I'm a Killer

— Я пришла убить тебя Пит Мелларк. — Говорю ему правду, игры закончились. — Но сначала я задам тебе пару вопросов, надеюсь, ты не слишком наивен, чтобы полагать, что я этого не сделаю. И я прошу тебя не трать мое время, не задавай мне лишних вопросов просто ответь на мои. И я посмотрю, может быть, я убью тебя быстро и без мучений. — Раз ты все решила, — парень улыбнулся кривоватой улыбкой, и продолжил, — но могу ли я хоть узнать правду о том кто ты на самом деле? Кит или может быть все-таки Китнисс? — Ну, если ты уже все знаешь, тогда зачем тебе мой ответ? — Он все знает. Господи, какой я была дурой, наивно полагая, что он не причастен. Достаю пистолет из-за пояса брюк, снимаю с предохранителя и навожу на свою цель — Пита Мелларка. — Предположим, что в мои знания не входит то как ты пробралась сюда, да и то где ты скрывалась эти четыре года. Господи, да мы искали тебя, Китнисс, — Пит продолжает, его голос встревожен, но с едва заметными нотками радости, и я не могу определить он, что, рад меня видеть? Он делает пару шагов ко мне, подняв свою правую руку. — Как же я надеялся, что не ошибся тогда, что это не было плодом моего воображения, ведь я искал тебя эти проклятые четыре года... — он делает паузу, подходя все ближе, — мы искали. Но когда ты и я встретились у меня в пекарне, все сомнения отпали, я уже точно знал. Знал, что нашел тебя... Но зачем ты пришла меня убить? Ты хочешь и дальше продолжать играть непонятную мне роль - Кит Сноу? Я не могу понять, почему он так удивлен, и в конце концов почему он искал меня. В лунном свете мне видно замешательство на его лице, он не верит, что я могу в него выстрелить? Похоже, что нет, так как парень подходит все ближе. Мне ничего не остается, как убить его. Кладу указательный палец на курок и хочу его нажать, но мое сердце не дает мне этого сделать. Пит подходит все ближе, и вот он передо мной, берет меня за руки, в которые вложен готовый к выстрелу пистолет. Мое тело пробирает дрожь от его прикосновения, а разум затуманивается. Пит грудью утыкается в дуло пистолета. Господи, он решил покончить жизнь самоубийством? Я ведь, правда, убью его! Правда? Я сама это не знаю. Мои руки дрожат, мои мысли теряются, мое, с недавних пор, черствое и жестокое сердце топится под пристальным взглядом любимого. Как? Как я могу убить его? Как я вообще думала, что смогу это сделать? И я сдаюсь, ломая ту последнюю преграду, что когда-то воздвигнула вокруг своего сердца, я подчиняюсь ему. Пит не убирает свои руки от меня, он просто опускает их, а заодно и мои вниз, туда, где заряженный пистолет не сможет причинить вреда нам обоим. Его взгляд все еще прикован к моим глазам, и я устала сопротивляться. Я так хочу его обнять и, почувствовать его дыхание на своих губах. Ощутить его тонкие губы на своих, слиться с ним в едином поцелуе. И он словно читает мои мысли, так как наклоняется ко мне, а я уже не в силах сдерживаться, подаюсь ему навстречу. И в одно мгновение наши губы находят друг друга. Мы целуемся: страстно, неистово, как будто это все что у нас есть — только эти поцелуи. Я не отпускаю его губы, дыхание уже давно сбилось, дыхания уже нет, я дышу его дыханием. Мой разум словно помутился, я даже не заметила когда, а самое главное, куда делся пистолет из моих рук. Я только понимаю, что уже обнимаю Пита, исследуя его обнаженную спину, касаюсь его шеи, пропускаю сквозь пальцы его влажные волосы. Чувствую его руки на себе, они как будто теплое одеяло, в котором я так отчаянно нуждаюсь, ведь я так продрогла, взбираясь сюда, они обнимают меня, прижимая все ближе и ближе к себе. Так близко, что мне становится трудно дышать. Я хочу отстраниться, но все еще не могу насладится этим странным чувством тепла. Я словно изголодавшийся зверь, но разве я могу быть зверем? Зверь — это тот, кто с рыком нападает на свою жертву, а я лишь жалобно скулю, прося о продолжении, прося не останавливаться, не разрывать наш поцелуй, нашу связь. И вскоре мне становится невероятно жарко в его объятьях. Я чувствую, как его жар распространяется уже и по мне, волной проходя от кончиков пальцев рук, до кончиков пальцев ног. Я хочу раздеться, сбросить всю ненужную одежду, остаться только в его руках, в его теплых, жарких, нежных руках, которые хаотично движутся по моей спине, опускаясь все ниже и ниже. Но в одно мгновение, мне становится холодно, меня обдает прохладный воздух, не могу понять, в чем дело, почему мне вдруг стало так холодно и одиноко. Открываю глаза и часто моргаю, пытаясь привыкнуть к темноте, и найти причину, по которой я лишилась только что обжигающего меня тепла. Как только в глазах прояснилось, я вижу, что Пит отстранился, он что то шепчет, и я еле улавливаю его сбившийся голос. — Китнисс, мы не можем. Слишком рано. — Запыхавшийся словно от пробежки, он отстраняется еще дальше от меня, а затем словно в противоречии к своим словам он снова обнимает меня, возвращая свои руки туда, где от них еще осталось небольшое покалывание. Он целует меня еще жарче еще страстней, и я отвечаю ему, прижимаясь ближе к его обнаженному торсу, чувствуя, как лавина возбуждения проносится по моим венам, снося все на своём пути, окончательно унося мой разум за собой. Я отрываю от него свои руки, стараясь снять как можно быстрее свою куртку, а за ней и кофточку, оставаясь лишь в бюстгальтере и брюках. В этот момент Пит придерживает меня, чтобы я не упала. И я благодарна ему за это, потому что не уверенна в своих силах, не уверенна, что смогу хотя бы еще минуту устоять рядом ним и не упасть. Он помогает мне, быстрыми движениями рук пытается снять с меня штаны, расстегивает на них сначала одну пуговицу, потом вторую, а затем я слышу, как бегунок молнии ползет вниз, впуская прохладный свежий воздух к моим бедрам, что возбуждает меня еще сильнее. Пит просовывает свои руки под тугую ткань брюк, до боли сжимая мои ягодицы, и мне это нравится, мое дыхание сбилось, и я едва дышу, так что лишь нечленораздельно мямлю какие то слова, молящие о том, что бы он не останавливался. И он не останавливается, он продолжает целовать меня жаркими, неистовыми поцелуями, просящими большего. Пит опускает свои руки по сторонам моих ног и, скользя ладонями по ним, приспускает мои брюки ниже, сначала к коленям, а затем присев на корточки и к лодыжкам. Он помогает мне снять обувь медленно разшнуровывая шнурки поочередно на обоих моих ботинках, затем помогает мне, окончательно избавится от тягостной ткани, которая сковывала мои ноги. Затем он снова поднимается ко мне, заглядывая в мои глаза, будто бы прося разрешени, на продолжение начатого. Я смотрю в его небесного цвета омуты и, не могу ему отказать. А как отказать, если я и сама неистово желаю продолжения, желаю его. И я беру одной рукой его за шею, притягиваю для еще одного из многих в этот вечер поцелуев. Его язык врывается в мой рот, пытаясь завладеть им, и от этого я таю, мое тело медленно превращается в желе. Указательными пальцами рук, я цепляю резинку его штанов и каково мое удивление, когда лишь прикоснувшись к ним и его большой и сильный член выпрыгнул из его штанов, как будто вырвался на свободу. Он был так близко от меня, что я чувствовала его тепло, точнее жар. Пит приподнимает меня так, что я закидываю обе ноги ему на бедра, и в данный момент я уже не вижу, как он меня хочет, я это чувствую, чувствую сквозь тонкое кружево своих черных трусиков. Чувствую, как его член пульсирует, становясь больше. Я жадно вдыхаю носом воздух, ощущая мятный запах его шампуня. Мои трусики уже насквозь промокли от желания, и я думаю, это не ускользнуло от внимания Пита. Он поворачивается вместе со мной и несет меня к кровати, бережно укладывая на свою постель. Спиной я скольжу по прохладным скользким простыням, для моего раскаленного тела это как ощущение контраста, который придает еще большей остроты ощущений. Питу хватает всего секунды, что бы снять свои приспущенные спортивные штаны и очутится возле меня, а если быть точнее, то на мне. Он целует мой живот, лаская своим языком мою кожу, вызывая стаю маленьких мурашек по всему телу, оставляя за собой влажную дорожку от поцелуев, затем короткими поцелуями движется вверх, достигая моего бюстгальтера. Он целует мою грудь сквозь тонкое кружево, а затем высвобождает мои соски, поочередно дразня их языком. Пит играет ними, сначала проводя своим влажным языком по ореолу соска одной груди, а затем жадно захватывает в плен своего рта, посасывая его и нежно кусая. Он заводит меня все больше и больше, и я чувствую, как мое тело поддается ему, как самые темные желания проскальзывают с глубин моего сознания. Чувствую, как обильно намокло мое белье, и у меня в прямом смысле такое ощущение, что лежа под ним вот так, я растекаюсь и растворяюсь в нём вся, вся без остатка. Руками я судорожно вожу по его спине, прощупывая каждый миллиметр его мускулов, а затем пробираюсь к его пояснице и ниже стараюсь подтянуть его, показать ему, что мне достаточно ласк, что я желаю его как никогда раннее и никого другого. И он поддается, он поднимается выше, усыпая своими сладкими изнуряющими мое тело поцелуями, он целует меня в губы глубоко страстно, поцелуями, просящими большего. Или быть может, это я так его целую. Умоляя не останавливаться и наконец-то взять меня в свой плен. Я не могу больше ждать, я так изголодалась по нему, так что шепотом прошу его: — Пит, пожалуйста… — Он отстраняется и затуманенным взглядом смотрит на меня и спрашивает. — Пожалуйста, что? — Он делает паузу для требовательного поцелуя, а затем хриплым голосом произносит: — Китнисс, скажи мне, скажи, чего ты хочешь? И я говорю ему нежно и ласково, но так быстро, что едва сама уловила слова, что сказала ему. — Пит, возьми меня. Он делает вид что не слышал, и с усмешкой произносит: — Что ты сказала? Я не расслышал. Я лишь слышу свой громкий стон под ним, так как все еще чувствую его пульсирующую эрекцию у себя между ног, и еще раз произношу заветные слова, но уже громче, намного громче, чем в первый раз. — Пит, возьми меня. И в этот раз, он больше не просит повторить это снова, Пит тянется к тумбочке за заветным квадратиком, и пока я снимаю свое насквозь мокрое белье, он надевает презерватив, не отрываясь от моих губ, медленно укладывая меня обратно, и я чувствую, как во мне разливается приятное чувство наполненности. С этой секунды мир вокруг меня перестал существовать. Я так и не поняла, сколько времени прошло с тех пор как мы оказались на кровати, но когда уже на горизонте появлялись желтые проблески солнечного света, я с огромным чувством усталости, начала погружаться в сон, так и не спросив Пита, кто же еще меня искал.