перемирие | последняя вещь, стоящая моего сердца / armistice | the last thing my heart is worth

— Доброе утро, Киришима-сан! Мы так рады Вашему сегодняшнему возвращению. Как Вы? Вижу, гипс уже сняли! — Со мной всё хорошо, спасибо. И… ах, да… гипс сняли. — Тоука закатывает рукав, демонстрируя неповреждённую кожу. — Мы, гули, восстанавливаемся довольно быстро. Если получаем надлежащее питание. — Ага, видимо, за всё следует поблагодарить Ариму-сана? Лицо Тоуки непритворно краснеет. — Он, конечно же, отблагодарён за это, — бормочет девушка; должно быть, её слова прозвучали сконфуженно, раз интервьюер поднимает руку в успокаивающем жесте. — Шучу-шучу. Я ведь знаю, что Вы имеете в виду пожертвования. — Пожертвования? — переспрашивает Киришима, и рот ведущей открывается в форме идеальной буквы «О». — О боже, я и забыла! Это ведь должен был быть сюрприз, да? У Тоуки ёкает в животе. Она начинает опасаться сюрпризов. Но сюрпризом оказывается вышедшая из-за кулис пожилая человеческая женщина, представившаяся директором госпиталя. Она вручает Тоуке конверт. Девушка достаёт из него какой-то документ, раскрывает его и с удивлением наблюдает, как лист бумаги всё разворачивается… и разворачивается… и разворачивается — раскрывается снова и снова, соскальзывая на пол с её колен. — Ч-что это? — спрашивает Киришима. — Имена, — отвечает директор. — Имена пациентов моей больницы, что решили после своей смерти пожертвовать органы в новый приют для гулей, который мы строим в 20-м районе. Он будет стоять на том месте, которое когда-то называлось Антейку. — Я… — Тоука ошарашена. Прежде чем ей удаётся одёрнуть себя, девушка отбрасывает свой мягкий вежливый тон, чтобы сказать. — Да вы шутите? Смеются и зрители, и женщины на сцене рядом с ней. Тоука густо краснеет. — Я… Я имею в виду… Извините, я просто… — она прерывается и переводит дыхание. — Я хочу сказать… — Киришима начинает сначала, — спасибо. Огромное спасибо. Просто… я никогда не думала, что люди будут… Нет, это тоже звучит неправильно. Девушка замолкает, и, к счастью, её выручает то, что слово вновь берёт заведующая клиникой. — Киришима-сан, спасибо Вам. — По-прежнему сидя в кресле возле неё, директор низко кланяется. — На прошлой неделе Вы спасли моего внука, рискуя собственной жизнью. Вы — и Арима-сан, естественно, тоже — доказали возможность того, что мы можем не только бояться друг друга. Вы оба начали дело, которое необходимо завершить, чтобы наладить отношения между всеми жителями этого города, и это меньшее, что я могу сделать, чтобы поддержать Вас и таких, как Вы. Публика аплодирует, а заведующая выпрямляет спину и обращается к аудитории. — Пожалуйста, — говорит директор. — Если среди вас есть те, кто так же заинтересовался пожертвованиями, я привезла необходимые формы. В настоящее время они действительны только для пациентов, зарегистрированных в госпитале 20-го района, но мы работаем над расширением… Директор углубляется в детали, но Тоука не может дальше разобрать из-за сковавшего её изумления. Люди жертвуют свои тела? Люди строят убежище для гулей? Это на самом деле происходит? Как такое возможно? Нелепый план Аримы… работает. — Киришима-сан? — зовёт интервьюер, и девушка приходит в себя. — А-ах… простите… я всё ещё… Я просто… — она не помнит, что по плану Аримы должна произнести в такой момент. Наверное, лучше просто сказать правду. — Честно говоря, Директор-сан, это… это всё равно… так невероятно. Это… так много значит… больше, чем можно передать словами. Она колеблется, а затем склоняет голову. — Спасибо, спасибо вам огромное. За эту такую невероятную поддержку… Все улыбаются ей так открыто. Тоука сжимает руки на своих коленях. — Знаете… с тех самых пор, когда я была ребёнком… всё, чего я хотела — просто жить, как все остальные. Я никогда не думала, что это будет возможно. Никогда не думала, что это случится при моей жизни. Но сейчас… Девушка теряется. Ведущая кладёт руку ей на плечо. — Это такие прекрасные слова, Киришима-сан. Я, признаюсь, пока я не имела чести встретиться с Вами здесь, на этом шоу… что ж. Я всегда панически боялась гулей, как чудовищ, которые в любой момент могут появиться, словно ночной кошмар из-под кровати! Все смеются. Тоука натянуто улыбается. А вдруг… ну вдруг… ну если вдруг затея эта не сорвётся. — Знаете, мы с Вами немного похожи. Я думала, что никогда не пойму людей. Пока не встретила Ка… Её сердце пропускает удар. «ВАШУ Ж МАТЬ». — «Ка»? — переспрашивает ведущая, и Киришима имитирует приступ кашля. — П-простите, можно мне воды? — Конечно! Она на столе рядом с Вами. Пейте, не стесняйтесь. — Спасибо. Эм… как я и говорила, я чувствовала то же самое, пока не встретила, — Тоука собирается с духом, — Кишо. Он… он был так добр ко мне… гораздо добрее, чем кто-либо из тех, кого я когда-то встречала. Эти простые слова раньше так легко бы слетели с её языка. Но, произнося их сейчас, девушка чувствует себя так, будто… будто её сейчас стошнит полноценным человеческим обедом из фруктов, рисовых колобков и бифштексов. «Чёрт». Её глаза наполняются слезами. Директор больницы только что призналась, что помогает прокормить, возможно, сотню гулей, но единственное, о чём сейчас может думать Тоука — это о разрушенном Антейку и теле Канеки, истекающем кровью в руинах, и… «Чёрт!» …и о его улыбке, после того как он сделал свой первый латте, и печальном взгляде, когда парень спас её в Аогири… «ЧЁРТ!» Почему она должна потерять самообладание именно сейчас? — Я, я… Извините… Я просто… — Нет-нет, прошу, не торопитесь, Киришима-сан. Вот, возьмите салфетки. — С-спасибо… — Не за что! Ясно, что всё это очень важно для Вас. Пожалуйста, не пересиливайте себя. Это интервью предназначено для весёлого времяпровождения, Вы же знаете? Давайте слегка разрядим обстановку, — предлагает интервьюер, и Тоука поспешно расправляет плечи. — Д-да… с удовольствием… давайте. — Хорошо! Ладно, для начала… не поведаете ли нам, как проводите время вместе с печально известным следователем CCG? — Ох, эм… в смысле, чем мы… занимаемся? — Именно! Должно быть, это нелегко, верно? Иметь отношения гулю и человеку? Безусловно, есть различия в физиологии… но, как Вы полагаете, у вас двоих такие же привычки и проблемы, как и у любой другой пары? — Я… эм, да, разумеется, у нас… м-м… — Может… может, расскажете о чём-то забавном, что происходило с вами обоими в последнее время? — О-ох, конечно… мы… ну…

***

Тоука хватает пульт и выключает телевизор. Затянувшееся молчание воздушным шаром распирает грудь девушки. Она не смотрит в сторону Аримы. Это первая огромная оплошность, которую Киришима совершила во всей их афере. Едва не прозвучавшее имя Канеки. Полное отсутствие милого домашнего времяпровождения, о котором можно говорить. Заключение сделок, сотрудничество, «Вы прекрасны», мир во всём мире, приюты для гулей — всё это замечательно и хорошо, но как до людей, наблюдающих за ней сквозь экраны, ещё не дошло, что их отношения — это один сплошной чёртов фарс? А если Бог Смерти решит, что она не в состоянии придерживаться его идеальной истории? Тоука видела, как он поступает со своими врагами. Для следователя она бесполезна, если не может быть его безупречным трофеем. В любой момент Арима может сильно разозлиться на неё. Девушка решает ударить первой. — А о чём я должна была рассказывать? — допытывается она. — О том, как однажды в Вашей компании помирала с голоду в подвале под всякую чушь про какой-то старый футляр для гитары? О единственных подарках, которые Вы мне преподнесли — следователе, мечтающем меня убить, и какудже, что хотел сожрать? В Ваших записях ничего не сказано по этому поводу. Вы не ко всему меня подготовили. — Похоже, что так, — соглашается мужчина. Тоука напрягается, ожидая продолжения. — Сами виноваты, — произносит она, в то время как Арима продолжает хранить молчание. — Приношу свои извинения, — отзывается он. — Раз уж этот случай доставил Вам такие неудобства. В конце концов Киришима заставляет себя поднять на следователя глаза, но видит только, что он продолжает пялиться в погасший экран телевизора. Размышляет. — Собирайтесь, — заявляет мужчина через мгновение. — Куда это? — вскидывается девушка. На какой-то заброшенный склад? В подземелья штаба CCG? Он пожимает плечами. — Поищем место, о посещении которого Вы, если что, сможете рассказать.