Маленький (не)опасный зверь

Инквизиция сбилась с ног, разыскивая дракона почти третьи сутки подряд. Забавно было то, что приказ никто не отдавал, но почти все члены организации, кроме тех, кто был на дежурстве, отпросились искать любимицу Скайхолда. Акита была только за, сама облазившая замок и все известные ей тайные ходы, но ничего не нашедшая. Солас сбился с ног, пытаясь найти Скатру. Сначала физически, потом искал ее отголоски в Тени, но духи раз за разом говорили о том, что дракон не покидала обители. Но на остальные вопросы не знали ответов. Коула не было. С самого совета, собранного по поводу пропавшей, мальчишка куда-то исчез. Акита невольно связала его исчезновение с пропажей Монетки, понадеявшись на то, что разбойник отправился искать несносного дракона, однако подозрения у Инквизитора все же были. Разумные доводы на тему того, что Коулу не за чем обижать Скатру, срабатывали ненадолго, и тревога вновь возвращалась в сердце магессы. На исходе третьего и начале четвертого дней Скайхолд медленно, но начал утихать. Некоторые совсем опечалились, бросив затею, некоторые ушли искать в ближайшие горы, кто-то даже спустился в Редклиф. В каждый лагерь Инквизиции было отправлено по письму о том, что разыскивается небольшой золото-красный дракон, не агрессивный. Нападать — строго запрещено. Но лагеря, к печали соратников Акиты, да и самой девушки, молчали. Это был вечер четвертого дня без Монетки. Четвертого, унылого, скучного, даже грустного дня. Потирая глаза, болящие после сотен писем, отчетов и докладов, Акита зашла в башню, где ютились некоторые ее соратники и леди Амелл. Впрочем, последняя вчера уехала в Редклиф, а Дориан сейчас был в таверне вместе с Быком, так что в полутемном и пустом помещении был только Солас. Эльф сидел за столом, равнодушным взглядом обводя недорисованные фрески, то и дело задерживая взор на следах. Маленький когтистый след почти в самой середине, такой отличающийся на фоне следов от ладоней, сейчас почему-то выглядел не мило, а… в какой-то мере даже больно. — Какие-нибудь новости? — краем глаза заметив вошедшую Акиту, поинтересовался маг. Рогатая отрицательно покачала головой, подойдя к его столу. Эванурис скривился, сдвинув брови к переносице. Под его светлыми глазами залегли круги от недосыпа, а дреды, и без того выглядевшие растрепанно, сейчас находились в хаосе. — А у тебя? — спрашивает Инквизитор. — В Тени никакой информации. Ее последние следы — в Скайхолде, и известными нам путями она его не покидала. Но ее здесь больше нет, я искал всюду, — Солас постучал пальцами по столу и поерзал в кресле. — Но что странно — никто не может ответить мне, жива ли Скатра вообще. Акита опустила голову, скрестив руки на груди, и задумалась. Она не сомневалась в том, что погибнуть просто так этот дракон не мог, однако тот факт, что Монетка пропала неизвестно как и неизвестно куда… — Оставлять поисков я не намерена, — резко говорит косситка. Эванурис усмехается, исподлобья смотрит на девушку светлыми, полными усталости и согласия, глазами. Кивает и тянется к свиткам на столе, явно намереваясь продолжить, поддержав Акиту. Однако их прерывают; в башню вламывается часовой Инквизиции, уставший, запыхавшийся, но держащий в вытянутой руке изрядно помятое письмо с печатью организации. Девушка делает несколько широких шагов, взмахивая рукой, приказывая солдату успокоиться и передохнуть, и забирает бумагу. Печать чуть хрустит под уверенными пальцами Инквизитора, а конверт с шорохом разворачивается, являя написанное мелким почерком письмо. Солас подходит к косситу, становится рядом, терпеливо ждет, в тайне надеясь, что его ожидания оправдаются. Но яркие глаза магессы суровы и холодны. — Солас, выдвигаемся в лес Бресилиан. Эванурис сосредоточенно кивает, разворачивается на пятках и идет собираться к достаточно дальнему переходу. Дорога до леса займет около дня, если они будут спешить и пойдут небольшим отрядом.

***

Где-то в лесу. Эльфийская архитектура определенно прекрасна, если в ней не прячутся пауки, волки или прочие подобные твари. Не сказать, что я боюсь их, нет — когда ты дракон, пусть даже маленький, но осознающий свою силу, многие страхи как-то отходят на задний план. Но если на вас выскакивает не пойми откуда огромный шипящий и щелкающий паук… не буду говорить, что вы сделаете. Но лично я громко завизжала и дунула на него огнем, заставив скорчиться. — Фу, они… воняют. «Ты безумно наблюдательна, Мерриль», — колко замечаю, смотря на то, как кривится девушка. Маргаритка, определенно, очень милая и добрая, а еще наивная, как ребенок. Для той, кто очистила элювиан и заключала сделку с демоном, слишком наивная. Наверное, от этого и происходили некоторые ее беды. — Здесь… темно, — мямлит эльфийка, после чего вытягивает посох, заставляя алый камень в нем вспыхнуть ярким светом. Он заливает коридор, полный паутины и растений, развалившийся и сырой, и красный оттенок только прибавляет жуткости этому месту. Все было просто. Все было чертовски просто. В тот день, когда я вылетела из элювиана и наткнулась на девушку, мы с ней и познакомились. К моему удивлению и счастью, магесса могла слышать мои мысли, направленные ей, как это делал Солас. Разумеется, такая способность породила во мне жгучий интерес и сомнения в простоте Маргаритки, и желание разузнать, что девушка здесь делает, окрепло. Боялась она меня недолго. Вернее, как… я была достаточно скоро затискана. Милая Мерриль обнимала сильно и крепко, но не удушающе, потому брыкаться я не стала. А после долгого разговора, в ходе которого я представилась и кратко рассказала о себе, магесса поведала мне о своих планах. Найти элювиан в бреселианских развалинах и очистить и его. Свой у нее не получилось активировать, хотя у Маргаритки уже были догадки, для чего и как используются зеркала. Эльфийка посвятила годы жизни после Киркволла поискам древних знаний, и весьма преуспела в этом, как я заметила. Возникла идея сунуть ее Соласу, чтобы эванурис закончил ее обучение и рассказал ей всю правду. Мерриль вполне может все осознать и поверить древнему божеству, а потом и стать его хорошей помощницей. А еще наверняка поможет мне убедить его не уничтожать этот мир посредством объединения с Тенью. Итак, возвращаясь к нынешней ситуации. Шел четвертый день моего пребывания в компании девушки, и за этот день мы успели облазить абсолютно весь Бресилиан, но не найти ничего интересного. Я, помнившая это место еще по похождениям Амелл, старательно пыталась увидеть знакомые места или тропки, но ничего такого не попадалось. Так мы пришли к выводу, что деревья водят нас кругами. Чертовщина. Но вот, сегодня снизошла до нас милость неизвестно каких богов — мы нашли какое-то небольшое подобие руин, куда и помчались со всех ног. О чем теперь немного жалели. Пауки не давали покоя, а подстерегшие нас у входа волки оставили приличную рану под моим правым крылом, из-за чего летать теперь было больно. — Ты странный дракон. Поднимаю взгляд от пыльного пола на Маргаритку и скептически фыркаю. Драконья мимика не позволяет вскидывать брови или кривить губы, так что выражать свое отношение приходится звуками и взглядами. «Черт возьми, который раз ты это говоришь, милая?» — Ты не кидаешься, не кусаешься, не злишься. Ты разговариваешь, — тараторит девушка, идя вперед по коридору, огибая корни и осколки стен и потолка, что обвалились со временем. — Ты демон? — вопрос звучит обыденно, и Мерриль явно не пугает то, что рядом с ней действительно может быть создание Тени. «Нет, я не демон. Я просто такой дракон». Терпение, Монетка, только терпение. Выдохнув через нос, я закатила глаза и ускорила шаг, двинувшись во тьму. Но, как и ожидалось, наше путешествие не было долгим — вскоре мой нос ткнулся в заваленный проход, единственный тут, и с тоскливым видом мы поплелись обратно. Светлый мир, в котором царил ранний вечер, встретил нас теплом, запахами трав и цветов и первыми звездочками на небосклоне. Сильваны, мирные, но живые, смотрящие, мерно покачивались вокруг, поскрипывая ветками и шурша лиственными кронами. Я никогда не забуду того, как впервые увидела живой сильван. Огромное дерево, тонкое и раскидистое, в которое я ткнулась носом, когда мы только вошли в лес, качнулось, переступило с ноги на ногу и посмотрело на меня. Темными, зелеными глазами, спокойными, но чуткими. Ужас обуял меня, и, если бы не окликнувшая Мерриль, я бы так и застыла камнем под тем странным созданием. Сейчас живые деревья все еще нагоняли на меня трепет, и я предпочитала обходить их стороной, тогда как Маргаритка улыбалась им, но уже не было праведного ужаса. А ведь я должна была быть готовой к встрече с ними. Сильваны были в играх. Тропа от найденных этим утром руин была узкой и поросшей травой; она петляла среди холмов и уходила прямиком к оврагу с рекой, через который было перекинуто старое, зеленое от мха дерево. Закинув посох на спину, Мерриль раскинула руки и легко пробежалась по мягкой коре, перепрыгнула корни и оказалась на той стороне. С сомнением оглядев хлипкую, на мой взгляд, конструкцию, я распахнула крылья, прыгнула и через пару секунд опустилась рядом с девушкой. Да, правое крыло отозвалось болью, но при планировании она была вполне терпимой, тем более что лететь было недалеко. Мы молча направились дальше, не забывая оглядываться по сторонам. Белки, шустрые и рыжие, скакали по ветвям разномастного леса, а серые косые стремглав проносились под лапами. Одного я успела царапнуть за длинное ухо, но заяц был шустрее, успев скрыться в траве. — Почему ты пошла со мной? Я подняла взор на Мерриль, с интересом заметив, что хрупкая эльфийка не была сильно выше меня, и моргнула, осмысливая вопрос. Моргнула еще раз, опустив глаза на стену из деревьев и кустов, тут же приметив узкий проход, и тронула девушку за ногу когтем. Та остановилась. «Смотри», — указывая лапой в сторону еле заметного прохода, проговорила я. Маргаритка кивнула и пошла первая. — «Почему пошла? Люблю эльфов». Дева хихикнула, прикрыв рот ладошкой, но смолчала. Хотя я ожидала шуточки вроде «на обед?», или чего-то подобного, или же очередного наивного вопроса. Но нет, остроухая не оправдала ожиданий, что меня ничуть не опечалило. Проход вывел нас… в чертовски знакомое мне место. Поляна, огороженная сильванами-наблюдателями, и посреди поляны — огромный золотой дуб, в котором намного четче, чем в остальных деревьях, было видно лицо. Резко сев на задние лапы, я уставилась на Великий Дуб, к которому смело и уверенно шла Маргаритка. Заскрипела кора, зашуршала листва, золотые глаза распахнулись, и вековая мудрость отразилась в них. — Что за тварь, добра иль зла, к древу древнему пришла? Могучий низкий голос, что казался мне голосом всего леса, звучал так… величественно. Поскребя когтями землю, я неловко подползла поближе к Мерриль, кратко и приветственно склонилась перед Дубом и снова рухнула на хвост, задрав морду. — Я не желаю лесу зла, — сразу примирительно заметила Маргаритка. — Я эльф. И это… дракон. — Драконы, что жгут леса, и их беспощадное пламя — я помню. Но что же за чудеса? Что же такое за время? Поелозив хвостом по земле, я верно решила, что делать здесь мне нечего. Поднявшись на лапы, предоставив Дуб Мерриль и наоборот, я направилась к краю поляны. Я помню, что в игре с нее был ход, ведущий в сторону нужных нам руин, и этот вход следовало отыскать. За спиной раздавались попеременно красивые стихи древнего дерева и учтивые, вежливые слова эльфийки, что, верно, просила Дуб рассказать или показать дорогу. Хороший вариант, если, конечно, это существо не даст нам какое-нибудь задание. Вроде возвращения Желудя. Опасениям сбыться было не суждено. На третьем кругу по поляне ко мне подошла девушка. В руках у нее был странного вида посох, выглядевший как крупная ветка этого самого Дуба — золотистый, со светлой корой и желтыми листиками. Улыбнувшись, Мерриль покрутила его в руках, после чего им же указала на тропу, которую я так и не увидела. Воистину, Бресилиан, ты полон тайн и чудес.