Тоука добирается к дому Аримы обходными путями, чтобы избежать репортёров, которые могут поджидать её у парадной двери. Солнце уже зашло, и девушка с удивлением замечает, что в холле за чёрным входом горит свет. Следователь умеренно расходует электроэнергию; он что сейчас, не в своём кабинете? Киришима осматривается, когда заходит внутрь, и, не найдя мужчину, выключает свет.
Она направляется в свою комнату. Даже в тёмном коридоре девушка может найти её по веющей изнутри прохладе. Если сейчас Тоука попытается уснуть, то она просто проваляется в кровати несколько часов, погрязнув в собственных думах.
В тишине девушке удаётся расслышать приглушённый голос Аримы и звук его шагов, исходящие из кабинета следователя.
Впервые Киришима пришла домой после него. Наверное, ей следует сообщить о своём возвращении, просто чтобы мужчина от неожиданности не напал на неё, приняв за злоумышленника или ещё кого. Тоука поворачивает обратно.
В кабинете Аримы девушка была лишь однажды, когда он устраивал ей экскурсию по своему дому. Киришиму не покидает чувство, что она вторгается на запретную территорию, когда стучится в дверь.
Следователь перестаёт говорить. В комнате устанавливается тишина, а затем Тоука слышит: «Мне нужно идти, но я займусь этим. Давайте обсудим всё в офисе завтра утром».
— Всё хорошо, — говорит она, приоткрывая дверь и мельком заглядывая внутрь. — Вы можете продолжать работать, я просто хотела сказать, что…
Киришима обрывает себя на полуслове, когда приглядывается получше.
— А что это Вы тут
делаете? — интересуется девушка, и Арима поворачивается к ней, убирая телефон в карман.
— Киришима-сан, — говорит он. Стоя, как так и надо, на длинном столе для конференций. — С возвращением.
— Что-то не так с полом? — спрашивает она, обеспокоенно отступая.
— Нет, — отвечает мужчина. — Хорошо погуляли?
«Плохо. Совсем плохо».
Тоука хмурится.
— Сперва объясните, почему Вы на столе.
Следователь поправляет очки.
— Мне так нравится.
Сначала шутки, а теперь ещё и это. Что-то должно было отразиться на её лице, потому что Арима протягивает руку, словно предлагая:
«Присоединяйся», — девушка страдальчески морщится, но потом думает:
«А почему бы и нет?»
Она взбирается на крышку.
И чувствует себя именно так, как, наверное, и можно себя чувствовать, стоя на столе.
— И зачем вообще Вам такая здоровенная столешница, — бормочет она, прохаживаясь по ней.
— Раньше я проводил здесь встречи с моим отрядом. С моим прежним отрядом, я хотел сказать.
Киришима ни разу не видела, чтобы сюда кто-нибудь приходил.
— Их переподчинили или что?
— Их всех убили.
Ей, вероятно, следует выразить соболезнования, но вот как-то не испытывает она сожаления по поводу смерти кучи голубей, тем более находившихся под прямым командованием Бога Смерти.
— Это ужасно, — хотя бы так откликается девушка.
— Я собираюсь убить того, кто это сделал, — отвечает Арима, словно сообщая ей о своих планах на ужин.
— Так как Вы не ответили на мой вопрос, — продолжает он, — буду считать, что Вы по-прежнему чувствуете себя неважно. К счастью, другая полезная функция этого стола заключается в том, что на нём хорошо проводить учебные бои. Как Вы смотрите на то, чтобы провести со мной раунд?
Тоука удивлённо моргает, а затем фыркает.
— Одной шутки с Вас на сегодня достаточно.
— Я не шучу. Это поможет отвлечься от всего того, что беспокоит Вас. — Словно в подтверждение серьёзности своих слов, мужчина начинает расстёгивать манжеты и подворачивать их. Затем он одаривает Киришиму таким взглядом, от которого девушка ощущает себя кроликом перед удавом. Она разворачивается к следователю, не сводя глаз с его лица.
— Ну ладно. Уговорили. — Помахаться с Богом Смерти, пожалуй, было бы как раз кстати, особенно учитывая её нынешнее состояние. Тоука вытягивает руку и начинает разминаться.
— Без кагуне, — предупреждает Арима, и девушка надувает губы.
— Хорошо, — соглашается она, опуская руки. — Если не будете использовать трупы тех, кого убили.
— Договорились. — Он слегка разогревается, а потом ждёт, когда Тоука сделает несколько пробных махов ногами.
— Сразу, как будете готовы, — говорит мужчина, и Киришима атакует.
Для начала она пытается провести пару относительно небыстрых ударов — просто чтобы оценить возможности следователя. Он легко уклоняется от всех, и Тоука увеличивает скорость, но всё же ничего, кроме пряди волос, задеть не может. Раззадоренная, она наносит стремительный удар, но мужчина блокирует запястьями её лодыжки и толкает девушку на прежнюю позицию, сам не сдвинувшись с места ни на сантиметр.
Вскоре становится понятно, почему Арима посчитал этот длинный стол «отличной тренировочной площадкой». Здесь можно двигаться лишь вперёд и назад, остаётся только сосредоточить все усилия на битве и не сдавать своих позиций. Вскоре следователь перестаёт уклоняться и начинает просто ловить удары: независимо от того, каким образом Киришима их наносит, её костяшки пальцев оказываются каждый раз в центре его ладоней. Девушка ускоряется до предела, но даже тогда, когда использует наиболее непредсказуемые комбинации, которые может придумать, даже когда чувствует по напряжению глазных мышц, что проявился какуган, не может провести ни единого удара.
У Тоуки перехватывает дыхание. Это невозможно. Все её намерения настолько прозрачны? Или он телепат?
Девушка вкладывает всю силу в удары, и предплечья мужчины поднимаются, блокируя. В тот же миг угроза получить пяткой в пах заставляет его отступить на шаг, и как только он это делает, Киришима останавливается, тяжело дыша.
— Да вы надо мной издеваетесь, — выпаливает она.
— Нет, — отвечает Арима. — Но, если честно, я поддавался.
— Не верю! — рычит Тоука, и он произносит: «Доказываю».
Следующее движение следователя настолько быстрое, что Тоука не замечает его, пока кончики ногтей мужчины не оказываются в сантиметре от её глаз. Киришима задыхается и отшатывается, но он запросто поражает её снова: смазанный бросок, и разящие пальцы замерли в миллиметре от уязвимого места на горле, под нижней челюстью. Затем он вновь движется, устремляясь к её груди, животу, ушам.
Арима не притрагивается к ней, но с каждым его размытым движением девушке всё труднее убедить себя не паниковать. Она поднимает руки, отчаянно пытаясь закрыться, но удары следователя просто проскальзывают между ними. Киришима отступает, пятится назад всё дальше, и вдруг он бросается —
касается — хватает её за руки. И резко дёргает вперёд.
Девушка смотрит на него, пошатываясь, а потом оглядывается. Её каблуки находятся на самом краю стола. Тоука шагнула с него и упала бы, если бы мужчина не поймал её.
Арима ни разу не ударил девушку, но её ноги подкашиваются.
«Немыслимо».
При первом её нападении на Бога Смерти ничего подобного не было. К такому Киришима оказалась совершенно не готова. Он был словно сплошная стена. Словно цунами.
Да как вообще нечто подобное могло появиться на свет?
— Вы в порядке? — спрашивает Арима, и Тоука подпрыгивает. С опозданием до неё доходит, что его пальцы удерживали её всё это время. Они теплые, но девушка отдёргивается так, словно обожглась.
— Вы дрожите, — отмечает он.
— Я… я… я в порядке. — Разве что сердце стучит так сильно, что аж голова кружится.
Следователь произносит лишь:
— Прошу прощения, если напугал Вас.
— Это не от
испуга, — выдыхает Тоука прежде, чем успевает взять себя в руки.
— Тогда от чего? — Спрашивает он, и Киришима отворачивается. Она спрыгивает со стола, медлит, подбирая выражения.
— Я… видела своего брата сегодня, — говорит девушка Ариме, уняв дрожь в голосе насколько это возможно. — И он… просто в ярости от… всего этого. Словом… словом, если он нападёт на Вас, пообещайте мне, что не станете… Вы поняли. Не сделаете этого.
— Разумеется. Я обещаю. — Арима тоже сходит со стола. — Мне достаточно и одной из Киришим.
Кровь приливает к её лицу.
— Это… это не то, что я…
— Знаю. — Слабо фыркает мужчина, слегка наклонив голову. Он направляется к выходу из кабинета. — Уже поздно. Спокойной ночи, Киришима-сан.
— Д-да… конечно. И Вам спокойной.
— Надеюсь, Вам всё-таки удастся отдохнуть. Мне нужно встретиться кое с кем завтра утром, так что увидимся вечером.
— …ага. Хорошо. Вечером так вечером.
Этой ночью её тёмная комната прогревается медленно, но верно. Девушка старается заснуть, но вместо этого она какое-то время просто лежит, уйдя с головой в свои мысли.
***
«Киришима-сан, — слышится Тоуке в едва различимых скрипах и шорохах — «голосах» этого дома. —
Киришима-сан, Вы прекрасны».
«Мне достаточно и одной из Киришим».
«Увидимся завтра».
***
«Хватит», — проносится в голове.
«Хватит что?» — возникает вопрос.
Для Тоуки немыслимо даже просто задумываться об этом.
