Конец - это начало...

Прекрасный вечер. Уходящий день напоминает о себе лишь ярко-оранжевой полосой далеко на горизонте, красящей тянущиеся, будто волокнами ваты, облака в розово-фиолетовые, переходящие градиентом из одного в другой цвета. Темно-синие тени туманной дымкой заполняют улицы, которые еще не спешат вспыхнуть огнями фонарей, окаймляющих их. Лёгкий ветерок игриво колышет занавески через распахнутую дверь балкона, свежей прохладной проникая в дом. В комнате звенит молчание. Слова излишни, не за чем спугивать повисшую идиллию. Моя голова покоится на вздымающейся груди парня, его руки — на моём животе. Прикрыв глаза и расслабленно распластавшись на Энди всем телом, слушаю лишь его дыхание, обжигающее правое ухо, от чего порой проходят мурашки по спине. Впервые на душе лёгкость и умиротворение в отличие от предыдущих дней, наполненных смутными сомнениями.  — Энди? — тихонько зову, задрав подбородок, чтобы хоть немного видеть его лицо.  — Мрр? — приоткрыв один глаз, подобно ленивому коту, издает характерный этому животному звук.  — Все правда хорошо? — закусив губу, словно в чем-то виновата, подвленно шепчу я.  — Сколько раз ты ещё спросишь? — устало вздохнув, он потирает глаза и сладко зевает. — Вот вспомни, как мы говорили о детях. Если бы я был не готов к этому, поднимал бы я эту тему? Малыш, все отлично, мы вместе, мы любим друг друга, у нас будет ребёнок, что может быть НЕ хорошо? — усмехнувшись, оставляет на виске горячий поцелуй. Вместо какого-либо ответа, пожимаю плечами и качаю головой. Паникерша я ещё та, пора бы делать что-то с этим.  — Энди?  — Мрр?  — Мрр, — передразниваю. — Я тут подумала… Мы уже больше полугода вместе, а я даже не слышала о твоих родителях.  — Хм… Что ж, папа живёт в Новом Орлеане, очень редко списываемся, я старался раньше поддерживать связь, но понял, что ему это не надо. Мы в каком-то плане с тобой братья по несчастью — у моего отца тоже давно другая семья. Правда, в моём случае, родители разошлись, когда мне было 19 и я уже жил здесь отдельно от них…  — А мама?  — Не перебивай! — с напускной серьёзностью произносит он, но тут же возвращается к насмешливому тону, как будто все это его, мало того, не заботит, а веселит. — А мама какое-то время каждый день звонила, писала, приезжала на уикенд. Но в частности не ко мне, а к Джульетт, она её просто обожала, уже думала, что я сделаю «красавице-блондинке» предложение, а я почему-то тянул и, как оказалось, не зря. После расставания с Джу, мама обиделась на меня, будто я был виноват в том, что эта сучка изменила мне. Она приехала через пару дней или на следующий после случившегося, помнишь, когда мы гуляли, и ты осталась у меня. Тогда она сказала: «Вы были идеальной парой! Она была самым лучшим, что у тебя было, а ты упустил своё счастье! Сын, ты подвел меня! Даже знать не захочу, если у тебя появится другая. Миритесь, иначе можешь забыть, что у тебя есть мать!» и бла-бла-бла, что-то в этом духе, — сдвинув брови и сделав свой голос писклявым, произнёс он. — А мне уже тогда было пофиг на Джульетт, я давно остыл к ней, в моей жизни появилась ты, чему я несказанно счастлив. И хочет моя мать или нет, я лучше знаю, с кем мне быть. Весело будет, когда я в один прекрасный день позвоню и скажу: «Ой, мам, а у тебя тут внучка родилась, и Джульетт тут совершенно не причём!» — рассмеявшись ещё раз, целует меня в висок, затем щекой оперся на мою голову и снова тяжело вздохнул.  — Родители редко понимают своих детей. Я вот с самого детства мечтала стать лучшей подругой для своего ребёнка, потому что у меня такого не было. Погоди, ты сказал внучка? — приподнимаюсь на локтях и неуклюже сажусь напротив Энди. — А если мальчик?  — А я хочу девочку.  — А я мальчика… Макси.  — А я девочку. Эффи.  — Эффи? Нет, Макси.  — Когда станет известен пол ребёнка?  — К сожалению, только через три недели. И я уверена, что это Макси.  — А если Эффи? — лукаво улыбнувшись, парень заиграл бровями.  — Готова поспорить на что угодно, что это мальчик.  — Ух, аккуратнее с такими громкими фразами, мисс. Если это мальчик, то… мм… имя выбираешь ты, а также за тобой выбор будущей твоей фамилии. Но если же девочка, то она будет Эффи Лилиан Бирсак, и ты, Анна, тоже станешь Бирсак, ну, после свадьбы.  — Эффи Лилиан? Ты так быстро сказал, как будто…  — Размышлял об этом? — заканчивает вопрос за меня, пусть и немножко иными словами передавая его смысл. — Да, конечно, я и мальчику имя придумал, но, так уж и быть, уступлю вам, мисс Лето.  — Что ж ладно, но насчёт фамилии я не согласна. Я буду Лето, — категорично отвечаю я, даже не желая больше спорить на эту тему.  — Это мы посмотрим через три недели, — подмигнув и указательным пальцем в привычном жесте одернув кончик моего носа, поднимается с кровати. — Я собираюсь в магазин и заодно прогуляться, пойдешь со мной или предпочтешь общество соба… А хотя нет, Луна, — присвистнув, подзывает к себе спавшую на подстилке собаку, — пойдём, девочка, на улице ты, наверное, давно не была, как и ты, Анна, — морщу нос, но Ди, улыбнувшись и мотнув головой, поправляя челку, берет мою руку и притягивает к себе. — Обещаю, пойдём самыми тайными тропами, чтобы ни один лишний глаз не увидел!  — Давай сам, нам с малышом пора спать. Только не долго, ладно? — заглянув в подернутые теплотой синие глаза, привстаю на носочки и нежно целую любимого.  — Ах, какие мы хитрые! Отмазка новая появилась, да? — иронично улыбаясь, слегка щипает меня за ягодицу.  — А почему бы не пользоваться положением? Мне вынашивай, рожай — я заслуживаю привилегий со стороны своего мужчины!  — По рукам, мелкая, но с тебя дочь.  — Вот ещё! Сам же сказал, посмотрим через три недели, до этого времени даже тему поднимать не хочу. Иди уже, дылда. Напоследок еще раз чмокнув парня в губы, от которых так не хочется отрываться, направляюсь в ванную — пора приводить в порядок подзапущенное состояние своего тела.

***

 — Ну?!  — Что «ну»?  — Не тупи, блин! — потирая руки от напряжения и жуткого любопытства, крикнул Энди, а я продолжила свою игру, незаметно криво улыбнувшись, пока отходила к машине.  — Я не понимаю о чем ты, Бирсак. Ты какой-то странный с самого утра… — нахмурив брови, еле сдерживаю смех, глядя на кипящего парня.  — Кто. У нас. Будет? — выдохнув, будто выпуская дым, тихо произнёс он, все ещё продолжая накаляться. Чувствуя, как смех подступает и сейчас вырвется, отворачиваюсь к машине, чтобы не наблюдать больше эту картину, выдаю, пожав плечами:  — Не знаю.  — Это как так? — ну все, меня раскусили. В голосе Энди будто почувствовалось, как он закатил глаза и, кажется, успокоился. — Хорош прикалываться, ну!  — Да я правда не знаю!  — Ты у врача полчаса провела и не знаешь? — недоверчиво прищурил глаза. Молча достаю снимок УЗИ из сумки и отдаю его Ди. Когда его выражающие полное непонимание глаза поднимаются на меня, искривляю одну бровь и протягиваю руку, в которую возвращается фото.  — Ничего не понял.  — Оно и видно, — прыснув, качаю головой.  — Анна!  — Что? — невинно хлопаю глазками в ответ на раздраженное восклицание.  — Что, блять, происходит? — его одновременно распирает ярость и смех.  — Во-первых, у ребёнка уже есть уши, — шикнув на Бирсака, кладу руку на живот. — Чтоб таких слов я больше не слышала, — улыбка, на которую я тут же получаю ответ, появляется от собственной смехотворности, ну да, представляю, стоит такая мелкота и отчитывает. — Во-вторых, врач не смог разобрать пол, потому что малыш отвернут боком, может быть, возможно, скорее всего, я надеюсь, он развернётся, и мы определим кто это, но такого может не произойти, и кто родится — тот родится, — поджав губы, вновь пожимаю плечами.  — Ты издеваешься? — теперь уже он обращается к моему животу, нежели ко мне самой, от чего я просто начинаю громко смеяться. — Чего ржешь? Просто Эф не хочет расстраивать мамочку поражением, — самонадеянным тоном произносит он, лукаво улыбаясь, всем своим видом крича: «Я УЖЕ ПОБЕДИЛ».  — Какая уверенность! — фыркаю. — Это мы ещё посмотрим. Испепеляющим взглядом заглянув Энди в глаза, сажусь на пассажирское сиденье, сложив на груди руки и насупившись. Все ещё победно улыбаясь, тот обходит машину, устраиваясь за рулём.  — Посмотрим, посмотрим, му-ах-а-ха! Получив поцелуй в щеку, закатываю глаза и все-таки не могу подавить улыбку.  — Мы скоро станем родителями, а ведем себя как дети… — пробурчав вслух возникшие мысли, усмехаюсь сама себе и, нацепив солнцезащитные очки, отворачиваюсь к окну, подставляя лицо освежающему ветру, раскидывающему волосы. Вечером состоится семейный ужин, а это значит, что предстоит очередной сложный разговор. Заметив мой обреченный взгляд, Энди ободряюще сжимает мою руку, одаривая нежным взглядом поверх очков. Переплетаю наши пальцы и выдавливаю улыбку, парню, иногда отвлекающемуся от дороги, бросая на меня взор. Мама звонила пару часов назад, решив удостовериться, действительно ли мы приедем, фальшиво радостным голосом я сообщила, что, наконец, увижу всех, но предупредить о том, что их ожидает новость, духу не хватило. До загородного дома ещё порядка пятнадцати километров езды, но с каждым метром я волнуюсь все больше, крепче сжимая руку любимого. Я не знаю с чего начать, живот видно, момент даже не оттянешь. На подъездной дорожке телом овладевает дрожь, чуть не падаю, выходя из машины — вовремя рядом оказывается надежное плечо Энди.  — Я рядом, малыш, — шепчет он мне в висок, прижимая к себе. Я будто стала резко прикована к земле. Сердце сбилось с ритма и, если оно хоть ещё немного усокрит свой темп, точно остановится. Калитка высокого забора открывается, успеваю лишь на секунду затаить дахыние, но тут же испускаю выдох облегчения.  — Боже мой, Анечка, тебе плохо? На тебе лица нет! — всплеснув руками, ко мне подбегает Злата, крепко обнимая.  — Да, плохо… Мне страшно очень, Злат, — сама не замечая этого начинаю плакать, утыкаясь девушке в плечо. Какая я ещё сама маленькая!  — Ну тише, тише, с тобой Энди рядом, я рядом, нельзя так нервничать, это для малыша плохо, Анют, — гладит меня по голове в попытке успокоить.  — Энни, все будет хорошо. Злата, принеси ей водички, пожалуйста, нужно хоть немного успокоиться. Переходя теперь уже в объятия парня, продолжаю тихонько всхлипывать. Я же знаю, что стоит мне войти и поймать лишь один взгляд, я снова разревусь. Хоть садись и уезжай прямо сейчас обратно. Не думаю, что семья отнесется к этому плохо, но все же опять эта глупая трусость отгоняет любую здравую мысль. Вздрагиваю, когда с треском калитка снова открывается, но не поворачиваюсь. Это всего лишь Злата, все в порядке, я просто паникерша.  — Ань, я подготовила почву, все уже за столом, не хватает только вас. Пойдём, они ждут «одной новости».  — Спасибо, — одними губами проговариваю я, опустошив стакан воды. Пара вдохов и выдохов, вытираю опухшее лицо руками, а сердце не желает униматься. Клянусь, ещё на пару ударов больше… Взяв в руки себя и ладонь Энди, открываю калитку и натягиваю улыбку на лицо. Пальцы сжимают ткань футболки, свободно висящей на бретелях, скользя по контурам живота. За углом, в беседке, разложен стол, слышен шум разговоров и запах жареного мяса, в воздухе витают стайки мошек, а закатное солнце провожает очередной день. Осталось повернуть и все. Рука непроизвольно опускается на живот, осторожно поглаживая большим пальцем.  — Мамочки! — охнув и заставив тем самым всю семью повернуть головы в свою сторону, а Энди и Злату рядом всполошиться, отпускаю парня и обеими руками хватаюсь за живот, согнувшись пополам.  — Аня, господи, что такое? Больно? Или тянет? Хоть бы не преждевременные… — девушка присела напротив меня, пытаясь как-то помочь, поддержать, Энди тут же подхватыватил под руки, потому что ноги отказываются держать. Сначала я сама не понимаю и боюсь. Осознание происходящего молнией ударяет в голову, на устах появляется улыбка.  — Толкнулся… Он толкнулся, первый раз, — глядя на облегченное лицо Златы, начинаю чисто, радостно смеяться.  — Поздравляю, — шепчет она обнимая меня снова. — Это прекрасно, прекрасно… Не желая выпускать девушку из своих тисков, закусив нижнюю губу, жмурюсь, сдерживая эмоциональный писк, который хочет вырваться наружу. Неожиданно для самой себя вдруг широко открываю глаза, поймав мамин взгляд, выражающий что-то мне непонятное и громко говорю:  — Мам, я беременна!  — Я вижу! — так же громко говорит она и смеётся так, как свойственно только маме — тихо, но так прекрасно, как бегущий ручей или утреннее щебетание птиц весной. Все вокруг подхватывают этот чудесный смех, и я, наконец, чувствую себя нормально. Выпуская из объятий Злату, обращаю глаза к Энди, с умилительной улыбкой смотрящему на происходящее.  — Я же говорил, что все будет хорошо, — шепчет он, положив руку на моё плечо. — Пойдем, лично я сейчас готов съесть целого кабана.  — Тебе придётся посоревноваться в аппетите со своим сыном, Бирсак.  — Пф, просто это дочь такая прожорливая. Вся в мать.  — Сын.  — Дочь.  — Как мило, Ше, я уже скучаю по этим спорам, — смеётся Злата, обращаясь к мужу, на руках у которого весь измазанный кашей сидит сонный Кристиан.  — А где Джаред? — накладывая с общей тарелки очередную порцию жареной свинины спрашиваю я, оглядев всех. Голод был настолько силён, что отсутствие мелкого сначала даже и не заметила.  — Он задерживается… Они последнее время с Тей воюют просто, уверен, опять из-за чего-нибудь посрались, — бурчит Ше с набитым ртом.  — Не дай бог мой ОТП распадётся, — вздохнув, налегаю на пищу.  — Эх, сеструх, и не говори… Из-за фигни всякой ссорятся, мирятся, опять ссорятся.  — У Джареда это одни из самых долгих отношений, — подмечает мама. — Мне их пара очень нравится, в них обоих есть что-то, что делает их одним целым, чем-то исключительным и уникальным… Ни с одной девушкой, ну, кроме, может быть Камерон, я не видела Джея настолько живым.  — О, легок на помине, — восклицает Ше, кивнув головой в сторону калитки, у которой остановился автомобиль Джея. — Ну-ка все скрестили пальцы, чтобы он был с Тей.  — АННА! — словно ребёнок, лишь заметив меня за столом, мелкий бежит с огромной скоростью, обещая снести. — Ааааа, малышка, я так скучал! — слегка не рассчитав, тормозит в считанных сантиметрах от меня, набрасываясь с объятиями. — Чем же ты болела так долго? У нас альбом на носу, пятый на носу, а тебя все нет.  — Бро, сбавь обороты, у неё причина уважительная, — лукаво улыбается Шеннон, интригуя младшего.  — Я чего-то не знаю?  — Кто чего не знает? — Тей, видимо застрявшая у машины, незаметно для всех вошла и так же, как Джаред, бросилась меня обнимать.  — Сначала скажите: Джейлор ис риал? — поворачиваясь по очереди к обоим и все ещё скрывая живот под столом, прямолинейно спрашиваю я.  — Ну да, а что не так? — удивленным тоном отвечает Тей. — Какого черта происходит?  — Просто слушок прошёл… что кто-то ссорится слишком часто.  — С кем не бывает? Поссорились — помирились. Это закон отношений, мелкая, у тебя, видать, опыта маловато. Может уже откроете завесу тайны и объясните, что мы пропустили? — торопливо уходит от вопроса Джаред.  — Да, так, ничего особенного, — мама пожимает плечами. — Шеннон рассказывал об их медовом месяце, как здорово на Гаваях, Анна с Энди недавно приехали… что ещё нового? — продолжает ломать комедию, а все остальные, сдерживая смех, глядят на недоумевающие лица пары. — Кристиан вот проснулся недавно. Я что-нибудь упустила?  — Да, мам. Ты упустила суть, — с покер-фейсом говорит Джаред, не понимая, что вся семья сейчас смеётся над ситуацией. — Аня, может быть ты просветишь?  — Да нет, мама вроде бы все сказала, добавить нечего… Шеннон? — тот пожал плечами, подсаживая сына. Первым не выдержал Энди и громко заржал над повисшей напряжённой паузой. Ткнув его в бок локтем, сама даю волю эмоциям, и по цепочке все подхватывают этот смех, кроме Джа и Тейлор, чьи лица вытянулись от такой странной реакции.  — Ты все спалил, Ди! Вечно моменты портишь, — сквозь хохот ещё раз толкаю парня.  — Прости, я не специально, — отмахивается тот.  — Да вы достали! Что, блять, творится?!  — ДЖАРЕД! — шокировано вытаращила глаза. — Ты чего материшься при детях! Совсем ополоумел? — его лицо вытянулось ещё больше, а всех настигла новая волна смеха.  — И это мне говорит Анна Сапожник Лето…  — Так, вот не надо сейчас, — подняв указательный палец, прерываю его. — Я не ругаюсь уже… — загибаю пальцы, — давно. Потому что у детей есть уши, и если Макси скажет первое слово не «мама», а «блять», винить буду в этом тебя.  — Что? Какой Макси?  — Ах да, вот что мы забыли сказать, ты скоро опять дядей станешь.  — Что? Шеннон, вы что, кролики что ли?  — А я-то тут причём? — улыбается брат, а в следующую секунду Джей меняется в лице. — Кхм, кхм, посмотрите на лицо мистера Лето. Это лицо выражает прозрение. Запомните это лицо, а лучше сфотографируйте, запечатлите в памяти великое «дошло» Джареда! Ура!  — Твою мать, Шеннон, как же ты порой меня бесишь, — беззлобно процеживает мелкий, сжав кулак, но тут же улыбается.  — Так, я не поняла. Ань, ты че, беременна?  — А теперь обратите внимание на мисс Момсен, — подхватываю тон экскурсовода, которым говорил Ше, теперь уже глядя на подругу.  — Заткнись! Пиз… капец! И ты молчала?! Мальчик, да?  — Нет! — только хочу ответить, но рука Энди накрывает мой рот. — Мы пока не знаем, но я все равно думаю, что это девочка!  — Это мальфик, — закрытый рот не мешает перебить.  — Не спорь, любимая, — мило улыбнувшись, захлопал ресничками, заставив издать «Awww» всех сидящих за столом.  — Дай хоть на живот посмотреть, Энни, — качая головой с теплотой в голосе произносит Джей, присаживаясь на корточки возле меня, разворачиваюсь. — Ого! Большой такой…  — А ты чего ожидал?  — Ой, мда… Ребят, есть такая штука, как контрацептивы, и, похоже, о ней знаю только я один, да?  — Помолчи, Джей-Джей, ты посмотри в счастливые глаза будущего папаши, а потом уже возникай, — ухмыльнулся брат, продолжающий стоять у меня на защите.  — Ой, всё, — ворчит мелкий, усаживаясь за стол. — Я так понимаю из вегетарианского только салат? Что ж, сойдёт. Кто-то остался у стола, я и Тейлор переместились в глубь сада, где земля устелена яркими коврами из различных мхов, пестрые цветы закрыли бутоны на ночь глядя, а деревья, слегка поскрипывая, покачиваются на ветру. Расположившись на широких качелях, напротив прудика с маленьким фонтаном, мы с подругой делились всем, что случилось с момента нашей последней встречи — а именно вечера на той вечеринке, после которой мы с Энди помирились.  — Блин, Ань, — из ниоткуда возник сам Бирсак, — так что случилось, пока мы к столу шли? Меня осенило, что я даже не понял, что было!  — Дурак ты, — усмехнулась я. — Малыш толкнулся… впервые.  — Оу, так, мне надо кое-что проверить, — подойдя ко мне вплотную и присев на корточки, он большой своей ладонью накрывает живот. — Привет, Эффи — шепчет парень, сделав акцент на имени, ожидая, что вот-вот ребёнок ответит, а я закатила глаза. — Неужели ничего не будет? Раздосадованно вздыхнув, Энди уже было собрался убрать руку, я хотела съязвить, что раз не отзывается, то точно мальчик, но в следующий момент снова чувствую лёгкий толчок изнутри. Это немного неприятно, но само осознание вызывает наисильнейшие эмоции. Расплывшись в счастливой белозубой улыбке, он, приподняв майку, губами касается живота.  — Я люблю тебя, — шепчет он то ли мне, то ли ребёнку, то ли нам обоим и, вытянув шею, целует мои губы, не переставая улыбаться.