Бедивер или операция "Верный Друг"

Шерлок (BBC), Kingsman (кроссовер)
Слэш
R
В процессе
1012
автор
Размер:
планируется Макси, написано 70 страниц, 26 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
1012 Нравится 59 Отзывы 301 В сборник Скачать

Mediis tempestatibus placidus (спокоен среди бурь)

Настройки текста
Примечания:
— Итак. Бокс. Джон утвердительно кивает, снимает мокрую футболку, взъерошивает волосы левой рукой. Садится на низенькую скамейку, чтобы расшнуровать кроссовки. — Не ожидал? Шерлок задумчиво складывает пальцы под подбородком. Он сейчас ужасно похож на ребенка, обнаружившего, что, кроме всего прочего, игрушечный медведь может петь и танцевать. — Ты же врач. Руки надо беречь. — Оперировать никого мне теперь не придется, так что… — пожимает плечами. «Неважно». Или «Не твое дело». — У тебя же был вопрос ко мне? — Да… И снова зависает, пытаясь сложить кусочки пазла под названием «Джон Ватсон». — Шерлок, — берет полотенце, вытирает пот с шеи. Смеется. — Земля вызывает Шерлока! — Почему именно бокс? — стараясь отвлечься от вида крепкой мужской груди, покрытой бисеринками пота, спрашивает детектив изменившимся голосом. Джон оглядывает его с ног до головы. Таким, как Шерлок, точно не место в грязной, пропахшей крепким мужским потом, раздевалке. Он смотрится здесь совершенно неуместно, точно как аристократ, спустившийся до интересов плебса. — Потому что во мне много злости, — тихо отвечает Ватсон. — Очень много. Очередная трещина в маске добродетельного, милого доктора, сквозь которую проглядывает Бедивер. — Я хотел спросить. Точно, — Холмс растягивает губы в фальшивой улыбке. Глаза же продолжают выцеплять подробности из образа друга. — За сколько минут человек умирает от асфиксии? — В зависимости от объема легких. Повесили или руками? При повешении также может сломаться позвоночник. — Задушили руками. — Понятно. Все равно лучше посмотреть. Если захват был слабый, то, возможно, долго. Его вдруг передергивает. Джон хватается за раненое плечо, давит на шрам. Оседает на пол. — Черт. Да что же? Я как-то… пытался одного задушить. Сам не жрал ничего неделю, и тут он. Захотел позабавиться… а я… а я же солдат, — задыхаясь, невнятно бормочет. — Вот я его на землю и повалил. А сам слабый, как котенок. Если бы не выучка, хрен бы получилось. Душил его где-то минут десять. Ч-черт. — Хочешь выпить? — неожиданно спрашивает Шерлок, по птичьи склонив голову вбок. — Хм. Давай. Погоди, а как же дело? — Никуда оно не денется. Труп же не оживет, верно? Джон нервно хихикает. — Верно. — Тогда поехали. Я знаю одно место. — Интересный выбор, — говорит Джон в ухо Шерлока, стараясь перекричать музыку. Детектив довольно улыбается, поднимает вверх белоснежные руки, в кои-то веки свободные от оков костюма. С закатанными рукавами темно-синей рубашки, с растрепанными кудрями, впервые с момента их встречи, Холмс похож на человека, а не на разумного робота. Пятна света, ползущие по их телам, по толпе, движущейся на танцполе подобно огромному живому организму, придают всему действу легкий налет сюрреалистичности. Здесь и сейчас. Неважно, кто ты в реальной жизни. Солдат, агент, доктор? Главное, что сейчас ты стоишь на танцполе, окутанный сигаретным дымом и запахом загадки. Что сейчас тебя хватает за воротник парень, которого ты должен спасти. Джон смотрит на Шерлока. На высокого, бледного Шерлока, на капельки пота над его верхней губой, и, наконец-то, видит в нем человека, а не очередное дело. — Помнишь, я сказал, что женат на работе? Я соврал! Его пот на вкус — соленый. Его зрачки — огромные. Бедивер не хочет отслеживать причины поступков, гадать, почему он не понял, что Шерлок гей, почему Джон не чувствует отвращения, почему он принимает это дело ближе к сердцу, чем нужно. Почему он подпускает Шерлока ближе. Почему он позволяет целовать себя. В какой-то момент они выбегают из клуба, пьяные, дымные, живые. Вечные. — Здесь и сейчас! Ты слышишь! Здесь и сейчас! Это самое важное! Джон пытается донести до детектива эту простую истину, но тот лишь запрокидывает голову, продолжая двигаться в медленном танце. — И неважно, кто я! Неважно, кто ты! Лишь здесь и сейчас. Наверное, это говорит тот шот с ЛСД, или пружина, сжатая внутри Джона, накручивавшаяся долгие годы. — Здесь и сейчас. Обещай, что не выбросишь это из своих Чертогов памяти! Он продолжает кричать, слишком пьяный и веселый для того, чтобы париться о том, что он привлекает внимание. Шерлок смотрит на него неожиданно серьезно. — Ни за что. Обещаю. Джона ведет, заносит в сторону, и он хватается за Холмса — единственную константу. — Воу. Мне, пожалуй, хватит. — Что, не хочешь продолжения? Агент поднимает голову, изучает пару секунд лицо детектива. — Если я продолжу, кто-то может пострадать. — О чем ты? Шерлок поднимает руку, ловя кэб. Агент же смеется, целует Холмса в щеку, притянув к себе за воротник. — Когда я напиваюсь, у меня крыша летит! Но спать с тобой, Алдо, я не буду. Они вваливаются в дом на Бейкер-Стрит, удерживая друг друга от падения. Конечно же, будят миссис Хадсон громким смехом. Домоправительница следит за ними, приоткрыв свою дверь. Усмехается, видя, как «ее мальчики» целуются. Джон заполошно частит, отталкивая детектива. — Стой. Стой, я серьезно. Шерлок, нам нужно остановиться. — Вот как, с Алдо ты меня больше не путаешь? Ватсон отводит глаза, хмурится. — Прости. Но нам правда лучше не делать этого. Я пойду к себе. Попробую поспать. Ты тоже… ложись. Бедивер знает, что ему не стоит мешать ПТСР и дрянной алкоголь, но продолжает это делать. Засыпает он быстро, еще быстрее проваливаясь в очередной кошмар. В комнату с оранжево-песочными стенами, где он обреченно ждет световую гранату. Пытается прикрыть Галахада от автоматной очереди, не обращая внимания на то, что его рука — кровавое месиво. Стреляет в пленного, добивает его. — Всё хорошо. Я рядом. Дыши. Его обнимают. Его гладят по голове и уговаривают, убеждают, что бояться нечего. — Джон, слышишь? Он отмаргивается от красного, от крови Гавейна, слепо хватается за руки — длинные пальцы, белая кожа. Каркает: — Слышу… Слышу, Шерлок. Шерлок. Черные кудри, невозможные глаза и эти чертовы скулы. — Попить? Хочешь воды? — Да, да, спасибо. Пьет из поданного стакана, проливая половину на грудь. Трясется. — Я тебя разбудил? — Я и не ложился. Обманывает. Видно по тому, как сонно моргает, как запахивает на груди свой любимый халат. — Кричал, да? — На это даже отвечать не надо. Достаточно обеспокоенности в глазах Холмса, этого глубинного страха. — Кричал. Прости. — Тебе не за что извиняться, Джон. Встает с кровати. — Подожди! Хватается за чужой рукав, за пояс. Словно он может защитить от прошлого. Словно он может что-то исправить. — Джон, не… Отпускает, хотя все внутри протестует. А Шерлок смотрит с интересом, пытаясь разгадать пазл. — Давно снятся кошмары? — Посиди со мной. — Лучше давай ко мне. У меня кровать широкая. Джон невольно оглядывает свою — короткую, узкую койку, рассчитанную только на одного. Кивает, берет подушку, идет следом за детективом. В темноте даже не замечает обстановку его спальни, сразу заваливается на сатиновые простыни. Шерлок ложится рядом аккуратной длинной палкой, дышит через раз, складывает пальцы домиком. Спрашивает странным голосом: — Почему людям снятся кошмары? Ватсон поворачивается лицом, изучает его алебастровый профиль. — Потому что они боятся. Потому что с ними случилось что-то ужасное, что они не в силах отпустить. Он видит, что у детектива буквально мозг зудит от желания узнать, что же такого случилось с военным доктором. Что настолько сильно травмировало его. Придвигается ближе, почти что не оставляя пространства между ними. — Ты умеешь бояться? — Нет. Джон вздыхает, отчего по шее Шерлока ползут мурашки. — А надо бы, — сонно бормочет. — Это очень нужно иногда. — Знаю. Когда Джон засыпает, Шерлок долго смотрит на него, изучает все морщинки на лице, стараясь впитать, запечатлеть как можно подробнее. И не замечает, как сам проваливается в сон, убаюканный чужим теплым дыханием. Просыпается детектив в непривычно хорошем настроении. Как будто он не потратил на бездумный, бесполезный сон несколько часов, за которые мог бы решить несколько загадок. Лениво трет глаза, тянет руку вверх. И в этот момент ощущает приятную тяжесть. Джон лежит на нем почти что полностью, сопит в шею. Шерлок опускает ладонь на светлую макушку. Не для того, чтобы разбудить, нет. Прижаться, пропустить через себя этот момент — залитую солнцем спальню, сонную атмосферу, ощущение того, что, наконец-то, все в его жизни стало правильно.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.