Exile
22 апреля 2016 г. в 20:55
Я открываю глаза и осматриваюсь по сторонам. Вокруг меня поле с желтыми лютиками, нежно-фиолетовыми фиалками, белыми с желтой серединкой ромашками. Яркое солнце заставляет зажмуриться. Сейчас на мне не строгий костюм, а белоснежное платье с превосходной ручной вышивкой. Где я, черт возьми? Зеленая трава щекочет обнаженные участки кожи. Я похожа на Диснеевскую принцессу, которая каким-то образом очутилась в лесу, но в моем случае на поле. Приподнимаюсь. Странно. Должна быть боль от укуса и раны на ноге. Рефлекторно дотрагиваюсь до шеи и замечаю, что ничего нет. Тогда поднимаю подол платья и тоже ничего не нахожу. Все слишком странно. Рядом со мной сидит девушка с темно-каштановыми волосами, убранными в прическу, а на ее голове сияет корона. Она срывает белоснежные лепестки ромашки и что-то поет, но я не могу разобрать слова. Девушка переводит взгляд с цветка на меня. Ее глаза цвета морской волны были наполнены радостью, и они просто сияли.
— Проснись, Мэдисон, — я удивленно смотрю на нее. Откуда она знает мое имя? И я же проснулась. Сижу сейчас перед ней и рассматриваю ее. В груди что-то сжалось и стало очень трудно дышать. Что вообще происходит? Во мне поселилась паника.
— Но я проснулась, — мой голос дрожит от страха. Девушка заливается смехом и откидывает в сторону серединку цветка, который раньше был прекрасной ромашкой. Я смотрю на нее как на сумасшедшую. Начинаю оглядываться по сторонам и пытаюсь хоть что-то рассмотреть, но все что находится дальше поля, плывет перед глазами. Как будто художник решил провести мокрой кисточкой по мольберту и все размазать.
— Нет, милая, — она срывает другой цветок, который находился рядом со мной и начинает снова срывать лепестки. — Проснись по-настоящему.
Я резко сажусь и жадно глотаю воздух. Но с каждым вдохом, хочется согнуться пополам от боли. Мышцы шеи ужасно болят, а слова похожи на мычание. Я падаю обратно на кровать и смотрю на людей окруживших меня. Это были Клаус и Кэролайн. На их лицах читалось непонимание всего происходящего. Клаус садится рядом со мной и хочет осмотреть мою шею, но я отодвигаюсь подальше. Ни слова не могу сказать, потому что больно дышать, говорить.
— Ты как? — я киваю головой, чтобы он понял, что со мной все в порядке. Хотя это вранье чистое, и Клаус не дурак, все понимает. Я пытаюсь привести дыхание в норму, и сосредоточиться, ибо в глазах все расплывается. Во рту ужасный вкус металла, что это вызывает рвотный рефлекс.
— Надо серьезно поговорить, — опять кивок головой. У меня как будто есть выбор. Кэролайн сидит на столе и махает ногами. Ее голова опущена, а руки сложены на груди. Похоже, разговор будет чрезмерно серьезным. Вопрос, который задал Клаус, просто вбил меня в ступор. — Чувствуешь, что-нибудь? Например: голод, раздражение к свету, десна болят? — отрицательно мотаю головой. Он, что думает, что я становлюсь вампиром? И раз ему такая идея пришла в голову, то это значит лишь одно. Сердцебиение как будто остановилось, а внутри все похолодело. Я была мертва. Второй раз. Вот почему я была в том странном месте. И, похоже, во мне кровь Клауса, которая должна была залечить мои раны и снять боль. Однако ничего не произошло. Боль на месте, а раны не закрылись. Открываю пересохшие губы и шепчу.
— Кровь не подействовала, — после этого на меня накатил приступ кашля. Чувствую на шее теплую жидкость. Рана, похоже, открылась снова. Поднимаюсь, с кровати и у меня начинает кружиться голова, еще чуть-чуть и я бы упала, но Клаус меня поддержал. Кое-как дохожу до ванны и скидываю этот пиджак. Зрелище было не из приятных. Воротник рубашки был испачкан в крови, а теперь по белой коже стекают два ручейка той же жидкости. В голове всплывает все то, что я пережила за последние часы. Помню, как волна боли накрыла меня и разбежалась по всему телу, когда Финн своими острыми клыками прокусил мою шею. Умываю лицо и стираю кровь. В моих глазах застыли не выплаканные слезы. Начинаю мокрым полотенцем еще больше тереть место укуса, чтобы избавиться от воспоминания. В ванную зашла Кэролайн со стаканом воды, а в другой руке были таблетки. Отрицательно махаю головой.
— Это обезболивающие. — Она протягивает мне белые плоские таблетки. Я с недоверием сначала смотрю на них. Вдруг они с Клаусом что-то задумали, пока я была мертва. Пытаюсь выдавить из себя улыбку в знак благодарности, но ничего не получается. Смотрю на Клауса, через зеркало. Надо попытаться хоть что-нибудь спросить или сказать, ведь тишина, окружившая нас, слишком напрягает.
— Зачем я нужна Эстер? — я не шептала эти слова, а нормально сказала. Боль была не такой сильной, как я предполагала. Клаус сначала пытается игнорировать этот вопрос, но я понимаю, что он что-то от меня скрывает, а я не буду собой, если не узнаю, что это за секрет. Поэтому Клаус отвечает.
— Возможно, ты нужна как проводник энергии. Мне-то откуда знать? — он смотрит на меня через зеркало, но не в глаза, а на укус. — Единственное, что сейчас интересно всем нам, твоя магия все еще при тебе? — действительно. Возможно, во мне осталась капля магии, но очень малая. Обычно ведьмы такое чувствуют, но я нет. Попробовать все же стоит, вдруг получится? Поднимаю руку и произношу огонь на латыни. Обычно все заклинания идут на ведьмовском языке, но я как бы особенная, так, что произношу все на латыни. На кончиках моих пальцев должны были появиться рыжие огоньки пламени, но их нет.
— И? Где твоя магия?! — Клаус начинает злиться, а все еще не могу понять, в чем дело. Это взбесило Майклсона не на шутку. Резко Клаус схватил меня за шею и прижал к стене. Под его глазами появились вены, а цвет глаз поменялся на янтарный. Из раны опять пошла кровь, и она испачкала руку Клауса. Я впилась ногтями в его кисть и поднялась на носочки, потому что он сейчас меня задушит.
— Я еще раз спрашиваю. Где. Твоя. Магия?! Что произошло, когда ты была мертва? Это явно не моя кровь дала такой результат. Она не подействовала и так как ты говорила, не усваивается в твоем организме! Тогда как мне спасти братьев и сестру, ведь только твоя сила единственный ключ ко всему! — он кричал на меня, а я даже пискнуть не могла. В глазах появляются слезы, ведь я сама ничего не понимаю. Она должна быть со мной. Когда я первый раз умерла, то магия осталась при мне. Я чувствовала ее.
— Клаус отпусти ее. Ты же видишь, что она еле дышит, а ты хочешь, чтобы она колдовала! — Кэролайн начала кричать на него и защищать меня, что удивительно. Клаус все же отпускает меня, и я падаю на холодный пол. Из-за недостатка кислорода в легких, горло начинает жечь и першить еще больше. Первородный садится на корточки и впивается пальцами в мой подбородок. Он поднимает мою голову вверх, чтобы я смотрела на него, прямо ему в глаза.
— Так как от тебя никакой пользы, а твою жизнь мне надоело спасать, то я тут подумал... Ты нужна оборотням и они с радостью предоставляют тебе защиту, хотя я не понимаю зачем. Ну, так вот, ты ценная игрушка в мистическом мире, так почему же мне не отдать тебя на сохранение, пока я не разберусь со всеми проблемами. Как тебе такая идейка, Мэдисон?
— Не смей, — злобно рычу эти слова. Между ведьмами и оборотнями война с давних времен, но она слегка поменьше, чем война ведьм и вампиров.
— Это почему же? Они как раз все еще ждут, — Клаус поднимает меня с пола и выводит из комнаты. Я пытаюсь сопротивляться и драться, но это все безуспешно. Была бы магия, что-то может и получилось бы. Ругаюсь матом на всех языках, ведь оборотни убьют меня, даже глазам не моргнув. Они только говорят, что дадут мне защиту, а сами будут только пользоваться тем, что я у них. Мы выходим на улицу. Из-за холодного ветра по коже прошлись мурашки, ведь я только в одной шелковой блузке, а на улице как-никак почти Декабрь. Рядом с деревьями видны оборотни, вернее их глаза, которые блестели во тьме ночной. Их было много, целая стая. Мы останавливаемся перед каким-то парнем. На вид ему было лет девятнадцать. Скорее всего, это вожак, но я не была уверена. Слишком молод для этого. Клаус все еще держит меня за руку выше локтя. Он поворачивает голову к оборотню и задает ему вопрос.
— Перед тем как я отдам ее вам, могу ли я, удостоверится, что в случае необходимости смогу получить ее назад? — вот сволочь. Стою и молчу, гордо подняв голову вверх. Оборотень осматривает меня после чего отвечает на вопрос Клауса.
— Смотря какая будет причина. Почему все так долго? — тут все же я решаю вставить слово. Я не из молчаливых, как вы уже успели заметить. Нужно сразу показать свой характер, чтобы они поняли, что я не буду девочкой на побегушках и личной сучкой.
— Просто я из мертвых возвращалась, а затем мы проверяли, не стала ли я вампиром, и узнавали, сохранилась ли моя магия, но мне не повезло. И из-за этого я здесь и этот мудак зол на меня до жути. — Клаус смотрит на меня испепеляющим взглядом, а этот оборотень сдерживается, чтобы ни засмеяться. Клаус вновь отворачивается от меня и обращается к волку.
— Знаешь, что мне интересно? Какое вам вообще дело до этой девчонки? — вот теперь мне тоже стало любопытно. Смотрю в упор на оборотня, а он на меня. Клаус это замечает. Затем парень переводит взгляд своих небесно-голубых глаз на Клауса и отвечает. Кстати нужно заметить, что он ничего такой. Платиново-белые волосы взъерошены как будто он недавно спал и его разбудили.
— Это информация вас не касается. Ну, так что, я получу, то зачем пришел или нет? — да он возомнил из себя бессмертного. Как глупо. Значит, не касается эта информация? Я всё правильно поняла? Эти оборотни хуже вампиров. Раз я собираюсь попасть в руки оборотней, хотя и против своей воли, то должна знать, что буду жива.
— Так просто, сучка, от нас не отделаешься. Это моя жизнь и я хочу знать, что с ней произойдет дальше, — настроение этого оборотня быстро поменялось, а у Клауса улыбка до ушей. Оборотень молчит, явно обдумывая ответ, и это меня начинает раздражать. Мы с Никлаусом переглянулись. Хотя я и зла на него, но сейчас лучше не бесить его еще больше. Лучше нервные клетки оборотня потравлю.
— Так я получу ответ, мать вашу, или нет? — зло смотрю на парня. Меня уже начинает раздражать он, больше чем Первородный.
— Ты можешь не волноваться, с жизнью еще не скоро расстанешься, — какие хорошие новости. Прямо гора с плеч. — Наш вожак предоставляет тебе убежище так что соглашайся, ведьма. Хотя стой, ты же в данной ситуации ничего не решаешь, — вот сволочь. Будь у меня хоть чуть-чуть магии и сил, то врезала бы ему. Я говорила, что люблю лезть на рожон.
— Сукин сын. Клаус, я против этого! Не доверяю я этим блохастым сучкам, которые каждое полнолуние воют на луну.
— От этих слов мне еще больше хочется избавиться от тебя. Забирайте, — Клаус толкает меня, вперед прям в «объятья» этому оборотню. Волк хватает меня за руку и, что-то мне подсказывает, что там будет синяк. Я все же не выдерживаю и начинаю кричать на Клауса.
— Ты сволочь, Клаус! Я думала, что мы перестали избавляться друг от друга! Ты эгоист, думающий только о себе! Зачем ты спасешь своих братьев и сестру, когда тебе плевать на них?! Ты просто хочешь стать пушистым и ни в чем неповинным мальчиком, что бы все плясали вокруг тебя! Эстер сказала правду, что ты ошибка! — Клауса резко останавливается. Похоже, что я задела его за живое. Он поворачивается ко мне, и теперь его очередь гнобить меня.
— Лучше молчи, ты совсем ничего обо мне не знаешь! Я все время забочусь о своих братьях и сестрах не потому, что мне нужна их помощь, а потому что тысячу лет назад мы дали клятву, что будем рядом друг с другом всегда и навечно! Единственная ошибка это ТЫ! Я действительно не понимаю, как мой брат смог переспать с этой шлюхой Петровой и зачать тебя. Ты всего лишь избалованная девчонка, которая все время получала, что хотела! Это тебе нравится, когда все идет по твоей дорожке, но когда путь меняется, ты начинаешь беситься! Это я жалею, что спас тебя из рук Финна! Лучше бы ты умерла и никогда больше бы не появлялась в наших жизнях!
Клаус отодвинулся от меня, а я стояла, молча, и смотрела на него. После этих слов он исчез в темноте. У меня в глазах начинает все расплываться из-за подступивших слез. Пытаюсь держаться изо всех сил, чтобы не заплакать. На самом деле Клаус прав во всем. Кто я такая, что бы судить и говорить такое про него? Вот именно, что никто. Сейчас бы забиться в угол и пустить парочку слезинок как в детстве. Из мыслей меня вырывает голос волка.
— Пойдем скоро рассвет, а Дэвид ждать не может! И так из-за вашей семейной ссоры во время не укладываемся, — вырываюсь из его захвата и смотрю на него. Пока мы с Клаусом ругались он, молча, стоял и выслушивал наш разговор.
— Мы не семья и, похоже, что никогда не будем. Кто такой Дэвид? — засовываю руки в карманы, ведь я вся дрожу. Попробуйте погулять в такой холод в одной шелковой блузке. Оборотень замечает это и снимает свою курку и одел мне ее на плечи. Взглядом говорю спасибо.
— Дэвид Бекхэм — вожак стаи оборотней. Если ты думала, что это я, то глубоко ошибаешься. Пошли и давай без глупостей. Я, кстати, Адриан Белтре, а ты как я понимаю Мэдисон Пирс. — Адриан больше не хватает меня за руку и не тащит куда-то вглубь леса. Я сама иду рядом с ним. Мы идем в полной тишине. Из моей головы никак не вылетают слова Клауса. «Это я жалею, что спас тебя из рук Финна! Лучше бы ты умерла и никогда больше бы не появлялась в наших жизнях!». Мне так стыдно за то, что я наговорила ему и получила правду, которую так давно знала. Клаус прав - я избалованная эгоистичная девчонка, которая хочет, чтобы все шло по ее дорожке. После того как все закончится, вернусь к себе домой и буду пытаться жить нормальной жизнью, которой у меня никогда не будет. Попытаюсь вновь ходить на вечеринки с Тори и Вайлет, гулять с Себастьяном и может даже, мы начнем встречаться. Буду делать вид, что я обычная девчонка до тех пор, пока не сломаюсь.