Все Дороги Ведут К Тебе

Вводили в курс дела всех целую вечность. Дин дергался, как наркоман, чей приход давным-давно сошел на нет. Все зря, только время тратят. Они тут рассиживаются, болтая о всякой бесполезной херне, а вдруг Сэма ранили? Вдруг он вообще умирает?! — В парах, — повторил Бобби с оттенком раздражения в голосе, — не в одиночку. — Далеко так не продвинешься, — возразил Брайан, почесывая щетину, которую поленился сбрить утром. — Если рассредоточимся, охватим участок побольше. Захотелось переломать чуваку пальцы. — В парах, — прорычал Бобби в третий раз. — А кто не согласен, пусть оставляет свою рисковую задницу тут. — Ладно, — сказала Эллен, — пойдем в парах. А вдруг там больше одного демона? Вдруг он там армию выстроил, которая только нас и ждет? Угодим в ловушку. Пусть кто-нибудь проберется туда сперва и разведает обстановку. Дин впивался ногтями в ладони, пока не лопнула кожа. Жжения он почти не почувствовал. — Дурацкая затея, — лениво проговорила Оливия, которая сидела, закинув ноги на стол. Ей как-то удалось найти время, чтобы приготовить себе чашку кофе и заплести волосы. Дин не принимал душ с самого Личфилда. И не ел с тех пор, как выехал в Колорадо из дома Бобби два дня назад. — Если лазутчика поймают, мы окажемся в жопе еще до начала. Эллен улыбнулась неприятной улыбкой, которую Дин хорошо знал. — А поймать и не должны, сахарок, в том и смысл. — Определенно надо иметь представление о том, что нас там ждет, — тихо добавил Марк. Мертвый демон все так и лежал на прежнем месте — на виду у всей компании. Никто не обращал на обугленный труп никакого внимания, кроме Дина. Каждый раз, глядя на дохлую тварь, тот слышал в голове ее насмешливый голос: «Ты ведь знаешь, кто он? Твой так называемый братишка?» — Да не все ли равно, что нас там ждет? — проворчал из угла Карл. Все это время он молча чистил свои револьверы. Заговорив, он даже голову поднимать не стал, словно плевать он хотел, слушают его или нет. — Это самоубийство, а не задание. Если мысль эта до сих пор не уложилась в голове, здесь вам делать нечего. — Погоди-ка, — медленно сказал Бобби. — Никто даже не заикался ни про какое самоубийство. Карл с громким щелчком вернул патронник на место. — Значит, обманываете самих себя. Есть одно оружие. Пять пуль. Если не потратить их впустую, это пять мертвых демонов. На месте большого босса я бы приставил охранять свой зад по меньшей мере с десяток. Особенно если б они оберегали еще и мой приз. Он медленно отложил револьвер в сторону и поднял взгляд. — Нас всех там перебьют. Не поймите меня неправильно, мне хочется умереть не больше, чем любому из вас, но давайте не будем делать вид, что выйдем оттуда живыми. Сил у сукина сына немерено. Рой фыркнул. — Я на самоубийство не подписывался. — Тогда за каким хреном приперся? — прорычал Дин. Все семеро развернулись в его сторону, по большей части с удивлением, будто забыли, что он вообще в комнате. — Дин, — предупреждающе рыкнул Бобби. Нет. С него хватит этого дерьма. Хватит. — Вы мне даром не сдались. Вы все. Он вскочил, схватил куртку дрожащими пальцами. — Вы тут рассиживаетесь, кудахчете друг с другом, как гребаные курицы, а брат мой там совсем один. И его пытают. Убивают. Не кого-нибудь — моего брата. Последнего, сука, родного человека. И не смотри так на меня, Эллен, только попробуй сказать, что стала бы сидеть тут и спорить из-за херни, если бы сукин сын вздумал пытать Джо, если б в заложницах оказалась она. И никто бы из вас не стал. Так что пошли бы вы. Пошли бы вы все. Плевать, со мной вы или нет. Я пойду и верну своего брата. Прямо сейчас. Он вылетел из дома, оставив позади тягостное молчание. Да и пусть себе сидят там, пока мир не рассыплется в пыль. Пусть хоть сгниют у Бобби в гостиной. Каждую минуту, что Дин не двигался, в груди становилось теснее и теснее, того и гляди лопнет. Теперь, когда он наконец взялся за дело, давление чуть ослабло, но подгоняло его все равно. Не удавалось избавиться от ощущения, что он уже здорово отстал от чего-то значительного, чье появление должен был предугадать. Он упустил что-то важное, пока они там спорили из-за всякой муры. Дин едва сунул ключ в зажигание, как дверцу напротив распахнул Бобби и с кряхтением забрался на пассажирское сидение, прижимая к груди рюкзак. — Они с тобой, — сказал он и закинул рюкзак на заднее сидение. — Сколько? — Все. Еще бы, так застыдить. — Хорошо, — холодно ответил Дин и сдал назад, чтобы не задеть грузовик Эллен. Теперь он видел, как они выходят из дома. — Ты ведь знаешь, да, что почти все они погибнут? Дин сознавал, что должен чувствовать себя виноватым. Как же иначе. Но в висках стучало одно лишь: «Сэм-Сэм-Сэм», подгоняя, заставляя пошевеливаться, чтобы добраться до цели, пока не стало слишком поздно. Он рывком повернул руль и выехал со двора, взметая гравий. — Мне все равно. *** Дорога была та же. Совершенно точно. А вот небо ощущалось как-то по-другому, он не смог бы это объяснить — ведь небо есть небо, оно везде одинаковое. Дорога же оказалась именно такой, какой должна была быть, какой всегда представала в его снах. И хотя Сет не мог воскресить сны в памяти, он знал, что перед ним та самая дорога, чувствовал где-то глубоко внутри. Поди разбери, что за этим скрывается. Тут бы психануть, ему же годами снилось место, которое прежде он никогда не видел. Но время для психозов давно прошло. За последнюю неделю на него нападали вампиры и демоны, выяснилось, что он фрик, он успел и влюбиться, и получить от ворот поворот. Если начистоту, это еще не самое странное, что с ним случилось. Хотя в первую десятку случай явно угодил. Извращенец-водитель подбросил его до проселочной дороги, пригласив на прощанье встретиться в баре в соседнем городе. Сет ушел от ответа, уже чувствуя, что обратный отсчет пошел быстрее, будто стоило оказаться ближе к городу, как часы ускорили свой бег. Он едва запомнил, как вылез из грузовика и пролез под воротами с тяжелой цепью. Тут, на дороге, поднимая облачка пыли, он будто бы очутился именно там, где должен был. Как тогда, за рулем «Импалы», пока Дин сидел рядом, а впереди убегало вдаль бесконечное шоссе. Не осталось сомнений: сюда нужно было попасть. Что бы ни случилось, как бы все ни обернулось, он на верном пути. Если есть такая штука, как судьба, эта дорога и поджидающий в конце город, должно быть, врезаны в его предназначение намертво. Может, ему и предстоит умереть вот так, в схватке с демоном, который убил его мать. Может, к этому и шло, всю его жизнь — к одному единственному акту мести. И он понял, что ничего не имеет против. Вот только чего-то не хватало. Да, небо казалось другим, послеполуденное солнце светило, усиливая все краски вокруг. Но он вдруг поймал себя на том, что часто смотрит направо, будто ожидал увидеть кого-то рядом, верного спутника, которого не помнил. И каждый раз наталкивался взглядом на пустое место, что вовсе не прибавляло ему уверенности. Логически рассуждая, он знал, что там никого и не должно было быть. Сет бы в жизни не взял никого с собой, не заставил пройти к этой мертвой точке. Только Дин бы его сейчас успокоил, но позволить тому увидеть все это — нет, ни за что на свете. Что если Сет камня на камне от города не оставит? И все же стремление посмотреть направо, найти там кого-то не отпускало. К тому времени, как над деревьями показались крыши домов, Сета охватило напряжение и беспокойство. Чувство неправильности пустило крепкие корни в желании идти вперед. Он по-прежнему не сомневался, что должен быть здесь, но сперва все же нужно выяснить, что не так, выследить этого таинственного человека, чье место тоже было здесь. Сет обогнул последние деревья и остановился, глядя на раскинувшийся перед ним город. Все остальное исчезло с радара. Перестало играть хоть какую-то роль. Он здесь. Наконец-то. И он знал, куда идти теперь, знал, чего ищет. Потому что был здесь раньше. Миллион раз он стоял на этом же самом месте, смотрел на город, изучал разбитые окна, сгнившие доски у крылец, тихую мельницу вдалеке. Сет знал этот город лучше, чем самого себя, знал каждый камень, каждую частицу грязи. Теперь все стало на свои места. Он глубоко вздохнул и шагнул вперед. *** — Оторваться стараешься? — Пытаюсь добраться до места вовремя, — огрызнулся Дин. Заболели ладони, крепко сжимающие руль, но он не мог разжать хватку. Он и зубы-то едва разомкнул, чтобы заговорить. Быстрее, еще быстрее. Где-то там, возможно, еще в доме у Бобби, они потеряли больше времени, чем могли себе позволить. Дин это чувствовал. Он не знал, откуда, и не стал бы пускаться в разъяснения даже перед самим собой, что уж говорить о Бобби. Но все инстинкты вопили, что он опоздал, что уже проиграл. Дин задвинул их куда подальше и разогнал Детку до девяноста, так что дорога по бокам начала расплываться. Внутри свернулся тошнотворный ужас, пульсируя в такт с биением сердца, с приглушенной дробью в висках, где стучало: «Сэм-Сэм-Сэм». — Если нас остановят, быстрее мы не доедем. Дин едва вынес спокойный тон Бобби; как же тот не чувствует это невыносимое напряжение в воздухе, словно все балансирует на самом краю, словно целый мир затаил дыхание. — Что-то не так, — выдавил он, — что-то происходит сейчас. С Сэмом. Понятия не имею, что именно и откуда я это знаю, но так и есть. И это что-то плохое, Бобби. Что бы там ни творилось, это явно что-то плохое. Может… Может быть, даже конец света. Он услышал собственные слова будто со стороны и понял, как безумно они прозвучали — кто угодно бы так подумал. Бобби пристегнул ремень безопасности. — Думаешь, Сэм на это способен? — осторожно спросил он несколько секунд спустя. — Думаешь, ему по силам такие разрушения? Хотелось солгать. Сказать «нет». Ведь это же тот самый парень, который признался, что чувствует себя самим собой, только когда помогает людям. Парень, который выбрал не сидеть сиднем в офисе, а день за днем отскребать от асфальта трупы. Парень, принявший вызов от демона, хоть и едва не расклеившийся при мысли о том, чтобы ограбить ветклинику. Но все заслонил образ Сэма у Бобби на крыльце, когда он твердо держал пистолет в руке, а та холодная маска так хорошо устроилась у него на лице — часть его натуры, о которой Дин и не подозревал. — Я не знаю, — выбрал он самый легкий ответ. — Не знаю. *** Демон его ждал. Удобно устроился в грязи, прислонившись к кирпичной стене, которая поддерживала колокол. Такое чувство, будто он дремал, запрокинув голову, прикрыв глаза. Сет нисколько не удивился. Он здесь, демон здесь, колокол здесь. — Ты собрался меня убить, — заговорил демон, удивив его. Тварь повернула голову, пригвоздив Сета к месту взглядом желтых глаз. — Самоубийство? Правда? Я думал, в этот раз ты будешь умнее. — Значит, ошибся. — Ничего не выйдет. — Тебе-то откуда знать? — Оттуда. — Демон медленно, словно времени было предостаточно, поднялся на ноги. — Ты уже пробовал. Так мы с тобой уже танцевали от начала и до конца, столько раз, что и не сосчитать. А все-таки: хочешь узнать, сколько раз ты пытался убить меня своей силой на этом вот самом месте и не сумел? Шестьдесят восемь раз, Сэм. Шестьдесят восемь. Столько провалов, многовато даже для тебя. Руки у Сета взмокли от пота. — Яснее не стало. — Конечно нет. Но скоро станет. Демон показал на колокол, и в его пугающе человечном выражении лица промелькнуло нечто похожее на нетерпение. — Ты здесь не только ради меня. Ты же знаешь, что сперва должен кое-что сделать. Так что давай. Вперед. Часики-то тикают. Сет смутно помнил из сна, как положил руку на колокол, как ощутил шероховатости деревца, врезанного сбоку. — Это ловушка, — произнес он, хоть и знал в глубине души, что сказал неправду, знал, что с демоном это никак не связано, а только с ним самим. — Ты же знаешь, что нет, — эхом вернул демон его же собственные мысли. — Ловушку расставили десятилетия назад, и ты в нее уже угодил. А эта деталь… Ну, так уж тут принято. Сет настороженно приблизился к колоколу, не сводя с резного орнамента пристального взгляда. — Что меня ждет? Когда я коснусь его, что со мной станет? — Ничего особенного. Станешь чуточку умней, чего лично я, в отличие от тебя, определенно жду с нетерпением. Колокола нужно было коснуться. Хоть Сет и не знал, почему. Он рассудил так: если его и правда хотели здесь убить, он бы уже умер. И Сет чувствовал, что решение это оправдано, он уже касался колокола раньше миллион раз. Он медленно поднял руку и прижал ладонь к орнаменту. Одно мгновение, десятую долю секунды он чувствовал кожей прохладные углубления в деревце. А потом отражение мира разлетелось вдребезги. ***