Два таких разных человека...

*** На рассвете есть странный час. Не час даже - это слишком щедро сказано - а примерно десять-пятнадцать минут, когда дорога кажется белой, а деревья бесцветно-контурными, точно подсвеченными изнутри. Это радостные и яркие минуты. Зримо ощущаешь, как день наполняется жизнью. Жизнь еще не видна, но уже брезжит где-то на подходе. Это не сияющий торжествующим солнцем полдень, а ранний, полный надежд рассвет. Звёзды гаснут. Невидимая рука собирает их и складывает в коробочку, на вату, подобно тому, как после Нового года снимают и убирают ёлочные игрушки. Луна же была точно из фольги, будто и не настоящая. Может где-то там, среди этой небесной мишуры, улыбается Альбус, изредка поправляет свои очки-половинки. Альбус, Ал, ну что же мне делать!? Ты так нужен мне сейчас. Зачем ушёл, почему не сказал ни разу о своём плане? Я пытаюсь читать книги, но смысл ускользает, развеивается под гнетом тяжёлых мыслей. Я нервно хожу из одного угла в другой, пытаюсь унять дрожь во всем теле. Я почему-то не закрываю проход через камин. Словно жду чего-то или кого-то... Легла на кровать, ухватившись рукой за диванную спинку, я перевернулась на другой бок, лицом к открытому окну. Пахнуло сырым весенним теплом, очевидно, на улице собирался дождь. Мне было видно, как макушки деревьев, покрытые молодой майской листвой, треплет порывами ветра. Кто-то оглушительно чихнул и кулем вывалился на светлый пушистый ковер. Сознание было затуманенным, и все тело ныло, будто на нем живого места не осталось. И ногу почему-то пронзила та же жгучая боль. Фигура встала и сверкнула на меня чёрными глазами. Глаза я узнала, голос тоже. Но вот лицо... Испуганно-злое, оно совсем не походило на обычную белую маску. - Минерва. - Не подходи ко мне, Северус Снейп! - кричу я, вскакивая с кровати. - Минерва, я не любил Лили, точнее любил, но лишь как подругу. А Дамблдору я это сказал... Ну не мог же я правду ему сказать!? - в доказательство он кивает головой в сторону спящего портрета, потом на меня. Но я не слушаю, а хватаю увесистую вазу и швыряю в гнусного слизеринца. - Подлец! Да я с тобой разведусь! - шиплю я и кидаю новую вазу. - Не выйдет, дорогая, брак-то нерушимый! - ехидно возражает зельевар из-за кресла. - Ненавижу! - в новобрачного летит кувшин с водой. - Иду на риск! - вскрикивает зельевар и быстро подбегает ко мне. - Не касайся меня! Ненавижу! - бью по широкой груди, однако в те места, где ему не больно. - Минерва, угомонись, - улыбается он и прижимается всем телом. - О Мерлин, опять? - сдавленно спрашиваю я, дотрагиваясь до оттянувшихся брюк. - Минерва... - сипит он, - Только... Пожалуйста... Не убирай руки... - Наглец! - шиплю я и бью по щеке свободной рукой. - Не надоело? - ухмыляется он и толкается в моих пальцах. Я одергиваю руку и отхожу к окну. Нашла старуха мальчишку... Если у него так постоянно? Меня на долго не хватит. И так все болит... Как совмещать брак и школу. Уже рассвело... Совсем. Странный, совершенно непонятный человек. Неужели у всех его поступков и устремлений всегда, всю его жизнь, был один один-единственный вектор, с идеологией и политическими убеждениями вообще никак не связанный? Неужели всё-таки Эванс? А я? Что тогда я... И горячие мысли, словно стекают по телу, концентрируются в точке, где некогда была рана. Или и сейчас есть? Уж слишком сильно жжёт. Лихорадочно, трясущимися руками задираю юбку. Белый шрам покраснел, стал бордово-фиолетовым. - Что такое? - зельевар озабоченно смотрит на меня. - Не вышло, - шепчу еле слышно. - Нет! Нет! - он дёргает, опрокидывает на диван, задирает юбку. Недоуменно смотрит на воспаленную полосу, трогает. - Но... - Все было зря, Северус. - Наденьте кольцо! - приказывает он. - И не подумаю. Развожусь! Полоса начинает расползаться, обнажая внутренние ткани. Зельевар закрывает мой рот ладонью, хватает за руку, одевает кольцо. Лунный камень сияет белым светом, и рана затягивается обратно, белеет. - Дура, какая же вы дура... Я не потеряю тебя, слышишь... Тёплое дыхание обдаёт лицо. Слышу, конечно, куда же мне деваться. Я не имею права тебя ревновать, я могу лишь любить... Нежно, тихо. И горячие губы закрывают мои, целуют нежно. А руки в безумстве мнут плечи. Ты боялся за меня. Надо же... Я обнимаю тебя, льну, как недавно плющ к обветшалым стенам дома. Я хочу, чтобы мы стали цветами, срослись, сплелись... - Ой. Наверное я не вовремя, - приторный, чуть писклявый голос, вспышка камеры. Я ищу вошедшего глазами, но обзор закрывает Северус. Тело, лежащее на мне, расправляется и кидается к двери... Но поздно... - Скитер! - почти воет Снейп, зарыв лицо в немного огрубевшие ладони. - Нет. Надо её догнать... Надо... - я и сама не знаю что надо, но видеть себя в таком положении на фото в газете совершенно не хочу. Заданная юбка, и Северус, целующий шею... О, Мерлин, что скажет совет попечителей? - Поздно. Завтра сей снимок облетит все газеты. - Кошмар, - шепчу я, приложив тыльную сторону ладони к губам. - А в начале года все будут на нас пялиться... Хотя... - он поднимает голову, - Теперь даже интервью давать не надо. - Нашёл плюсы, - усмехаюсь я, - знаешь, Поппи нужны зелья, все ведь уже кончились... - Госпожа директор, вы будете варить со мной! Он тащит меня в свои затхлые подземелья. *** Роса с высоченных стеблей промочила рукава блузки. Полнейшее безветрие, и так тихо, что собственные шаги заставляют вздрагивать. Как это мило, послать меня за чертополохом. Выбросить к чертям эти нарезанные бутоны и, вернувшись домой, сказать Снейпу, чтобы искал для своего ассистента более благодарный объект. Бутоны чертополоха обсохли, утреннюю росную влагу впитала плотная ткань полотняного мешка, повязанного на поясе на манер споррана. *** – Минерва, какая оценка была у тебя по зельеварению, когда ты учились в школе? Мне говорили, что ты была лучшей, но.. Я подозреваю, вряд ли что-то выше «с», директор, вы не знаете элементарных вещей! Сколько стабильных химических элементов встречается в природе? - усмехается он. – Вы не очень-то веселитесь, раз не способны объяснять толком! И мы не на экзамене, по-моему! - бью ложкой стенку котла. – Помилуйте, какое там веселье, я словно опять попал на собственные уроки, но мне и в голову не приходило, что ученица окажется настолько несобранной! – Северус, я попросила бы… – Если я говорю, что мешать нужно против часовой стрелки, пока зелье не приобретет нужный оттенок и консистенцию, значит, нужно делать именно это. Неужели так сложно? – А я что делаю? – Ты мешаешь так размашисто и небрежно, словно у тебя в котле компот из сухофруктов, а я ведь сказал – движения должны быть плавными, от амплитуды движений зависят тончайшие нюансы химических реакций. Мы тут с тобой не компот варим, Минерва, мы занимаемся синтезом органического соединения, надеюсь, вам понятно, что это такое? Зельеварение – это не просто магия, это точнейшая наука. – Да идите вы к черту, Снейп! Как вы смеете разговаривать со мной, будто я… какой-нибудь… – Невилл Лонгботтом, – закончил он сварливо. - Отстань уже от Невилла! - кричу я и бросаю ложку в котел. - Только не это! - кричит он и несётся к трясущемуся и брызгающему прибору для варки. Взрыв. И весь кабинет забрызган золотистым раствором. - О правда! Ты хуже! - шипит он, бережными движениями, магией собирает золотые капли в котел. - Ты ужасный педагог, - замечаю я. - Уверена? - улыбается он. - А что насчёт твоего вчерашнего урока между третьим и четвертым пролётом... - начинает слизеринец. - Замолчи, ради бога! И сейчас стыдно, нас же могли заметить! - щеки розовеют. - Нас вся Англия заметила, - ко мне в руки прилетает новый выпуск "Ежедневного Пророка". Огромная надпись на первой странице: "Бурный роман двух профессоров" Начинаю читать статью... - Северус, а когда это ты успел так сойтись с... Эмм... Люциусом? - Тогда же, когда ты с Сириусом, - наигранно кривит губы он. - Что!? Газета поведала мне множество фактов о моей жизни. Я даже на время подумала, что это не обо мне. Оказывается, что под моей кроватью хранится чёрная шкатулка с письмами, и я очень разгульная женщина... А уж Северус... И Поттер и ... Список слишком большой и глупый. Я смеюсь и искоса смотрю на ухмыляющегося Снейпа. Он презрительно хмыкает, когда я зачитываю ему самые громкие отрывки. И вроде все спокойно, но надолго ли?