Все Дороги Ведут К Тебе

Ехали в тишине. Прочь из города по скоростному шоссе через весь штат. Дин и не думал возражать. Что бы он там ни сказал, ограбить аптеку ему было не под силу. Его вряд ли хватило бы даже на то, чтобы ограбить заправку. Попадал под раздачу он не раз и не два, но еще никогда не чувствовал себя таким разбитым. И таким чертовски беспомощным. Ни разу в жизни. Даже когда убили отца. Какое-то время он испытующе смотрел на Сета. Казалось, тот пришел немного в себя. Губы и подбородок все еще покрывала кровь, но хоть руки крепко держали руль, а истерики вроде бы остались далеко позади. И очень хорошо. Дин, конечно, предложил поменяться местами, но он и на это оказался бы не способен. Было больно даже просто сидеть без движения. Было больно даже просто дышать. По-хорошему, надо бы позвонить Бобби, но Дин не мог себя пересилить. Интересно, сколько еще тот от него скрыл? Достаточно, чтобы разозлиться. Достаточно, чтобы винить его в смерти Руфуса. И пусть тот приехал, чтобы заставить Дина отвезти мальчишку обратно, их обоих он бы и пальцем не тронул. Только не Руфус. Он же преподал Дину, когда тому было двенадцать, первый урок вождения в своем же собственном потрепанном кадиллаке. «Джон побоялся отдать на растерзание “Импалу”», — сказал тогда Руфус и здорово погрешил этим против истины. Просто Джону было не до того, чтобы учить сына водить машину, нашлись дела поважнее. И Дин всегда знал про эту невинную ложь. И был благодарен за нее. И вот теперь Руфуса не стало. Человека, который всегда охотно делился лучшим в мире скотчем; единственного человека, который смеялся над шутками Дина и взял его на первую в жизни охоту на вампиров. А потом стиснул ему плечо и сказал: «Молодец». Одно единственное словечко, которого Дин так и не дождался от Джона. Ни разу. Защипало глаза. Он прикрыл их и осторожно откинул голову назад, и от одного движения заныла вся правая сторона. И знать не хотелось, кем был второй охотник. И так уже есть кого оплакивать. — Дин? — Да? — Та полупустая бутылка виски еще в машине? — Под сидением посмотри. Сет завозился; потом зазвенела, стукнувшись о сидение, бутылка. А неплохая мысль, вообще-то. Почему бы и не напиться, раз делать все равно нечего. Говорил Сет хрипло. Сорвал голос криком. Под конец, когда затрещали балки и затряслось само основание, Сет закричал. И Дин испугался, как бы мальчишка не погиб в этой чертовой круговерти. Из носа у него, стекая по губам, уже лилась кровь. Хотелось заорать вместе с ним. И кто знает, возможно, Сет сказал тогда правду. Возможно, они с демоном ничем не отличались друг от друга. Возможно, Сет — странное человеческое ответвление, некая разновидность демонической мутации, а то и кое-что похуже. Но все то время, что длился этот кошмар, Дин боялся только одного. Что в конце Сета не станет. Было слышно, как отвинтили крышку, как плеснулась вперед жидкость, как заработало горло Сета. Не открывая глаз, Дин протянул левую руку за бутылкой. Сумей он сделать так, чтобы голова, шея и вся правая сторона лежали совершенно неподвижно, боль станет терпимой. Выпить без мучений не удастся, но эту цену можно было заплатить. — Таблетки с выпивкой не мешают, — сказал Сет, но протянул бутылку все равно. И Дин оказался прав, выпить без адской боли ему так и не удалось. Дешевое пойло обожгло ему горло, и он чуть было не закашлялся, и даже это крохотное движение ребер вызвало целый ансамбль болезненных ощущений. Он вернул бутылку Сету. Когда Сет сменил семьдесят девятую трассу на шестьдесят восьмую, вопросов Дин задавать не стал. Не все ли равно, куда ехать. Они передавали друг другу бутылку, пока та не опустела; с тем же успехом можно было пить воду. Дин всерьез подумывал, не грабануть ли и правда аптеку, когда Сет сменил шестьдесят восьмую трассу на девятнадцатую, назвать которую магистралью, что бы там ни гласил маленький знак, можно было с большой натяжкой. — Куда это мы? Наверное, не стоило слишком уж удивляться, если у мальчишки найдется еще одно убежище. — Точно не знаю, — ответил Сет. — Скажу, когда доберемся. *** Когда котелок не варит, в этом есть свои плюсы. Резко суженное поле зрения. Способность иметь дело только с одной проблемой за раз, не отвлекаясь. Все остальное, может, и кипело где-то в глубине, угрожая превратить его в дрожащий комок туго натянутых нервов, но в этот миг Сет задвинул эти переживания куда подальше. Не до них пока. Тараканы у него в голове тоже выстраивались по старшинству. Сет знал, что городишек вдоль девятнадцатой трассы расположилось гораздо больше. Нужен был один конкретный. Примерно полторы тысячи жителей. Потому что в городках помельче того, что он искал, не бывает. В городах покрупнее будет полицейский участок, достаточно большой, чтобы устроить им немало проблем. Слава тупым табличкам на въезде в каждый город, сообщавшим, сколько человек в нем живет. И слава богу — или кто там к нему прислушивается — что в штате Пенсильвания нашелся городок Хармони. Потому что тот подходил просто идеально. Только миленькие указатели, обещавшие ветклинику всего через несколько миль, и указывали на то, что тут есть жизнь. Несколько раз между деревьями промелькнули фермы, но те стояли так далеко от шоссе, что их можно было не принимать в расчет. — Дай мне пистолет. Дин помедлил. — Ветклинику? Собрался грабить ветклинику? — Там есть все, что нужно. От бинтов до анальгетиков. И в городке таких размеров наверняка у них нет ни сигнализации, ни охранника. Вообще никаких препятствий. Полицейский участок видел? — Да. Примерно в двадцати минутах езды отсюда. — Вот именно. Пока им позвонят, пока до них дойдет, что кто-то и правда ограбил ветклинику, нас будет не догнать. Он обернулся посмотреть на Дина, гадая, не упустил ли чего, не подвел ли его автопилот. У него в голове план звучал стройно. Дин чуть повернулся к нему, поморщившись от боли. Видневшаяся часть ключицы стала фиолетово-черной, запекшаяся кровь шелухой отставала от лица и шеи. Выглядел он так, что хотелось отвернуться, и вместе с тем — смотреть на него вечно. — Надо было тебе стать охотником, — сказал Дин, чуть приподняв уголок рта. — Офигенный вышел бы охотник. У Сета заполыхали щеки. *** У так называемой клиники было два входа, и оба у парковки. Сет притормозил у левого и сунул пистолет за пояс. — Еще пистолет есть? — Ага. — Вдруг кто-нибудь выбежит, пока я внутри, придется тебе… загнать его обратно. — Само собой. Сет глубоко вздохнул и взялся за ручку, потом передумал и перегнулся через сидение. Губы Дина уступили его напору, скорее от удивления, чем от чего-то еще. Поцелуй получился с привкусом крови, боли, виски. Когда Сет отстранился, Дин снова разулыбался. — На удачу? — На случай, если не вернусь. Дин нашел его руку своей и крепко, до боли, стиснул. — Осторожнее там. — Ага. Мгновение спустя Сет был уже на парковке у правого входа, чувствуя шеей обжигающий взгляд Дина. Почти прозрачное небо над головой было красивого голубого оттенка, любоваться которым можно только ранней весной. Вход окружали небольшие клумбы, первые цветы уже раскрывались. Кое-кто уже подготовился к весне — и подготовился как следует: повыдергивал сорняки и подрезал ветки. О самом здании позаботились тоже: освежили недавно побелку, окна украсили стикерами с отпечатками кошачьих лапок. Это все стикеры. Это они его остановили у пандуса, в двух футах от двери. У него в больнице, в детском отделении, висели такие же стикеры. Отпечатки кошачьих, собачьих лап, воздушные шарики. Веселее в отделении не стало, но детям вроде бы нравилось. И как только Сет докатился до такого? Совсем недавно он тайком развешивал на уродливых серых стенах стикеры с кошачьими лапками, а теперь вот, прижимая к бедру холодную сталь пистолета, с засохшей кровью на лице собрался угрожать людям, которые не заслужили ничего такого. Как же можно было сперва спасать людей, а теперь грабить ветклинику ради морфия? Еще раз — ветклинику. Он же вот-вот перепугает людей, которые жизнь положили, чтобы помогать щенятам и котятам. Что он творит вообще? Неужели он и правда пойдет на это? Нет. Конечно нет. Он развернулся и встретил взгляд Дина. Тот едва заметно улыбнулся, словно в точности знал, что промелькнуло у него в голове. Словно не ждал ничего другого. Сет вдруг понял, что можно сейчас вернуться к машине, сесть в нее, сказать, что не вышло себя пересилить, и Дин в ответ только кивнет. И в жизни не станет его винить, не станет злиться, не станет давить. Он стиснет зубы и будет ждать, пока не подвернется что-нибудь еще, и плевать на переломы, плевать на боль. Дин. Чертов псих, который проломил копу череп, а потом сказал как ни в чем не бывало: «Так уж вышло». Псих, что отрезал вампиру голову ножом не длиннее ладони. Чертов Дин Винчестер, из списка самых опасных преступников страны, весь в веснушках точно гребаная порнозвезда. Сет смахнул с губ засохшую кровь. За последние пару дней мир вокруг столько раз встал с ног на голову, что в конце можно и в психушку загреметь. И даже то единственное, на что еще можно было рассчитывать — собственное тело — предало его в Сноу Шу. Никакой стабильности, никакой нормальности, никакой уверенности ни в чем, кроме одной незначительной детали. Он взял и влюбился в психа. Сет вытащил пистолет и послал Дину воздушный поцелуй. *** Внутри мальчишка пробыл ровно двенадцать минут. Вернулся он, по-прежнему сжимая в одной руке пистолет, а в другой — бежевый полотняный мешок. Стремглав пересек парковку, почти упал на водительское сидение и сорвался с места, даже не прикрыв как следует дверцу. Он тяжело дышал, точно пробежал целую милю, и, побледнев, крепко сжимал руль. Дин стиснул зубы, когда машина так резко выехала с парковки, что он едва не очутился у Сета на коленях. Казалось, будто все кости в правой стороне тела заняли новые интересные места. В смысле, такие болезненные, что он не удержался и застонал. — Прости, — напряженно проговорил Сет и, со всей силы нажимая на педаль, за считанные секунды развил скорость с нуля до шестидесяти. — Прости. — Ничего, — выдавил Дин сквозь зубы. — Сам-то цел? — Ага. Но больше… больше никогда. В следующий раз буду грабить аптеку. — Ага. Ладно. Надеюсь, следующего раза не будет. — Держи. — Сет порылся в мешке одной рукой и вынул пластиковый флакончик из тех, что обычно содержат сироп от кашля. Пока Дин вертел его в руках, пытаясь понять, что такой крохотный пузырек сможет сделать с той симфонией боли, которая уже приближалась к своей кульминации, Сет передал ему длинный тонкий шприц без иглы. — Там сбоку есть деления. На миллиметр приходится 20 миллиграммов, и пока что тебе можно только два. По крайней мере пока не увижу, как оно на тебя действует. Набери два миллиметра и впрысни себе в горло. Работать одной рукой было нелегко, но Дин сумел-таки набрать примерно половину чайной ложки. Он впрыснул лекарство себе в горло, и его чуть не стошнило. — Ну и дерьмо. — Не капризничай. — Мог бы и предупредить. — А как же полюбоваться на такое выражение лица? Дин что-то буркнул в ответ. — А теперь что? — Скоро подействует. — Это я понял. В смысле, куда мы теперь? — В Огайо. Там легче спрятаться, — вернул ему Сет его собственные слова. Неужели с тех пор, как они говорили об этом, прошло всего три дня? И пять — с тех пор, как он пришел в себя в той «скорой»? Такое ощущение, что прошли годы. Сет закинул мешок на заднее сидение. — Пластырь у них с отпечатками кошачьих лапок. Жду не дождусь, когда буду им пользоваться. *** Когда они въехали в Личфилд, штат Огайо, Дин спал: приоткрыл рот и пускал слюни себе на куртку. Только-только миновал полдень, и солнце светило вовсю. Прекрасный денек, если подумать; на небе ни облачка, птички поют, гребаная весна вступила в свои права. В такой день мама наверняка копошится в саду. Ее первая или вторая вылазка на природу — зависит от того, как сильно похищение Сета навредило ее распорядку. Удивительно, как при ученой степени по психологии можно не подозревать о собственных чудачествах. Она воспринимала все до единого сорняки и сломанные ветки как личное оскорбление, словно каждая зима приходила лишь затем, чтобы вселить хаос в ее бесценные клумбы. Сет скучал по ней. По дурацкой соломенной шляпе, которую она всегда надевала, по целой коллекции садовых перчаток нелепых веселых расцветок, по гигантским солнечным очкам, в которых она смахивала на человека-шмеля. Не скучал он только по весенней уборке. Вот уж точно нет. Он даже рад был очутиться от этой пытки так далеко. Вот только может статься, что он никогда ее больше не увидит. Даже если он развернется и поедет домой прямо сейчас, что он ей, прости Господи, скажет? «Привет, мам, помнишь моего похитителя? Да, того психованного, которого ищет ФБР. Я в него вроде как влюбился. И как с ним только не трахался в летнем домике твоей подруги Мелиссы. А еще я в этом доме здоровенную дыру проделал одной только силой мысли, чем нагнал страху на демона. Потом я заехал в городок под названием Хармони, штат Пенсильвания, и грабанул ветклинику. Ради морфия. Как там твоя генеральная уборка?» Сет истерично хохотнул и прикусил губу, чтобы оборвать смешок. Нет уж. Думать об этом он не будет. Не будет устраивать сцену в какой-то богом забытой дыре. Нет, и рассудок, и спокойствие он себе сохранит. Но тишина в машине давила ему на мозги, прежние переживания нахлынули с новой силой, сфокусироваться было не на чем. Он легонько подтолкнул Дина в здоровое плечо. — Приехали. Что было, конечно, неправдой. Сказать так можно, только если знаешь, куда едешь, похвастаться чем они как раз-таки не могли. Но куда-то же они приехали, и хотя Сет еще колесил по наугад выбранной дороге, пора было остановиться. Не потому, что он, того и гляди, снова ударится в панику, а потому что Дин опух так, что стал казаться карикатурой на самого себя. Дин застонал — хриплый спросонья звук, который вовсе не должен был так возбуждать. — Приехали куда? — В Личфилд, штат Огайо. — Личфилд. — Дин медленно выпрямился. — И как ты только находишь эти занюханные местечки, о которых я даже не слышал? Сел он с некоторым трудом, но признаки боли на лице не проявились. Похоже, Сет оказался прав: два миллиметра подошли в самый раз. — Ну, рядом сидит опасный преступник, и я подумал, что на магистрали лучше не сворачивать. Дин прочитал надпись на знаке у обочины и фыркнул: — «Этот город входит в Местный школьный округ штата Огайо». Спорим на сотню баксов, тут рядом нет ни одного отеля. Хорошо еще, если заправка есть. — Откуда у тебя сотня баксов? И мы переночуем в другом месте. — Это в каком? Сет открыл было рот сказать, что он понятия не имеет и вообще не знает, какого хрена они тут забыли, как вдруг заметил у обочины знак, почти заросший сорняками. «Продается. Тринадцать акров». Он притормозил. *** — Тебе ведь уже приходилось жить в пустом доме. — Да, но тот дом не продавался, — терпеливо разъяснил Дин. — Вдруг этот уже продали? — Висела бы табличка с надписью: «Продано». — Что если завтра кто-нибудь явится, чтобы осмотреть дом? — Прострелю им шины нахрен, и пусть себе тащатся все тринадцать акров до главной дороги. Спорим, мы доберемся быстрее. Они по-прежнему торчали в машине и смотрели на дом. А Сет, оказывается, ни разу не видел, как выглядит Дин Винчестер, когда упрямится. Сет даже умилился немного. А еще захотел вдруг силой согнать с этого лица его непреклонное выражение. Интересная комбинация чувств, которую определенно стоит изучить в дальнейшем. — Так руку оставлять нельзя. И ключицу. Ведь я за этим клинику ограбил или забыл уже? — Слишком хорошо все просматривается. Ни укрытия, ни деревьев, ни единого выхода, кроме одной этой грунтовой дороги. — Ну конечно, ведь деревья с укрытием так помогли в Сноу Шу. Дин поморгал, а потом улыбнулся чуть кривоватой улыбкой, от которой в животе все перевернулось. — Если б не повреждения, ты бы меня придушил. — И как только догадался. — Когда злишься, у тебя меж бровей морщинка появляется. Мне нравится. Сет вспыхнул. — Остановимся тут. — Но только на одну ночь. Завтра поедем дальше. — Ладно.