Путешествие цветка

Перевод Kaylynn Oleary и Arika Blaidd

      — Ты ранена? — Ша Цяньмо заметил на ее лице кровоточащую царапину, и про себя поклялся, что как только поймает проклятого Юнь И, то вытащит из него пару жил и отстегает его ими.       Хуа Цяньгу не была привычна к такой близости и невольно отшатнулась.       — Я в порядке.       Ша Цяньмо собрал внутреннюю энергию, испускавшую слабое фиолетовое свечение в его руке и осторожно провел вдоль раны, которая тут же затянулась. Потом он закатал рукава ее платья и залечил таким же образом все раны на ее руках.       — Ты где-нибудь еще поранилась?       — Нет, нет, больше нигде, — Хуа Цяньгу быстро опустила рукава. И хотя ее ноги тоже были в ссадинах, она ничего не сказала ему. Она была всего лишь маленькой девочкой и не могла позволить незнакомому человеку трогать себя, хотя это и была прекрасная старшая сестра.       Ша Цяньмо смеясь взмахнул пальцем, и меч Отречения поднялся с земли и самостоятельно вернулся в ножны, что висели на поясе Хуа Цяньгу. Однако, увидев, что это за меч, Ша Цяньмо испугался:       — Меч Отречения?!       Он протянул руку, с явным намерением вытащить его, но невидимая сила оттолкнула настолько его далеко, что он с трудом удержал равновесие.       Ша Цяньмо насмешливо воскликнул:       — Бай Цзыхуа! Ах, ты…[цензура]!       — Старшая сестра, в чём дело? — вскрикнула Хуа Цяньгу, не понимая, что только что произошло.       — Откуда у тебя этот меч? Его всегда носил с собой Бай Цзыхуа. Когда-то во время битвы с ним по моей неосторожности он ранил моё лицо этим мечом, едва не уничтожив мою совершенную красоту. Мне пришлось отправиться в чертоги небожителей, а потом и к Восточному морю, чтобы украсть там чудодейственные мази!       — Его дал мне Высокочтимый Глава.       — Кто-кто? Его тебе дал Бай Цзыхуа? Этот не имеющий равных дошедший до нас с древних времён меч? И он неожиданно подарил его тебе? Почему же Бай Цзыхуа не был столь щедр со мной, когда я просил его одолжить мне Цинь Фуси, желая разгадать тайну шестнадцати божественных орудий? Вместо этого он поранил мое лицо! Только его не трогает моя красота! Не важно, Малышка, брось этот меч на землю, я хочу растоптать его!       Хуа Цяньгу хихикнула:       — Но, старшая сестра, Цинь Фуси очень важна для Бессмертных, вряд ли Высокочтимый Глава мог одолжить её тебе.       — Гхм, Я слышал, что Бай Цзыхуа превосходит других. Я даже восхищался им немного! Но я не знал, что он такой же упрямый, как эти старые даоские плешивые ослы. Не важно. Малышка, я хочу растоптать этот меч.       Хуа Цяньгу не могла позволить, чтобы он нанёс оскорбление мечу Бай Цзыхуа, поэтому она сама притворилась грозной и пару раз со всех сил ударила меч.       — Меч Отречения, ты хоть и всего лишь оружие, но тебе придется выслушать меня! Старшая сестра такая красивая! Как ты мог ранить ее лицо? Скорее извинись перед ней и признай, что был не прав. И поклянись, что никогда не сделаешь этого снова! Что? Я не слышу, скажи громче! Так, прекрасно. Запомни это на будущее. К тому же этот инцидент нельзя так просто простить! Теперь отправляйся лежать под палящим солнцем без ножен, пока не почернеешь или пока не смягчишь сердце сестры Ша!       Ша Цяньмо смотрел на все это представление с огромным любопытством, и в конце концов громко расхохотался и бессильно взмахнул рукой.       — Оставь его, это всего лишь тупое оружие. Я буду великодушным. В следующий раз я лучше отомщу самому Бай Цзыхуа, чем опущусь до уровня ребёнка, чтобы сломать какой-то там меч! Кстати, в каких ты с ним отношениях? Почему он дал тебе этот меч?       — После пиршества бессмертных я стала ученицей на Чанлюшане. Высокочтимый Глава боялся, что когда я окажусь за пределами школы, то могу попасть в опасную ситуацию. Поэтому дал мне этот меч, чтобы я могла защитить себя.       — Гхм, не могу поверить, что Бай Цзыхуа так добр. Так как с тобой меч Отречения, то даже окажись ты на краю мира, он всё равно будет знать в безопасности ли ты. И после того как на тебя напал Юнь И, он скорее всего послал людей на выручку. А этот Юн Инь глупец, раз позволил Юнь И захватить тебя.       — Не вини его, пожалуйста. Юн Инь никогда не видел лица своего младшего брата и не знал, что они похожи, как две капли воды.       — Вот как? Значит, они похожи? — Ша Цяньмо испугался, он тоже никогда не видел лица Юнь И. Неудивительно, что их план прошёл безупречно.       — Я не могу рассчитывать на остальных. Мне придется защищаться самой, — Хуа Цяньгу сжала меч Отречения.       — Но это оружие имеет слишком сильный дух, только Бай Цзыхуа может по настоящему контролировать его. Тебе остаётся лишь постепенно учиться владеть им, и только со временем он признает в тебе владельца, и будет полностью тебе подчиняться. О чём думал этот болван Бай Цзыхуа, отдавая его такой малышке, как ты? Для тебя сейчас он просто металлом!       Пока Ша Цяньмо говорил, Меч Отречения несколько раз издавал недовольное жужжание из ножен. Никакой он не металлом!       Ша Цяньмо взглянул на горы и сказал:       — Юнь Инь и другие уже близко. И старшей сестре нужно уходить. Сегодня мы впервые встретились и ты настолько очаровательна, да к тому же ещё и очень сильно понравилась мне, поэтому я дам тебе кое-что в подарок.       С этими словами Ша Цяньмо с хрустом отломил мизинец своей левой руки. Хуа Цяньгу вскрикнула от ужаса и зажала рукой рот, но тут же торопливо бросилась к нему, чтобы попытаться остановить кровотечение.       — Ха-ха, не бойся, малышка.       Плоть на мизинце быстро исчезла, оставив в ладони девочки только маленькую белую кость. Не успела Хуа Цяньгу придти в себя, как демон вырвал фиолетовых волос из своей головы. Когда он отламывал себе палец, он даже не поморщился. Но сейчас он не избежал боли. Он пропустил волос через кость мизинца, а потом надел их на шею Хуа Цяньгу.       — Это всё — части моего тела, поэтому я всегда буду знать, где ты находишься. А если тебе будет угрожать опасность, подуй в эту кость. И где бы ты ни находилась, старшая сестра поспешит к тебе на помощь. Поняла?       Хуа Цяньгу все еще была напугана до смерти, увидев, как Ша Цяньмо оторвал свой палец не пролив ни капли крови, а затем вырастил новый мизинец, не хуже прежнего.       Ша Цяньмо похлопал Хуа Цяньгу по голове:       — Не беспокойся. Я ведь демон, Малышка. Ну, все, старшей сестре пора уходить. Я не хочу встречаться с Юн Инем и остальными. Иначе это, несомненно, выльется в открытый конфликт. Подожди, пока я найду кое-какое божественное орудие, тогда я могу придти к тебе на Чанлюшань и поиграть с тобой.       Он обнял Хуа Цяньгу, поцеловал на прощанье и, рассмеявшись, он развернулся и тотчас же исчез. Ха-ха, старшая сестра! Он был безмерно счастлив.       Хуа Цяньгу посмотрела на маленькую косточку на своей груди, и её лицо потемнело. Этот подарок был слишком экстраординарным. Как можно было подарить ей кость, когда её саму зовут Цяньгу [1]? К тому же, чтобы кость издала свист, её нужно положить в рот! И ей совсем не хотелось делать подобное!       Девочка попробовала потянуть за фиолетовый волос, но он был крепкий, и она не смогла его разорвать.       Небесная роса, нефрит, что ей подарил Сюань Юаньлан, кость мизинца — почему все, кто встречают её, считают своим долгом подарить ей какой-нибудь кулон? Да она скоро будет вся увешена ими!       Вскоре Хуа Цяньгу действительно увидела, как к ней мчится Юнь Инь в сопровождении учеников. Заметив её, он тут же упал на колени, прося наказать его за ошибку.       Однако Хуа Цяньгу в ответ взглянула на него с обидой.       — Где моя каша с корнем лотоса? Я всё ещё умираю от голода!       Лицо Юнь Иня потемнело.       Благополучно вернувшись в храм, Хуа Цяньгу принялась в полном молчании жадно есть свой завтрак. Юнь Инь стоя в стороне и оправдывался. Сначала он действительно направился на кухню, но затем, заметив подозрительное движение, пошёл проверить. Но как выяснилось, его просто таким образом отвлекали. Подчинённые Чуньцю Бубая приложили массу усилий, чтобы задержать его. А когда он вернулся, то обнаружил, что Хуа Цяньгу исчезла. Он спросил у Тан Бао, что случилось, но эта глупышка спала и не знала, что произошло.       Съев около восьмидесяти процентов всей еды, Хуа Цяньгу наконец-то насытилась и не торопясь рассказала, как подверглась нападению Юнь И, после того, как они спустились с горы, и то, как её спас Ша Цяньмо.       Услышав, что Юнь И, оказывается, выглядит в точности как он сам, Юнь Инь пришёл в ужас.       — Как же так? Сколько лет я провёл с старшим братом [2], однако он всегда носил маску. Я думал, что давным-давно его лицо было изуродовано. Однако как так получилось, что мы выглядим одинаково?       — И, правда, это очень странно. Вернувшись домой, расспроси об этом своего дядю [3], в то время, когда он был молод… а?       — Это невозможно. Из поколения в поколение в семье Цзичжоу был только один наследник.       — Ха-ха, тогда это невозможно узнать. Но всё-таки, вернувшись домой, ты наведи об этом справки. Кроме того скажи ученикам, чтобы они обязательно были осторожны. Если Инь И опять захочет воспользоваться тем, что так похож на тебя, мы должны быть готовы к этому.       — Ученик понимает. Но что касается Ша Цяньмо, в чьих глазах отражаются огненно-красные метеоры, в будущем главе школы лучше не иметь с ним дел.       — Почему? Старшая сестра спасла меня!       — Сестра… старшая сестра? — Юнь Инь был озадачен. Но затем понял, что Хуа Цяньгу приняла Ша Цяньмо за женщину из-за его красоты, и в глубине души нашёл это забавным. Но он счёл, что нет необходимости просвещать Хуа Цяньгу по этому поводу.       — Мы даосы, а он демон. Праведность и зло не могу стоять рядом. Если глава школы вступит в сговор с демонами, это, несомненно, вызовет осуждение. Особенно, когда глава школы вернётся на Чанлюшань, там ещё более строгие правила. Там вообще неприемлемы какие-либо контакты с демонами. К тому же с тех пор, как он пытался украсть божественное орудие из Чанлюшаня, это привело к ещё более сильному ухудшению отношений. Такие демоны как Ша Цяньмо всеми силами пытаются освободить темное божество. И то, что Ша Цяньмо на этот раз спас главу школы, означает, что у него относительно этого были какие-то скрытые намерения.       — Старшая сестра не плохая! — ответила Хуа Цяньгу, выслушав Юнь И. Девочка не хотела плохо говорить о Ша Цяньмо, когда тот отломал в подарок свой мизинец.       — Глава школы, ты всё ещё слишком молода. Внешность человека не зависит от того хороший он или плохой. О Ша Цяньмо, несмотря на красивую внешность, ходит дурная слава. Его сердце подобно яду скорпиона. Стоит только кому-нибудь оскорбить его, или превзойти его в чём либо, или был с ним хоть немного невежливым — всех их он доводит своими бесчеловечными методами до такого состояния, что они сами начинали умолять о смерти. Чтобы он ни делал, он опирается лишь на свои чувства и желания, для него не существует правил и законов. Что уж говорить о бессмертных, если даже демоны в какой-то степени бояться встречи с ним. В общем, глава школы, в будущем тебе не стоит иметь с Ша Цяньмо никаких дел.       — Э… — Хуа Цяньгу недовольно надула губы, но ведь старшая сестра на самом деле хорошая. — А когда я могу вернуться на Чанлюшань?       — Ты так быстро хочешь вернуться назад? Почему бы тебе не задержаться ещё на несколько дней? — Юнь Инь взглянул на малышку, думая как бы её утешить. Видимо она очень перепугалась. Но он не осмелился. Если бы он не отыскал бы её, то, наверное, сошёл бы с ума и до конца жизни его бы мучали угрызения совести.       — Я боюсь, что пропущу слишком много уроков и не смогу нагнать. А до Состязания Бессмертных осталось не так много времени.       — Состязание Бессмертных? Школа Маошань тоже примет участие. Ученики будут болеть за главу!       — А? Разве это возможно? — Оказывается всё царство бессмертных примет участие? Не опозориться ли она тогда ещё сильнее?       — Тогда будет очень кстати, если глава задержится ещё немного на Маошане. Ты можешь получить в кратчайшие сроки организованные и систематические знания о учении Маошань в кратчайшие сроки от учеников. Ты глава школы, однако твоя техника Маошань никуда не годиться!       — Хе-хе, я уже немного училась. Монах Цинсю передал мне тайное учение, а Тан Бао обучала меня. Когда я вернусь на Чанлюшань, я отдам тебе учение. Кроме того ещё есть «Полный каннон шести царств», который я оставила на сохранение Высокочтимому Главе. Как как эта книга очень важна, я верну её, когда обстановка стабилизируется.       — Повинуюсь распоряжению главы школы.       — Э… Юнь Инь мы уже достаточно знакомы друг с другом и не чужие друг другу, поэтому можешь называть меня Цяньгу. Я чувствую себя неловко, когда меня называют главой школы!       — Хорошо, глава… Цяньгу, — Юнь инь увидел, как она довольно кивнула головой. За последнее время на его плечи много чего навалилось, и он чувствовал, что это уже стало непосильным бременем для него. Маошань постигло великое бедствие, множество из тех, кто принадлежал к поколению Юня, погибли, а из тех, кто остался, немногие могли взять на себя ответственность. Он всегда боялся обмануть ожидания наставника, когда многовековое наследие Маошаня попало в его руки. Но почему-то, когда он встретился с маленьким главой школы, на сердце у него стало спокойнее.       Несмотря на то, что она всё ещё была ребёнком, всё равно стояла во главе Маошань, а он, находясь в её тени, пусть и руководил всем, но всё же чувствовать себя спокойным, словно у него была твёрдая опора. Теперь Маошань даровал надежду.       После этого, уладив повседневные дела, Хуа Цяньгу задержалась более чем на десять дней. На Маошань она занялась самосовершенствованием, повышая различными путями свою магическую силу, обращая особое внимание на практические умения, включая реальный опыт отлова демонов. Все эти дни Юнь Инь усердно учил Хуа Цяньгу искусству управления мечом на пару с контролем пяти элементов. Так что в итоге её уровень по этим предметам стал выше.       Одной ночью, когда Юнь Инь, уложив Хуа Цяньгу, вышел, Тан Бао тайком подползла к лицу Хуа Цяньгу, которая так устала, что единственным её желанием было коснуться подушки и заснуть.       — Гуто, Гуто! Не засыпай! Папа пришёл, ты должна встретиться с папой!