***
На часах в моей комнате уже пробило девять вечера. Девочек все еще не было. Мы договорились, что поедем на машине Виктории, ведь только она может быть трезвой, выпив огромное количество алкоголя. Пожалуй, это единственный минус вампира. Особенно когда тебе так плохо не физически, а морально, когда хочется напиться и забыться, но ты не можешь. Моя рука уже зажила благодаря ведьмовским штучкам. Намешал трав и нанес. Я до сих пор не отошла от разговора с Майколсоном. Его слова никак не выходят из головы. Сам факт, что он знает то, что никто не должен знать, пугает. Ладно, я бы еще приняла тот факт, что он знает, что я ведьма, но то, что он знает моих родителей, просто сбивает землю у меня под ногами. В дверь раздался звонок, и я резко вскочила с кровати, схватила сумочку и пошла вниз. Сейчас я чувствуя себя так хреново. За дверью стояла Вайлет. Ее блондинистые волосы аккуратными волнами ложились на плечи. Синее обтягивающее платье подчеркивало фигуру, а в туфлях на высоком каблуке она казалась выше, чем я. Вайлет очень редко носила каблуки, в основном кеды, кроссовки, а иногда балетки, и то очень редко, только по праздникам. Я выхожу из дома и закрываю дверь, после чего иду к машине. Бежевая BMW 6 Series ждала меня на подъездной дорожке. Как только я села в машину, то сразу рассказала девочкам о приходе Майклсона и о том, что он знает про мою сущность. О своих родителях я ничего не сказала. Они удивленно смотрели на меня во время рассказа. Мы ехали за Ребеккой. Если Клаус гибрид, то значит его брат Элайджа и Ребекка тоже гибриды? Как все запутанно. Побыстрей бы напиться и все забыть. Через несколько минут машина остановилась около особняка Майклсонов. Мы въехали по мощеной дорожке к дому. За Ребеккой пришлось идти мне, хотя очень этого не хотелось. Место, куда вошел осколок, пульсировало и болело. Высокие колонны подпирали крышу, а по ним красиво извивались растения. Мощенная дорога заменилась плиткой, и когда я шла, то звук моих каблуков отдавался тихим эхом. Я подняла руку и постучала в белоснежную дверь. Через несколько минут дверь открыл невысокий брюнет, и я сейчас так рада, что это не Клаус или Элайджа. Его каштановые волосы были растрепаны. Первой разговор начала я. — Привет. Я за Ребеккой, — я выдавила из себя улыбку и стала ждать, пока он что-то скажет. Он облокотился о дверной косяк и смотрел на меня своими карими глазами. Похоже это семейное у них. Сначала осматривать собеседника, делать выводы, а после отвечать на вопросы. — Я Кол — брат Ребекки. — он протягивает мне руку, а я ему свою. — Подожди одну минуту, — он отвернулся от меня и начал кричать на весь дом. — Ребекка, за тобой приехали! Он повернулся обратно ко мне лицом, а затем улыбнулся. В отличие от Клауса и Ребекки, у него нет ямочек, как и у Элайджи. Сколько всего детей в их семье? Я заметила Ребекку, спускавшуюся по лестнице с фарфоровой вазой в руках. На ее пальцах блестели кольца с разными драгоценными камнями, а на кисти браслет. Она тихо подкралась к Колу и вылила всю воду из вазы на его голову. Вода слегка попала мне на туфли. Я смотрела на него спокойным взглядом, а он развернулся к Ребекке и прожигал ее взглядом, но она лишь вручила ему фарфоровую вазу с красивыми золотыми узорами. Ребекка взяла меня за руку выше локтя и потащила к машине Виктории. Тори подкрашивала губы кроваво-алой помадой, а Вайлет писала сообщение Тейту. Я сажусь на свое место, после чего мы отправляемся в путь.***
Майами знаменит своей ночной жизнью — ночными клубами, дискотеками, ресторанами с живой музыкой. Назвать этот город в ночное время спящим практически невозможно, ведь только ночью здесь открывается дверь в дивный и непредсказуемый мир, в котором хозяйничают радость и теплота. Яркая сказочная иллюминация создает необыкновенное световое шоу, о котором говорят многие. Каждое частное заведение пытается как-то отличиться, и для этого их хозяева не жалеют никаких денег. Ну, а количеству ночных клубов Майами могут позавидовать многие столицы. Именно клубы создают эффект чрезвычайной оживленности улиц города в ночное время. Популярность ночных клубов Майами выходит далеко за пределы Америки, поэтому в этом городе находятся клубы, в которых проводят время мировые звезды. Я смотрю по сторонам, наблюдая за людьми, которые мирно гуляют по городу, на подростков, которые пытаются проникнуть в клуб LIV, расположенном в доме № 4441 по Collins Avenue. Клуб этот называют островком Лас-Вегаса в Майами за безудержное веселье, которое царит в нем все ночи напролет. Здесь регулярно играют самые крутые Top DJs и проходят закрытые вечеринки с участием мировых звезд. VIP-зона клуба LIV считается одной из лучших в мире. Ночные огни вывесок магазинов, клубов, дорогих ресторанов привлекают к себе внимание. От высоких многоэтажных домов исходит теплый оттенок желтого. Если посмотреть на море, то может показаться, что оно сияет. Из-за узких дорог тут сильно не разгонишься. Спустя полчаса мы подъехали к огромному особняку, где живут парни из Международного университета Флориды (сокращенно FIU). Даже на улице была слышна громкая энергичная музыка, а это значит, что вечеринка в самом разгаре. На крыльце стояли студенты в официальных спортивных кофтах университета с вышитыми инициалами заведения. Я чувствовала, как они провожали нас взглядом, хотя от этого меня начало мутить. Смотрят на нас и скорее всего, обдумывают, кого первее затянут в постель. Здесь была вся элита нашей школы. Спортсмены пили пиво, а рядом с ними крутились черлидирши. В общем-то, ничего особенного. Мы проходим к нашим парням. Кристофер шутил над Тейтом, а Себастьян смеялся над ними. Я подошла и обняла Себастьяна, а он меня. Обожаю вдыхать его цитрусовый запах. — Ты идеально выглядишь, — Себастьян протянул мне бутылку с пивом, и я приняла ее. Помните, я говорила, что он мил только со мной? Ну так вот, это действительно правда. Например, если бы на моем месте была Трейси, то он бы ее аккуратно послал, без высокой грубости. Мы пошли на верхний этаж, где стояли диваны, кресла, столы. Весь этот дом напоминал клуб. Каждый стол был забит бокалами с алкоголем, сигаретами. Наша компания была самой веселой из всех остальных. Ребекка ушла к Трэвору. Трэвор — очень классный парень, только единственный его минус это то, что он меняет девушек как одежду. Сегодня одна, завтра другая. Единственная, с кем он провел время больше недели, была Трэйси. В школьном туалете есть их инициалы. Две буквы Т стоят обведенные в сердечко. Напиться я сильно не могу, потому что Себастьян забирает у меня половину алкоголя, ведь он обещал моей маме, что доставит меня домой в живом состоянии, а не в полумертвом. Вы бы только знали, как хочется выпить с горла обжигающую янтарную жидкость и расслабиться от того, как алкоголь попадет в кровь и доставит ее к головному мозгу, а после придет наслаждение. Вот, что значит «наслаждаться алкоголем», а не как сейчас, подростки пьют без остановки и думают, что делают все правильно. Здесь нельзя торопиться, точно так же, как и во всем остальном. Надо уметь прочувствовать это. Виктория и Кристофер свалили домой. Если быть откровенной, то они поехали переспать. Вслед за ними уехали Вайлет и Тейт. Мать Вайлет написала столько сообщений, что чувствую, Вал дома оторвут голову. Она наказана за то, что устроила бардак в доме. Вайлет с родителями тогда так поругалась, что переехала к Тейту на неделю. Он живет в квартире почти в центре города. Так как напиться у меня не получилось, я тоже решила поехать домой. Я взяла свою сумку и уже хотела уйти, но вдруг случайно врезалась в Себастьяна. — Ты куда? — Домой, — я обхожу его и собираюсь уйти, но он схватил меня за руку, выше локтя и развернул к себе. Я врезаюсь в его плечо. Подымаю голову вверх и смотрю в его карие, словно горький шоколад, глаза. — Отпусти, мне пора. Я вырываюсь из его крепкого захвата и ухожу прочь из дома. Слышу, как Себастьян бежит за мной, но я ускоряю шаг. Бежать я не могу, попробуйте побегать на восемнадцати сантиметровых каблуках. Себастьян догоняет меня и становится так, что не дает мне пройти. — Тебя подвезти? — Сама дойду. Я обхожу его и иду к своей машине, но Себастьян не сдается. Он хватает меня талию и пододвигает к себе, так что наши тела сталкиваются. Моя грудь подымается напротив его. Дышать становится тяжело обоим. Мои щеки залились румянцем. Впервые у меня такое. — Я просто волнуюсь за тебя, — он делает небольшую паузу, после чего продолжает говорить. — Ты же знаешь это? — я махаю головой в знак согласия. Начинаю понимать, к чему он ведет. Я опускаю голову вниз, чтобы не смотреть ему в глаза, но он берет меня за подбородок и подымает мою голову вверх. — Мэдисон, — он произносит мое имя с такой нежностью, что дышать становится тяжело. — Я люблю тебя. Ты это тоже знаешь. Знаешь, что я с детства сходил по тебе с ума, что не могу спать, спокойно зная, что ты находишься не рядом со мной, а с каким-то уродом с милым личиком. Твоя улыбка для меня, как новая порция героина для наркомана. — он проводит подушечками пальцев по моей скуле. Мои глаза наполняются слезами, ведь никто ни разу в жизни не говорил мне такого. Но мне сейчас так плохо от его слов. — Прости. Я отрываюсь от него и ухожу к своей машине. Слезы стекают по щекам, а руки дрожат. Мне сейчас так больно. Я не хотела разбивать его сердце. Подхожу к своей машине и сажусь в нее. Уже не давлю всхлипы, а свободно плачу. Все внутри меня дрожит. Да и не только внутри. Как мне теперь смотреть ему в глаза, зная, что он раскрыл мне свое сердце, а я порвала его на мелкие куски. Так паршиво я еще никогда себя не чувствовала. Запускаю руки в волосы и ругаюсь. Ну почему все произошло именно сегодня?! Почему, блять, вообще все это происходит? Я достаю телефон из сумочки и замечаю множество пропущенных звонков и сообщений от Вайлет, Виктории, Тейта, Кристофера. Что за фигня? Открываю сообщение, которое мне прислала Тори и читаю: «Мэдисон, живо вали домой и не смей останавливаться. Кое-что произошло. Все объясню потом». Все остальные сообщения содержали в себе ту же просьбу. Достаю из сумочки ключи и завожу машину. Резко нажимаю на газ и еду домой. Что за херня происходит? Время уже было позднее, скорее всего в центре будут копы. А я, во-первых, пьяная, а, во-вторых, лечу как сумасшедшая. Гоню по улицам, где точно никого не будет в позднее время. Въезжаю на подъездную дорожку и пулей вылетаю из машины. Свет не горел, хотя должен. Родители обычно в это время дома ждут меня. Открываю дверь и осматриваю кухню, гостиную, спальни. Где они? Сбегаю на низ и вижу интересную картину. В кресле сидит брюнетка и попивает виски. — Ты еще кто, блять, такая? — я смотрю на нее гневным взглядом. Все сегодня меня до гроба хотят довести? Она закинула ноги на журнальный столик и сделала глоток. Я, не сдерживаясь, швыряю ее в стену при помощи магии. Как же все задолбали. Она при помощи сверхскорости подымается и отряхивает со своей кожаной куртки пыль. — Не вежливо так обращаться с гостями. — Она смотрит на меня своими карими глазами, слегка склонив голову набок. Ростом она, конечно, не блещет, как и я, но вот запах суки так и летит. Я сейчас на взводе, каждая клеточка тела напряжена. — Я еще раз спрашиваю. Кто ты такая, и что ты делаешь в моем доме?! — я взмахиваю руками и пытаюсь успокоиться. Мои нервы просто на пределе. Так хочется взять и при помощи магии сломать ей шею. Она обходит кресло, и садится в него. Каблуки стучат о мраморный пол, и шум эхом разносится по дому. — Я Кэтрин. Кэтрин Пирс, — вот черт! Мне Майклсонов хватило за один день знакомства, так тут еще и самая разыскиваемая вампирша! Похоже, что я сегодня точно на тот свет попаду. Она крутит хрустальный бокал и рассматривает его. Я шумно вдыхаю и выдыхаю воздух. Кто бы только знал, как мне все это не нравится. Гостья ставит бокал на столик и перевод взгляд карих глаз на меня. Он настолько проницателен, что хочется свернуться в клубочек и спрятаться в угол, но я стою ровно и пытаюсь привести свое дыхание в норму. И, знаете — это крайне тяжело. — Зачем ты здесь? — я делаю шаг вперед и не свожу с нее взгляда, чтобы в любую секунду показать свою силу. — Ковен ищет тебя с 1493, как и кланы вампиров, и мне сейчас ничего не стоит свернуть твою шею и отдать тебя на растерзание им. — Петрова в удивлении выгибает бровь, но вид ее спокоен. Ее не волновало то, что она может попасть к тем, кто прикончит ее. Сумасшедшая. Хотя этого стоило ожидать от той, которая убила огромное количество человек, совратила огромное количество мужчин и ответственна за многие разрушения и войны. — Давай будем честны, ты не сделаешь этого, — она подошла ко мне чуть ли не вплотную, и смотрела с вызовом в глазах. Она как будто специально напрашивается, чтобы сдохнуть сегодня, ведь еще хоть одно слово, и я превращу ее в пепел. Мои нервы на пределе и я чувствую, как магия бушует в моей крови, желая выбраться. — А знаешь почему? Потому что у тебя кишка тонка прикончить собственную мать , — все внутри меня замерло. Что она только что сказала? Собственную мать? Вся злость исчезла и заменилась непониманием. Что за херня твориться сегодня? — Ты пиздишь, как дышишь. — злость вернулась на свое место, и я произношу эти слова с зажатыми зубами. Она все так же спокойна, а я просто горю от злости. Ногти больно впиваются в ладонь, ведь я сейчас пытаюсь сдержаться, чтобы не ударить ее. — Ты вольна думать, что хочешь, но знай. Я говорю правду. — она разводит руки в стороны и наслаждается тем, как я пытаюсь отвергнуть ее слова. Я, не выдержав, откидываю ее в стену с такой силой, что любой другой человек задохнулся бы собственной кровью, ведь его сломанные ребра пробили бы легкие. Она падает на стеклянный столик и разбивает его вдребезги. Звук битого стекла разносится по дому. Петрова поднимается и смеется. Из ее губы течет кровь. — Согласись, правда ошеломляет. И это еще только малая ее часть! А знаешь, кто твой отец? Майклсон, мать его! Элайджа Майклсон! Вот почему все меня искали! Из-за тебя! Из-за связи с Майклсоном! — я не сдерживаюсь и бью ее наотмашь по лицу. Руку жгло от боли, а в глазах застыли слезы. Я сейчас просто разбита на маленькие кусочки. Почему все случилось именно сегодня? Да за что мне все это? Себастьян, Майклсоны, Петрова… — Закрой свой поганый рот и выметайся из моего дома! — я кричу эти слова на весь дом, ведь больше нет сил сдерживаться и терпеть. Она берет меня за горло и прижимает к стене. Дышать тяжело, а я даже не пытаюсь отбиться. В глазах начинают появляться звездочки и тут она меня отпускает. Я падаю на пол и пытаюсь привести дыхание в норму. Кэтрин опять садится в кресло, а я поднимаюсь и гневно смотрю на нее. Какая же она сука. — Давай, милая, по-хорошему. Ты едешь со мной добровольно и без лишних ссор или… я сворачиваю тебе шею, закидываю в машину и увожу. Выбирай. — я сажусь на диван и выгибаю бровь. Да она психичка! Она серьезно думает, что я брошу все и поеду с ней неизвестно куда? Дура. — Пошла вон, — я смеюсь и продолжаю говорить. — Ты мне никто, и в твои слова я не верю. Ты — гребаная Пирс, которая врет всем и вся, и если ты действительно думала, что я поверю во все это, то ты самая тупая сука. Она зло смотрит на меня, а я отворачиваюсь от нее к окну и смотрю на море.