Безумный Макс: пыль юмора на Дороге Ярости

      Нет, Макс никогда без боя не сдавался! Вот и сейчас отчаянно боролся, что было духу убегал. Не разбирая дороги, натыкаясь на чужое барахло и своих призраков, он нёсся по сумрачным коридорам. Таким извилистым, таким корявым, будто те твари, что за ним бежали, прогрызли их прямо зубами в гигантской, нескончаемой скале.       Их было слишком, слишком много. Десятки ног с грохотом опускались на каменный пол, десятки рук тянулись и хватали, соскальзывали и хватали вновь. И стоило попасть, вмазать по чьей-то морде – на её месте тут же вырастала другая, как будто это был неубиваемый мутант.       Несмотря на все попытки, на всю безумную ярость, с которой Макс отбивался, чудовище его настигло. Скрутило до хруста в костях, придушило до искр в глазах, уволокло в гнилые недры своих нор.       Они связали Макса прочной, грубой цепью – четверо самых здоровых из них, самых злющих. Распяли его, растянули за руки и за ноги – будто тушу, которую хотят освежевать. Так крепко, что пошевелиться невозможно. Да что там, Макс не мог даже кричать – рот ему перетянули вонючим окровавленным тряпьём.       А сзади подошёл совсем уж мерзкий – толстый, слюнтявый и плешивый гад с маслянистым взглядом. И когда он принялся облапывать своими жирными пальцами, когда задрал одежду, Макс почти что перестал соображать.       Будто мозг включил какую-то защиту, будто пережёг предохранитель, чтоб окончательно не выжить из ума. Поэтому Макс видел, слышал, чувствовал всё приглушённо, как через толщу мутной, застоявшейся воды.       Боль, резкая колющая боль пронзала где-то сзади. Кровь, его собственная горячая кровь текла по коже. Унижение, невыносимое унижение, которого он никогда не простит. И ладони измывающегося урода на спине, и его маниакальное сопение за плечом. Этого просто не может быть...       Но едва Макс подумал, что хуже уже не бывает – увидел, что и это не конец. Что над ним задумали новое зверство, что приближаются с твёрдым ржавым предметом, нацеливаясь впиться в его плоть.       В этот момент словно обратно двигатели запустились, разгоняя по венам неистовый октан. Макс нелюдским усилием рванул на себя цепи – те, кто держали, кубарем посыпались вниз. Вскочил, врезал насильнику по роже – тот осел, трусливо прикрывая голову. И полетел по коридорам снова, на этот раз надеясь убежать.       Максу понадобилось много, много долгих дней, чтобы хоть отчасти забыть тот кошмар. И он никогда, и он никому не рассказывал, как получил свою татуировку донора на пол спины.