Одно другому не мешает

Холодный душ не мог отрезвить его до конца. Тело пылало от возбуждения, разум сходил с ума, а желание вернуться обратно, чтобы вновь впиться в податливые губы, скользнуть руками по обнаженной бледной коже и оставить на ней кучу своих меток, застилало глаза. Член сводило, яйца, казалось, еще чуть-чуть — и зазвенят, заставляя со злости ударить кулаком по не особо крепкой кафельной плитке и тихо простонать от бессилия. Его тянуло к мальчишке магнитом. Плевать было и на разницу в возрасте, и на мнение окружающих, и на адекватность своих желаний в целом — хотелось быть рядом. Притянуть к себе, зарыться в мягкие волосы и не отпускать — разве это много? Хотя, кого он обманывает? Возбуждение, уже приносящее боль, ясно говорило само за себя — и Гарри хотелось не только обнимать и целовать, но и трахать. По-разному: нежно, грубо, жестко. Собственные губы все еще помнили мягкость и тепло чужих уст, и, кажется, от этого не прекращали гореть. Холодная вода била по плечам, стекала вниз по спине, вызывая проклятые мурашки — но не остужала. Эрекция никак не проходила, причиняя далеко не самые приятные ощущения, Желание прикоснуться к самому себе было, пожалуй, самым сильным, представляя вместо своих рук тонкие руки мальчишки. Дрочить на Поттера для него не было какой-то новостью и неожиданностью, но дрочить на Поттера, который располагался в соседней комнате — совсем другое. Это слишком интимно. Слишком рискованно. Слишком… … что? Какие отговорки он придумает? Разве это не глупо? Он же не сопливый юнец, для которого, чтобы мастурбировать, нужно спрятаться в самой дальней комнате, да еще и к этому придумать оправдания в случае, если засекут. Снейп — взрослый мужчина. За его плечами дюжина опыта, а сколько раз он был одной ногой на пороге смерти вовсе не сосчитать. И если он хочет дрочить у себя ванной, то он будет. Однако, как бы желание не скручивало все внизу, а возбуждение не било в голову, не мог себя заставить приласкать себя. Да, это будет быстрее. Намного быстрее, чем стоять под холодным душем и ждать, пока все пройдет само — но он не может переступить через себя. Дрочить в душе, когда объект собственных желаний ютится в его же комнате — унизительно. Да и как после этого смотреть Поттеру в глаза? До сего момента он старался сдерживаться по максимуму, и давал волю чувствам тогда, когда они готовы были разорвать изнутри. И это ничуть не могло его оправдать перед самим собой, а разум — заставить не чувствовать стыд перед мальчишкой, которого представлял под собой. Так почему же сейчас все будет иначе? Пусть он и узнал об ответных, но еще неподтвержденных чувствах, пусть Гарри и соблазнительно податливо тянулся к нему навстречу, отвечая и тая в его руках, — пусть. Северус может быть слишком правильный. Может быть он думает излишне много, но все же. Дрочить на Поттера в душевой — слишком даже для него. Он не настолько отчаялся, и не настолько сошел с ума. Тело постепенно начало остывать, а возбуждение наконец-таки спадать. Легче не становилось, но уже было не так больно, как до этого. Упершись руками о кафель, подставил под холодные струи голову, и вздохнул. Как и прежде — тяжело и с некой обреченностью. А когда все пришло в долгожданную норму, позволил себе выключить воду и покинуть душевую кабину, ощущая в теле небольшую дрожь: почти неуловимую и еле заметную. Одежда, аккуратно сложенная, ждала его на полке вместе с полотенцем, которым тут же принялся вытирать с кожи влагу. Северус не любил натягивать на себя что-то после душа, но щеголять в одном полотенце перед Поттером — особенно если взять ввиду только недавно произошедшее — идея далеко не самая умная. К тому же, тот наверняка до сих пор сверкает голой пятой точкой, или благоразумно укутался в его мантию — и если еще Снейп пренебрежет своей одеждой, то они точно наделают кучу ошибок. И принялся высушивать волосы. Использовать заклинание для того, чтобы процесс пошел быстрее, категорически не хотелось — время он старался тянуть по максимуму, лишь бы отстрочить их встречу лицом к лицу. Несмотря на то, что Северус больше мизантроп и циник — любой разговор может поддержать всегда без особых усилий, однако сейчас не знал, с чего ему начать, как только окажется в комнате. Похвалить Поттера? Но за что? «Спасибо за ваш изумительный поцелуй»? Или начать с простого — с состояния? Поинтересоваться о самочувствии, расспросить про все беспокойства и плавно перейти на тему чувств? А если мальчишка не будет в настроении разговаривать? Северус оставил его одного после обращения, трусливо испугавшись последствий. Понятное дело, если столкнется с тотальным игнорированием. Но… Черт. Черт. Черт. Черт. Все сложно. Все тяжело. Этот груз давит на плечи, практически вжимая в пол, а водоворот мыслей не давал сосредоточиться на чем-то одном, еще больше зля и раздражая. Главное — не сорваться, а с остальным можно разобраться. Нужно. Закончив со всеми процедурами, Снейп невзначай бросил взгляд на зеркало и, фыркнув, поспешно вышел прочь, захлопывая за собой дверь. В комнатах гулял сквозняк, вызывая неприятные мурашки на оголенных участках кожи и заставляя ускорить шаг — да и это была не главная причина. Хотелось быстрее дойти и все решить, а не топтаться вокруг да около, оттягивая момент встречи и делая все только хуже. Поэтому в свою спальню он вошел весьма уверенно, пусть сердце и стучало в волнении от предстоящего разговора. И замер. Гарри, свернувшись в маленький клубок, лежал посредине кровати, заставляя — совершенно неожиданно для самого себя — умилиться. Его дыхание было весьма тяжелым из-за тяжелого воздуха под одеялом, в котором спрятался, а дрожащие плечики ясно говорили о том, как сильно тот волнуется. Северус не один, у кого проблемы с мыслями. Не один, кто переживает из-за этой чертовой ситуации, и это заставило почувствовать небольшой стыд. До сего момента он упорно думал только о себе, хотя Гарри тоже пришлось все это время несладко. Однако это того стоило — время позволило прийти в себя и взвесить отдельно и чувства, и разум. Взвесив все «за» и «против», Снейп медленно подошел ближе. Взять бы сейчас этот комок и посадить к себе на колени, — и там будь, что будет. Но остатки разума буквально кричали в голосину, не давая совершить подобное, и он сел рядом на кровати, сдержано поджимая губы и сжимая руки в кулаки — так, чтобы совершенно точно не сделать ничего из ряда вон выходящего . — Мистер Поттер, — хрипло произнес Северус. Голос вмиг пропал, словно его никогда и не было, а в горле пересохло. Хотелось всего одновременно: и прокашляться, и попить воды, и выиграть время, чтобы собраться с мыслями, однако ничего не мог сделать — и это удручало, — Я… … и в голову не приходило ничего. Да и что он скажет? «Я вижу в вас объект страсти?» «Вы мне нравитесь?» — ничего из этого даже язык не повернется озвучить. Снейп не тот человек, кто так просто может сказать подобное. Съязвить, уколоть, нагрубить — да, без особых усилий, но не более. Злости не было (может, только на самого себя), но нервность не оставляла в покое. Руки то сжимались, то разжимались, сердце пыталось вырваться из груди, а душа сворачивалась в неприятный комок. Самое сложное — это объясниться за совершенное, но тело подло его подводило, отчего он становился с каждой секундой все более и более раздраженным. Гарри же наоборот проявил больше смелости — и показался из-под своего укрытия, вопросительно приподняв бровь. Его до сего бледные щеки раскраснелись, а глаза боле не выглядели так потеряно и грустно, хотя факт смущения виден на лицо, но он этого и не скрывал. Взъерошенные волосы и отметина на щеке от подушки весьма позабавили, подняв не только упавшее настроение, но и приободрив, отчего Северус, не удержав руку, зарылся ею в приятные и мягкие локоны. Так, как хотел уже очень давно. — Профессор… — тихо прошептал Гарри, опустив взгляд и краснея еще больше, и Снейп замер, терпеливо дожидаясь его слов. Сердце сделало сальто и замерло, из-за чего он невольно задержал дыхание, вслушиваясь в каждый звук, произнесенный соблазнительным ртом, —… сэр, — вновь запинка, но на это раз он продолжил быстрее: — Кажется, нам надо решить, кто мы друг для друга? И стушевался, только чудом не спрятавшись под одеялом вновь. Все-таки, мальчишка говорил Гермионе правду о своих чувствах. С плеч словно упал огромный булыжник, разбиваясь прямо под ногами, а внутри стало легко и приятно, — простой вопрос, а такой удивительный эффект. Скользнув рукой по тонкой шее, Снейп притянул Гарри к себе, почти впечатывая в грудь и ни за что не собираясь отпускать. — Вы первый ответите на этот вопрос, Поттер, — он не говорил громко, расслабленно улыбнувшись одним уголком губ и приглаживая лохматую шевелюру, в которую почти утыкался носом. Впервые за долгое время он ощущал странное спокойствие, смешанное с умиротворением и безмятежностью. Мальчишка в руках ощущался родным, теплым и своим, и оттого он сжал его в объятиях еще сильнее. Разум бил по голове, крича о том, что нужно образумиться, дождаться результата их разговора и действовать, не поддаваясь сердцу, но не мог заставить себя. Да и Гарри вовсе не против. Его тонкие руки взметнулись вверх и легли прямо Снейпу на спину, четко говоря: вот она, точка невозврата. — Я… — не особо вразумительно начал тот, вжавшись лицом в его плечо, —… я бы не пришел к вам, если бы не испытывал серьезных чувств. Даже если бы и не имел чувств, то Снейп все равно оставался бы единственным, кто мог помочь — вряд ли в знакомствах у мальчишки есть кто-то, кто является мастером по зельям, опытным темным магом и умелым стратегом (было, у кого поучиться). Хотя, несмотря на весь свой ум, Поттер вряд ли пошел бы к тому, кого ненавидел — проклятая гордость не позволила бы. В его словах была лишь небольшая доля правды. — Значит, вы уверенны, что меркантильный зельевар — лучшая партия? — играючи, хмыкнул Снейп, и совсем не удивился, когда услышал расфырковшегося Гарри, ничем не отличающегося от недовольного ежа, но не дал ему ничего ответить, продолжив прежде, чем тот успел открыть рот, — Больше у вас не будет шанса убежать, Поттер, если… … и оказался заткнутым мягкими губами, неуклюже мазнувшие сначала по щеке, а после неловко прижавшиеся к его устам. Сердце практически пробивало ребра, выколачивая сумасшедший ритм, а руки вовсе перестали слушаться, скользнув по спрятанными под одеялом соблазнительным бокам и, подхватив под бедра, перетянули к себе на колени. Северу хотел углубить поцелуй, не видя радости от тыканья друг в друга губами, но мальчишка внезапно слишком обмяк, повиснув куклой в его руках и сжавшись, как самый настоящий котенок — хотя еще пару часов назад им и был — и тут же наложил на него диагностические чары, поняв, что тот без сознания. «Спит» — подвел итог мозг. «Отделался» — фыркнула душа. «Раздразнил» — беззлобно возразило сердце, и Снейп, прижав Гарри к себе как можно сильнее, тяжело вздохнул. Такими темпами он точно сойдет с ума.