Все Дороги Ведут К Тебе

Ровно в семь тридцать утра Дин с Сетом стояли у Бобби на пороге. Привязанный во дворе пес захлебывался в истерике, чуть ли не брызгая пеной изо рта; злобный лай эхом отражался от груды хлама. Дин почти ожидал увидеть сперва дробовик Бобби, а потом уже его самого, но в доме по-прежнему царила тишина. Дин перевел взгляд на Сета и постарался приободрить его улыбкой, пусть даже их, скорее всего, подстерегала ловушка. Потому что Дин уже все для себя решил. Перед тем, как постучать, он опередил Сета на полшага. Все-таки он не совсем бесполезен: больше шести футов плоти и мускулов, и если кому захочется добраться до Сета, придется им сперва пройти через Дина. Пусть стрелок из него сейчас никудышный, летящие пули он все же остановит. В результате он, конечно, отдаст концы, ну а что еще остается? Сет издал какой-то звук, скорее всего, от еле сдерживаемого недовольства, но послушно остался стоять у Дина за плечом. Как же он вымотался. Да и Дин тоже. Легкая добыча для желающих полакомиться. Может, зря это они. Почему он не позвонил Бобби заранее? Потому что разобиделся, как дитя малое, из-за того, что Бобби не сказал ему всей правды. Веская причина, не поспоришь, но позвонить все же стоило. Просто чтобы убедиться, что ответит именно Бобби. Хотя поводов для тревоги вроде бы не было. Чуть только они вылезли из машины, Дин вмиг оценил обстановку, принюхался, мельком проверил, сколько грязи налипло на грузовик Бобби и сколько еды положили псу в миску. И не заметил ровным счетом ничего необычного. Дин отзвонился Бобби прямо перед тем, как закончить работенку в Вирджинии, и Бобби упомянул, что собирается взяться за Эль Камино пятьдесят девятого года выпуска. Тот как раз стоял на подъемнике без двигателя, значит, работа уже закипела. Все сходилось. Так где же черти носят Бобби? Он постучал еще раз, гадая, не отправить ли Сета обратно к машине. Тут дверь распахнулась, и наконец появился Бобби. Выглядел он так, будто не спал несколько дней. Словно чувствовал себя так же паршиво, как и сам Дин. Взгляд его дернулся от Дина к Сету, глаза округлились, и прежде, чем Дин набрал воздуха в грудь, чтобы сказать что-нибудь, Бобби схватил его за воротник и впечатал спиной в дверь. — Это ж надо быть таким дебилом! Ты притащил его сюда?! Вез через всю вшивую страну, чтобы привезти сюда?! Ты чем вообще… Выстрел прозвучал так громко, что заткнулся даже паскудный пес. Что-то в доме разлетелось вдребезги. Дин даже увидел, как пуля задела торчащие у Бобби из-под кепки волосы. Выстрел громыхнул так близко, что у Дина зазвенело в ушах, и он мог бы поклясться, что правым ухом Бобби не будет слышать по меньшей мере еще пару часов. Рот у Бобби был широко раскрыт, когда он повернул голову, и если бы ситуация не требовала серьезности, Дин рассмеялся бы при виде ошалевшего выражения его лица. — Руки прочь от него, — спокойно сказал Сет, теперь целясь Бобби в лоб. Господи. Мальчишка чуть не пристрелил Бобби, и Дин знал: нужно что-нибудь сказать, например: «Опусти пистолет», но вот же блин. Не получалось отвести взгляд от жесткой маски у Сета на лице; абсолютно спокойный, тот стискивал пистолет, ноги он слегка развел в стороны, плечи расслабил. Поза, которая будто бы говорила, что он убивал раньше и убил бы еще раз, не задумываясь ни на секунду. Под глазами неделями не сходили синяки от переутомления, нос недавно сломали, последние взятые у Дина джинсы свободно висели на бедрах, на коленке красовалась дыра. Он внушал страх. Внушал страх, как сам дьявол. Дина накрыла волна невыносимой нежности к мальчишке, и все бы ничего, но блин, как же не вовремя. И уж совсем не вовремя подоспел стояк при мысли об этой жесткой маске, с которой Сет смотрел бы на него сверху вниз, вместо пистолета стискивая Дину волосы. Медленно, осторожно Бобби выпустил куртку Дина все с тем же идиотским выражением лица. Вот же блин, и сфоткать его нечем, когда еще такое увидишь. — Назад, — скомандовал Сет. Бобби вскинул руки ладонями вверх примиряющим жестом. — Слушай, парень… Сет лениво взвел курок, и Бобби осекся. А потом еще отошел на два шага назад. Дин решил, что пора бы уже вмешаться. — Сет. Все хорошо. Опусти пистолет. — С какой стати? — с прохладцей откликнулся Сет. Пистолет он не опустил и взгляда от Бобби не оторвал. — С такой. Он ничего мне не сделает. — Я только что тебя подлатал, — сказал Сет, и теперь в голосе его сквозил гнев, и черт его побери совсем, если Дин не завелся от этого еще больше. — Я не стану смотреть, как тебя толкает какое-то мужичье. Нет. Дин не станет об этом думать. Не сейчас, когда Сет размахивает пистолетом. Он пытался застрелить Бобби. Что с того, если хочется трахнуть его прямо здесь и сейчас, нужно поумерить пыл, потому что мысли о сексе были сейчас совсем, совсем не к месту. — Сет, он ничего мне не сделает. Отдай пистолет. — Почему ты ему доверяешь? Он же нас чуть не убил. — Это да. Но он же не нарочно. Мы ведь это уже обсудили. И есть миллион причин тому, что я ему доверяю, нет времени объяснять. Убьешь его, и я буду страшно зол, ясно? Давай сюда пистолет. Пару секунд ничего не происходило. Потом Сет опустил пистолет и передал его Дину. — Я и не собирался его убивать, — сказал он малость обиженным тоном. — Только прострелил бы ему колено. — Только колено, — повторил Дин, возвращая курок в безопасное положение, — ага. Прямо на душе полегчало. Откуда ты… Ты украл мой пистолет? — Не украл, а взял поносить. Это всего лишь шестизарядник, я думал, ты и не заметишь. — Когда берут поносить, обычно спрашивают разрешения. Больше ничего не брал? — Ты и правда думал, что я стану разгуливать безоружным? Бобби кашлянул, и Дин решил отложить разговор об этической стороне займа на более удобное время. — Бобби, — представил он, — это Сет. Сет? Это Бобби. Сет фыркнул. — Мне сказать: «Приятно познакомиться»? Бобби потер губы. — Сет, — повторил он, будто бы уточняя. — Ну да, Сет, — отозвался Дин. — Помнишь? Тот самый парень, ты еще хотел, чтобы я отвез его обратно в Нью-Йорк и бросил там, хотя у него на хвосте сидел демон? Мальчишка, за которым ты послал Руфуса? Он мертв, кстати, если ты еще сам не понял. Руфус и тот второй тоже, которого ты отправил вместе с ним. — Тим, — откликнулся Бобби, пристально изучая Сета, — и да, я получил полицейский отчет. И тот, другой, с «вандализмом». Наверно, вам обоим стоит зайти. А мне надо бы выпить. *** В конце концов они устроились за кухонным столом, Сет с Дином с одной стороны, Бобби с другой, а посередине бутылка скотча. Дин уже осушил половину бокала, Бобби наливал себе второй, а Сет к своему даже не притронулся. Ну, точно анекдот какой-то. — Никогда не думал, что именно мне придется это сделать, — начал Бобби. — Я всегда думал, когда придет время, Джон будет еще жив. — Отец? А он тут вообще при чем? Бобби откинулся на стуле, и взгляд его сфокусировался в точке между Сетом и Дином, то ли потому, что хотелось держать в поле зрения их обоих, то ли наоборот, потому что не хотелось смотреть на них вообще. — Пожалуй, стоит вернуться к самому началу, да? Я просто никогда… — он резко хохотнул. — Никогда бы не подумал. Шансы-то ведь были совсем мизерные. Так и в судьбу недолго поверить. Он залпом осушил второй бокал, кадык его сдвинулся под недельной щетиной. — Жуть берет, как подумаешь. Судьба. Дина это все начинало подбешивать. Если Бобби не просыхал весь вчерашний день, ничего путного они от него не дождутся, а выслушивать пьяную ересь у Дина не было никакого настроения. — Выкладывай уже. Бобби треснул бокалом по столу. — Думаешь, мне легко, говнецо ты неблагодарное? Остаться единственным, кто знает, что за хренотень тут творится? Я на такое не подписывался! Я и так уже сделал больше, чем от меня требовалось, и я говорил твоему папаше — говорил, что ничего не выйдет, что ни черта это не изменит. Говорил и не раз. А теперь он мертв, а мне что осталось? Разъяснить вам, к чему он это все затеял, так, что ли? Да я не знаю даже, о чем он вообще думал. — Что за пургу ты несешь, Бобби? Бобби взглянул на Сета и пододвинул бокал к Дину. — Второго ноября восемьдесят третьего года демон убил твою мать. Сжег дом дотла. Ты вынес брата из детской, где начался пожар. — Ну да, — отозвался Дин, с каждой секундой раздражаясь все больше и больше. — А потом Сэм умер. Задохнулся. Надо было быстрее нести его на воздух. К чему сейчас-то об этом вспоминать? Бобби медленно покрутил бокал. — Джон позвонил мне, сказал, что на Сэма охотится демон. Сказал, что он кое-что придумал. Я возразил, он не стал слушать, ну как всегда. — Бобби… — Сэм выжил, Дин, — перебил его Бобби, глядя серьезным напряженным взглядом, словно хотел убедиться, что Дин отчетливо слышит каждое слово: — Прямиком из Лоуренса Джон приехал сюда. Передал Сэма мне. Я не знал, что он собирался сказать тебе, но имей я хоть отдаленное представление, что он… что он скажет тебе: Сэм не выжил, я бы не стал ему помогать. Я никогда не хотел, чтобы ты такое думал. Что угодно, только не это. Дин ощутил, как сводит судорогой пальцы вокруг бокала и заставил себя разжать их. Во рту стало сухо, как в пустыне, полной пепла. — Ты это к чему? — Сэм выжил. Мы его спрятали. Я отвез его Эллен, потому что не знал, кому еще можно было довериться… — Эллен Харвелл?? — …и Эллен отвезла его школьной подруге. Сказала ей только, что Сэм сирота и ему грозит опасность. А ее подруга… Она не могла иметь детей. Она даже переехала из Небраски в штат Нью-Йорк, а Эш подделал бумаги. Он не знал, ради кого старается. Никто ничего толком не знал. Потому что я так и не сказал Джону, что отвез Сэма Эллен, а Эллен в свою очередь ничего не рассказала мне. Так было безопаснее. Она поддерживала связь с Лиллиан, звонила ей где-то раз в пару лет. Тревогу подняли, только когда Сэма похитили. Мы ничего не знали. Ты не сказал, куда собираешься после Вирджинии. Я не знал, что ты окажешься в Нью-Йорке, и даже если бы знал… Я был уверен, что прикрытие не сработало, что демон его нашел. Сам подумай — каковы были шансы? В стране триста миллионов жителей, а тебя угораздило… Сет громко скрипнул стулом. — Ты пьян, — сказал он дрожащим голосом, — и бредишь. Напился и бредишь. Дин едва разобрал его слова сквозь громкую барабанную дробь в ушах. Еще чуть-чуть, и его стошнит. — Ты все придумал, — почти срываясь в истерику, продолжал Сет. — Увидел по телеку, как меня зовут, как зовут моих родителей, и сочинил всю эту лабуду, потому что выжил из ума. — Прости, парень, — медленно проговорил Бобби. — Мы просто хотели тебя защитить. Вот и все. Мы и не думали, что ты все узнаешь вот так. — Нет. Нет и… все. Нет. Бобби поднялся и прошел к висящим на стене телефонам. Выпутал один — потрепанный беспроводной аппарат с автоответчиком. Нажал кнопку. Из паршивого динамика донесся голос заплаканной и испуганной женщины. — Алло? Это… Я ищу Бобби Сингера. Меня зовут Лиллиан Брукс. Лиллиан Роуз Брукс. Моего… Сета, Сета похитили. Мне сказали позвонить вам, потому что… у меня есть… у меня есть фотографии, самые свежие фотографии. Я сейчас отправлю их факсом, я вас только прошу… Дайте мне знать, если нужно что-то еще. Что угодно. Я только хочу вернуть сына. Я все сделала, как просили, — тут ее голос сорвался, — я не понимаю, почему, почему же тогда все вот так… У Сета вырвался звук, похожий на рыдание. Захотелось встать и стиснуть его в объятиях, спрятать от всего этого. Но Дин не мог. Не мог даже взглянуть сейчас на него. Сет был Сэмом, Сэм был Сетом, а Дин… Его сейчас стошнит. Рот заполнила горечь, целая река гребаной горечи. Он прикрыл рот рукой. Стиснул переносицу, пока не стало нечем дышать. — Она испугалась, что они сделали что-то не то, — продолжил Бобби. — Я сказал ей, что ее вины тут нет. Да она и знала-то всего ничего, а твой… твой отец и того меньше. Они неплохо справлялись со своей задачей — беречь тебя, пока… — Пока не появился я, — хрипло вклинился Дин. — Нет, — повторил Сет снова, и голос его прозвучал так надломленно, что хотелось закричать. Дин вскочил даже прежде, чем успел обдумать это решение. — Я… мне надо… — И он выбежал за дверь так быстро, как только сумел. Сбежал, как самый настоящий трус. Через весь дом на улицу, подальше от Сета. Потому что стоит только взглянуть на него прямо сейчас, стоит только задуматься о том, что они натворили, Дин пустит пулю себе в лоб. Сет в панике звал его, и пусть эти испуганные крики причиняли боль, Дина они не остановили. Прочь отсюда. Когда Дин добрался до машины, он задыхался, перед глазами плясали черные мушки, в голове царила пустота. Может, он вырубится за рулем. Вырубится, въедет в телефонный столб и отлетит к праотцам. Вот весело-то будет. Он вырулил на шоссе и, бросив последний взгляд в зеркало заднего вида, увидел стоящего на пороге Сета, который все звал его по имени. *** — Он уехал, — услышал Сет собственный голос. — Взял и уехал. — Ага, — донесся сзади голос Бобби. — Вот уж не ожидал. Думал, мне прилетит: либо кулак в лицо, либо пуля в лоб, либо еще что. — Заткнись, — еле выдавил Сет, — просто… заткнись и все, а то и правда прилетит. Он даже не услышал, как Бобби ушел обратно в дом. Дорожная пыль уже начинала оседать, рев «Импалы» замер вдали, и Сет будто оцепенел. Он сел на крыльцо. Дин его бросил, и это казалось хуже всего остального — как такое вообще возможно? Мать с отцом ему чужие. Жизнь — чужая. Даже имя — и то оказалось чужим. Меньше чем за пятнадцать минут он окончательно все потерял. Вся его гребаная жизнь оказалась одной большой идиотской шуткой, нагромождением лжи. В ушах все еще звучал голос матери из динамика, голос, узнаваемый где угодно. Голос, что спорил с ним, хвалил, пел ему колыбельные. Лгал ему. Лгал чуть ли не с самого рождения. Они все шутили на тему его роста, мол, у кого-то из них, наверное, были в роду высокие. Шутили на тему его волос. Глаз. Уму непостижимо. Не он один нисколько не походил на своих родителей, так что Сет никогда об этом не задумывался. А ведь прежде всего в Дине он заметил ямочку на подбородке. И сравнил ее со своей собственной. Будто со стороны до него донеслось собственное не то рыдание, не то стон, и он оборвал его. Кое-что теперь прямо бросалось в глаза. Баталии из-за колледжа. Истерика, которую закатила мать, когда узнала, что он подал документы в несколько колледжей не ближе, чем за три штата от дома. Бесконечные перебранки из-за его работы на «скорой». И мамина подруга Эллен. Звонившая от силы раз в год якобы узнать, как дела. Сету ни разу не показалось странным, что он в жизни не видел Эллен, что та не приезжала погостить, что мать не ходила пообедать с таинственной школьной подругой. Он знал только, что у матери есть подруга по имени Эллен, с которой мать изредка созванивалась и всегда говорила при закрытых дверях. Теперь стало понятно, почему Бобби так удивился. И правда, в стране живет триста миллионов, и все же Дин очутился в его районе, в его «скорой». Случись у старушки Макэллин в самом деле сердечный приступ вместо ложной тревоги, вызванной парочкой буррито. Откажись Сет от этой смены и выбери он вместо нее сон. Встреться им на пути чуть больше пробок, когда они ответили на вызов. Окажись Сет за рулем, а не Майк. Нет. Так и с ума сойти недолго. Нечего и думать об этом. Как вышло, так вышло. Дин его похитил, и в считанные дни Сет уже не мыслил свою жизнь без него. В считанные дни они переспали, и Сет осознал, что потерял голову от человека, которого только что встретил. Он переспал с собственным братом. Он сознавал, что нельзя отнестись к этому безразлично, что обычно на подобное реагируют весьма бурно. Как Дин только что. Сет был единственным ребенком в семье и только теперь понял, почему. Он не знал, какие чувства должен испытывать к брату. Знал только, что желания среди них быть не должно. Потому что это ненормально, противоестественно, как бы еще назвать — безнравственно? Грешно? Кто его знает, религия Сета не интересовала. Такое точно не одобряется, если не сказать больше. Но если быть откровенным с собой до конца, плевать он хотел на то, безнравственно это или нет. Противоестественно или нет. Пусть Дин ему брат, но он оставался самим собой, и Сет по-прежнему его любил. По-прежнему его хотел. Так просто эти чувства не выключишь. Да Сету и не хотелось. Он ни разу не встречал таких, как Дин. Да тот и был такой один единственный в целом мире. И Сет еще никогда ни к кому не испытывал такого. Он припомнил, как прочитал в школе «Ромео и Джульетту» и подумал, что Шекспир сентиментальный дурак. Сет и представить себе не мог, что когда-нибудь так полюбит, что будет готов пожертвовать собой. Оказалось, что Шекспир все же знал, о чем писал. Что же ему теперь — вот так взять и разлюбить Дина, чтобы стать ему братом? Очень смешно. И он не понимал, с чего вдруг это должно его беспокоить. Ну да, в жилах у них течет одна и та же кровь. Какая вообще разница? Никакой. Для Сета — никакой. А вот Дин разницу видел. И это было самое поганое во всем этом безумии. Что Дин его бросил. Взял и бросил его тут, в чужом доме, не сказав ни слова. Пять дней они не расставались дольше, чем на несколько минут, даже во сне переплетались руками и ногами. А Дин взял и уехал. И всю эту чехарду с вампирами, демоном и внезапным осознанием, что внутри у него сидит непонятная хрень — все это еще можно было как-то выносить благодаря Дину. И вот Дин взял и уехал, и Сет остался один. Один в чужом доме, с чужим человеком. Он жил не своей жизнью, носил не свое имя, но хуже всего было то, что Дин его бросил. *** Кто знает, как долго он сидел на крыльце, напрягая слух, надеясь услышать рев «Импалы». Когда он наконец поднялся, ноги у него не гнулись, задница онемела, а солнце продвинулось далеко на запад. Он составил список мыслей, которыми хотелось поделиться с Дином. Разумных мыслей. Он не сомневался, что рано или поздно Дин вернется, они поговорят и все уладят. Ведь ясно же как божий день: Дин испытывает к нему то же самое. Сету бы объяснить, что ему наплевать, инцест ли теперь между ними или что (Господи, как же он ненавидел уже это слово), быть может, тогда Дин перестанет так переживать. Быть может, все между ними станет как прежде. Ожидать, что все пройдет как по маслу, наверное, не стоит, но Сету хватит такта отнестись к этому с пониманием. Дину потребуется время, чтобы навести порядок в голове, переварить услышанное. Но пока Сет знал, что Дин его любит, время не имело значения. Можно и подождать. Что Сет и собирался сделать. В доме стояла тишина и веяло прохладой. Он нашел Бобби в гостиной за столом с полупустой бутылкой и большой картонной коробкой. Увидев его в дверном проеме, Бобби махнул в сторону коробки и откашлялся. — Не знаю, захочешь ли… Джон тут оставил кое-что. Для тебя. Кое-что посмотреть. — Джон, — повторил Сет. — Мой отец. Джон Винчестер. Интересно, какие еще озарения его поджидают? Джон Винчестер — его отец. Человек, которого Сет возненавидел, даже ни разу с ним не встретившись. Человек, воспитавший Дина славным солдатиком. Человек, который солгал своему сыну, позволил ему думать, что это он виноват в смерти брата, потому что недостаточно быстро вынес его из детской. Джон Винчестер его отец. — Слушай, я знаю, тебе тяжело… — Да ничего… ничего ты не знаешь. Даже представить себе не можешь, ясно? Так что не утруждайся. И мне не нужно ничего из того, что принадлежало Джону Винчестеру. — Вообще-то, по большей части это вещи Мэри. — Мэри? — Твоей матери. Матери. Ну да, конечно. Если был отец, которого он никогда не видел, должна быть и мать. Мать, которую убил демон. Мать Дина. У него с Дином общая мать. Да уж, оказывается, есть во всей этой проблеме с инцестом нечто такое, о чем он еще не подумал. Потому что от этого маленького озарения его едва не закоротило. Бобби вытащил из коробки фотографию в рамке. — Я знал ее немного. В основном потому, что знал ее старика. Кэмбелл был тот еще крендель, но с этой девчушкой он обращался, как с принцессой. Хоть и не баловал. Держи. Он протянул фотографию Сету, и тот невольно взял ее. Он не знал, что ожидал увидеть. Но уж точно не девчонку-блондинку с ослепительной улыбкой и глазами того же цвета, что и у него. Ему всегда было любопытно, откуда взялся этот причудливый цвет с оттенками зеленого, желтого, карего. Теперь он знал. Он внимательно изучил фотографию, пытаясь найти что-нибудь еще, что угодно. Форму губ, носа, лба. И ничего не нашел. Только глаза. И тут он понял, почему. Потому что в нем не было ничего от нее. А вот в Дине было: ее губы, нос, лоб. Каждую точеную черту своего лица он унаследовал от этой красивой улыбающейся женщины. — Ваших бабушку с дедушкой звали Сэмюэл и Дина. И вас назвали Сэм и Дин. В честь ее родителей. По-прежнему не выпуская фотографию из рук, Сет медленно сел. — Можно мне тоже выпить? Бобби передал ему бутылку, и Сет вылакал столько, сколько смог удержать внутри. Он положил фотографию на колени. Странно, наверное, но ему уже хотелось сберечь ее любой ценой. Сет хрипло откашлялся, чувствуя, как скотч выжигает желудок. — А что… что там еще есть?