«Виконт Друитт обвинен в подпольной торговле телами!
Вчера вечером в доме лорда Алистера Чембера — известного также под именем Виконт Друитт — обнаружили подпольный аукцион телами! Известно, что виновного посадили за решетку. Но надолго ли?!» — Да, Виконт идеально подходил на роль убийцы — но вот, посмотри, — я ткнула пальцем в нижний угол страницы. «Сегодня полиция вновь обнаружила мертвую девушку на улицах Лондона. Как показало расследование — это Джек Потрошитель. По итогам мед.экспертизы у жертвы вырезана матка, не считая принесенных побоев и маленьких ран. Скотленд-Ярд предупреждает: остерегайтесь выходить из дому после того как стемнеет без сопровождения. Сколько еще жертв впереди?» — Я так понимаю, сегодняшнюю жертву уже привезли тебе? — Да-а-а. Хочешь осмотреть ее? Плати. — А если я покажу ордер? — я ехидно ухмыльнулась. — Как же это тебе его выдали? Впрочем, все вопросы потом. За мной, мадам. — В четыре широких шага преодолев комнату, Гробовщик открыл дверь, ведущую в подвал. — Вообще-то, мадемуазель, — буркнула я, спускаясь в холодный каменный подвал. — Вуаля! — одернув простынь с тела, будто фокусник, Гробовщик предоставил мне сомнительное удовольствие разглядеть изувеченный труп. — Все, как пишут в газетах. А это что? — я указала пальцев на маленький цветочек из швов на боку мертвеца. Многозначительный смешок послужил мне ответом. Закончив осмотр, я направилась к выходу. — Слушай, а у тебя нет ничего… От сотрясения мозга? — Хм-м-м-м… — подскочив с столу, Гробовщик с грохотом открыл тумбочку. Вытащив из самого нижнего ящика три тома по анатомии, четыре заплесневелых печенья в форме косточек, два перьевых письма, порванную шляпу и ворох истерзанных и исписанных бумажек, Гробовщик наконец достал маленький сундучок. Открыв его, он начал копаться в нем, вытаскивая на свет склянки разных форм и размеров. — У меня есть неоткрытая бутылочка формалина. Будешь? — увидев мой отрицательный жест головой, жнец вытащил еще одну склянку, чуть поменьше. — А вот раствор соляной кислоты. В целях дезинфекции ему нет равных. Ну? — Так, намек понят. Ухожу, — я подняла руки в примирительном жесте. — Иди-иди. У меня здесь не аптека. Ну, а вообще — заглядывай, — жнец улыбнулся. — Хорошо. Спасибо те… — дверь громко захлопнулась прямо у меня перед носом. — …Тебе. Гостеприимность на высшем уровне. Впрочем, вполне в духе Гробовщика. Пока я шла к Букингемскому, в голове потихоньку созревал план. Как говорил Робин, что бы решить проблему, надо думать, как проблема, надо жить, как проблема. Надо стать проблемой. Жить, как проблема, я конечно, не собиралась, но вот прикинуться проблемой… Вполне себе вариант. Осталось уговорить Мэри.***
— Ни за что! Госпожа, я вам этого не позволю! Переодеться, как… как… как девушка легкого поведения! Вы сошли с ума! — Мэри, уперев руки в бока, громко возмущалась. Впрочем, без всякого успеха. — Отстань, Мэри, — я беззлобно толкнула служанку. — Я же не собираюсь становиться шлюх… Девушкой легкого поведения. — Грозный взгляд служанки только смешил меня. — К тому же, это для дела. — Но вы больны! — Это мне только на руку! Девушки пропадают после девяти. Пройдусь по улице, а там… Как пойдет. Должно сработать. Тридцать на семьдесят. — Тридцать на семьдесят. Это даже не пятьдесят на пятьдесят! — Мэри заломила руку. — А если что-то пойдет не так? — Будем действовать по обстоятельствам. Но главное — чтобы меня не раскусили. Поэтому лучше помоги мне замаскироваться, это будет намного полезнее, чем твои нотации. Вздохнув, служанка помогла мне надеть довольно-таки открытое платье. — А это зачем? — я подозрительно уставилась на два небольших комка ваты. — Ну… Э-э-э… Как вам сказать… — Мэри покраснела как помидор. — Наверно из-за вашего образа жизни, вы не сильно отличаетесь… Формами. — Ладно, — выхватив эти комки из рук девушки, я недовольно запихнула себе в бюстгальтер. Конечно, я не тешила себя призрачными убеждениями на счет груди, да и с моей профессией это ни к чему, но слышать это было все-таки несколько… Обидно, что ли. — А если вас раскусят? И поймут что вы не беременны? — Мэри схватилась за подол платья, комкая ткань. — Чушь. Я выгляжу, как живой мертвец. И это была чистейшая правда. Сотрясение мозга просто так не проходит. И наверно именно из-за этого меня уже выворачивало второй раз за день. Любой кусочек еды, проглоченный мной, тут же просился обратно. Голова кружилась, но ишь изредка, да и вообще, доктор сказал что я везунчик. Так что, решив не откладывать дело в долгий ящик, я начала быстро наводить марафет, не без помощи служанок. И спустя два часа, то бишь, сейчас, из зеркала на меня смотрел почти что другая девушка. Волосы, перекрашенные в темно-ореховый, были убраны в легкий пучок, подвязанный алой лентой. Кожа с помощью пудры стал ближе к оттенку «нормальный», но все же полностью мою бледноту спрятать не удалось. Ресницы и брови так же предались амнистии. Платье полностью скрывало мои руки, но зато было с достаточно глубоким декольте. Кожаные перчатки и плащ дополняли образ. — А это что? — Сюзанн, не так рьяно участвующая в деле, потянулась к левому рукаву. — А это — запасной вариант. — Маленький кинжал-бабочка был надежно прикреплен к манжету платья. — Г-госпожа-а-а… — У Мэри медленно потекли слезы. — Вы же верне-е-етесь? Об-бещайте мне! — Конечно приду, Мэри. — Я погладила служанку по голове, уже потихоньку начиная раздражаться. Сколько можно-то реветь? — Все. Мне пора. На завтрак хочу глазунью и маленькую булочку с корицей.***
Где-то далеко часы Биг-Бен пробили десять часов ночи. Натянув капюшон, я завернула еще в один переулок, начиная злится. А уже полтора часа хожу-брожу, а убийцы нет и в помине! Выходной, что ли, взял? Растерев немеющие пальцы, я со злости пнула бочку с… с чем-то. Наверху, на крыше, заорали коты, добавляя моменту эпичности, что ли. И тут я почувствовала на себе чей-то тяжелый взгляд. Представление начинается. Сделав вид, что не чувствую взгляда, я продолжала идти вперед. Но вдруг раздался звук, будто кто-то спрыгнул с крыши сначала на ящики, а потом на брусчатку. — Так-так-так… Кто же тут у нас? — К-кто вы такой? — испуганно отойдя на два шага назад, я отметила, что убийца был намного выше меня. — Я — твоя смерть. — Человек наконец-то вышел под свет фонаря. И этот дрищ — Джек Потрошитель?! — Мальчик, иди куда шел. — Нет, ну серьезно. Он тянет ну года на двадцать четыре максимум! — Ты слишком смелая для ночной бабочки, — убийца осклабился. — Другие на твоем месте уже молили о пощаде! Значит… Тебя я буду пытать дольше! Уже открыв рот, что бы кинуть какую-нибудь фразочку, я почувствовала, как к моему лицу быстро прижали тряпку, пахнущую чем-то сладким. Не успев и дернуться, я, покачнувшись, упала на землю.