Гарри Поттер и арабский шейх

Гарри попытался встать, но ноги согнулись и он зарылся лицом в песок. Слабость и усталость не давали ему подняться. В горле появилась сухость. Темная пустыня навевала холод и грустные мысли. Песок в темноте казался белым и будто бы светился. Но, несмотря на это, внутри Гарри появилась странная пустота, которая одновременно успокаивала и пугала. Перед глазами мальчика прокрутилась вся его жизнь. Жизнь страшная, ужасная, бесполезная. Спокойно и беспомощно лежа в пустыне, Гарри невольно ужаснулся своей прежней жизни. Сейчас его положение никак его не волновало. Гарри был один. В спокойствии. Ничто не давало ему повода думать о чем-то страшном. Пока что. Но Гарри не хотел сейчас думать о своем прошлом и будущем. Его волновало только настоящее. Настоящая пустота этой пустыни. Настоящая пустота в его душе. Настоящая пустота этого мира. В один момент Гарри вздрогнул, ведь из-за резкого удара капли в лицо, он не сразу понял, что он сейчас в пустыне, а подумал что в него кинули камень братья, чтобы разбудить. Такое случалось довольно часто, мать специально таскала в дом камни, дабы дети будили друг друга таким образом. Другая капля упала ему на щеку и заставила опять содрогнуться. Следующая капля уже не дала Гарри повода для волнения. Холодный дождь, такая редкость в этих местах, нещадно хлестал Гарри по лицу, а ветер заставлял его щуриться. Он поднимал песок, песок намокал, пока летел и Гарри встречали уже холодные и мокрые грязные брызги песка, которые попадали на рваную одежду и растекались по телу. Он продрог и застучал зубами. Практически весь Гарри был в песке, мокром и грязном песке, который делал ему холодно. Дождь еще шел, покрывая ребенка холодным слоем воды, поверх песка, но вскоре и вода проникла через песок. У Гарри даже не было сил, чтобы смахнуть с себя хоть немного пыли. Как он и свернулся клубочком в начале дождя, так он и лежал. Глаза замело песком и не давало ничего видеть. Дождь уже закончился , но глаза мальчика все еще застилала мокрая и грязная пелена. Он едва открыл глаза и взглянул на пустыню. Песок просыпался и прорвался, но с большим трудом. Веки дрожали от холода и грязи, покрывающей их. Он снова вспомнил Марго. Почему то сейчас ему показалось, что он сейчас снова оказался в тот день, возле кровати бесчувственной девочки, видит ее сомкнутые навеки глаза и не может поверить. Слезы потекли сами собой, смывая с глаз грязь и давая мальчику открыть веки. Слезы помогли, на душе стало легче. Он не мог оторваться от созерцания этих прекрасных и бесконечных песков. Небо цветом было похоже на синие глаза Марго. Желудок уже давал о себе знать, но Гарри привык голодать, поэтому лишь отмахнулся. В горле был лишь песок, который неприятно хрустел на зубах, когда мальчик пытался пошевелить челюстью. Он все еще лежал клубочком, не поменяв позу, покрытый уже лишь влажным слоем песка, как замок из песка который он когда-то строил вместе с ребятами и Марго... Когда-то давно. Но это было слишком давно, чтобы можно было вспомнить. Хорошие воспоминания почти, так сказать, износились в его памяти. Тут бескрайняя пустыня озарилась светом. Красивым и странным светом, который переливался розовым, оранжевым, отчасти желтым, окрашивал небо в багровый цвет и казалось что по небу водят кисточкой с акварелью, которой рисовала соседская девчонка. Марго говорила, что в детстве мамочка и ей тоже покупала краски. Такого Гарри еще никогда не видел и невольно залюбовался. Но все же сердце болело. За время, что он пролежал тут он все время вспоминал о Марго, слишком много о ней вспоминал. Воспоминания о ней слишком болезненные, хоть и самые приятные в его жизни. В голову прокралась мысль: "А что если я вот так вот тут останусь? Буду наблюдать за небом, меня занесет песком, я промокну и замерзну насмерть, умру от голода? Ужасная участь..." Но солнце поднималось, заставляя мальчика забыть о беспокойных и печальных мыслях. Он словно забыл все, что было с ним, все страдания прошлой жизни, весь холод и внутреннюю пустоту, забыл про свой голод и жажду, про свое жалкое состояние и просто любовался восходом яркого, приносящего жару солнцем. А вместе с солнцем из за горизонта показался караван...