Путешествие цветка

Перевод Синга и Arika Blaidd

      Два человека, словно две безголовые мухи, снова и снова ходили кругами по лесу и не могли выбраться. Солнце уже село за гору, и всё вокруг погрузилась в мертвую тишину.       Хуа Цяньгу заволновалась:       — Хватит ходить за мной! Сам ищи путь, если всё время будешь идти на север, то сможешь выбраться из леса. Вместе со мной ты так и будешь кружить, не найдя выход.       Она ошибочно полагала, что снова привлекла злых духов и натолкнулась на барьер, и подумала, что если Сюань Юаньлан будет один, то сразу же сможет выйти.       — Какой же ты глупый, это не какой-нибудь там магический барьер, это лабиринт семи звезд, который установил демон-черепаха, сюда, внутрь, никому не войти и наружу не выйти. Этот оборотень только и думает как сделать мне хуже, а лучше всего для него, чтобы я умер от голода. Из-за него я не могу найти своего учителя. Из-за него я ранен. Но я обладаю духом истинного дракона, который оберегает меня, поэтому демон не может приблизиться ко мне и убить; ему только и остается, что мучить меня, чтобы я перенес как можно больше страданий. Вот увидишь, как только я поймаю его, то так накажу!       — Тогда как сломать барьер?       — Я тоже не знаю, как сделать это. Этот барьер равнозначен тому, как если бы вонючая черепаха взяла свой панцирь и накрыла им нас, по его поверхности непрерывно циркулирует система всех пяти элементов и восьми триграмм, что меняются бесчисленное множество раз. На самом деле этот демон не такой уж и жестокий, вот только оказавшись рядом с кем-нибудь, он начинает безобразничать. Но как же ты смог пройти сквозь барьер?       — Услышав твои истошные крики, мне захотелось проверить в чём дело.       — Какие еще истошные крики! — Сюань Юаньлан согнул палец и постучал Хуа Цяньгу по лбу. — Я только лишь один разок позвал на помощь, проверяя не откликнется ли мой учитель.       Хуа Цяньгу неосознанно пригладила свои спутанные волосы, понимая какой грязнулей она выглядит, вероятно, она действительно была слегка похожа на маленькую нищенку.       — Вот эту вещь мне дал Повелитель Истлевших Чудес, видишь то, что она со мной, позволило мне пройти через него. — Хуа Цяньгу протянула ему Небесную Росу, чтобы он посмотрел.       Сюань Юаньлан взял кулон в руку, он был похож на застывшую слезу, а внутри медленно крутилась и извивалась, пульсируя словно живая, кровавая жилка.       — Хоть в ней находится мощная магическая сила, но почему чувствуется и какая-то злая аура? Ты искал Повелителя Истлевших Чудес? Говорят, что он единственный, кто забирает языки умерших людей, у него коварный и удивительно непостоянный нрав, и что он настоящее чудовище.       — Нет! Хоть он и немного устрашающий, но на самом деле он очень хороший человек. Он одинаково помогает всем, у кого есть какие-либо трудности, и знает всю правду о людях, а еще он дал мне эту вещь, с помощью которой я могу попасть на гору Маошань.       — Чушь! Тебя послушать, так в святого превратишься! — Сюань Юаньлан не знал, что сказать. Уже много лет в императорском дворце Храм Истлевших Чудес считали гораздо более ужасным, чем любого из самых гнусных злодеев.       Сколько было ложных обвинений в покушении на императора, сколько интриг направленных друг против друга, сколько правды, перевернутой с ног на голову; император мог единолично переписать всю историю, он так же мог крыть правду о том, что происходило на самом деле. Но из-за Храма Истлевших Чудес ничто не могло быть похоронено в песках времени. Поэтому и среди важных чиновников с императорскими наложницами, и среди не столь значительных старших дворцовых евнухов со служанками, если они хоть как-то могли узнать что-то важное, нет таких, которым в час, когда их опускали в могилу, император не приказал бы тайно отрезать их языки.       В детстве отец-император сказал ему, когда он плакал, схватившись за его ногу, потому что ему не разрешали приблизиться к телу матери:       — Секрет называется секретом потому, что в его содержание нельзя посвящать троих человек. Лан, хорошенько запомни, к тому времени, когда ты вырастешь и после моей смерти взойдешь на престол, отрежь мой язык и сожги его. Это традиция наших предков, идущая из поколения в поколение, и не спрашивай почему.       Он не очень понял мысль, которую пытался донести до него отец, но с того дня принял решение: обязательно стать таким мужчиной, который имеет неукротимый дух, который чист душой и телом, и не совершать ничего такого, что нужно будет утаивать от людей. Если нечего скрывать, то без страха можно признаваться о содеянном любому человеку! И поэтому, после смерти, также не нужно будет бояться, что кто-то придёт и отрежет твой язык!       Безусловно, пока есть тайны, это ни к чему хорошему не приведёт. Поэтому они ему не нужны!       Хуа Цяньгу совершенно не следила за ходом его мыслей, она просто забрала Небесную Росу и повесила себе на шею, бормоча:       — Не важно. Я чувствую, что он неплохой человек, он не причинит мне зла, иначе зачем бы он стал помогать мне.       — Что ты ему отдал взамен?       — А?       — Я спрашиваю, какую цену ты ему заплатил? Такие люди как он всегда заинтересованы лишь в собственной выгоде.       — Ничего. Он попросил только лишь сказать ему моё имя и фамилию, а так же гороскоп бацзы и тому подобное.       Сюань Юаньлан нахмурил брови, чувствуя себя все хуже:       — Не стоит сообщать свой гороскоп бацзы кому попало, а то можешь нарваться на человека, мастерски владеющим темной магией, который с лёгкостью сможет подвести тебя к смерти или начать контролировать.       — О-о, понятно. — Хуа Цяньгу потерла живот, она была настолько голодна, что у неё уже не было сил идти дальше.       — Не важно каким образом, но как только ты поднимешься на Маошань, сразу же избавься от этой вещи, ты же не хочешь еще раз выслушивать всё это?       — Хорошо, хорошо, хорошо… — Хуа Цяньгу неохотно закивала головой, этот паренёк действительно привык командовать другими. — Так или иначе, выбраться мы отсюда не можем, поэтому ночью нам лучше отдохнуть здесь. И я жутко хочу есть.       — Ладно, мы сначала разведем костер, я пойду посмотрю, можно ли поймать дикого зайца или фазана да съесть их. А ты сходи вон туда, поищи немного хвороста!       — Ик, там так темно, там ведь нет никакого демона, что захочет напасть на меня?.. — Хуа Цяньгу колебалась, она очень боялась темноты и вечером никогда бы не осмелилась туда пойти.       — Что за чушь ты несешь? Злой дух — это не демон-оборотень; как он сможет съесть человека! Только посмотри на себя, весь дрожишь от страха, ты действительно не похож на парня!       — Потому что я не парень… — тихо пробормотала Хуа Цяньгу, однако, ей было лень что-то разъяснять. Доктор Чжан объяснял ей, что, когда выходишь за пределы деревни, нужно соблюдать осторожность, и что гораздо безопаснее, если тебя считают парнем. И если нет необходимости, не акцентировать на этом внимание. Конечно, между мужчиной и женщиной не так много различий, но не нужно, чтобы другие люди из-за того, что ты девушка, больше заботились о тебе.       Хуа Цяньгу развела огонь, а вскоре Сюань Юаньлан вернулся с несколькими пойманными фазанами.       Так как последние два года юноша провёл вместе с Ло Хэдуном и столкнулся при этом со многими жизненными трудностями, он уже давно не был таким высокомерным как раньше.       — Взгляни на мои отличные навыки. — В два счёта птица была ощипана и выпотрошена, тушки он приправил специями, которые носил с собой, а потом завернул их в листья и закопал в угли.       Находясь рядом с Хуа Цяньгу, можно было заметить как у нее потекли слюнки. Эти два месяца она перебивалась, чем только можно, и она уже давно не ела ничего вкусного.       Ночь на горе Маошань казалась тихой и спокойной, и рядом с Хуа Цяньгу находился человек, поэтому она сейчас не чувствовала того обжигающего ужаса, как бывало раньше. Было не так уж и много людей, с которыми она общалась, а после смерти её отца она стала ещё более одинокой, хотя она уже давно к этому привыкла. С самого детства у нее не было друзей, взрослые с её родной деревни не позволяли своим детям приближаться к ней, боясь, что с теми может случиться что-то плохое. Она выросла, ничего не зная о том, как вести себя с незнакомцами. Она лишь считала, что если другие относятся к ней хорошо, то и она должна отвечать им тем же. Да ей и незачем было слишком сближаться с другими людьми, так как этим она могла нанести вред человеку, с которым она начала бы общаться, да к тому же и сама могла стать слабовольной. Столько препятствий, и поэтому лучше всего ей оставаться одной.       Но глядя на детское лицо этого юноши, она чувствовала, хотя и не понимала отчего, невероятное спокойствие и ничего не боялась, а потому полагалась на него, что было для неё невероятным.       — Как думаешь, этот демон-оборотень мог спрятаться где-то поблизости, в ожидании удобного момента, чтобы навредить тебе?       — По сравнению со мной ему ещё чуть-чуть не хватает мастерства. Причина, по которой я нахожусь здесь, это то, что, как я думаю, мой учитель тоже ищет меня и есть вероятность, что как раз сейчас он удаляется от этого места, если даже я выйду, то, возможно, просто не найду его, вот почему я застрял здесь на такое длительное время.       — Ежедневно иметь дело с этими существами, которых ещё нужно и поймать, как их можно не бояться? — Хуа Цяньгу даже представить не могла, что она станет даоссом, который помимо всего прочего должен уметь подчинять себе монстров, бороться со злыми духами и тому подобное, когда ей всего лишь нужна небольшая хижина, где она могла бы проводить каждую ночь и где бы никакие мелкие демоны не беспокоили её, это уже было бы замечательно. Возможно это и было чем-то пустячными, однако вот такие у неё были простые желания.       — Говоря по правде, сперва, конечно, я боялся, с детства пока я не подрос кто-то всегда защищал меня, так что мне не о чем было беспокоиться. И когда я столкнулся с настоящей опасностью и ужасами, то испугался и совершенно не знал, что предпринять. Сначала я не понимал, почему учитель был так настойчив, почему я должен был скитаться вдали от дома, почти два года я был для всех пустым местом, но потом до меня понемногу стало доходить. Возможно, при наибольшем риске лучше всего проявляются мои способности. Учитель надеется, что когда я снова вернусь домой, то стану очень сильным и больше ничего не буду бояться!       Хуа Цяньгу взглянула его искрящиеся словно звёзды глаза, в его лице читалось благородство и властность. В то время она ещё не понимала, что это на неё действует аура принца, однако много лет спустя она вновь увидела эти глаза, и не решилась признаться себе насколько это её потрясло и покорило, понимая, что он в одиночку может поддерживать порядок в целом мире, и что было более ценным для неё и растрогало, он за всё это время совсем не изменился, его душа всё так же ослепительно сияла, и он оставался всё таким же простодушным.       — Э, поднявшись на Маошань, я надеюсь, что однажды перестану так бояться. Мой отец говорил, что в человеческой душе не должно быть страха, в его сердце должна быть почтительность. А ты так усердно пытался поймать отвратительного монстра, учился на своих собственных ошибках, и позже несомненно превратишься в благородного героя!       — В душе не должно быть страха, а в сердце должна быть почтительность? — пробормотал Сюань Юаньлан и, глядя на то, с какой решимостью это говорила Хуа Цяньгу, был вынужден кивнуть головой. — Когда я приду на Маошань, я найду тебя.       — Ха-ха, хорошо, может к тому времени я тоже обрету силу! — девочка взглянула на небо, кто знает, как может удивительно перемениться жизнь человека. — Какая красивая луна! Маошань очень высокая? Как она может быть настолько большой? Послушай, я очень хочу есть, а еда уже готова?       — Наверное, да! — Сюань Юаньлан достал запеченную курицу из костра, и её аромат распространился повсюду.       У Хуа Цяньгу начала капать слюна:       — У меня есть ещё немного паровых пирожков, их можно поджарить и тоже съесть!       Они оба начали жадно есть, одновременно болтая о своих прошлых встречах с демонами и о неловких ситуациях, смеясь над этим.       — Не думаю, что есть ещё кто-то, кто также легко попался демону и стал одержим, ха-ха-ха!       — Верно, этот голодный демон Эгуй находился в моём теле три дня и три ночи, почему-то его совершенно невозможно было изгнать. Я съев всю еду в доме, целый чан рисовой каши, я практически не страдала от переедания. Наконец мой отец взял шесть или семь кувшинов вина и подал их мне, я выпила их и опьянела так, что отключилась, и в храме монах смог изгнать этого демона. В итоге я потолстела на много цзиней и теперь даже от одного глотка вина пьянею, и кроме того у меня появилась дурная привычка, стоит мне только наесться, как сразу же чувствую сонливость, — Хуа Цяньгу подавила зевок. — Поэтому я с тех пор я ем часто, но немного, не осмеливаясь наесться досыта, но этот фазан чересчур вкусный…       И в конце концов она пошатнувшись действительно упала назад и заснула, всё ещё держа в руках фазаньи крылышки, а изо рта у неё торчал кусок мяса, который она не успела проглотить.       Сюань Юаньлан рассмеялся, так, что у него заболел живот. Сидя на корточках перед ней, он взглянул на её блестящий рот и в глубине души почувствовал необъятную нежность.       Он вытянул кусочки фазана из её рта, а потом своим собственным рукавом вытер ей рот и щёки, от чего стало ясно видно её белокожее кукольное личико.        — Всё-таки ты и впрямь как девчонка, — Сюань Юаньлан взглянул на её мужской наряд, и, вспомнив, что она всем сердцем стремиться попасть в Маошань, в конце концов уверился, что она на самом деле является мальчиком.       Он взял из её рук крылышки фазана и сам доел их. Затем он прислонился к дереву и, боясь, что Хуа Цяньгу будет неудобно спать, положил её голову к себе на колени. И, глядя на необъятный небосклон, где сияла яркая луна, он стал потихоньку засыпать.       Назавтра спозаранку, когда он всё ещё находился в полудрёме, кто-то пнул его ногой, от чего он свалился на землю.        — Учитель, не ругайся, можно, я ещё посплю… — Сюань Юаньлан перекатился в сторону, почти сделав два оборота, и, обхватив руками что-то мягкое, опять уснул.       И получил ещё один пинок сзади, и тут же раздался, как гром среди ясного неба, гневный окрик:        — Вонючка, я сейчас быстро прерву твой безмятежный сон и подниму тебя на ноги!       Сюань Юаньлан открыл глаза и обнаружил Хуа Цяньгу в своих объятиях, не понимая, как она там оказалась. Обернувшись, он увидел того, о ком думал последние два дня, своего разъярённого учителя.        — А! Хэдун! Ты наконец нашёл меня! — взволнованно закричал он, рыдая.       И в этот момент рослый светловолосый мужчина замахнулся ногой, чтоб дать пинка, от которого юноша ловко уклонился.        — Я уже много раз говорил тебе, чтобы ты звал меня учителем!!! Ты хоть что-нибудь знаешь об уважении к своему наставнику?! В таком случае я, Ло Хэдун, вобью это в тебя! Кто бы мог подумать, мой никчёмный ученик был одурачен демоном-черепахой! Моя репутация была потеряна!       И тут он заметил какой-то странный предмет и ударил его ногой.       — А это что такое?       Сюань Юаньлан торопливо заслонил Хуа Цяньгу:       — Это тебе не я, ты не можешь его пинать, когда тебе вздумается, нехорошо его бить! Э, этот парень дрыхнет словно поросёнок, почему он до сих пор не проснулся?       Ло Хэдун наклонился, и показалось, словно согнулась небольшая гора: он был очень высоким, как два Хуань Сюаньлана.       Он взглянул на веки Хуа Цяньгу и прощупал пульс.       — Всё в порядке, это лишь небольшая потеря жизненных сил, малюсенькая немощь.       Юноша побледнел от испуга:       — Как это возможно! Мы провели всю ночь вместе, и никакой нечисти, которая хотела бы навредить, мы не заметили!       — Это не злые духи, а та штука у неё на шее, — Ло Хэдун указал на Небесную Росу.       — Я сразу понял, что это не очень хорошая вещь, кроме того она впитала в себя человеческую кровь! — Сюань Юаньлан в ярости хотел уничтожить Небесную Росу.       — Нет, не делай этого! — Ло Хэдун поспешно схватил его за руку. — Её ни в коем случае нельзя разрушать, на самом деле это хорошая вещь. Она не так уж и много вытягивает жизненных сил и убить не способна. Эй, очнись, очнись!       Хуа Цяньгу, почувствовав, как мастер хлопает её по щекам, сонно открыла глаза. Ах, так уютно, уже давно она не спала настолько спокойно.       Ого, а что это за существо прямо перед ней? Неужто злой дух?       Девочка, взглянув на его устрашающее лицо демона, отступила на пару шагов, дрожа всем телом. Волосы у Ло Хэдуна были светлыми, к тому же всё его лицо было заросшее бородой, его брови разлетались в стороны словно кинжалы, глаза были похожи на медные колокола, а голос его был подобен рыку льва, в самом деле он был довольно пугающим.       — Не бойся, это мой учитель, — Сюань Юаньлан обхватил её руками. Какая же она худенькая и маленькая. Ему вдруг неожиданно захотелось взять её под свою защиту.       — Учитель, знаешь, ты похож на Чжун Куя[1] да такой степени, что, увидевшие тебя вблизи, пугаются и бояться подойти, так ведь? Вчера он спас меня, иначе я бы так и висел вниз головой на дереве из-за этой проклятой черепахи. Вот я поймаю эту сволочь и сдеру с него панцирь!       Ло Хэдун бросил что-то на землю.       — Такие как ты, уважаемый, кто не пробовал хлеба из дешёвой муки и всегда наслаждался роскошью, скорее дойдут до Восточно-Китайского моря, чем найдут его.       — Ого! Черепаший панцирь! — Сюань Юаньлан подобрал его с земли и провёл рукой по начертанным на нём письменам и восьми триграммам. — Ты уже поймал его?       — Но прежде он поймал тебя, и мне пришлось допрашивать его, как найти тебя. Сосунок, если ты осмелишься ещё раз так бестолково попасться, я сам скормлю тебя оборотню, чтобы ты меня опять не опозорил. И чему я учил тебя все эти годы!       — Да иди ты! Я собирался собственноручно поймать его и отомстить! Этой черепахе ещё повезло! — Сюань Юаньлан схватил панцирь и начал колотить его.       Ло Хэдун снова пнул его в зад:       — Твою мать, сдохни уже желторотик! Ладно, не стоит тебя учить плохому, это-то ты хорошо запоминаешь! Грубо выражаешься, безответственный! И ты хочешь, чтобы я вернул тебя домой? Что я там скажу! — Ло Хэдун молча уставился на небо, не зная, то ли его собственные методы обучения потерпели поражение, то ли его ученик оказался слишком бестолковым. Как могло случиться, что всего за пару лет из уважаемого наследника престола он превратился в дерзкого дикаря? Вернуться, чтобы его отец увидел это, было недопустимо.       — Ай-яй, я после всё выслушаю. Ладно? Кстати, учитель, его зовут Хуа Цяньгу, он хочет стать учеником Маошань, напиши ему рекомендательное письмо! Пусть монах Цин Сюй примет его в ученики!       — Большое вам спасибо, — девочка склонила голову, признательно глядя на него.       — Твою мать, ты поросёнок! Исключая магические амулеты, ты хоть раз видел, чтобы я написал хоть одно слово без ошибок? Я даже своё имя не могу написать, не то что рекомендательное письмо!       Сюань Юаньлан и Хуа Цянь гу растерянно обменялись взглядами, не находя слов.       — И как тогда быть?       — Есть много способов, и, так как он тебя спас, я помогу один разок, — учитель спокойно вытащил из-за пазухи вещицу, похожую на ракушку, и, постучав по ней с двух сторон, он заорал во весь голос: — Монах Цин Сюй! Я, Ло Хэдун, отправляю к тебе ученика, и если он тебе не нужен, то это не моя вина. В последнее время я слишком занят, но в следующий раз я загляну к тебе, чтобы выпить!       Хуа Цяньгу и Сюань Юаньлан беспомощно прикрыли руками уши.       — Это акустическая раковина, возьми её и передай монаху Цин Сюю, он сразу всё поймёт!       — Учитель, это, это…       — Твою мать, хватит мяться, говори уже быстрее!       Юноша смотрел на то, с какой радостью держала акустическую раковину Хуа Цяньгу:       — Так как мы всё равно здесь, мы можем составить ему компанию и проводить до Маошань? — он не знал отчего ему вдруг этого захотелось.       — Не выйдет! — нахмурился Ло Хэдун. — Прошлой ночью от твоего отца пришло сообщение, он был чем-то озабочен и приказал срочно вернуться. В последнее время в мире происходят изменения, не знаю в этом ли дело, но в любом случае что-то произошло! Мы должны немедленно отправиться в путь!       Два года он не интересовался ими, а тут потребовал, чтобы они тотчас же явились по какому-то важному делу.       — Я с учителем должен срочно возвращаться назад и поэтому не могу проводить тебя к горе. Будь осторожен! Если что-то случится, используй нефрит, что я тебе дал, найди каких-нибудь местных чиновников, покажи его и прикажи им отыскать меня! Понятно?       — Хорошо! — Хуа Цяньгу с признательностью взглянула на него. — Не беспокойся, теперь я могу дойти без посторонней помощи. Что может случится?!       — Жаль, что ты мальчик, — пробормотал Сюань Юаньлан, склонив голову.       — На самом деле я…       — Иначе, я немедленно женился бы на тебе! — усмехнулся юноша.       От испуга у девочки слова застряли в горле и она не решилась продолжить фазу.       — Считай меня своим старшим братом! — до встречи с его новым знакомым его сердце ещё никогда так сильно не билось, и он хотел сохранить хоть какую-то связь между ними.       — Хорошо! Старший брат Лан! — переведя дух, Хуа Цяньгу улыбнулась и не удержавшись крепко сжала руку Сюнь Юаньлана. Стоило ли говорить, что отныне в этом мире у неё в конце концов появился близкий ей человек?       Ло Хэдун, стоя в стороне, слегка хмурился, но ничего не говорил, лишь поторапливал:       — Ладно, хватит прощаться, нам пора в путь!       — Ну, Цяньгу, мы ещё встретимся!       — Хорошо, до встречи!       Девочка смотрела, вытаращив глаза, как Ло Хэдун достал из-за пояса тыкву-горлянку и та, зависнув в воздухе, начала увеличиваться в размерах, пока не стала очень большой. Сюань Юаньлан уселся на неё, а затем улетел.       Юноша смотрел как фигура человека, усердно махающая ему рукой, делалась всё меньше и меньше, и на душе у него было очень грустно, хотя знакомы они были меньше суток.       — Как только я покончу со своими делами, я сразу отправлюсь к Маошань и найду тебя! Ты дождись меня! — громко закричал ей Сюань Юаньлан.       — Хорошо! — Хуа Цяньгу смотрела, как он постепенно исчезает в облаках. С грустью сжимая акустическую раковину, она собралась продолжить свой путь. Это было смешно, но Маошань сейчас как раз находилась перед её глазами! И возможно, она очень скоро станет даоссом! А потом, может быть, даже сможет летать по воздуху как старший брат Лан и его учитель!       — Сопляк, тебе всё-таки лучше не связываться с ней, так как это может плохо кончится для тебя! — Ло Хэдун уже давно понял, что Хуа Цяньгу была девочкой, но не говорил об этом.       — Почему?       — Она от рождения приносит несчастья людям, поэтому лучше не иметь с ней дело, и хватит об этом!       Сюань Юаньлан смотрел, как мимо проплавают холодные облака:       — Для меня это не важно, я хочу иметь возможность влиять на весь мир и боюсь, что не смогу его изменить!       Ло Хэдун вздрогнул и обернувшись взглянул на него, в глубине души очень довольный этими словами.