась. – Тогда я увижусь с вами через несколько дней! Узумаки-сан еще раз поклонилась, а затем развернулась, что бы продолжить свой путь. Микото развернулась и отправилась домой. Несколько дружелюбных чашек чая были идеальной возможность узнать эту женщину поближе. Если она подружится с ней, у Микото появится шанс заполучить интересную информацию. Возможно, ей даже удастся узнать что-нибудь об Итачи. И она симпатизировала этой женщине. Она знала, какого терять что-то, терять людей и страдать. Микото знала, какого это, чувствовать себя подобным образом, чувствовать себя одинокой. Это было ужасно. «Мне нужно проверить, какие сорта чая у меня есть, - размышляла она, выходя из здания. Над ее головой тяжелые серые тучи угрожали пролиться дождем. – Мне нужно быть готовой к пятнице…» *** Кушина стояла на одном из балконов Башни, когда небеса разверзлись, и на землю хлынул дождь. Закрыв глаза, она почти могла представить, что она вернулась в свой старый дом: страну Водоворотов. Не хватало только запаха соли в воздухе и отдаленного звука разбивающихся волн. Было тяжело. Было тяжело продолжать двигаться вперед. Было тяжело высоко держать свою голову. Было тяжело выстоять в одиночестве. Когда она была маленькой, у нее была поддержка ее семьи. Ее отец любил ее и позволил тренироваться, что бы стать ниндзя, когда остальные отцы в Водовороте пытались сделать из своих дочерей хороших жен и матерей. Ее братья могли быть придурками, но они защищали ее (потому что только им позволялось издеваться над ней) и обучили ее некоторым из своих личных трюков ниндзя. Если ей требовалась помощь, они поддерживали ее. Когда ее деревня рухнула как ржавая конструкция из-за внутренней коррупции и внешнего давления со стороны алчной Деревни Скрытой в Камне, ее семья была убита, и она осталась одна. Тогда ей было не легко – так больно и одиноко. Но у нее был план, что-то вроде «враг моего врага мой друг»… Когда она притащила себя к порогу Деревни Скрытой в Листве, она была просто еще одной беженкой. Она быстро выделилась встретившись с Хокаге и уговорив его позволить ей стать одной из его ниндзя. И с благодаря новой карьере и новому дому, она нашла друзей и больше не была одна. Когда она встретила его, она и не предполагала, что они станут больше, чем друзьями. Он был забавным, и его было весело дразнить. Он не только мог выносить ее, казалось, со временем ему понравилось проводить с ней время. Он стал ее лучшим другом, и даже когда он взял выводок студентов, у него всегда находилось время для нее. Когда он решил, что она ему нравиться больше, чем должен нравиться друг, она была потрясена. Он был красивым и талантливым, и с легкостью мог заполучить любую доступную девчонку, которую захотел бы. Конечно же он выбрал бы милую, нежную девушку, которая умела готовить, убирать и родила бы ему красивых детей, каких он захотел бы. Но он казался довольно уверенным в том, что хотел ее, поэтому она согласилась с ним и поняла, что даже наслаждается этим. …Когда он потерял себя, когда он оставил ее с ребенком, о котором не знал, когда этот ребенок был принесен в жертву и стал самым ненавистным созданием деревни, ее мир перевернулся с ног на голову и чуть не рухнул. Ее друзей либо убили, либо они покинули ее из-за того, что она позволила Кьюби жить. Ее семья уже давно была мертва и не могла помочь ей. Ей тогда пришлось выстоять в одиночку и оставаться сильной ради своего сына. Ей пришлось защищать своего малыша от деревни, которая мечтала увидеть его мертвым. И когда она оказалась рядом с Хокаге, она обнаружила, что должна быть сильной еще и ради него. Она жила ради них. Она тратила на них все свои силы. Она пыталась быть для них опорой. Что бы она ни делала, все было ради них. А теперь их обоих нет. Один был в ловушке между жизнью и смертью. Второго практически изгнали с позором. Когда-то Кушина думала, что падение ее первой деревни и потеря всей ее семьи было самым худшим опытом в ее жизни. Если она смогла выжить и двигаться вперед после той потери, ее больше ничто не сможет сломить. Она сможет справиться с чем угодно с улыбкой на лице. На этот раз все было хуже. Работа требовала ее внимания. Данзо разнюхивал вокруг, бросаясь молчаливыми намеками, что если она поддержит его, он защитит ее и Наруто. А теперь, кажется, за нее взялась Учиха Микото по ей одной известным причинам. Некоторые люди могли посвятить себя месту или идее. Кушина могла сделать подобное, только если бы дорогие ей люди могли получить от этого пользу. Поэтому она вдруг обнаружила, что ей тяжело вести дела теперь, когда оба ее дорогих человека ушли, хотя раньше это ей давалось легко. Кушина оперлась на поручень балкона и уставилась на дождь. «Папочка… Что мне делать?» Дождь не дал ей ответа. *** Хатаке Какаши двигался сквозь дождь в сторону Башни. Он только что закончил миссию ранга А, и вполне вероятно, что его тут же пошлют на другую. В реестре активных ниндзя было много пробелов, и пока все не реорганизуют, миссии будут сложными и должны выполняться быстро, особенно для ниндзя высокого уровня. Какаши это не особо волновало. У него не было семьи, которая скучала бы по нему и ждала его. После лет в рядах АНБУ он привык к неустанному потоку миссий. Его карьера ниндзя была его жизнью. Пока Какаши шагал по стене здания (нетрадиционные появления делали его жизнь интересней), он увидел Узумаки Кушину, которая в одиночестве сидела на балконе. Когда он впервые встретил ее будучи ребенком, она совсем ему не понравилась. Она была шумной и грубоватой и непочтительной, и она была посредственной ниндзя. Почему Минато-сенсей – человек, которого Какаши уважал больше, чем кого бы то ни было – терпел ее присутствие, было для него тайной, покрытой мраком. Какаши не стал тратить много времени на эту странность и просто всеми силами постарался игнорировать ее, когда бы она не появлялась. После смерти Обито, он с неохотой принял ее. Она присматривала за его сломленной командой и была по-своему добра. Как бы ему не хотелось этого признавать, но он был благодарен ей. Затем, после того, как из-за этой печати он потерял своего любимого сенсея, и после трагедии Кьюби, она появилась после длительного отсутствия… с малышом, который сильно напоминал Йондайме. В тот день, когда Хокаге столкнулся с маленьким Наруто на улице деревни, Какаши был его тайным телохранителем и наблюдал за встречей из тени на крыше. В тот самый момент, когда его смена закончилась, он нашел Кушину и начал задавать вопросы. Ему очень не хотелось хранить ее секрет. Он делал это только потому, что она умоляла его – на самом деле умоляла, чего он раньше никогда не видел. Ему казалось неправильным не рассказывать человеку, который когда-то был его сенсеем, о его тайном наследии, но Кушина настаивала на том, что так будет лучше – безопасней. Когда она стала одной из ассистенток Хокаге (и быстро стала его основной ассистенткой), Какаши был слегка обеспокоен. Кушина не казалась человеком, который подходит для офисной работы. Но она приспособилась и удивила его своей усердной работой и преданностью. Он больше не так сильно волновался, оставляя своего бывшего сенсея, когда ему выпадали миссии АНБУ, требовавшие покинуть деревню. Позже, обнаружить Наруто в числе своих учеников было раздражающим и ироничным. Раздражающим потому что Какаши довольно часто бывал у него дома, и Наруто бывал в Башне довольно часто, поэтому мальчишка был хорошо знаком с ним. Для Наруто было сложнее уговорить своих сокомандников следовать за его идеями, чем разгадать тест Какаши. И это было ироничным из-за тайной родословной Наруто. Но со временем ему понравилось обучать Наруто (и двух других). «Она выглядит вымотанной, - отметил он, пока наблюдал, как она смотрит на дождь. – Впрочем, это понятно.» Он слегка отклонился от своего курса и приземлился на балконе рядом с ней. - Хочешь выпить сегодня вечером? - Нет, - она вдохнула. – Что-то не хочется завтра идти на работу с похмельем. - Тебе же хуже, - Какаши пожал плечами. – Я планирую сегодня конкретно напиться. - Наслаждайся, Мальчик в Маске, - фыркнула она. - И буду, - он улыбнулся. - Мальчишка, - пробормотала она и потерла ладонями лицо. - Пошли, войдем внутрь, и ты сможешь излить мне душу, а я сделаю вид, что слушаю, - радостно предложил он. - Разве сначала тебе не нужно сдать отчет о задании? - И сдать его вовремя? – удивился Какаши. – Нет, ты будешь моим настоящим оправданием, почему я опоздал. Кушина приподняла бровь. - На этот раз оправдание будет настоящим? - Мои оправдания всегда настоящие. - Лжец, - безрадостно рассмеялась она. Но она отвернулась от пелены дождя и позволила ему провести себя внутрь. «Бедная Кушина… Если бы Рин все еще была рядом. Она была бы гораздо более полезной, чем я… Ну что ж.» *** Врач нервно перепроверил карту пациента и данные с мониторов. «Без сознания и стабилен. – Он вздохнул. – Хорошо. Теперь ему просто нужно оставаться в подобном состоянии.» Как из следовало из приказов Морино Ибики, как только Учиха Итачи начал показывать признаки пробуждения, его ввели в бессознательное состояние, а его глаза, на всякий случай, завязали. Хотя его было не просто держать без сознания. Если дозировка лекарств будет недостаточной, он проснется достаточно и станет сопротивляться. Если ему дадут слишком много лекарств, его ослабленное и избитое тело перестанет функционировать как надо. Врач осторожно проверил раны пациента и записал степень заживления, приписав еще несколько вещей в карту пациента, что бы слегка подправить его лечение. «Я надеюсь, что они скоро решат, что с ним делать, - мрачно подумал он. – Я ненавижу работать здесь… с пациентами, которые могут убить меня. Ну почему я не послушался маму и не стал гражданским врачом?» *** Наруто, моргая, смотрел на смеющихся детей и шумную толпу и на яркие декорации вокруг себя. Они с Джирайей только что вошли в очередной город, где, судя по всему, проходил какой-то местный фестиваль. Когда они достигли центра фестиваля, Джирайя остановился, и Наруто поднял на него вопросительный взгляд. - Фестиваль отличное место, что бы найти зацепки, много путешественников, которые могли увидеть или услышать что-то. Держи! – Он уронил свою тяжелую сумку на Наруто. – Присмотришь за ней? - Да, сэр, - Наруто вскрикнул, покачнувшись под непредвиденным весом. - Покажи мне свой бумажник. Наруто послушно передал ему свой любимый кошелек: Гаму-чана. - Хмм… - Беловолосый мужчина заглянул внутрь, пересчитал деньги, а затем вытащил большую часть и вернул его. – Так ты не потратишь все на глупые вещи вроде игр фестиваля, - подмигнул он, засовывая деньги, которые он вытащил, себе в карман. – А теперь иди! Блондин сжал заметно похудевшего Гаму-чана и непонимающе моргнул. - А? - Отдохни немного. Может небольшой отдых все, что тебе нужно для прорыва. Наруто скривился и опустил взгляд себе под ноги. Как бы усердно он не крутил воду в шаре, он не мог заставить его взорваться или даже выгибаться так же, как он выгибался у Джирайи, когда тот демонстрировал технику. И он застрял с книгой, которую, предположительно, он должен был изучать; все, что было дальше пятой главы, было для него непонятным. Его мама сказала ему, что бы он постарался, но, кажется, за что бы он ни взялся, у него ничего не получалось. Подняв взгляд, он обнаружил, что остался один среди толпы фестиваля. Вздохнув, он потащил свой рюкзак и сумку саннина по улицам города. Пока он пытался разглядеть менее многолюдное место, он споткнулся, и некоторые вещи выпали из сумки Джирайи. «Вот черт… - Наруто быстро собрал вещи, пока на них никто не наступил. Его внимание привлекла маленькая черная книжка. – Гроссбух? – Он быстро заглянул в нее, прежде чем положить на место. - …Черт возьми, сколько нулей! …Да он чертовски богат.» Когда все вещи вернулись в сумку, Наруто пробрался к концу улицы и огляделся. Он увидел обычные киоски с играми, как и стенды, где продавались маленькие безделушки и еда. Этот фестиваль был похож на любой другой фестиваль, который он посещал в Конохе (кроме фестиваля Кьюби – он никогда не ходил на этот), только меньше, потому что город был меньше. «Мне дали выходной без тренировок? – Он слегка нахмурился. – Это кажется неправильным. Я не сделал ничего, что бы заслужить этого. Почему мне позволяют повеселиться, после того, что я сделал?» Наруто решил забыть про игры и пообедать. Он купил несколько пикантных клецок и жаренного кальмара и нашел покрытый травой холм, на котором он мог устроиться и поесть. Пока он жевал свою еду и охранял рюкзаки, он наблюдал, как местные веселятся, ни о чем не заботясь. Его глаза какое-то время скользили по горожанам, пока не остановились на маленьком мальчике, который шел со своим отцом. Сын держал отца за руку и счастливо улыбался, его глаза были широко раскрыты от изумления. Отец с улыбкой смотрел на своего сына, наслаждаясь трепетом мальчика. «Мне так жаль, Йонди-сама… - Наруто безутешно грыз своего кальмара, его глаза были полны слез. – Как бы я хотел, что бы это все было просто плохим сном… Как бы я хотел, что бы я мог вернуться домой… *** Джирайя подавил вздох, когда забирал свою сумку у светловолосого генина. «Этот парень вгоняет меня в депрессию. Я позволяю ему поиграть в игры, а он сидит на холме и изучает эту книгу. Эта остановка обернулась полным провалом…» Не помогло и то, что он не нашел практически ничего, что могло бы подсказать, где могла быть Цунаде. - Итак, ты хоть чуть-чуть повеселился? - Наверное, - пожал плечами мальчик. - Ты не умеешь врать, - заметил саннин. Наруто ничего на это не ответил. Его на мгновение отвлекла старая женщина, которая заведовала киоском, где продавались лотерейные билеты. Она подзывала мальчика, но он колебался и не спешил подойти и испытать свою удачу. - Ну давай! – Саннин его слегка подтолкнул. – Моментальная лотерея, это отличный способ проверить свою удачу. А удача не менее важна, чем навыки ниндзя. Генин неохотно подошел к старушке и купил билет на свои деньги. Джирайя наблюдал, как парень выбрал несколько мест и стер их. Он был поражен, когда парень выиграл… и выиграл немало. «Удачливый панк! – фыркнул он, пока удивленный мальчик пытался запихнуть свой выигрыш в свой, похожий на лягушку, кошелек. – Будем надеяться, что часть этой удачи поможет в этом поиске… И я надеюсь, что часть этой удачи перейдет к Минато.»