Горький яд ненависти

      Следующим же днём Филипп и Фьора собрали саквояжи в дорогу. Много вещей они с собой решили не брать. Матье помогал своему господину и госпоже собрать вещи. Фьора хотела взять с собой в свадебное путешествие до Флоренции и своего пушистого друга Лучика, но Филипп и Матье убедили Фьору, что этого делать лучше не надо — во избежание того, что котёнок может испугаться в дороге, сбежать и потеряться, а дома в особняке на улице Роз Матье де Прам вполне способен хорошо позаботиться о котёнке в отсутствие хозяев, тем более что мажордом искренне привязался к кошачьему детёнышу и не чает в нём души. Фьора согласилась с доводами мужа и Матье. На прощание Фьора с нежностью и очень бережно прижала к груди котёнка и поцеловала в маленький влажный носик, почесав ему за ушками и прошептав: — Лучик, мой хороший, твои мама и папа ненадолго уедут в путешествие. О тебе позаботится Матье. Веди себя хорошо, мой маленький. Потом Фьора передала котёнка на руки Матье и поцеловала любимца в серую макушку. Затем малыш Лучик получил положенную ему ласку от Филиппа — мужчина почесал ему за ушками, поцеловал в макушку и в носик, погладив по серой головёнке. — Лучик, не скучай без нас, мой хороший. Будь умничкой и не бедокурь. Да ты мой маленький, — Филипп ласково потрепал котёнка по головке и взял в руки свой саквояж с вещами вместе с саквояжем жены. — Фьора, милая, нам пора, — обратился он мягко уже к жене. — Ваша Милость, госпожа герцогиня, желаю вам приятной поездки и хорошо отдохнуть, — пожелал Матье, бережно прижимая к себе и гладя Лучика, которому захотелось поиграть с его волосами. — С Лучиком всё будет хорошо. Я позабочусь о нём в ваше отсутствие, — пообещал молодой человек Фьоре и Филиппу. — Я нисколько в тебе не сомневаюсь, Матье. Уверена, что с тобой Лучик под надёжным присмотром, и что дом тоже будет содержаться в порядке, — сказала с мягкой доброжелательностью Фьора, улыбнувшись Матье. — Матье, я думаю, что ты прекрасно со всем справишься. Я всецело тебе доверяю. Уверен, под твоим бдительным присмотром с Лучиком и домом ничего не случится, — выразил Филипп своё мнение, которое очень польстило Матье. — Господин герцог, госпожа герцогиня, вы можете ни о чём не переживать. Я обо всём позабочусь. Особенно о Лучике, — заверил Матье хозяев. Уверившись, что за время их отсутствия с Лучиком и с домом ничего не случится, Филипп и Фьора со всем комфортом устроились в карете, кучер ловко правил лошадьми. Супруги де Селонже держали путь в Марсель, где они уже планировали сесть на корабль, плывущий до Италии. Всё время путешествия Фьора с любопытством глядела на проносящиеся перед её взором виды из окошка кареты, могла задремать — прислонившись к мужу, заботливо укрывающему её тёплым пледом, или ей удавалось уговорить Филиппа почитать ей «Тристана и Изольду»… До Марселя они добрались очень удачно, где сели на корабль «Минерва», плывущий в Геную. Фьора же пребывала в приподнятом настроении и получала удовольствие от путешествия на корабле. Филипп переживал, что с непривычки Фьору будет мучить морская болезнь, но молодая женщина довольно быстро втягивалась в морскую жизнь, и морская болезнь её спутницей не стала. Часто герцогиню де Селонже можно было увидеть в солнечные и ясные дни на палубе корабля — либо она оттачивала под руководством Филиппа свои боевые навыки, либо расспрашивала матросов про азы их работы. С неподдельным живым интересом Фьора просила людей из экипажа корабля научить её вязать морские узлы, разбираться в картографии, прокладывать путь и ориентироваться на местности в открытом море, управлять кораблём. И матросы с «Минервы» охотно шли навстречу Фьоре, помогая ей осваивать то, чем она так жадно интересовалась, под руководством капитана корабля ей даже позволили постоять у штурвала и править кораблём. Новые увлечения приносили Фьоре море приятных впечатлений, похоже, что герцогине де Селонже понравилось примерять на себя роль морячки, и подобный интерес к морскому делу со стороны знатной дамы очень льстил капитану и команде. Искренне радовался и Филипп, видя, что его жена довольная и радостная, увлечённая чем-то новым. Селонже нравилось видеть, как Фьора наслаждается временной морской жизнью, какими весёлыми и задорными огоньками горят её серые глаза, как губы часто трогает улыбка, а здоровый румянец окрашивает щёки. Часто Фьора и Филипп вместе любовались морской гладью, отражающей чистоту небесной сини, и высматривали в морских волнах дельфинов, подставляли лица морскому бризу. Фьора нередко в разговоре с мужем делилась со всей пылкостью своими впечатлениями от их путешествия, радуясь тому, что впервые покидает Францию и увидит новую для себя страну, впервые видит море не на полотнах художников… Для Филиппа путешествия не были в новинку, но он мог понять и разделял восторг Фьоры от поездки. Ночами же Фьора и Филипп уединялись в своей каюте и вкушали наслаждение плотской любовью в объятиях друг друга, к взаимному удовольствию. Как в воду они ныряли в это сладостное безумие с головой не один раз за ночь, вновь и вновь познавали радость обладать и отдавать, и к утру засыпали усталые и счастливые в обнимку. Фьора крепко прижималась к мужу и утыкалась носиком ему в грудь, посапывая тихонько во сне, Филипп так же крепко её обнимал и приникал в поцелуе к её чёрной макушке. Погода, очевидно, благоприятствовала «Минерве», балуя солнечным теплом и наполняя паруса попутным ветром. В Геную корабль прибыл довольно быстро. По просьбе Фьоры Филипп согласился на несколько дней остаться в Генуе и посмотреть город. Муж и жена нашли хороший постоялый двор и выбрали самую уютную и комфортабельную комнату. Часто они выбирались погулять по старинным улочкам города, посещали церкви — где Фьора любовалась фресками и скульптурами, бывали в художественных мастерских, устраивали пикники на природе. На четвёртый день, немного отдохнув от длительного морского путешествия, Фьора и Филипп наняли баржу до Флоренции. Путь не занял у них очень много дней, добрались до города Красной лилии супруги благополучно. Во Флоренции муж и жена остановились в гостинице «Кроче ди Мальта», где первые два дня отдыхали после дороги в снятой ими комнате, еду и питьё им приносила прислуга. Благодаря помощи хозяина гостиницы Филипп и Фьора смогли найти для себя в аренду за приемлемую цену милую виллу во Фьезоле — пригороде Флоренции, откуда можно было добраться до города. Вилла стала прекрасным пристанищем для супругов, хотя туда они возвращались только вечером, предпочитая дни напролёт гулять по старинным и извилистым улицам Флоренции, любоваться красотами города и церквей с собором Санта-Мария дель Фьоре, устраивали романтические пикники на берегу реки Арно, посещали художественные мастерские. Фьора и Филипп даже заказали их совместный портрет у одного молодого художника с довольно красивым именем Леонардо Да Винчи, заранее заплатив ему за работу довольно щедрое вознаграждение. У лучших портных Филипп заказал для Фьоры немало красивых платьев по флорентийской моде, чтобы из Флоренции его жена увезла не только приятные воспоминания. Спустя пару недель Фьора стала обладательницей немалого числа платьев, которые подчёркивали её утончённую и нежную красоту. Нередко муж и жена делали пожертвования местному приюту для подкидышей. В суконных лавках Фьоре удалось найти красивые ткани — подарки для Кьяры и Матье, чтобы они могли заказать себе у портных красивые наряды. Смогла Фьора и раздобыть выкройки женского и мужского костюмов. Художник Леонардо по-прежнему приходил на дом к Фьоре и Филиппу писать их совместный портрет. У супругов Селонже его всегда хорошо принимали, и нередко спустя многих часов позирования для портрета компания часто вместе ужинала и воздавала должную хвалу за трапезами местным винам. Пусть итальянские вина пришлись по вкусу чете Селонже, всё же они не смогли заставить их разлюбить вина родной Франции. За ужином часто велись разговоры о любимых литературных произведениях, об искусстве, Леонардо часто рассказывал о своих заказах — которые ему поручает правящая в городе семья Медичи. Как узнали Фьора и Филипп из рассказов Леонардо, дож Флоренции — Лоренцо ди Медичи не жалеет средств на то, чтобы в его городе развивались науки и искусства, коммерция, медицина, щедро жертвует деньги на благотворительность и оказывает протекцию наиболее талантливым учёным и деятелям искусства… — Смотри, Филипп, вот так привезёшь ты меня в Селонже, а я там устрою мини-Флоренцию, — шутливо и в кокетливой манере роняла Фьора, заигрывая с мужем, касаясь его ноги своей ногой под столом и кладя свою руку на его колено, пока никто не видит. — Я охотно поддержу все твои начинания, любимая, — ласково усмехаясь, Филипп перехватывал руку жены, которую она клала на его колено, и прижимал к своим губам. Фьора довольно хихикала, глядя на мужа игривым взором серых глаз, в котором горели озорные искорки. До июня 1477 года Фьора и Филипп наслаждались своим отдыхом во Флоренции. Каждый день их обязательно был наполнен чем-нибудь приятным, будь то романтический пикник на природе — на берегу реки Арно, визиты в художественную мастерскую, совместные трапезы с приглашёнными к ним в гости людьми творчества, прогулки по городу, посещения месс в Дуомо — не столько ради самого богослужения, сколько ради того, чтобы полюбоваться прекрасными фресками… К тому времени Леонардо закончил портрет Фьоры и Филиппа. На полотне была изображена супружеская пара, сидевшая в обнимку на обитой подушками скамье. Лица людей на портрете светились радостью, губы мужчины и его супруги улыбались, карие глаза мужчины и серые глаза молодой женщины излучали тепло и нежность. Как Леонардо признался Фьоре и Филиппу, ему было в удовольствие писать их портрет, потому что всегда приятно смотреть на счастливых и любящих друг друга людей. Флоренция, город, где властвуют Медичи, запечатлелся в сердцах Фьоры и Филиппа, заключил их души в прекрасную тюрьму — откуда не хочется сбегать. Флоренция, словно сотканная из солнечного света, красоты, искусства, улыбок, опьяняющая лучше любого вина… Фьору посетило чувство, что она могла бы остаться здесь навечно, но, как бы сильно ни сроднилась Фьора сердцем с городом Красной лилии, уезжать отсюда всё-таки придётся, но частичка души герцогини де Селонже всё равно останется в этом городе, который не может не пленять. На прощание Фьора и Филипп устроили праздничный ужин для своих добрых приятелей, которых они обрели во Флоренции. Леонардо выражал надежду, что супруги Селонже когда-нибудь снова посетят Флоренцию, и ему будет в радость снова проводить с ними время. Фьора и Филипп выразили взаимную надежду, что они смогут вновь приехать во Флоренцию, вновь увидятся с Леонардо и их общими приятелями, пожелав Леонардо не бросать искусство и сказав на прощание, что с его талантом он имеет шансы войти в историю… Следующим днём Филипп и Фьора наняли экипаж до Генуи, но покидали Флоренцию они с заметно пополнившимися саквояжами, также везя в тубусе написанный Леонардо их портрет. Обратное путешествие из Флоренции домой было благополучным для новобрачных, которые сполна насладились поездкой. По возвращении домой в сентябре 1477 года Фьора и Филипп застали особняк на улице Роз благополучно стоящим на своём месте. Котёнок Лучик за время отсутствия хозяев успел весьма подрасти и из маленького и трогательного, милого и пушистого комочка превращался в наглого серо-белого котищу. И этот наглый кот, купавшийся в любви своей двуногой няни Матье, стоило Фьоре и Филиппу переступить порог дома и закрыть за собой двери, тут же оказался подхвачен на руки Фьорой и нежно прижат к её груди. Фьора не уставала целовать Лучика в макушку и влажный носик, приговаривая: — Лучик, мой хороший, мама с папой вернулись! Ты не скучал без нас? Какой же ты красивый, холёный. Сразу видно, что Матье хорошо о тебе заботился. Потом уже Лучик получил свою порцию ласки от Филиппа, который не преминул обнять кота и тоже расцеловать его то в нос, то в серую макушку. Лучик довольно мурлыкал, закрыв глаза. Отпустив Лучика по его кошачьим делам, Филипп преподнёс Матье в подарок купленные во Флоренции ткани для него и выкройки мужского костюма по флорентийской моде, чтобы мажордом смог обновить свой гардероб. — Мой господин, большое спасибо, мне очень приятно, — проронил с благодарностью Матье, зарываясь в ткани лицом. — Такие приятные на ощупь и красивые… — Это Фьора для тебя подарок от нас двоих выбрала, — ответил Филипп, привлекая к себе довольно улыбающуюся жену. — Госпожа, благодарю вас. Признаться, не ожидал. Спасибо за такой подарок. Вы обладаете очень хорошим вкусом в выборе подарков, — выразил Матье благодарность к Фьоре. — О, мы рады, что тебе понравился подарок, Матье. За время нашего отсутствия ничего не случилось? — поинтересовалась Фьора, ближе прильнув к мужу. — Всё хорошо, моя госпожа. Как видите, Лучик растёт и радует глаз, и дом на том же месте, где вы с господином оставляли, — ответствовал Матье, склонившись и погладив трущегося о его ноги и мурчащего Лучика. — Матье, тебе будет задание отнести наверх вещи и разобрать. Будь добр, — дал Филипп поручение мажордому. — Сделаю, господин, — тут же отозвался Матье, взяв в каждую руку по саквояжу, поднимаясь по лестнице. — И я буду очень тебе благодарна за какой-нибудь простой обед. Очень кушать с дороги хочется, — сказала вдогонку Матье Фьора, и желудок молодой женщины заурчал, подтверждая её слова. — Сделаю, госпожа, — ответил ей Матье. — А я немного отдохну с дороги, и завтра навещу Кьяру. То-то она обрадуется подарку, — сказала Фьора уже Филиппу, потянувшись на носочках и поцеловав мужа в щёку. — Или мы навестим Кьяру вместе, — предложил Филипп, нежно коснувшись в поцелуе лба супруги.