***
Открывается задняя дверь. Тоука вскакивает, спохватившись, но не успевает вовремя убрать всё. Она проглатывает уже откушенное, уставившись на вошедшего следователя. Его взгляд падает на девушку и на пищу, которую она ест прямо из бумажного пакета, раздобытого в холодильнике. — Я дома, — говорит он. — …с возвращением, — бормочет Киришима. Мужчина проходит дальше, чтобы повесить свой плащ. Именно Арима снабжал её продовольствием из каких-то своих, легальных источников, но он впервые застал девушку за едой. Дабы избежать пристального внимания и отвращения, Тоука воздерживается от приёма пищи, пока не убедится наверняка, что следователя нет дома, и никак не комментирует еженедельное пополнение запасов в холодильнике. — Вы сегодня рано, — замечает она, когда мужчина возвращается на кухню, Арима кивает. — Я подумал, — объясняет он. — Что нам следует уделить больше времени для спарринга. Он ставит на стол целлофановый пакет и выгружает из него продукты: бутыль чая, набор готовой лапши и пару рисовых колобков. — Спарринга? Зачем? — спрашивает Киришима. Следователь подходит к ней вплотную, и девушка цепенеет, но он только достаёт палочки для еды из ящика позади неё. Мужчина усаживается за противоположный край стола, и Тоука прокашливается. — Это потому, что на днях я упомянула тренировки в нескольких интервью, да? — Нет, — отвечает он. — Я их даже не прослушиваю. — Не прослушиваете? — Вот так сюрприз. — А вдруг я опять накосячу? — Уверен, что Вы отлично справляетесь. Itadakimasu. — Арима вскрывает крышку упаковки с лапшой. — Так-так, — произносит Тоука, пока он ест, — Вы просто хотите снова меня уделать? Я знала, что Вы садист, но не до такой же степени. — Я Вас не уделывал. Вы живы и здоровы. И я не, — говорит следователь, когда она открывает рот, — издеваюсь. Для меня очевидно, что Вы уделяли тренировкам значительное количество времени. Если хотите и дальше совершенствоваться, то я могу заниматься с Вами. Он захватывает часть лапши палочками. — К тому же, — продолжает мужчина, прожевав, — сейчас мои расследования продвигаются успешнее, чем обычно. Подозреваю, что когда я настигну цель, Вы запросто можете подвергнуться нападению. В последнее время деятельность CCG вызывает всё больше и больше критики, благодаря их парочке. Но остаются некоторые гули, на которых, согласно общему мнению, следует продолжать охоту. — Вы говорите о том, кто уничтожил ваш отряд? — уточняет девушка, ощущая дурноту. — Одноглазая Сова SSS-ранга, — говорит Арима. — Да. SSS. И один из членов Аогири. Вряд ли Аято удастся отвести от неё удар. Что, чёрт подери, она сможет сделать, если гуль такой мощи явится по её душу? — Всё не так безнадёжно, — говорит следователь, словно читая её мысли. — Время Вашей реакции отстаёт примерно на пятую долю секунды. С практикой Вы сможете практически полностью это устранить. Он точно человек? На пятую долю секунды? — С чего Вы взяли, что эти крохи времени смогут мне что-то дать? — спрашивает Киришима. — Вы ведь наверняка свой собственный отряд так же тренировали, верно? Ясно же, что эти миллисекунды ничем им не помогли. Арима даже не дрогнул. — Верно. Не помогли. Он доедает лапшу, отодвигает пустую упаковку в сторону и начинает разворачивать обёртку рисового колобка. Вся эта еда из магазина быстрого питания, понимает она. Довольно неожиданно. И печально. Девушка смотрит, как он ест, пытаясь заглушить воспоминания о Йорико, пока они не ранят слишком глубоко. — Выбор за Вами, — отступает мужчина. — Лично я считаю, что провести тренировочный поединок гораздо интересней, чем идти в очередной десяток кафе. Ну, с этим она не может не согласиться.***
Вскоре становится очевидно: совместные походы в кафе гораздо «романтичнее» десятков опрокидываний на спину за вечер. — У Вас довольно невинное представление о романтике, — замечает Арима, когда девушка говорит об этом, и после того как смысл его высказывания доходит до неё, Тоука застывает, а через мгновение прикладывается позвоночником о стол в очередной раз. Она с шипением переворачивается на бок. — Чёрт! — Киришима-сан, — зовёт Арима. — Поднимайтесь. — Поднимайтесь, — повторяет мужчина, когда она не реагирует, и Тоука, медленно вздохнув, снова встаёт на трясущиеся ноги. «Он убил Канеки, — уговаривает себя девушка. — Он убийца. Он использует меня. Я не более чем ходячий и говорящий куинке. Он по-прежнему может убить меня, когда всё это кончится». Тоука атакует — удар — её рука проходит в сантиметре от лица следователя, от чего по телу пробегают восторженные мурашки, но затем он замахивается кистью — захват — и мир размывается. Её швыряет на стол, и в этот раз Киришима остаётся лежать, заходясь в кашле. Её грудь судорожно вздымается, а на глаза наворачиваются слёзы боли. — Да чтоб Вас, — выдыхает девушка, когда Арима возникает над ней. — 0,22 секунды, — объявляет он. — Хорошая работа. Мужчина тянет к ней руку, и Тоука съёживается, но тут же понимает, что он просто предлагает ей свою помощь, чтобы подняться. Она смотрит на протянутую руку следователя, а затем переводит взгляд на его лицо, не изменившееся ни на йоту. Киришима берёт его за руку, но отпускает сразу, как только оказывается на ногах. Охлопывает себя по бёдрам, словно стряхивая приставшую пыль. К следующей неделе у неё уже почти всегда получается сохранить равновесие или, по крайней мере, сгруппироваться, когда следователь сбивает её с ног. Он делится с Тоукой своими траекториями движений и ударов, а также всевозможными методами оценки противников. Однажды Арима притаскивает пару деревянных мечей, и вскоре, не без некоторых возражений со стороны Тоуки, в его кабинете регулярно начинают раздаваться громкий треск и стук. «Он убил Канеки, — говорит себе девушка, стараясь вызвать в себе такую ярость, которую можно будет вложить в удар. — Он убийца. Монстр. Машина». Под началом Бога Смерти она узнала больше, чем за все эти годы, и гораздо быстрее, чем при обучении у Йошимуры или даже Йомо. Её время сокращается с невероятной постоянностью — а затем, к разочарованию Киришимы, замирает на одном уровне. И остаётся неизменным на протяжении нескольких дней. «Он убил его, — повторяет Тоука. — Он его убил, убил, убил». Она атакует. Щёлк… щёлк! Острие клинка Аримы снова оказывается у самого её глаза. Девушка чертыхается, и следователь опускает меч. — Уже ближе, — сообщает он ей. — Давайте поужинаем, а завтра продолжим. — Нет, — рычит Тоука. — Нет? — Ещё раз, — говорит она. — Только один раунд. — Киришима настолько близка, что всем нутром ощущает: вот-вот. Она делает глубокий вдох, восстанавливая самоконтроль. «Чуть быстрее, — повторяет девушка словно мантру. — Чуть быстрее, чтобы уложится в одну десятую секунды. В десятую, в десятую, в де-ся-ту-ю…» Она поднимает меч на изготовку. В дыхании Аримы на миг возникает пауза, и клинок Тоуки движется вверх. Как раз вовремя. Щёлк! Щёлк! Щёлк! Их лезвия встречаются снова и снова, и… и… есть! — Киришима отводит его оружие в сторону и заносит ногу для удара в живот. Следователь роняет меч и перехватывает её лодыжку руками, прежде чем удар достигнет цели. Тоука останавливается и отдёргивает ногу обратно, а он отпускает её и отступает. — Ну? — девушка тяжело дышит, уперевшись руками в колени. — Сколько? — 0,18, — говорит Арима. Её глаза расширяются. — Да ладно? Не врёте? — Нет. Отличная работа, Киришима-сан. Она это сделала. Она сделала это. Тоука вдыхает воздух мелкими порциями и опускает голову вниз. Закрывает рот, пытаясь успокоиться. «Я сделала это». Она сама не ожидала, что может оказаться на такое способна. А теперь, благодаря Ариме… «Тихо, — уговаривает себя девушка. — Тихо, тихо, спокойно». Это вполне естественно, что после тренировки какое-то время никак не получается справиться с непослушным дыханием. — Здорово, — заявляет она минутой позже с каменным лицом. — А вот теперь можно и поужинать.