***
- Итак, - провозгласил командующий голос одного из капитанов южного филиала, - у нас новенький! Седовласый старик указывал на парнишку, который находился немного позади его. Внимание привлекал необычный цвет волос, вызывающий у некоторых смех. Парень лишь опустил взгляд. Нет, он не боялся. Ему надоело. Надоело то, что все смеются над его волосами, не стесняясь их владельца. Они всегда задирали юношу, прикалывались над ним, подставляли его и ржали над его ошибками. Они не могли его понять. Не могли знать, сколько людей умирали на его глазах, не могли знать эту ненависть к драконам. Из-за стольких лет одиночества, он научился не жить, а только выживать. Ему трудно было оставаться надолго в городах, местные жители не пропускали шанса подшутить над ним. Поэтому он был всегда одинок. Парнишка блуждал по погибшим городам и часто разглядывал небо. Со временем у него появился скверный характер и ужасное представление о людях. Он просто ненавидел их. И сейчас он терпел дикий хохот над его внешностью, но не мог сорваться. Он пообещал себе, что будет держаться в руках, не поддаваться гневу и ярости. На войне нет месту битв между товарищами. Здесь и так многие лишаются жизней. Только вот в толпе стояла одна особа, которая не смеялась. Она видела в его лице не раздражение, а глубоко запрятанную скорбь. Ей было так жалко этого парня. Она не могла его оставить одного.***
- Хей, ты ведь новенький? – послышался задорный голос парня, который опять один сидел в отдалении от других бойцов. Это были руины старого города, где расположилась база сопротивления. Сюда мало кто ходил, и это было на руку парню. Но всё равно нашёлся человек, который побеспокоил его. Он лишь окинул незваного гостя недовольным взглядом и вновь отвернулся, разглядывая небо. - Да, а что? – ему показалось, что не ответить на вопрос девушки будет не совсем прилично, тем более, пока она его ещё не задирала, хотя тот был уже готов к любым словам. - Ну, просто, я бы хотела узнать твоё имя, а то у нас принято не объявлять имена из-за частых потерь в боях… - как-то печально сказала девушка. Ясно было, что ей не нравится война и порядки этой базы. Безымянные солдаты – что может быть ещё хуже? Ты даже не знаешь, кто пал в бою. Не узнаешь имени того, кто защитил тебя или пожертвовал собой ради других, кого война бесследно поглотила. Лишь номера и отделы. Ужасно, не так ли? Просто номер. Как у подопытного кролика. Все, словно, никчемные игрушки в руках ужасных командиров, которым плевать на ваше имя, интересы и увлечения. Пушечное мясо. - Моё имя? – впервые кто-то просто поинтересовался его именем. Просто, все придумывали клички, например: «Девчонка», «Розочка», «Косоглазая» и другие. Это бесило. Даже если они знали, что он Убийца Драконов…им было плевать на его силу. Он доказывал свое имя, лишь безжалостно убивая Драконов и купаясь в их крови. Тогда он наводил страх на своих задир, они начинали его побаиваться. - Ну, да. А что в этом странного, что мне интересно, как тебя зовут? – непонимающе взглянула на парня пепельноволосая, наклонившись к нему поближе. Она всё ещё стояла за спиной новичка, словно боялась его спугнуть. - Моё имя… - снова парень устремил взгляд на небосвод, - меня зовут Нацу Драгнил по прозвищу Саламандр. А тебя как? – он оглянулся на девушку. Теперь в его глазах блеснула надежда. Надежда на простое знакомство, он хотел узнать, как общаться с людьми, которые чаще всего отвергали его. Надежда на дружбу. Если бы она сейчас пошутила, то окончательно разбила и сломала его. Он бы возненавидел мир, начал просто уничтожать его. - Очень приятно! Меня зовут Лисанна Штраус! Будем знакомы! – улыбка засияла на лице. Впервые кто-то улыбнулся ему не из-за шутки или смеха, а просто. Из-за того, что узнал его имя. Совершенно другая улыбка. Искренняя и такая теплая. То, что не хватало ему всю жизнь, было перед ним. Ему не хватало дружбы и заботы. - Давай!***
- Нацу, опять ты здесь сидишь! – немного возмущенный, но всё ещё такой же добрый голос Лисанны разнёсся по руинам, на которых он любил сидеть. Здесь он встретил её. Здесь началась новая жизнь. Он немного изменился за полгода, но всё также оставался скверным по характеру. Единственный человек, которому он показал настоящего себя, была его подруга – Лисанна. С ней он не был тем жестким и раздражительным капитаном, который держал всю дивизию на струнке. Он был простым парнем с доброй улыбкой, которую не увидишь на его лице в обычное время. Он менялся перед ней. Словно открывал сотни замков, скрывающих его сердце и душу. Лицо приобретало даже какие-то детские черты. Где-то глубоко он был бесконечно добрым и отзывчивым человеком, но это ему приходилось скрывать. Людская жестокость, окружающая его, заставила не доверять никому в жизни. И только один друг знал его «настоящего». Девушка не спеша подошла к парню и села рядом с ним, слегка облокотившись о его плечо. Он часто здесь сидел и смотрел на небо. Иногда она приходила к нему и сидела рядом с ним в тишине. Просто было уютно. Сидеть и смотреть на переливы заката, отливающего необычным алым цветом. Её казалось, что для неё он не просто друг и, когда в голову приходили такие мысли, она тут же краснела и прятала взгляд. Но кто она для него? Друг. Но ужасно близкий. Это намного лучше, чем большее. Он был с ней откровенен, и она с ним тоже, они ничего не скрывали друг от друга, никогда не ссорились, находили выход из любой ситуации. И опять они сидели на этом месте. На небе опять закат. Он всегда любовался им. Она не спрашивала, почему он его любит, и даже ей этого не хотелось. Это его тайна, увлечение, которое успокаивает его и делает его таким, какой он есть. Лисанна пообещала себе, что никогда не спросит его об том. Она просто будет сидеть рядом и молчать. Наблюдать. Ей нравилось смотреть на его глаза, когда он любовался небом. Он становился другим, более загадочным и печальным. Эта печаль отпечаталась в его душе навечно. Она была уверена в том, что этот закат будет связан со многим в его жизни. Это Алое небо.***
Парень всё сидел, разглядывая рассвет. Ему не нужно было спешить на утреннее собрание, как тогда, когда ещё был капитаном и вёл за собой людей в бой. О рапортах он вообще мог забыть, также как и о надоедливых подчинённых, которые каждый раз прибегали к нему и просили о помощи. Тот лишь возмущенно смотрел на них, и ему приходилось выполнять их просьбу в «последний» раз. Но недавно и вправду был последний. Он мечтал о том, чтобы больше не услышать их нытьё никогда в жизни, но он не знал, что это желание будет иметь такую цену. Сейчас ему просто не хватало их возгласов; гула, который постоянно доставал чуткий слух капитана; пьянства после каждой победы; слабость, которую он искоренял. Он готов был даже продать свою душу, чтобы снова слышать их жалобы на жизнь! Но время не повернуть вспять. Никогда оно не услышит чью-то мольбу. Оно хладнокровно идёт своим чередом и не остановиться даже тогда, когда весь мир падет в руинах и прогниёт в крови. Больше никогда он не увидит их радостных лиц, после победы. Они всегда веселились как дети, получившие долгожданную игрушку. Хотя, бои были очень часты для них, они проживали жизнь каждым днём, словно завтра будет последним. Это и раздражало в них. Но сейчас это радовало. Их детская наивность, смех, наполняющий всё здание, приколы и розыгрыши, которые они умудрялись провести даже с капитаном. Иногда на его лице даже проскальзывала улыбка, когда он наблюдал за их жизнью. Но эту улыбку не видел никто. Он запомнился им, как строгий и раздраженный капитан, никогда не улыбающийся при них. Но также для них он был храбрым и бесстрашным воином. Примером подражания. Он даже рад, что они где-то глубоко в сердце возненавидели его, боялись и не видели его настоящих чувств. Для них он не был близок, и если бы он умер, то скорбь в их душах задержалась ненадолго. Этого он хотел. А для него? Он был сильно привязан к этим бойцам. Хоть и огрызался, но знал каждого по имени, знал, чем и кто увлекается, у кого сколько детей. Строгий и железный капитан в душе был мягок и всегда смеялся над их шутками…где-то в глубине души. Он просто не имел права показывать чувства… Он рад, что они не видели его слёз в тот вечер. Всё. У него нет желания сражаться. Ему хочется уйти куда-то и никогда не видеть ничего. Просто быть в одиночестве. Прозвучал звонкий стук в дверь. Драгнил обернулся и посмотрел внимательно на дверь. Сейчас было очень рано и удивительно, что кто-то припёрся навестить его в такое время. Ну, хотя он даже не был готов к приходу гостей – из одежды были только штаны (хотя остальное было не нужно из-за бинтов). В комнату зашла аловолосая, которая уже посещала его. Саламандр не был удивлён, и ему нечего было беспокоиться. Он просто спрыгнул с окна и подошёл к кровати, чтобы присесть и послушать речь вошедшей. Девушка посмотрела на него изучающим взглядом и села напротив его на соседнюю койку. При первой встрече она не смогла полностью разглядеть этого парня, поэтому посвятила пару минут изучению его черт. Парень лишь молчал, понимая, что возмущаться бесполезно и немного недовольно устремил взгляд в потолок, откинувшись назад, опираясь на руки. Конечно, он уже привык к изучающим взглядам посторонних и мог спокойно реагировать на это. Титания, в первую очередь, обратила внимание на его яркие волосы, торчавшие в разные стороны. Несколько «игл» волос свисали на его лицо, а одна посередине, которая по идеи должна была тоже свисать, торчала вверх, что придавало его причёске ещё большую необычность. Второй деталью оказался шарф. Просто в такую жару мало кто будет носить такой тёплый элемент гардероба, кроме как ледяной маг, но от парня веяло жаром, поэтому он уж точно не был связан с холодом. А сам материал удивлял ещё больше – шарф был чешуйчатым. Она слышала, что его прозвали Саламандром из-за шарфа и волос, а также магии. Это прозвище чертовски подходило ему. Да и сами черты лица удивляли. Чего стояли его глаза – серый, который отливал зелёным цветом. Таких глаз она ещё не видела в жизни. Глаза настоящего хищника. Нет, Дракона! От него разило мощью, его с гордостью можно было назвать Убийцей Драконов. Люди часто сравнивали их с монстрами или Драконами, поэтому можно было легко услышать обращение, как к Дракону. Так говорили про всех Убийц. Демоноубийц называли демонами и исчадьями ада, Богоубийц в страхе звали Богами или Всемогущими, Драконоубийц даже боялись называть. Это монстры, сами Драконы, их воплощения в людях. Поэтому многие боялись. В них течёт кровь тех, кто держит в ужасе весь мир, Царей и Господ – Драконов. В них их дух. Все уважали таких магов, нет, настоящих монстров, имеющих ужасающую силу. Через несколько минут молчания, алая опомнилась и решила всё-таки начать разговор: - Во-первых, я тебе не представилась. Меня зовут Эльза Алая по прозвищу Титания. Я помощница мастера этой гильдии, как и Мира. Также я руковожу 8 дивизией. - Очень приятно видеть перед собой такую значительную персону, - медленно и устало проговорил Драгнил, поворачиваясь в сторону собеседника, - меня вы уже знаете и всю информацию про меня раздобыли. Девушка осеклась, увидев в ответе подтекст, но промолчала. Да, буйный разговор с Греем точно отдалил его от них. Она бы тоже обиделась на такую выходку, но не могла ничего поделать с этим. Если бы она извинилась, то этот конфликт точно бы не закрылся, поэтому она опустила эту тему. - Я здесь чтобы передать тебе одежду, - она протянула принесённый ею пакет, в котором находилась раздобытая ею экипировка. Парень сначала с любопытством заглянул внутрь, разглядывая содержимое, а после отложил его в сторону, переведя взгляд на своего гостя. - И также, чтобы предложить тебе одну сделку, - продолжила Эльза томным голосом, пытаясь не обращать внимания на яркую внешность этого парня, отводя взгляд в сторону. - И что же за предложение? Парня заинтриговало это. Да и сам визит одной из помощниц мастера дело значительное. Это даже пугало. Что она предложит? Что ему предстоит исполнить? Даже представить было трудно, поэтому парень решил отложить возмущения по поводу поведения его собеседницы и безумного вчерашнего мага и выслушать её речь. - За несколько последних месяцев к нам приходило множество добровольцев, готовых записаться в ряды войск. Из-за этого мы отправили запросы в другие точки насчёт их состояния и количества бойцов. Нам пришёл доклад, что почти во всех остальных недобор бойцов и, ещё правительство хочет усилить оборону центра государства. Поэтому мы отправили многих бойцов в подкрепление, и нам даже пришлось уйти в минусы. У нас недобор бойцов, - уже стало понятно, к чему клонит Титания и, интерес парня к новости пропал, - ты не желаешь присоединиться к нашей гильдии? Точнее к нашему филиалу и изначальной гильдии. - Я уже решил, что буду делать в будущем, - ответил всё также печальным и охрипшим голосом Драгнил, - я хочу бросить это дело. Уйти из войск и гильдии. Это шокировало Алую. Она надеялась на пополнение рядов гильдии. Надеялась, что такой сильный боец вновь поведёт за собой бойцов. А теперь что? Что сломалось в этом парне. Он подавлен. На него ещё действуют тяжёлые воспоминания и вина. Он самостоятельно винит себя в этом, не желая даже видеть правды. Правды того, что не из-за его слабости или беспечности погибла его подруга. Это будет угнетать его всю жизнь. Он просто погибнет в этой пучине ненависти к себе. Ей нужно было спасти его. - Ну, тогда попрошу о другом, - прервала долгую и протяжную ноту тишины Эльза, обращаясь к отчаявшемуся юноше, - скоро в соседнюю деревню отправиться отряд с подкреплением. Они должны навестить базу того города и сообщить о потерях в боях. В общем, это работа больше с документацией, просто по правилам нужно отправлять с отрядом несколько бойцов звания капитана, а у нас нет столько свободных людей. Ты поедешь с Греем. Выезд сегодня вечером. - Ладно, я поеду, - как-то замучено ответил Саламандр и вернулся на окно. Титания не желала оставаться в этой комнате больше и поэтому быстро покинула помещения, хлопнув дверью. Она опять оставила парня одного. Ему нужно было прийти в себя. Нужно было побыть одному. Снова усталый взгляд был направлен в небо, словно спрашивая: «Почему?». Вопросов было много… Почему они погибли, а не я? Почему поселения умерли? Почему этот дракон напал так неожиданно? Почему были мучения? Почему такой сложный путь? Почему она умерла? Почему я ещё жив? Почему то небо такое алое? Почему я его ненавижу… Все вопросы забивали голову, что можно было за неё схватиться и закричать, страдая от боли и мук. Но тогда бы он сошёл с ума. Ему нужно было жить. Он исполнит это, поэтому он просто молчал. В этой тишине скрывался ужасный крик, вопли и рвение…но никто не слышал этого. И хорошо. Хорошо, что никто не видит пустоту в сердце, которую нечем заполнить. Она уничтожит его изнутри, если он ничего не предпримет. Нужно жить. Жить через боль. Жить, когда пал тот, кого ты видел впереди себя и повести вперёд тех, кто идёт за тобой. Не оборачиваться, чтобы не увидеть упавших за твоей спиной, что верно шли за тобой или же предали тебя. Не смотреть по сторонам, чтобы не увидеть разрушения и страха, преследующего тебя. Не смотреть вниз, чтобы не увидеть край лезвия, по которому идёшь и пропасть, куда пали другие. Смотреть лишь вперёд. Идти туда.***
Гильдия опять была наполнена шумом и гулом, издаваемым его посетителями и участниками. Снова все забыли о войне по ту сторону забора, снова все забыли о скорби, нависшей над ними, снова все забыли страх. Одна из помощниц мастера села за один столик среди этого балагана, где уже расположились её собеседники. Стёсанная поверхность стола и посеревшая от времени была немного прикрыта белыми ажурными салфетками, извивающимися своим необычным и интересным узором. Стол был прямоугольным, с слегка закругленными краями. На самой салфетки можно было заметить неотстиравшиеся пятнышки от вина и крови. Из-за войны не было шанса привести все в порядок, поэтому все были довольны и этим. Стол был заставлен кружками с напитками и различными блюдами – был завтрак. За столом сидела знакомая компания, ожидавшая подругу. Все уже охотно принялись поедать запасы еды, как Титания решила прервать их пиршество своим визитом и новостью, которую она захотела огласить. Все оглянулись на Алую и перестали жевать, не желаю что-то пропускать мимо ушей. - Итак, - начала речь Эльза, положив кулак на деревянный стол, на что тот ответил жалобно проскулил под тяжестью руки, - я узнала его состояние, передала одежду и также спросила о его мнении, - после взгляд грозной воительницы поднялся на присутствующих, проверяющий их реакцию на такие сова. - И что? – растянуто проговорил ледяной маг, откидываясь назад на стул. - Ну, у меня две новости: одна хорошая, другая – не очень. Какую выбираете? – с усмешкой проговорила Эльза. - Плохую, - вкрадчиво ответил Жерар, показывая своё серьёзное отношение к делу. Все в тот момент насторожились, стараясь не прослушать какую-то шокирующую новость. Алая взглянула на готовность её друзей и была уверена, что они готовы ко всему. Им можно было объявить и о апокалипсисе, и о смерти друга – это их не пугало и не ломало. - Нацу отказался вступать в наши ряды, - опустив взгляд, виновато объявила Эльза, - я, конечно, рассчитываю на то, что он изменит своё решение, но это маловероятно. Для Титании это был проигрыш. Их гильдия и само объединение теряли сильного бойца и одного из лучших капитанов. Тем более он являлся Убийцей Драконов. Его уход мог значительно уменьшить боевую мощь армии людей, что могло привести к проигрышу. Этого она не хотела всем сердцем. Все, находящиеся за этим столом, рассчитывали на положительный ответ Драгнила. Никто не мог предположить такое стечение обстоятельств, и это значительно выбило из колеи эту группу. - Какого? – в недоумении произнёс Грей, выругав всё, что можно. Он уж точно рассчитывал на его вступление в ряды и, обязательно, потасовки с ним. Он был сильным противником, поэтому ему не терпелось столкнуться с ним в битве (уж тем более с одним из Убийц Драконов). А тут такое. Он в любой момент мог подскочить с места и ворваться в палату, чтобы набить прилично морду этому ящеру, вправив на место мозги. Он-то уж убедил бы! Но грозный взгляд Эльзы в мгновение ока остановил намерения Отмороженного, воздвигнув перед ним бетонную стену. Пришлось лишь со злости стукнуть кулаком о стол, иначе было бы ещё хуже. Хотя, все сейчас были в замешательстве. Жерар рассчитывал на вступление этого юнца и подробное изучение его личности – по слухам за его плечами было немало драконов и серьёзных битв. Мира же хотела обеспечить его хорошей компанией в знак благодарности. Но Драгнил отказался. Сразу в голове проскочил вопрос: «Почему?». Этот вопрос не дала озвучить аловолосая, прервав мысли друзей: - Я не знаю, почему он отказался – он не объяснил причины, но у него очень вялый вид: круги под глазами, бледность и слабость. Похоже, он ещё не окончательно выздоровел. - А какая хоть хорошая? – поинтересовалась Миражанна, вглядываясь в глаза бывшей соперницы. Они уже давно не ссорились или дрались. Да, и вообще, Мира больше не такая буйная, как раньше. Всё из-за смерти приёмных родителей, которые взяли их на воспитание в самом малом возрасте. Они умерли лет семь назад, и после этого Мира всегда улыбалась, никогда не имела буйный характер и редко когда применяла свою магию. Эльза думала, что смерть Лисанны опять сильно повлияет на неё, но пока изменений она не заметила и надеялась, что не заметит. - Хорошая? – переспросила Титания, отвлекаясь от мыслей, завязывавших в голове непонятные узлы, - ну, он всё-таки согласился пойти с Греем в деревню на доклад. - Так! Я не согласен идти с этой миной в поселение! – воскликнул Грей, вскакивая и роняя стул за собой. Он был зверски недоволен поведением Драгнила и понимал, что уж точно не удержится, не вмазать ему по челюсти. Но только стоило помощнице мастера взглянуть на него разозлённым взглядом, он тут же притих и, подняв стул, смирно сел за стол, уводя взгляд в сторону. - Я думаю, что эта поездка может хоть как-то повлиять на его решение, хотя, это маловероятно, - расстроенно говорила воительница. Ей тоже было досадно, но не из-за ухода такого сильного бойца, а из-за его состояния. Что-то в нём говорило, что жизнь уже покинула его. Точнее желание жить. Если оно пропадёт, то и человек не сможет прожить долго. Это и расстраивало дьявола в юбке. Скорбь в его глазах. - Я тоже согласен с тобой, - подбодрил возлюбленную Фернандес, - может, он придёт в себя и согласится на должность. Как ты думаешь, Мира? - Наверное, - ответила, улыбнувшись во всю, пепельноволосая. Она слегка покачнула головой, что её незатейливый хвостик смешно дёрнулся, вызывая улыбку на других лицах. Он дарила всем свое хорошее настроение, разгоняя любые невзгоды. Её за это и любили. - Но вот интересно, что произошло тогда? – спросил Жерар, интересуясь информацией у других, - может, кто знает? А если нет – давайте спросим? - Не стоит, - отрезал Грей, - что было – то было. Не стоит ворошить прошлое. Я не думаю, что этот парень скажет нам что-то путное и изменит что-то. Просто забудьте, – ледяной маг встал и пошёл в свою комнату. Все остальные согласились с ним и разошлись по своим делам. Только он знал, что этот парень очень сильно скорбит о чем-то. Что он очень хочет скрыть это. Зачем тогда спрашивать его об этом? Лишь вновь напомнить. Лучше пусть это будет в прошлом. Пусть никто не узнает о его печали. Никто не узнает о его ненависти к небу.***
Бой, стон и плач, Кругом, повсюду. Руины, жизни, на губах «Я умирать уж скоро буду…» А кто во всём здесь виноват? Кто все заботы и потери Возьмёт на плечи, на свои? Никто… И в самом деле… Это следы войны. Она бездушна. Нет ни пощады, ни мольбы. Не склонит головы у падших, Не отдаст дань, кто защитил. Молчит? Не скажет слова И оправданья не найдёт. Никто не сыщет её бога, Никто в глаза ей не взглянёт. Нам лишь скорбить. И сил уж мало. Но не поймёт… Цена за жизнь? Да, больно мало Мы платим по счетам за час. Немая и слепая, не жалея, Пройдёт по городам, лесам… А за собой оставит пыль. Ей ещё мало? Где же мир? А мира нет, не встретишь рано Ты никогда даже следы. Весь свет погрянул на зоре В пучины мировой войны.***
Вечер. Невыносимый зной пропал. Появился шанс выжить в этом аду наяву. Многие фермеры пошли опять пытаться вскопать высушенную землю, чтобы посадить урожай, но уже понимали, что большая часть его погибнет. Но у них оставалась надежда, что какая-то часть всё же будет пригодна для еды. Они работали с вечера до утра – это единственное время, когда можно было хоть находиться на улице. Вечером небо ещё было светлым, а ночью на небе разливались раскаты взрывов и пламени вдалеке, что хорошо освещала поля для работы. Как бы это странно не звучало, но непрекращающиеся бои помогали хозяйству. Работники брали своих старых и усталых лошадей, и начинали пахать, вгрызаясь в каменную почву. За ночь получалось ужасно мало по сравнению с временами, когда это почва была плодородна и приносила урожай каждый год до войны. А сейчас земля истощилась и высохла, больше не неся влагу в колодца. Теперь, чтобы вспахать дневную норму былого времени требовалась неделя, а то и больше. Но фермеры не унывали, а шли в поле на работу с новой выученной песней, которую завывали каждый раз, чтобы скоротать время. Ближайшие города, которые ещё не погибли под гнётом войны, тоже начинали оживать. На работу возвращались кузнецы и ремесленники. Их главными заказами были военные оружия и экипировка. Конечно, они получали за работу деньги, но стоимость товаров резко упала в связи с войной. Теперь это просто обычные товары, в которых нуждались люди. Из-за этого работники и мастера скидывали приличную сумму с цены, дабы побыстрее закончилась война, и они могли бы заняться своим обычным делом. Все стали жить сообща, вместе. Не было понятия «моё» - лишь «наше». Ни «мой» дом, а «наш» дом; ни «моя» еда, а «наша» еда. Все стали дружнее и ближе, все выживали вместе, понимая, что по-другому никак. Общество людей сблизилось и стало проживать своё время, рассчитывая друг на друга. Эти изменения в обществе могли остаться ещё надолго после войны. Никогда такого не было, чтобы люди помогали друг другу, как сейчас. НЕ было богачей и нищих. Были лишь люди. На улице еле-еле можно было увидеть замученную птичку, напевавшую молитву и просящую всевышнюю силу мира на земле. Но её возглас был не услышан, поэтому всё было напрасно. После, обессилив, она упала замертво, измотанная войной и кровопролитием. Было неприятно на это смотреть, но уже привычно для всех. Привычно видеть смерти вокруг. Серая дымка начала рассеиваться, открывая лазурный цвет неба, переходящего в насыщенный закат. Где-то в лесу можно было услышать потрескивание сухих сучьев, которые бились и ломались друг о друга при лёгком порыве ветерка. Там не услышишь шум и шёпот листьев. Их просто нет. Деревья стояли голыми, умершими на века. Туда ходили рабочие за древесинной для своих заказов и починки домов. Море безжалостно билось в отчаянье об скалы, желая покончить с собой и не видеть этот мир. Его мутная и серая вода, испорченная пеплом и гнилью, не могла подарить кому-то жизнь. Оно страдало от своей бесполезности. А в здании гильдии на фоне мёртвой тишины был полный балаган. Все, недавно вступившие в ряды войск, бойцы метались по зданию, собирая вещи. Они отправлялись в соседнее село на оборону, ведь скоро приближалась глобальная битва, и надо было подстраховаться. Никто не знал исход этого побоища, все боялись наступления того времени. Все надеялись и молились, чтобы Драконы не повергли самую сильную базу. Иначе уже не было надежд на спасение. Было страшно. Среди этой суеты медленно шагала аловолосая воительница, держа в руках какие-то документы и не спеша что-то объясняя своему тёмноволосому другу. Тот же неохотно слушал навязчивые речи девушки, оглядывался по сторонам, ища что-то. Эльза закончила свою речь и повернулась к своему оппоненту. - Грей, не будь так легкомыслен. На этот раз поездка серьезная, и не получится вытворять что попало, как в прошлый раз, - прочитала последнюю нотацию Убийце Титания, вручив бумагу в руки парня, который неохотно принял этот дар. Тому вообще не было дела до всей этой чепухи. Но приходилось всё выслушивать до конца. На самом же парне были одеты тёмно-синие брюки и чёрная водолазка. Поверх был одет песчаный дорожный плащ с нашивкой и повязкой на лицо от пыли. Эта стандартная экипировка капитанов. Особенно если они отправлялись в путь. По расчёту они должны были добраться до деревни уже утром, но всё же им давали запас провизии, если бы они попали в передрягу или сильно задержались. Так же для перевозки были выбраны ездовые животные. Во-первых, они создавали меньше всего шума, что позволяло незаметно проскользнуть по границе, во-вторых, одним из членов был Убийца Драконов, и ему было бы плохо в транспорте. Эльза продолжала свой инструктаж, но это не интересовало его. Он постоянно искал взглядом своего напарника, а именно Нацу. Его ещё не было видно на нижнем этаже, поэтому взгляд Отмороженного блуждал по всему помещению. Почему-то он хотел посмотреть, как на нём смотрится форма, да и вообще, какую одежду ему вручили. Ведь к каждому члену гильдии подбирали форму из расчётов и описания его характера. Но, наверное, их оружейник прибегнул к старой форме Драгнила. Среди неугомонной толпы Грей наконец нашёл своего оппонента и пошёл на встречу к нему, не обращая внимания на Эльзу. Последняя, в свою очередь, сильно разозлилась из-за наглости своего друга, что вокруг неё образовалась тёмная ура, которую обходили за несколько метров. Отмороженный же шёл, не обращая внимания на реакцию одного из капитанов. Он был заинтересован совершенно другим. Еле пробравшись через толпу, Саламандр всё ещё больше зарылся носом в свой намотанный шарф, не желая видеть ничего вокруг него. Словно он был раздражён чем-то. На нем была его старая униформа – вновь белые штаны по колено и плащ с высоким воротом, застёгнутый и подвязанный поясом. На правой руке отсутствовал рукав, обнажая мускулатуру с яркой алой меткой гильдии. Так же правая рука была по привычке перемотана, скрывая старый уродливый шрам, а на запястье красовался широкий чёрный браслет, такого же цвета как и сам плащ. Кромка верхней одежды была отделана золотой лентой, выделяя выступы. Их оружейник постарался на славу – он с точностью смог повторить его старую одежду. Всё было тем же за исключением сапогов. Те стали кожаными и чёрными, по колено, как предыдущие были из другого материала охристого цвета. На руки же были одеты кожаные печатки с открытыми пальцами – они были удобны для пересечения трудной местности на ездовых животных. Грей, конечно, хотел возмутиться насчёт мины на лице парня, но решил сдержаться. - Итак, выдвигаемся через пятнадцать минут, так что пошевеливайся. Времени прохлаждаться тут нет, - недовольно буркнул ледяной маг, толкая локтём в бок парня. По выражению лица Драгнила было понятно, что последнее действие тёмноволосого ему не понравилось, но тот лишь промолчал. Розововолосый спешными шагами направился на улицу, к месту посадки. Следом поплёлся его напарник, проходящий мимо раздражённой Эльзы, которая с лёгкостью могла отрубить ему голову, но решила придержать коней. Всё же ему предстоит выполнить неоглашаемый план – уговорить Саламандра встать в ряды их лучших бойцов и сражаться бок о бок с ними. Грей понимал и помнил его даже без напоминаний и намёков – этим он и был заинтересован. Ему хотелось узнать его настоящий несломленный характер, испытать его в бою. Осталось выполнить самое трудное – поменять его точку зрения. С такими мыслями капитан одной из дивизий направился к уже знакомым ездовым животным, чтобы наконец отправиться в путь. Он никогда не желал так сильно поехать с кем-то в такую дальнюю поездку, что даже иногда завидовал Драгнилу. Жаль, что тот не мог понять всей своей удачи поехать с Отмороженным.***
Сам путь был очень длинным, но время быстро пролетело. Во-первых, была ночь, и большинство пути большая часть спала; во-вторых, животные были одними из самых быстрейших, поэтому с лёгкостью преодолевали степные просторы. Само небо было усыпано звёздами, переливалось от глубоких и насыщенных цветов загадочности до детских и наивных оттенков, млечный путь манил своей таинственностью. Звёзды сияли необычно ярко, что некоторые, словно не могли удержаться, падали, проносясь, как молния, перед глазами. Пожалуй, это была прекрасная ночь, которую можно было ожидать от такого жаркого дня. Ветерок приятно дул в лицо, снимая застывшую на нём усталость. Природа словно убаюкивала своих странников, желая ещё раз показать свою прелестную душу, раскрыть саму себя. От земли ещё исходило тепло, но воздух быстро охлаждался, заставляя путников, время от времени ежиться. На лицах непроизвольно проскальзывала лёгкая улыбка. Была приятная атмосфера, пахло уютом. Словно они вернулись домой, где нет никаких бед и горестей, сели у камина, закутавшись в плед, и начали слушать треск, доносившийся из камина, греющий слух. О этой поре мечтали все, но не стоило забывать о времени, которое было на дворе. Оно нагнетало, не давая воображению представить подобные картины в обычной жизни. Пожалуй, это в последний раз, когда солдаты могли погрузиться в свои мысли о доме и тепле, доносившимся от обстановки. О спокойствие. Теперь их ждала война. Суровые бойни, мясорубки и множество внутренностей с кровью. Теперь их ждал ад на земле. Из-за этого один из капитанов не стал трогать этих бойцов, дав им насладиться последними минутами покоя, ведь они уже подъезжали к нужному посёлку. Что их там ждало, что могло поменять их жизнь навсегда… Конечно, они не подозревали этого. А что капитаны? Один из них молчал всю дорогу, укутавшись в шарф, другой – погрузился в свои мысли, дав вольность солдатам. Оба понимали ужас войны. Каждый видел свою сторону и свою правду. А истина едина. Война – ужасная кара, поднесённая людям. Её никто и никогда не забудет.***
Небо постепенно стало терять свои яркие вкрапления звёзд – они начали тускнеть. Пропадали насыщенные цвета и переливы. Небо теряло свою ночную тайну, которую трудно разгадать. На линии горизонта появилась светлая полоса, медленно расплывающаяся и ползущая ввысь, осветляя небо. Это рассвет. Через насыщенный синий цвет прорывались золотистые лучи, пробуждая жизнь вокруг, прерывая ночную колыбель. Звук, который сразу проявлялся в голове от вида этого, звенел, ударяясь о любые препятствия, выводя из сонной пелены сознание. Умиротворение и уют тут же растворились в воздухе, освобождая место бодрости и жизни. Теперь пришла пора жить. Бороться за свою жизнь в эти суровые времена. Не стоит забывать о последствиях, забывать о слёзах, перемешанных с грязью и кровью, которые медленно скатывались по щекам, некогда имевшим милый румянец. Это время ужасно. Среди солдат началась возня. Кто-то проснулся и не мог понять, где именно он находится, кто-то уже давно распрощался со сном и задорно обсуждал последний анекдот с другом, кто-то осознавал всю картину, происходящую вокруг, и любовался в последний раз дивными картинами природы. Пожалуй, для каждого этот отрезок времени был хорош и печален по-своему: кто-то просто не хотел расставаться со своим домом, или же наоборот – рьяно рвался исследовать новые края; кому-то была понятна ужасная сторона войны, и он страшился встретиться лицом к лицо со смертью, а кто-то обожал бой и хотел помочь, защитить слабых, вступив за них в сражение, даже если всё это кончиться гибелью. Каждый человек был по-своему прав и также заблуждался. Но никто не решался судить кого-то по его мнению. Война одинаково страшна для всех. Этот закон приравнивал любых своим многозначным возгласом. На горизонте показались небольшие расплывчатые здания, утопленные в солнечных лучах. Впереди был тот самый город, а точнее то, что он него осталось. Все бойцы затихли и обратили внимание на приближавшиеся сооружения. В чьих-то глазах читался испуг либо удивление, или же предвкушение и детская радость. Грей оглянул своих товарищей и, усмехнувшись их впечатлениям, остановил своего ездового зверя, до этого медленно плетшегося по пустынной степи, склонив тяжёлую морду к земле. Все заметили этот жест и тоже остановились, вглядываясь в своего военачальника. Тот в последний раз одарил своих зрителей взором и решил, наконец, обратиться к ним: - Итак, мы уже на подъезде к городу, - начал свою речь достаточно бодрым голосом Отмороженный, - не стоит забывать, какое время у нас на дворе. Время войны. Мы приехали в этот город не ради забавы, а чтобы доставить подкрепление, то есть вас, на защиту города от вражеского нападения. Вы должны браво стоять и оберегать это поселение от набегов. Это ваш долг. Вы обязаны не только сохранить жизни жителям этого города, но и сохранить честь людей, человечества, нации. Запомните мои слова. Когда мы войдём в этот город, вы можете забыть такие слова, как «пощада», «жалость», «страх» и «трусость». Эти слова лишь чернят вашу душу. Если даже вам придется погибнуть, то делайте это с честью. Пусть ваше имя будут произносить с трепетом и гордостью за вас! После пламенной речи ледяной маг быстро направился в сторону видневшегося на горизонте поселения, не желая ждать своих медлительных подчинённых служащих. Все, воодушевлённые обращением капитана, ринулись прямо за ним. Перед ними не было преград. Только победа – вот чего желали они. Грей был достаточно хорошим и мудрым капитаном. Не был сильно ласков, но и строгость ему не сильно давалась. Но всё же он с лёгкостью мог вести толпы людей в бой. Словно капитан заражал их своим настроем, и те забывали о смерти, не страшились получить серьёзных ран. Вот, что значит быть одним из капитанов высшего класса. За весь путь Грей ни раз обращал внимание на своего нового коллегу – Драгнила. Тот был слишком тихим и спокойным для капитана такого уровня. А ведь он был по статусу даже выше его, да и боёв было больше. Ему казалось, что это не тот Саламандр, о котором слагали даже легенды. Что-то изменилось в нём. И не в лучшую сторону. У Грея не было желания соглашаться с этим, он желал увидеть ужасного Саламандра, который заставлял вздрогнуть некоторых капитанов его уровня. Только дух его, похоже, бесследно пропал. Это разочаровывало его.***
Вход в деревню. Было слишком пыльно, песчаные потоки словно прятали этот город от посторонних глаз. Из-за такой погоды многим пришлось соорудить повязки на лицо. Также это являлось приказом одного из капитанов, который должен был доставить бойцов в полном здравии. Грей натянул повязку на лицо, чтобы защититься от буйных потоков воздуха перемешанных с крупинками песка.. За ним шёл Драгнил. Тот, в свою очередь, натянул свой шарф. По силуэту и внешнему виду он выглядел устрашающе: Накаченное тело, смуглая и где-то покрытая бинтами и шрамами кожа, говорившая о множестве выстоянных тяжёлых боях, одна открытая рука с меткой гильдии на плече, достаточно уверенная походка, хотя в ней чего-то не хватало, закрытое наполовину лицо и развивающиеся клочья волос, где-то оборванных в боях. Да, такого образа можно было страшиться. Только вот глаза были другими, словно не его. Они не соответствовали его виду и первому впечатлению. Чужие глаза. Где-то в них проскальзывала скорбь и сожаление. Что-то в них пропало, потерялось навечно, из-за чего они потускнели и больше в них не горели вкрапления насыщенного зелёного цвета. Грею было аж противно смотреть ему в глаза. Прям кулак чесался набить ему морду, чтобы в себя привести. Но он сдерживался. Почему-то он не мог забыть, как увидел его на крыше. Ему не позволяла совесть ударить его, наплевать на его чувства. У Грея ведь на войне погибли родители. Где-то в глубине души он прекрасно понимал Нацу, но не мог согласиться с этим. Всё это было в прошлом. Зачем жить этим сейчас? Он не понимал… Полк прошёл, наверно, метров десять, как впереди показалось два силуэта – один вытянутый и тонкий, другой – приплюснутый и толстый. Они словно дополняли друг друга. Подойдя ближе можно было заметить яркий зелёных цвет волос тонкого и синий толстого. Они были одеты в обычную боевую экипировку, за исключения нашивки на груди. Она говорила о их звании – главы постового города. Постовой город – это поселение беженцев из других городов, где находились базы военных ополчений, предназначенных именно для обороны, а не атаки. К таким городам приставляли несколько людей, следивших за состояние его и количеством войск. Они были маленькими мерами этого города, могли придумывать даже некоторые дополнительные законы. Только вот налоги не могли собирать. Но это не мешало им командовать. Грей и Нацу подошли к ним почти впритык, чтобы разглядеть получше. У вытянутого были очень короткие растрёпанные зелёные волосы, высокий лоб, светлый цвет кожи, острые черты лица, тонкий и торчащий нос, почти не было губ. Он стоял сдержанно, заложив руки за спину. Видно было, что обучен строгим манерам. Второй же был полной противоположностью первого: низкий и толстый, с лысиной на голове, окружённой синими прядями, цвет кожи – смуглый, на глаза были нацеплены круглые очки в тонкой оправе, руки были засунуты в карманы, а сам он стоял слишком безмятежно. Таких личностей можно было встретить в каждом городе. - Здравствуйте, - поспешно с французским акцентом проговорил длинный, - меня зовут Фреджоз, и я являюсь смотрителем этого города. А это мой помощник – Жельз, - указывая на толстого соседа продолжал зелёноволосый, - я так понимаю, вы капитаны? - Да, - ответил за двоих Грей, понимая, что от второго ожидать ответа не стоит. - Ну, тогда вы пойдёте за мной, а ваше ополчение последует за Жельзем – в ополчение. Бойцы через пылевую занавесу увидели жест капитана, указывающего на приближающегося толстого дяденьку. Тот представился и предупредил их. Для войск он показался смешным, поэтому они с трудом могли сдерживать смех, но всё же последовали за разжиревшим «гномиком». Капитаны же удостоверились в том, что их бойцы направились в нужном направлении и последовали за Фреджозем. Их путь пролегал к главному пункту, где они должны были обсудить положение и передать некоторые документы. Из-за ненастной погоды последовало решение остаться ночевать в этом городе, на что смотритель предложил один из домов их жильцов, ссылаясь на гостеприимство хозяина. Этот город редко посещали гости, поэтому обычные жители вышли на улицу, чтобы взглянуть на них. Конечно же, местные заметили капитанские нашивки и знак знаменитой гильдии у одного из гостей. Приезд в этот город воина капитанского уровня да ещё и мага – это грандиозное событие. Кого-то оно ужасно пугало, а кто-то был в восторге от вида этих капитанов. Их вид поражал детей, которые во время войны брали примеры с таких гордых личностей. Для них капитаны – это сильные, отважные, не имеющие страха герои, которые защищают их от напастей. Они, конечно же, не знали, что существуют и трусливые, эгоистичные подонки в погонах, которых они тоже считают героями. Но многие дают детям хоть немного помечтать, не рассказывая о настоящей сущности этих людей. Но даже если и были подонки, то настоящие герои тоже имелись. Все жители этого города хорошо знали, что утверждённые капитаны хвоста феи – это не двуликие пресмыкающиеся. Во-первых, гильдия магов Хвост Феи разделялась на две части: принятые гильдии (или «золотые погоны») и утверждённые маги хвоста феи, непосредственно участники этой гильдии (или «хвостатые»). «Золотые погоны» - это временно принятые маги под единым гербом. Чаще бывает, что они носят две метки – временную метку хвоста феи с золотым краем и метку своей родной гильдии (т. к. часто это члены других объединений). А вот «хвостатые» - это члены гильдии, утверждённые мастером Макаровым. Магов утверждали и во время войны, только их количество не превышало и одного десятка. В гильдию приходило множество заявок, но мастер отбирал по строгим критериям своих новых членов. Все «хвостатые» имели разноцветные метки без обводки. Так можно было определить: маг Хвоста феи или временный боец. Нацу же был тоже из «хвостатых». Он отсылал свои документы Макарову по просьбе мастера южного филиала, и Макаров с радостью принял юношу под своё крыло. Кстати, мастер никогда не видел вживую Драгнила. Во время пребывания того в гильдии, Макаров был на сборе мастеров. Ему, наверное, хотелось увидеть своего нового члена лично. Среди шума и переговоров можно было услышать восхищённые возгласы детей – ведь они увидели капитанов из самого Хвоста Феи. Их радости не было предела, но они не осмеливались подойти к ним ближе. Они шли медленно, словно на показе, демонстрируя своё величие. Грей шел более простой походкой, засунув в карманы руки и обследуя обстановку этого города. Краем глаза он заметил, что Драгнил идёт немного странно, но не решил обращать на это внимание. Они проходили совсем рядом с бедными и изголодавшимися семьями. Их несчастные лица, оборванные и выпачканные одежды были одним из лиц этой войны. Они целыми днями трудили, забывая про усталость; еды им доставалось крайне редко – всё отдавали детям; ночи напролёт матери рыдали. Для них приход капитанов в город было чем-то большим, чем просто согласование документов и сообщением о погибших. Это была душевная смерть. Они стояли молча, провожая вестников смерти взглядами. В них крылась и ненависть к ним, и прискорбие, и ужасная мука видеть их. Кто-то ненавидел их, и считал, что они зажравшиеся подонки, которые не способны воевать и даже сохранить жизнь их родных. Для кого-то они были словно ангелами смерти, которые приходили и отнимали своим присутствием часть души. А кто-то считал их ничтожествами, недостойных их, ведь они не способны понять их чувства. Они даже не знали, что сильно ошибались. Люди не знали, что каждый из них потерял что-то дорогое в жизни. Они не знали, что им больно видеть мучения и боль, но им приходилось молча смотреть на это, потому что не могли ничего сделать. Капитаны просто несли эту ужасную ношу презрения, возложенную на них народом. Одна из женщин не выдержала этого и кинулась под ноги бойцам, схватив первую попавшуюся руку. Это была левая рука Саламандра. Тот остановился в отупении, не поворачиваясь и не шевелясь, словно всё тело онемело. Женщина сжала с последней силой руку, и на коленях начала рыдать: - Боже мой, почему вы здесь? Вы пришли сказать, что мой единственный сын мёртв? Или же все они полегли в боях? Что от нас вам нужно? Зачем вы мучаете нас? Лучше бы шли и воевали! Лучше бы вы умерли! Чтобы вы на поле полегли!! Нет вам прощения! Как вам не стыдно являться сюда! Как вы можете молча идти! Прошу, нет, умоляю! Уходите от сюда! Видеть вас не хотим! – хоть это было восклицание одной женщины, но с ним согласятся многие. Им было больно всё это видеть. По измазанным золой щекам женщины текли слёзы, она не могла сдерживать своих чувств. А Драгнил стоял не шевелясь. Грей уже с недовольством глянул на напарника – хоть бы утешил. Но нет. Нацу постоял ещё минуту и, одёрнув руку, пошёл дальше Грей просто был в ступоре от такой реакции. Ему уже хотелось врезать этому капитану по морде, как тот заметил кое-что. Он понял причину странного поведения Драгнила, присмотревшись повнимательней. Из-за этого его гнев приутих. Отмороженный подошел к женщине и помог ей подняться. Та с удивлением смотрела на розововолосого, а в глазах её зарождалась ненависть и презрение к нему. Как и у всей толпы. - Вы успокойтесь, - начал мягко ледяной маг,- у моего напарника ужасное настроение, да и дорога утомила его. Прошу, не принимайте этот случай всерьёз. Вам стоит отдохнуть. Мы сделаем всё, что в наших силах. После Грей мягко улыбнулся, чем разогнал весь гнев народа. Женщина перестала плакать и попыталась улыбнуться молодому капитану в ответ. Теперь у жителей сложилось первое впечатление о капитанах: розововолосый – полная скотина, плюющая на чувства людей, а темноволосый – доброжелательный и приветливый юноша, чуткий и заботливый капитан. Но это впечатление было ошибочным. Грей не был так ласков – он по природе был хладнокровен к другим и не любил, когда люди требовали понимания своих чувств. Он вообще не любил других людей. Первое мнение всегда ошибочно. После он направился в вдогонку остальным, и шёл уже позади Саламандра, а не сбоку. Он всматривался в него. Тот стал намного сильнее хромать, но со стороны это было не сильно заметно. Также на бинтах правой руки появились алые пятна – значить раны начали кровоточить. Левую руку вообще словно отняло. Она была покрыта рукавом, полностью перемотана и на неё была натянута кожаная перчатка. Его немного шатало. Каждый шаг ему давался с трудом. Если бы он там остановился, то уже не смог бы продолжить путь. Лицо было полностью скрыто, что играло на руку. Была бы паника, если бы один из капитанов упал. Ему не нужно понимание его ситуации со стороны людей, ему не нужно сочувствия. Он должен оставаться храбрым в глазах детей и сильным духом на глазах взрослых. Для него легче было остаться скотиной, чем показать слабину. Поэтому он шёл, невзирая на боль. Этот парень всё больше и больше удивлял Грея. Теперь тот стал лучше его понимать.***
После всех официальных встреч зелёноволосый предложил им ночлег. Он заключался в том, что одна из жительниц временно приютила капитанов у себя дома. Это был единственный дом, имеющий пригожий вид. Туда часто отправляли гостей с высокой должностью. Хотя стоит помнить, что она такая же уставшая от войны женщина. Уже на дворе стемнело. Ночь вступала в своё законное правление над миром. В небольшом домике в окнах горел свет от керосиновой лампы и множества свеч. Окна были мутными и запылёнными, с морем царапин. Старая деревянная отделка окон была изношенная временем и песчаными ветрами, часто посещающими эти края. Крыша была скощена, старая черепица была просто редкостью в этой деревне. Сам дом уже давно просел в землю, но также оставляя самым лучшим местом для таких гостей, как капитанов. Сейчас в комнатке для капитанов, отведённой им на ночлег, уставшая женщина с грязно-каштановыми волосами убирала ненужные и израсходованные бинты. Грей, после того, как их наконец отпустили на отдых, попросил женщину перевязать его товарища, который с трудом держался на ногах. Та промучилась, наверное, часа полтора. Когда Отмороженный увидел носившуюся женщину, убиравшую место их ночлега, он решил посмотреть на работу этой хозяйки. Он медленно встал с уже изношенного кресла и ленивой походкой направился в сторону комнаты. Коридор был узким, с трудом могли разойтись два человека. Но зато уютным. На стенах висели старые фотки, скорее всего мужа хозяйки, погибшего на войне. Они были пожелтевшими от времени, напечатаны ещё на старой, но в то время очень редкой бумаге. Ледяной Убийца шёл не спеша, вложив руки в карманы, и разглядывал моменты из прошлого, которыми дорожила женщина. На одной фотографии можно было обнаружить молодую и счастливую парочку влюблённых, гуляющую по скверу и пинающую под ногами опавшую листву. На другой семейную пару, радующуюся пополнению, а именно дочке, которой не было и года в то время. Погрузившись в истории прошлого, которые рассказывал этот дом, Грей не заметил, как навстречу ему шла хозяйка с тазом использованной водой. Она тоже ничего не видела впереди – её волосы были растрёпаны, и даже белый платок не помогал с тёмными прядями. И вот неожиданно они столкнулись. Благо у Грея сработал рефлекс и он смог остановить даму, чтобы та не грохнулась. Только вот часть воды выплескалась на одежду капитана. Сначала женщина немного помолчала, ожидая возмущённые крики, после подняла взгляд и, увидев грязную одежду воскликнула: - Не беспокойтесь! Я всё постираю! – как-то испуганно произнесла она, словно боялась гнева воина. В её словах слышалась нотка страха. Та зажмурилась в ожидании удара, за свою оплошность. Грею как-то стало даже стыдно… Её так напугали другие капитаны, что она боится даже дышать в их сторону. Это вызвало отвращение. Минуту погодя тот взял девушку за подбородок и поднял её взгляд на него. Ей на вид было всего 25-27 лет. Стало очень жалко… - Не беспокойтесь, - начал своим добрым и нежным голосом капитан, - это всего лишь пятно. Можете не волноваться за мою одежду – она всё равно уже старая, а пятно ей точно не навредит, - на лице девушки проявилось смущение, но и удивление, ведь она впервые видит такого доброго капитана, - это вам спасибо, что приютили нас и даже помогли моему другу. Грей отпустил девушку и направился в комнату. Она же постояла ещё немного, размышляя о своих гостях. Впервые она видела искренность в глазах, без похотливого намёка улыбку, просто доброту. К ней никто так не обращался из всех, кого она принимала себе в дом. Она считала всех капитанов сволочами, которым позволено всё, что только они могли пожелать. Но они…эти двое совсем другие… Когда девушка перематывала другого, то у него не было каких-то грязных мыслишек в голове, глаза были наполнены печалью и болью. Хотя многие считают, что такие, как они, не испытывают боль. Может не все? А после того, как она закончила процедуру, он даже улыбнулся ей в ответ и поблагодарил. В её сердце появилась надежда. Надежда на то, что этот мир ещё не погряз во всей похоти и пороках… С этими мыслям и какой-то счастливой еле заметной улыбкой девушка ушла на кухню приготавливать еду. Грей дошёл до двери и поспешно открыл её. Вошёл и, облокотившись о стену, встал у двери. В это время Драгнил уже одевал последние детали его экипировки и повернулся на своего товарища. На его лице было написано возмущение и даже несвойственная для него злость. Грей усмехнулся и скрестил руки на груди. - Ты ведь тоже заметил? – спросил Отмороженный. - Да. - Она боится нас. - Она боится не нас, а того, что мы такие же, как и другие, - пояснил своему другу Нацу, - боится сделать оплошность, не угодить нам. Боится, что мы её ударим за малейшую ошибку или отказ. - Да уж. Не думал, что всё настолько хреново. Она удивилась тому, что я не возмутился из-за того, что она пролила на меня воду. Впервые я вижу такую зашуганную. - Нужно поменять представление о нас, - сел на кровать Саламандр, откинувшись немного вниз, - нужно ей доказать, что капитаны не все сволочи, пользующиеся своим званием для грязных дел. - Впервые с тобой согласен, - подшутил Грей и направился в гостиную. Ужина оставалось ждать недолго. Скоро всё изменится. Скоро девушка поймёт, что ошибалась в них, сравнивая их с предыдущими.***
Через несколько часов ужин бы готов. Грей и Нацу зашли в гостиную, чтобы, наконец, съесть что-то за этот день – оба сегодня ничего не взяли в рот. Они поспешно подошли к столу и впали в ступор. Нет, на столе было не критически мало еды, а, наоборот, весь стол был заставлен тарелками. Девушка метнулась перед ними, поставив последнюю тарелку и, отойдя к краю стола, посмотрела на них. Что не так? Где-то она допустила оплошность? Почему она стоят и не пробуют еду? Может у них на что-то аллергия? Нет. Она осмелилась поднять свой взгляд на их лица и была немного удивленна. На их лицах скорее читалось непонимание, нежели гнев или злость. Почему? Даже у Драгнила, который почти не менял выражения своего лица, сейчас была вскинута бровь. Они удивленны? - Не понимаю… - начал Грей, - зачем столько много еды? – он посмотрел на девушку. Его речь вызвала у неё шок. «Много еды»? Прошлые капитаны наоборот возмущались, что еды слишком мало. Кто они вообще. - Мне не кажется, что ваша деревня прям шикует… - произнёс неожиданно Нацу, - вы ведь голодаете, так зачем тратить столько еды на двоих? Это было последним ударом, который выбил девушку из круга понимания… - Ну… мне смотритель предоставил еду и сказал, чтобы вы уехали довольными… - начала в оправдание девушка. - Не хочу этого слышать! У вас ведь есть в деревне дети и старики? Так накормите их! Дайте им нашу еду! Нам хватит совсем немного из всего этого! Остальное не нужно, - крикнул Грей. Да. Она даже растерялась от такого заявления. Впервые попались такие люди…***
После ужина, большую часть которого съели голодающие, капитаны и девушка остались наедине в гостиной. До того девушку пугала такая компания, но сейчас она впервые чувствовала себя в безопасности. Драгнил сидел на полу, скрестив ноги, Грей на диване, девушка на кресле. Сначала в комнате висела тишина, но после это спокойствие прервал Нацу: - Скажите, что делали другие капитаны, чтобы так напугать вас? Этот вопрос был неожидан для хозяйки, но почему-то ей хотелось с кем-то поделиться своими эмоциями. Она чувствовала, что её не будут осуждать…ей было уютно… - Что делали? Много чего… Били, ругали за ошибки… - в её голосе звучала дрожь, она сжала подол платья сильнее руками, спрятав свой взгляд от собеседников, - насиловали, имели как шлюшку… Это заявление поразило капитанов. Разве так можно относиться к человеку? Это просто не пристойно для капитана! На лицах двоих появилась ненависть, которую нельзя было сдержать. Что-то упало на испачканный подол… что-то сверкающее и чистое, что оставило мокрый след на нём. После ещё и ещё. Это слёзы, которые девушка не могла сдержать. Их никто не видел. Она их сдерживала. После она подняла свои кристальные глаза на капитанов. - Прошу, - уже не сдерживаясь рыдала девушка, - прошу, прекратите эту войну! Тогда не будет смертей, не будет голода… не будет этого всего! Я не могу больше! Умоляю вас! - Конечно, - не сдержался Грей, - мы остановим всё это. Он не мог молчать, когда девушка плакала, когда над ней издевались и имели… а она всё терпела… Это второе лицо войны. Враг здесь – свои же. Те, кому плевать на других, кто пользуется этой войной для своего блага. Это тоже враги. Эти прогнившие насквозь люди, от которых следует избавиться. Это вторая цель победы. Искоренить их.***
Уже ночь на дворе. Небо было чистым. Нацу взобрался на крышу, чтобы вновь погрузиться в свои думы. После сегодняшнего дня он всё больше стал ненавидеть ту войну. Ему было противно даже представить существование таких личностей, как эти. Он думал, что перед тем, как затихнет, он прибьёт тех капитанов. Вновь гнев взял над ним верх. Что-то внутри него загоралось, когда он испытывал злость. Это что-то пробуждало всё больше и больше ярости. Какая-то тёмная часть его души, ненавидящая всё вокруг. Людей, животных… Всё. Просто хотелось это уничтожить. Он понимал, что следует подавлять это чувство, но сейчас ему было не до того. Желание обратить всё в пепел. Эту деревню, жителей… Огонь загорелся у него в глазах. Убить, пролить кровь… Вдруг он понял свои мысли и схватился за голову, пытаясь прогнать их. Ужас от этих мыслей пробежался холодом по его телу. Он начал судорожно часто дышать. Это случалось с ним часто. Он держал это в секрете. А также то, что он почти ничего не помнит из детства. Лишь какие-то куски. Вроде как, несколько лет назад в одном из сражений он сильно ударился головой, что потерял память. После этого он и пошёл в ряды магов, помня лишь свои способности. Он начал жизнь с чистого листа, только вот иногда его посещали кошмары… Кровь вокруг, на руках, море трупов, пахнет жаренной плотью и какое-то странное желание. Тот сон заставлял его проснуться в холодном поту. Он боится его. Боится, что тот сон станет явью. - Эй, - неожиданно для Драгнила прозвучал чей-то голос, который окончательно вывел того из бреда, - ты ведь один из капитанов. Нацу обернулся. За несколько шагов до него стояла девчонка лет пяти. У неё были заплетены золотистые косы, которые уже растрепались, кое-где была разорвана одежда. Саламандра удивило то, что сюда забрался ребёнок. Да и вообще кто-то смог найти его. - Ну да,- ему оставалось только ответить на вопрос ребёнка. Девочка подошла поближе, сев рядом с ним. Драгнил ещё провожал девчонку непонимающим взглядом, но сказать что-то не мог. Она словно вывела его из дурных мыслей. - Я Калия, дочь хозяйки этого дома, - улыбнулась девчушка, как улыбаются все дети. - Нацу, бывший капитан, - ответил парень и посмотрел на небо. - Красивое ведь небо? - А? – не понял вопроса Калии Драгнил. - Оно мне напоминает тысячу светлячков, которые освещают тебе путь в лесу. Только то не лес. Это обычная жизнь. Я так хочу достать себе одну… - Тысячи светлячков… - произнёс тихо Нацу, всматриваясь в небо. На тёмном переливающемся небе, которое несло множество красок таинственности, светились звёзды, словно их случайно рассыпали по небу. Где-то встречались яркие, где-то наоборот – очень маленькие. Но все они сияли так ярко, что можно было увидеть даль степей. Они и вправду освещали этот мир, проливая свой чистый свет на этот грязный и жестокий мир. По небу скользнула звезда, оставляя за собой длинный хвост. - Вот! Вот! Смотри! – закричала девочка, указывая пальцем в небо, - Эта звезда упала! Я мечтаю как-то найти такую же звезду и подарить её маме. - Это невозможно, - проговорил поясняя Нацу, - они на самом деле очень далеко… Ты не сможешь достать их. - Все так говорят! – возмутилась девчушка, - А я вот возьму и достану! Я достану её маме, чтобы та улыбалась! - Да нет же это нев… - Нацу замолчал, посмотрев на глаза девочки, которая с детской радостью наблюдала за ночным небом. Это её мечта. Она мечтает не о том, чтобы достать звезду, а чтобы её мама наконец улыбнулась. - А знаешь, - немного радостно сказал Нацу, привлекая внимание Калии, - я тоже мечтал достать одну из звёзд. - А сейчас не мечтаешь? - Нет. Я люблю любоваться ими. Если я достану одну из них, то она потускнеет и не будет светить так же, как на небе, ведь ей будет скучно. Тебе ведь тоже было бы скучно, если бы ты была одна? – обратился парень к девочке, поворачиваясь к ней. На его лице заиграло что-то детское, что он давно забыл. - Да. - Ну вот. Поэтому я просто любуюсь, как они вместе светят где-то там, на небесах. Это намного веселее. - И вправду, - Калия опять улыбнулась во всю ширь. Парень улыбнулся ей в ответ. Улыбнулся так, как улыбался раньше своему дорогому другу. Ему словно стало легче. Печать и скорбь отпустили его, боль больше не отражалась в его глазах. После девчонка занырнула под руку парня, прижавшись к нему. Тот сначала удивился, но после улыбка снова затронула его губы, и он уложил свою сильную руку на хрупкое плечико девочки. Его взгляд вновь приковало небо. Он понял, что глубоко ошибался. Он ненавидел это небо. Особенно закат. Но ведь после заката наступает ночь, и небо словно перерождается, начиная всё заново. Так может и ему стоит отпустить то, что было на закате, чтобы любоваться звёздами? Наверное, он так и сделает. Он снова полюбит жизнь.