Взмах родного крыла

      Иккинг наблюдал, не отводя глаз от Хофферсон, привалившись к боку брата. Тот понимающе глядел на юношу и вспоминал события четырёхлетней давности. Эта история давно ходила по многим островам, но её уже превратили в Легенду и Чёрном Всаднике. Ребята знали об этом: торговец Йохан как-то разболтал им о том, что на далёком материке, где нет и не было драконов, пугают детей страшилкой о Всаднике Ночи. К тому моменту, когда он упомянул об этой легенде все ребята успели свинтить с корабля под шумок, так что понятия не имели, о чём она. Да, и вникать-то никому не хотелось.       Астрид подошла к Иккингу, кивнула и спокойно опустилась рядом, Беззубик рыкнул, приветствуя её, а та в ответ погладила дракона по боку. Следующим вызвался Рыбъеног. Паренёк чуть дрожа подошёл к Кривоклыку, находящемуся в приподнятом настроении, и, подражая девушке, вытянул руку вперёд. Дракон был абсолютно недоволен подобным повторением, считая, что это уже немного глупо. Он медленно приблизился к юноше и выдохнул прямо на него горячий воздух из пасти. Рыбик отшатнулся, ошалело уставившись на Кочегара, а тот даже не думал отходить, лишь состроил ехидную морду. Сморкала, сидевший в пещерке, отлично знал, что означает это хихиканье, похожее на кашель. Он хотел было выскочить и помочь другу, но неожиданно понял, что не стоит этого делать. Он вдруг отчётливо осознал, зачем Иккингу понадобилось заново знакомить Кривоклыка с остальными ребятами - не только из соображений приватности, но и для того, чтобы проверить их способности. Их командир решил устроить внеплановое соревнование, чтобы быть уверенным, что даёт распоряжения, соответствующие их способностям. Потому он не должен сейчас вмешиваться и потому сам Хэддок лишь наблюдает, хотя прекрасно знает вспыльчивость Кривоклыка.       Размышления Йоргенсона прервал короткий вскрик Рыбъенога. Сморкала выглянул из своего укрытия, чтобы узнать, что же происходит снаружи, а картинка представилась весёлая: Рыбъеног сидел на выступе рядом с пещерой и трясся, глядя на катающегося по земле дракона. Наконец, Кривоклык успокоился и мирненько улёгся прямо под выступом, ожидая, когда спустится его временный дрессировщик. Сморкала, мысленно пожелав удачи другу, снова сел у стены пещеры и погрузился в свои мысли.       Тем временем Иккниг задумчиво наблюдал за действиями Рыбънога. Сморкала правильно понял тактику главы Академии - ему было необходимо понять не только уровень теоретических знаний его учеников, но и практических. В голове он сразу подбирал наиболее правильный вариант поведения в данной ситуации, но понимал, что Ингерман поступит по другому. Пока Рыбъеног шёл, Иккинг уже понял, что тот не будет опираться на собственные знания, а поступит так, как подскажет инстинкт самосохранения, помноженный на действия предыдущих участников. Про себя Хэддок отметил, что Рыбик почти никогда не применяет знания на практике, а предпочитает нагнетать ситуацию своими рассказами об уровне опасности или же выдаёт информацию, когда его припрут к стенке. В своеобразном списке в голове шатен отметил, что надо будет над этим фактом поработать, и продолжил наблюдать.       Иккинг видел, как Кривоклык загнал Ингермана на выступ всего одним залпом в землю у ног паренька. Его выводы подтвердились: Рыбъеног даже не подумал использовать знания, чтобы заслужить доверие дракона. Ещё одним его минусом было неумение быстро приспособиться к новому дракону. Он либо сразу лез его изучать, плюя на всевозможную опасность, либо наоборот обходил за километр, так как дракон проявлял к нему хотя бы сотую долю агрессии. Именно сейчас Хэддока это начало бесить больше всего. Он уже хотел было сам встать, пойти к Ингерману и втолковать ему, что от того требуется, как на плечо юноши легла лёгкая тёплая рука, и этого жеста хватило ему, чтобы враз успокоиться. Он вспомнил, ради чего всё это затеял, и благодарно посмотрел на Астрид. Она как никто другой знала, когда ему требовалась её поддержка, а когда не следовало вмешиваться, иначе был риск испортить всё.       Тем временем Рыбъеног нашёл выход из положения: он тихо, стараясь, чтобы дракон его не услышал, начал спускаться по узкой тропинке, ведущей вдоль стены. Тропинка обрывалась в метре над землёй, потому Ингерану не оставалось ничего, кроме как спрыгнуть. Хэддок глядел на всё это с усмешкой, вспоминая, как сам навернулся на том месте, не заметив обрыва. Тогда его подхватил Беззубик, потому он отделался лёгким шоком, а вот сейчас Рыбику могло бы не поздоровиться, если бы не дракон. Кривоклык лениво посмотрел на выступ и, не обнаружив там парня, стал нервно оглядываться. Похоже, он потерял бдительность, потому пропустил момент, когда юноша сбежал. Рыбъеног уже хотел было прыгнуть, как к нему подбежал Кочегар и осторожно снял с тропинки, опустив на землю перед собой. Ингерман негромко ойкнул, но не убежал, а дракон потёрся о его руку носом, признавая своим другом. Сморкала, наблюдавший за этим, только усмехнулся. Рыбик явно не ожидал такого поворота, зато Йоргенсон понял, почему дракон принял дружбу паренька. К Кривоклыку тихо подобраться или же тихо ускользнуть невозможно: он имел очень чуткий слух, потому всегда и ловил близнецов, желавших пошутить. Правда, иногда отпускал, дабы посмотреть, что будет, и тогда страдала какая-нибудь часть деревни, но не суть. Сейчас дракон оценил способности Рыбъенога тихо передвигаться, потому и принял дружбу.       Ингерман немного постоял, глядя на Кривоклыка, после чего осторожно приблизился, погладил его по носу и обернулся к Иккингу. Хэддок задумчиво глядел на него несколько секунд, после чего кивнул, завершая его тренировку. Сморкала вышел из укрытия, а Рыбъеног попрощался с драконом и радостно побежал к Сардельке. Иккинг посмотрел на близнецов, которые что-то чертили на песке палочками, перешёптываясь. Что-то подсказывало ему, что они просто дорабатывают грандиозный взрыв, после которого от деревни останется только кучка пепла. - Задирака, - позвал юноша и, когда тот обернулся, продолжил: - Ты следующий.       Идея отправить Торстонов к Кривоклыку появилась давно, иначе дракон бы от них двоих сам удрал. Оставалось надеяться, что его психика останется цела. Задирака молча кивнул и направился прыгающей походкой на другую сторону оврага, а сестра принялась внимательно смотреть за его действиями. Иногда эти двое поражали Хэддока: они могли без разговоров действовать синхронно, но в то же время могли ругаться по поводу какой-то мелочи.

***

      Солнце опускалось всё ниже, горизонт уже окрасился в ярко-рыжий, а всадники всё ещё находились в овраге. Каждый уже успел ближе познакомиться с Кривоклыком, и теперь все старались до заката обустроить ночлег. В том, что ночевать придётся в овраге Иккинг перестал сомневаться уже к обеду, как и остальные ребята, которые тихо радовались предусмотрительности командира. Сейчас каждый занимался своим делом. Драконы под предводительством Беззубика оккупировали озеро и ловили рыбу, так как пара корзин была умята командой, включая их самих, ещё днём; три маленьких буханки хлеба и зажаренный ягнёнок были оставлены на ужин, рыба отлавливалась на завтрак - утром будет некогда. Близнецы и Рыбъеног обустраивали несколько небольших шалашей из одеял и веток, принесённых Иккингом и Сморкалой, а Астрид разжигала костёр на выделенной площадке. Дело продвигалось, и к тому моменту, когда солнце совсем опустилось в воду, всё было готово: три шалаша стояли около дерева полукругом, в центре которого полыхал костёр, рыба была разложена в корзины, драконы лакомились той, что наловили для себя, а всадники расположились вокруг костра на толстых обломках стволов, перенесённых специально для такого случая, и в полном молчании ужинали.       Еда была умята за несколько минут - все были очень голодными, - и теперь ребята просто сидели и обдумывали прошедший день. Немного помолчав Иккинг решил указать каждому на его ошибки, дабы избежать их в будущем. - Итак, - произнёс он в полной тишине, и пять пар глаз с интересом уставились на него. - Сегодня мы увидели, кто на что способен.       Он замолчал на несколько секунд, а после продолжил, тщательно подбирая слова: - Каждый из вас постарался найти общий язык с Кривоклыком наиболее удобным способом, и у всех это получилось. Честно говоря, близнецы меня очень удивили, - Торстоны довольно усмехнулись: - Не ожидал от вас, ребята, молодцы. Рыбъеног, в следующий раз не думай о том, что на тебя кто-то смотрит, а просто делай то, что нужно. У тебя высокий уровень знаний, но ты боишься использовать их на практике. Запомни, если ты не можешь приспособиться к новому дракону, твои знания о нём тебе не помогут, а только усугубят ситуацию.       Ингерман кивнул и продолжил слушать. - Сморкала, - Хэддок выразительно посмотрел на брата. - Не пытайся приказывать Кривоклыку, пожалуйста. Ты сам знаешь, что это не работает. Вы слишком похожи. Тебе же самому не нравится, когда я вынуждаю тебя что-либо делать против твоей воли, - Йоргенсон недовольно кивнул, а Иккинг продолжил: - Видишь, представь себя на его месте.       Он замолчал ненадолго, обдумывая свои следующие слова, а потом решил предоставить ребятам решить самим: - Ну, а в чём ошиблась Астрид? - девушка одарила его убийственным взглядом, а парень предпочёл оглядеть остальных.       Все сидели в полном замешательстве, не понимая, чего от них хотят. К тому же, все боялись реакции самой Хофферсон, зная её боевой характер. Каждый сидящий в овраге абсолютно точно понимал, что слова об её ошибках сойдут с рук только одному Хэддоку. К тому же никто не ставил под сомнения тот факт, что у неё многое получается практически идеально - и в этот раз все были куда сильнее заняты собственными действиями. Иккинг усмехнувшись продолжил: - Неужели никто ничего не заметил? Близнецов я даже не спрашиваю, - те обиженно уставились на него, а юноша пояснил: - вы в это время последние детали плана взрыва стратегически важных объектов деревни продумывали. Да, я всё видел.       Тостоны виновато потупили взгляды и лениво пихнули друг друга локтями. - Рыбъеног, ты внимательно наблюдал за каждым её движением. Может ты что-то заметил?       Ингерман осторожно посмотрел в сторону удивлённой воительницы и отрицательно покачал головой. Иккинг обратился к двоюродному брату, но тот, нервно сглотнув сказал, что ничего не видел и всё было прекрасно. - Вот ещё одна ваша ошибка, - спокойно произнёс глава Академии, а команда удивлённо уставилась на него. - Вы боитесь собственных союзников. Сейчас вы отвечали, руководствуясь страхом перед Астрид.       Девушка в который раз попыталась испепелить друга взглядом. Она ненавидела, когда её боялись, ей этого не хотелось совершенно, но то, что он говорил было правдой, которую Хофферсон всеми силами старалась отвергать. Именно поэтому в ней сейчас боролись гнев на друзей с сожалением: она не хотела страха, никогда не хотела. Именно в этот момент в голосе Иккинга промелькнули сожаление и грусть, и Астрид поняла, что это значит. Это понимание сразило её, лишило опоры. Она поняла то, чего не хотела больше всего на свете.. Он сам боялся её. Раньше боялся, как огня, сейчас научился подавлять в себе этот страх, однако, девушка знала, что это чувство в нём осталось, оно никуда не делось с годами и пережитыми приключениями. Он всё так же боялся её реакции, её слов и действий в то время, как она сама слишком давно признавала в нём равного себе воина и своего командира. От этого понимания стало так больно, что Астрид только глубоко вдохнула, мотнула головой, отгоняя мысли, и ожидающе посмотрела на Иккинга. - Вы должны научиться не бояться своих соратников, доверять им. Как вы доверяете своим драконам. Это главная составляющая команды. - А если нам придётся объединяться с тем, кому мы не доверяем? - Задирака недоумённо глядел на него. - Как с Элвином, да... В таком случае, я думаю, стоит доверять с некоторыми ограничениями. Я понимаю, что ситуации бывают разные, помню это. Но сейчас я говорил о другом. Если вы уверены, что викинг вас никогда не подведёт в бою, то отчего же вы боитесь на него взглянуть? Что ж, - вздохнул он наконец после короткой паузы: - Раз никто ничего не видел, скажу я.       Астрид сейчас знала, как тяжело ему даются эти слова. В конце концов, он сам рисковал, думая, что получит ещё за подобное. Однако, Хофферсон твёрдо решила больше не нагонять страх ни на кого из друзей. Несколько его смелых фраз заставили несгибаемую Астрид изменить решение. - Главной ошибкой Астрид было то, что она не учла, вероятную агрессивность дракона. Это в своём роде можно назвать недальновидностью, - начал он, стараясь не смотреть девушке в глаза, что её ещё более убедило в правильности своих выводов. - Помните тот день, когда у Кривоклыка зуб болел. Он разрушил половину деревни не хуже близнецов. Эмоциональное и физическое состояние дракона тоже надо учитывать, когда с ним знакомитесь, даже если до этого вы на нём уже летали.       Непонимающие взгляды близнецов заставили парня пояснить: - Если дракон в плохом настроении - к нему лучше не подходить. Узнать состояние рептилии можно, наблюдая за её поведением. Надеюсь вы понимаете, о чём я говорю, - он вопросительно оглядел всех, те кивнули. - Ну, а теперь вы скажите мне, какие ошибки были у меня. Надеюсь, моей реакции вы не боитесь?       Вот такого поворота никто не ожидал. Все сидели, открыв рты, а юноша терпеливо ждал, когда они отойдут от шока. Он понимал, что рискует выслушать сейчас целую кучу претензий, и не факт, что все они будут объективны, но не мог не предоставить ребятам такую возможность. - Неужели так трудно сказать? Я прекрасно знаю, что каждый из вас внимательно за мной наблюдал, - он оглядел всех ещё раз и вздохнул: - Я предоставляю вам возможность отыграться за всё то, что я вам наговорил за четыре года. За всё время только Сморкала и Астрид говорили мне всё, что думают. Теперь я жду, что скажут остальные, - парень снова немного помолчал, а после примирительно поднял руки вверх, добавляя: - Мстить не буду. Обещаю.       Никто так и не осмелился ничего сказать, потому Хэддок кивнул и, намекнув, что пора бы ложиться, сел на Беззубика и помчался в кузню. Немного посидев у костра, Рыбъеног встал, пожелал всем спокойной ночи и ушёл в шалаш, за ним поплёлся Задирака. Сморкала ушёл сразу после отлёта командира, обдумывая его слова. Забияка с Астрид сидели дольше всех, каждая думала о своём. Астрид всё корила себя за то, что довела до такого своих друзей, что позволила им себя бояться, а Забияка думала о том, что Иккинг всё-таки самый наблюдательный среди них. Он сегодня сказал много того, на что она сама не обращала никогда внимания. Из его слов получалось, что он всё время пристально наблюдал за каждым, хотя со стороны казалось, что ему и вовсе нет до них никакого дела. Наконец, девушка почувствовала, что начинает засыпать, встала и, кивнув подруге, быстро ушла в их шалаш. Костёр почти потух, Астрид сидела и глядела на тлеющие угли, вороша их недлинной палкой. Ей не давало покоя чувство вины и желание всё исправить. Ей было горько, что даже тот, кто, казалось, забыл все обиды, боится её не меньше других - лишь подавляет страх глубоко внутри. В голове крутилась только одна фраза, сказанная до жути спокойным голосом: "Вы боитесь собственных союзников". Девушка не заметила, как уснула прямо у потухшего костра.

***

      Астрид проснулась от того, что кто-то осторожно теребил её за плечо. Открыв глаза, она выхватила из сапога небольшой кинжал, сделанный Плевакой из железа Громмеля, и приставила его к горлу ночного гостя. Сфокусировав взгляд на нём, она резко отпрянула, пряча за щиколотку лезвие. На неё с лёгким испугом, но пониманием смотрели зелёные глаза. Она уже хотела было накричать на него за то, что напугал, как вспомнила события этого вечера. Помотав головой, Астрид внимательнее оглядела Хэддока и заметила, что тот бледнее обычно, это было видно доже в полумраке, а свет луны усиливал эффект. Беззубик уже спал около других драконов.       Хофферсон почувствовала укол совести: он первым делом позаботился о том, чтобы она не замёрзла на улице, а она набросилась на него и чуть не накричала. Девушка осторожно поднялась с места и негромко спросила: - Ты давно вернулся? - Только что, - помотал головой Иккинг. - Прости, - неожиданно сказала она, а парень нахмурился: - За что? - За всё, - просто ответила Астрид и тут же сказала: - Иди спать, иначе завтра с Беззубика свалишься.       Хэддок усмехнулся: уж с кого, а с брата он не свалится. По крайней мере, не разобьётся точно, и Хофферсон это прекрасно знала. Он кивнул, и они не сговариваясь направились каждый к своей палатке.