***
— Хм… А можно ли вообще теперь принимать от тебя пищу? … — с недоверием смотрю на жареные в кляре овощи, слегка поддевая вилкой цветную капусту. — Не знаю, — пожимает плечами брат, уплетая свою порцию. — А ты возьми, съешь у меня кусочек, — с лукавой улыбочкой перебрасываю к нему на тарелку что-то зеленое. — Если с тобой все будет хорошо, значит можно есть. — Спасибо, мелкая, я уже сыт, — снова эта ехидная гримаса, и он поднимается из-за стола. — Тогда и моё возьми, перекушу где-нибудь в кафе… — Как знаешь, — забирает обе тарелки и оставляет у раковины.***
— Твой телефон сейчас постигнет учесть моей старенькой Нокии, если не вылезешь из него. - Угу, — хмуря брови, продолжает что-то быстро печатать. — Раз…два… На счёт три ты сам знаешь, что случится… Три! Только я встаю на цыпочки, готовая выхватить его телефон из рук, Джей повторяет моё движение и поднимает руку над головой. Вот такого пируэта мой рост не позволит. — Мелкая, я работаю вообще-то. — Мы гуляем вообще-то, ты сам предложил сходить к пруду в парк. — Почти пришли, — и снова уткнулся в свой айфон. Закатываю глаза и ускоряю шаг. Пришлось немножко подняться в горку, но это того стоило — полянка, сияющая насыщенным зелёным цветом, подобному волосам Джокера из Отряда Самоубийц, усыпанная ковром из опавших листьев, парочки с корзинками для пикника, переливчатые голоса птиц, лёгкий ветер, треплющий жёлтые кроны деревьев, дрожащие, но еще уверенные лучи солнца, режущие глаза и отражающиеся золотом на спокойной мутной воде огромного пруда, расположившегося посередине, словно стадионные трибуны. И это по-вашему зима? Я, как существо теплолюбивое, очень рада такой погоде, и даже страшно представить, что сейчас творится в России… бр-р. — Январь сошёл с ума… — словно читая мысли, подмечает Джаред и, обхватив мою ладонь своей, слегка шершавой, направляется к самой кромке воды, от которой веет прохладой и запахом тины. Рассматриваю пейзажи, крутя головой во все стороны, полностью положившись на крепкую руку Джея, милые девушки и парни заняли территорию по всему кольцу лужайки, переговариваясь, смеясь и целуясь. Среди них замечаю человека в тёмных очках и с фотоаппаратом на шее, далее такого же, но в шляпе, который старается, не привлекая внимания, поглядывать в нашу сторону, а в особенности на наши сомкнутые руки. — Джаред, у меня чувство, что за нами следят… Слегка повернув голову в сторону мужчины в шляпе, он гордо отворачивается и высоко поднимает руку с оттопыренным средним пальцем. Слышится вспышка, я смеюсь, а Джей слегка ухмыляется и, обнимая меня за плечи, прижимает к себе крепче. — Пошли они все нахуй! Расположились мы под огромным деревом, закрывающим нас от объективов камер, но открывающим потрясающий вид на пруд. Делаю несколько снимков на телефон и достаю из чехла гитару. — Сыграешь что-нибудь? - Не-а, хочу послушать природу, — сняв очки и устроившись в тени ветвей, чтобы не щуриться от солнца, подперев руками голову, облокачивается спиной о дерево и закрывает уставшие глаза. — Джаред, — серьёзно обращаюсь к нему. — Да-а-а? — словно кот он потягивается и открывает один глаз. — Во сколько ты лег спать? - Пфф, неважно. Я привык поздно ложиться и рано вставать… — Джей… — Ну что? — теперь уже он поднимается и испытующе смотрит на меня. Лишь опускаю взгляд. — Я музыкант, продюссер, актёр. Я привык, малыш. Привык к такому режиму работы. — И что ты делаешь ночами? — Занимаюсь документацией, всякими прочими заморочками, в которые тебе нет смысла вникать. С какой целью ты вообще интересуешься? — С той, что на тебя даже посмотреть страшно… Его щеки впали, кожа побледнела, усталый взгляд, веки, кажется, вот-вот сомкнутся, и он уснет прямо стоя. Не стоило идти никуда сегодня… И будить его не стоило… Таким образом… Блин, я дура… - Хей, мелкая, лагаешь, — смеётся он и трясет рукой перед моим лицом. — Ночью даже легче работается. Правда. Сейчас надо записывать новый альбом, писать песни для нового альбома, записывать кавер-альбом, распланировать туры… — загибая пальцы перечисляет он. — Если работать только днём, Эшелон сожрет меня с потрохами… А еще надо уделять время любимой сестренке, я ведь люблю тебя, — лучезарно, подобно солнышку, улыбается и щелкает меня по носу. — Я никуда не денусь, бро. Завтра вместе посвятим день работе — ты разберешься с делами группы, я подучу какие-то песни на гитаре, возможно, попробую наложить музыку на стихи, которые уже есть где-то по дневникам и тетрадкам. Послезавтра съездим в студию, запишем несколько песен… — Если бы все было так радужно… — обеспокоенно вглядываюсь в родное лицо, вдруг помрачневшее и погрустневшее, пытаюсь снова поймать его взгляд, но Джаред отводит глаза. — Что случилось? — В общем, отпуск наш отправился ко всем чертям, к которым меня посылали, когда я его выбивал. И через два дня в тур мы едем по городам Франции. Мама тоже уезжает, и ты, очевидно, останешься одна… Меня как будто опустошили… снова одна… Еще и Энди уедет во Флориду к родителям, вернее, уже уехал… Отлично! … Без мамы… без братьев… без любимого… Поджимаю колени к груди, обхватываю их руками и задираю голову до хруста в шее, чтобы сдержать нахлынувшие эмоции. Так тихо и безмятежно шелестят листья, качаются верхушки под пение ветра, но солнце скрылось, и гладь пруда уже разбавляют редкие капли дождя, одна из таких падает на щеку. - Нуу, не грусти, малышка, — Джей пододвигается ко мне и убирает её большим пальцем, обнимая и закрывая собой от разбушевавшейся погоды. — Пора прятаться, дождь усиливается. Согласно киваю, опуская глаза, забираю свои вещи и готовлюсь бежать, накрывая голову косухой. — Давай на раз… — Два… - Три! — кричим хором и мчимся в сторону ближайшего кафе. Весёлый, с детской задоринкой, смех брата слишком заразителен, и я смеюсь вместе с ним, сквозь слёзы, скрываемые под потоком воды, стремящейся с неба. Продолжая смеяться, садимся за столик. Стряхиваю капельки с волос Джареда, а он словно песик трясет головой, прямо перед моим лицом, смеюсь громче и выжимаю хвост из синих волос, тонкая струйка стекает прямо на светлые джинсы, которые теперь уже стали темно-синими. — Чувствую себя дворняжкой… — отряхивая воду с одежды и оголенных рук, попутно глазами ищу официантку, я ведь с утра ничего не ела. — Здравствуйте, вам хватит одного ме… — молоденькая девушка в белом фартуке, протараторив уже не раз сказанный текст веселым голосом, вдруг резко замолкает, её глаза расширяются, бегая по лицу Джа. — Вы же Джаред! Джаред Лето! Господи, вот это встреча! Можно фото, пожалуйста? — щас из юбки выпрыгнет прямо, так рада. Я спокойнее была, когда узнала, что он мой брат, девонька! - Ань? — Джей умоляюще смотрит на меня, похожий на щенка. — Ладно, хорошо, — принимаю из рук девушки её телефон и делаю снимок. — Готово! — мило улыбнувшись, хлопаю ресничками. — Спасибо, спасибо, спасибо! — отлепившись от Джея, еще с секунду смотрит на него, и легко чмокает прямо в губы. — Спасибо… — шепотом произносит напоследок и удаляется, все еще поглядывая на ошеломленного Джареда. Глядя на его лицо, прыскаю и начинаю сначала тихо, а потом уже в открытую смеяться. — Вот ты смеешься, но ещё не знаешь, что было в России, ух… — Излагайте, мистер Лето, — подперев голову ладонями, в нетерпении ерзаю на стуле.***
Последние сборы, и вот я уже сижу на своём чемодане, проверяя, все ли я забрала. Нам предстоит вернуться в ЛА, а оттуда прямым рейсом Джаред вместе с Шенноном, Томо, Эммой и остальными марсианами отправится в Париж. Мама — в Детройт, даже не знаю зачем, а Энди уже несколько дней, как уехал… Ни друзей, ни семьи, ни парня, с которым "дурашки" были бы сейчас кстати, особенно его руки...Чёрт, ни даже собаки или кошки! — Ничего не забыла? — Нет… вроде… — Солнце, не грусти, все это ненадолго, — Джей замечает нотки грусти в моём голосе, я слишком расстроена, чтобы пытаться скрыть их. — Раньше я любила закрываться в своей комнате, подальше от криков матери о том, какая я плохая дочь, — усмехаюсь, смотря в пол. Плакать? Нет. Эта женщина не достойна больше моих слез. — Сидеть на подоконнике, рисовать наедине с музыкой… Знаешь, Джаред, твоя группа спасла меня… если бы не вы, я бы не была таким свободным мечтателем… Спасибо… — вглядываюсь в его глаза, глядя, точно в зеркальное отражение собственных. — Ты настоящий Эшелон, Анна. Мне приятно слышать такое… Каждый раз, когда мне говорят, что я спасаю души… чувствую себя супергероем… И это прекрасно… — А сейчас, после настолько тесного общения с моей настоящей семьёй, когда я обрела любящую маму и заботливых братьев, которые, чёрт возьми, боготворят меня… Я совершенно не хочу быть одна. — Малыш, мы в твоём сердце, плевать на расстояние… Я люблю тебя, — возникла минутная пауза, в которую мы, лишь изредка вздыхая, обнимались, но Джей прервал её. — Что ж, минутка лирики закончена, самолёт ждать не будет. Грустно улыбнувшись, накидываю на плечи гитару и вывожу чемодан на лестничную площадку. Я буду скучать, Нью-Йорк…***
— Давай руку! - внезапно вырывается из уст "мелкого". — Зачем? - непонимающе взирая на его, точь-в-точь такие же как у меня, голубые огоньки внутри глазниц и пытаясь угадать, что он задумал, я повернулась к Джареду. — Сказал, давай! - церемониться он особо не стал. Но его тон не выражал той строгости, с которой обычно сталкиваются младшие сёстры. Всё-таки это был Джи. Мой любимый братик. Второй любимый. Но тут я опомнилась, что "мелкий" попросил меня протянуть ему руку. Осторожно вытягиваю вперёд левую руку, надеясь, что меня не ожидает нечто ужасное. Джаред переворачивает её ладонью вверх и задирает рукав до локтя. С опаской и настороженностью наблюдаю за каждым его движением, в любой момент готовая отдернуть кисть. Джей, поглаживая большим пальцем белую кожу, сквозь которую отчётливо проглядывают фиолетово-синие перепутья вен, достаёт из кармана тонкий маркер или фломастер, зажимает колпачок в зубах и выводит буквы, складывающиеся в слова, а затем и в целые строчки на моей руке. — А теперь читай вслух и запоминай, — властным, приказным, но спокойным голосом произносит брат и переводит взгляд с моей руки на лицо. — Ты не одна… кхм, кхм… — тихо начинаю я, но прокашлявшись, продолжаю более уверенно. — Ты не одна. Всегда, когда тебе становится грустно и одиноко, вспоминай о трёх отцах, подаривших тебе веру в себя, в твои мечты. Ты часть огромного целого. У тебя миллиарды братьев и сестер по всему миру. Ты Эшелон. Мы любим тебя. Мы рядом с тобой. Навсегда. Помни об этом. Джаред Лето, — причудливая закорючка в конце, являющаяся подписью. Я всегда знала, что Джаред очень мудрый и философски мыслящий человек, способный парой слов вызвать мурашки по всему телу. Но эта фраза перевернула мой внутренний мир, как первая песня — Beautiful Lie. — Я помню… - все, что я могу прошептать, уткнувшись в грудь брата, прежде чем беззвучно пустить слезу. — Умница… и не забывай… никогда, — шепчет он в мои волосы, обнимая меня и Шеннона, пристроившегося сбоку. — До встречи, малышка…