Все Дороги Ведут К Тебе

Дин стянул с Сета кроссовки и носки. Чтобы тому было удобнее. Потом форму. Та ведь вся пропиталась сточными водами. А кто в здравом уме согласится спать во всем этом дерьмище, правильно? Ничего такого он себе не позволил, он же не какой-нибудь там извращенец, представление о морали у него имелось. Но нельзя забывать и про данное свыше право глазеть, и он им воспользовался. А поглазеть там было на что. Ни единого изъяна, точно вылепил кто. Взрывной, языкастый, крепкие нервы, охрененное тело. Целиком и полностью во вкусе Дина. Чем не еще одна расчудесная шутка всемогущего мироздания? Какая-то сука там, наверху, наверное, ухохатывается, проводя над ним подобные опыты. Он водрузил на мальчишку столько одеял, сколько смог найти, потом спустился вниз. Прибрался. Проверил все ловушки и солевые дорожки. Дошел до «Импалы» и нагрузил сумку оружием. Его давно пора было прочистить. В последнее время мало что удавалось сделать. «Импалу» тоже не мешало бы помыть, но этим он займется уже в другом штате. А чистка пистолетов его умиротворяла. Что-то такое в запахе масла, в тихом скрипе бронзовой щетки всегда его успокаивало, помогало сосредоточиться. Что было необходимо, особенно с этим мальчишкой, который полуголым развалился сейчас наверху. Чертов Сет, только и делал весь вечер, что трогал его, втыкал и втыкал в Дина иголку, дышал ему в спину, в шею, тихо бормотал что-то. Его волосы — такие офигенно мягкие, кожа на шее — теплая, гладкая, голос — весь такой прерывистый, с хрипотцой. Дин захлопнул багажник с чуть большей силой, чем требовалось, и вернулся в дом. И о чем он только думал. Сет считал его больным на всю голову, и Дин и сам уже начинал думать, что сходит с ума. Чего он ждал, интересно? Обоюдного взрыва гормонов? Бурного кровавого секса на кухонном полу? В ушах так и стоял раздраженный голос Бобби, в который раз напоминая, что реальная жизнь с порно имеет мало общего. К тому времени, как он вошел внутрь, в легких не хватало воздуха, а давление в груди снова во весь голос заявило о себе. Твою ж мать. Он порылся в санитарной сумке и нашел только средства первой помощи, да еще засунутый подальше безо всякого рецепта флакончик обезболивающего. Подозревая, что в протоколе анальгетик вряд ли значился, он вытащил флакончик и проглотил три таблетки. В планах было расположиться за кухонным столом. Он и так уже все заляпал там кровью. Как вдруг поймал себя на том, что поднимается на второй этаж. Просто проверить мальчишку, разумеется. Убедиться, что он не заблевал там все яйцами. Не успел он, однако, зайти обратно в комнату и увидеть темноволосую макушку — только она и выглядывала из-под одеял — как решил остаться. Просто сядет себе в уголке и займется чисткой. Вдруг мальчишка проснется и запаникует, забыв, где он и с кем. Хороший план. Вот только Дин больше пялился на Сета, чем чистил оружие. Мда, и устроил же он себе проблемку. *** Сет проснулся, и ноздри тут же атаковала тошнотворная вонь моющего средства и гнилых бананов. Голова будто вздулась, точно воздушный шарик. В рот словно нагадили. Левую руку он подвернул под себя, и та затекла. — С добрым утром, солнышко. Сет дернулся и открыл глаза. Напротив кровати, за столом, где лежали пистолеты, сидел Дин и с легкой улыбкой смотрел на него. — Блин, — выругался Сет, — значит, не кошмар все-таки. — Прости. Он еще и извиняется. Зашибись. Сет попытался сесть и заметил, что его раздели до майки и трусов. — Ты меня раздел? Совесть у Дина, как видно, оставалась на прежнем месте, потому что он явно смутился. — От тебя несло, как от толчка. — От меня несло? Да тут вся комната провоняла. Будто зверски прикончили буханку бананового хлеба. Утопив его в унитазе! Дин хмыкнул — глубокий, хриплый звук, который ударил Сета прямо в живот и скрутил что было силы, чем вызвал желание заерзать. Черт возьми. Если псих так хмыкает, что же будет, если он рассмеется? Нет. Сет прекрасно обойдется и без этого знания. Он отвернулся и все внимание обратил на окна. За ними стояла кромешная тьма: ни фонарей, ни даже лунного света. — Который час? — Почти десять. Пятнадцать часов проспал. Сил, видно, вообще никаких не осталось. Сет покраснел. Он вспомнил, как Дин вел его по лестнице, придерживая за пояс, за плечо; провел по коридору, а потом — ничего, полный провал. Сет не помнил даже, как лег. И уж точно он был в отключке, пока его раздевали. Он посмотрел на майку и боксеры, и осознание того, что случилось, едва его не оглушило. Дин его раздел. Дин его раздел. — А ты не… Дин растерянно поморгал, потом лицо его ожесточилось. — Не льсти себе, дорогуша. На таких, как ты, я не западаю. И люблю, когда все добровольно. Теперь лицо у Сета прямо-таки полыхало. Да что там, покраснела даже шея и все остальное тело тоже. Он отвернулся. — Мне бы одеться, если можно. — На кровати посмотри. Джинсы, наверно, коротковаты будут. Сет быстро оделся и снова сел. В голове точно били отбойным молотком. — Итак, завтра, — заговорил Дин с заметной прохладцей в голосе, — чтоб ты знал: обратно в город я тебя не повезу. Ни за какие коврижки сейчас туда не сунусь. Высажу у заправки какой-нибудь. Там тебе дадут позвонить в полицию. — Ну конечно, — отозвался Сет, потирая шею, — высадишь у заправки, чтобы я звякнул копам. А потом я просто вернусь к своей прежней жизни. Дин чуть склонил голову набок, и Сет решил, что это озадаченное выражение вконец ему опротивело. — Херню-то не надо молоть. Никуда ты меня не отпустишь. Хрен ли мне тебе верить? Не я тут с прибабахом. Тебя нашли в кольце обезглавленных тел, но ты все твердишь, что людей не убиваешь. И, — он истерично хохотнул, — ты и сам в это веришь! Ни капли вранья! Ты и правда веришь, что никого не убил, и это здорово, молодец, вот только когда ты мне говоришь, что завтра отпустишь, уж извини, меня этим не купить. Веришь ты сам или нет, дело десятое, все равно ведь зароешь меня под дубом на заднем дворе. Так что хватит тут поливать меня своей бредятиной, ладно? Держи ее при себе. Хочется, чтобы последние часы не отравляла эта мутотень. Дин долго не сводил с него глаз. Смотрел он, все так же наклонив голову, и хотелось бы верить, что голоса у него в голове не нашептывали убить заложника прямо сейчас. Приподнялся со стула Дин, не издав ни звука. Схватил со стола пистолет, не глядя, какой именно подвернулся. Сердце у Сета прыгнуло к горлу. Не поспешил ли он со своей тирадой? — Эй-эй, знаешь, я не это… По-прежнему не отрывая взгляда от двери, Дин жестом велел ему замолчать. Молодчина, Сет, спровоцировал очередной психоз. Так держать. Два года на курсы по психологии явно потрачены не зря. Дин развернулся так быстро, что Сет едва не вскрикнул. Пистолет упал на пол, и Дин выхватил из ботинка нож. Сет только успел подумать: «Какого хрена?», как дверь в комнату разлетелась в щепки. Он невольно прикрыл лицо руками. Его схватили и попытались сдернуть с кровати. Он подумал на Дина. Посмотрел вверх и застыл. В голове помутилось; несколько колес взяли и сошли с привычного маршрута, состав ехал дальше, но присматривать за ним было уже некому. Зубы. Охренеть, сколько зубов. Сет как-то смотрел документалку про акульи зубы, и сходство их с этими клыками было поистине устрашающим. Вот только он же не в океане. Перед ним человек. Мужчина. Две руки, две ноги, голова и зубы. Вокруг горла обернулась рука и подняла его с постели, и все поднимала и поднимала, пока шейные кости не задвигались, словно челюсти, пережевывающие попкорн; он уже встал на цыпочки, а его все поднимали. Еще полдюйма — и мудак сломает ему шею. Сет яростно пнул его и угодил прямиком в пах. Давление исчезло, и он охнул, пытаясь глотнуть воздуха. В голове мелькнула отстраненная мысль, а скорее даже наблюдение, что за последние сутки лимит на удушение он уже исчерпал. Зубастый мудак сложился пополам, и Сет заметил еще троих, столь же зубастых, те зажали Дина в угол, мелькнул нож, и… похоже, Сет сходит с ума. Да уже сошел, определенно. Чем бы Дин ни болел, Сет точно этим заразился. Пара рук вцепилась ему в майку, и он пролетел через всю комнату, шмякнулся об стену, и голова со шлепком от нее отскочила. Он приземлился на четвереньки, спина завибрировала, в глазах поплыло. Лопнуло стекло, затрещал ломающийся стул, под ноги покатилась всякая дрянь, раздался вопль, эхом отозвался выстрел, потом еще один. Сета схватили за волосы и дернули голову назад — все тот же зубастый мудила, и это точно был не кошмар, а самая что ни на есть гребаная реальность. Черт его знает, что тут творилось и откуда у этих упырей такие зубы, но Сет вдруг просто вскипел от ярости. Его толкали, дергали, чуть не задушили, а еще он полз по сточным трубам под дулом пистолета, и терпение его наконец лопнуло. Как мыльный, мать его, пузырь. Он схватился за пальцы, вцепившиеся ему в волосы, и дернул за них, а другой кулак впечатал ублюдку в горло. Едва освободившись, он кинулся к пистолету, так и лежавшему на полу. Сумел схватить его, развернулся и выстрелил нападавшему прямо в сердце. Покачнувшись, тот отступил на шаг, посмотрел на дырку от пули, потом поднял взгляд и ухмыльнулся во весь свой зубастый рот, даже смотреть на который было тошно и страшно. Сет выстрелил еще и еще раз. Всего четыре пули, две в сердце, две в живот. С таким же успехом можно было потыкать в него палкой. — Сзади! Позже Сет подумает, что в тот миг логично было бы пригнуться. Но он этого не сделал. Он развернулся и встретил прямой удар в лицо. Нос тошнотворно хрустнул. Пошатываясь, он сделал шаг назад, горячая кровь хлынула в рот, от боли заслезились глаза. Чей-то локоть обхватил его за горло и вынудил встать на колени. Кто-то издал леденящий кровь вопль, и Сет испугался, что этим кем-то был Дин. Что это Дин закричал так страшно. На рубашку и руки брызнуло что-то теплое. Его дернули назад. Рука крепче стиснула горло. — Отпусти его. Это Дин сказал. Его голос. Сет часто заморгал, чтобы лучше видеть. Он задыхался, язык затопил медный привкус, нос и рот наполнились кровью. — Назад, или он труп, — прошипели рядом с ухом. В лицо хлынула вонь гниющего мяса, и Сета чуть не стошнило. — Отпусти и останешься жив. Несколько секунд — часов, лет? — ничего не происходило. Царила полнейшая тишина. Затем Сета оттолкнули, и он упал на ладони, одна из которых поскользнулась на крови. Послышался топот вниз по лестнице, а потом другая пара рук обхватила Сета за плечи и поставила на ноги. — Сет? Дин. Его голос. Сет в жизни так не радовался голосу сумасшедшего и убийцы. — Эй, ты как? Очухался? Посмотри на меня. Голос его балансировал на грани паники, и Сет не знал, как это истолковать: ни мыслей, ни рассуждений в голове не осталось. Он вцепился Дину в футболку и позволил отвести себя к постели. Уже сидя на ней, он наконец увидел, во что превратилась комната. Повсюду была кровь. Лужицы на полу, потеки на стенах, пятно на потолке. Один труп, обезглавленный полностью, валялся у двери, голова куда-то запропастилась. Двум другим так основательно полоснули по шее, что головы крепились к телам только полоской кожи и костью. Обычные с виду парни. Зубы исчезли как и не было. Самые обычные парни, почти лишившиеся головы. Еще немного, и его стошнит. — Эй, — хватка на плече усилилась, — посмотри на меня. Сет почти с облегчением устремил взгляд на знакомое лицо. Дин был тоже забрызган кровью, разодранная рубашка вновь пропиталась ею, руки оделись в кровавые перчатки. — Кости целы? — спросил он. Сет разглядывал прорехи у Дина на рубашке, разорванную кожу под ней. Вся работа коту под хвост. — Похоже… похоже, нос сломан. — Похоже на то. Еще что-нибудь? — У меня, кажется, крыша едет. Дин фыркнул. — Да нет. Погоди чуток, и тебе этого наверняка захочется, но ты так же нормален, как и я. Сет едва не рассмеялся. Это что, утешение такое? — Пора сваливать, — продолжил Дин, озираясь, — идти можешь? Сет еле соображал. Еле дышал. Казалось, что мозги распадаются на составные части. Но идти он мог, это точно. Да что там, он бы побежал, если б надо было.