***
Иккинг резко сел в постели и рефлекторно зажал рот рукой. В последние несколько месяцев он либо не спал совсем, либо просыпался под утро от очередного кошмара. Он быстро огляделся, восстанавливая дыхание. Многоголосный вой почему-то напугал его куда сильнее, чем встреча со смертью, и объяснения он найти этому не мог. Юноша прикрыл глаза и глубоко вздохнул. За окном занимался рассвет, и с моря опять потянуло холодом. Спал он от силы часа четыре, но понимал, что снова ложиться бессмысленно. Турнир... Нужно навестить Астрид. Девушка осталась вчера в овраге с Камикадзой и выглядела хуже мертвеца, потому беспокоить её пока не стоило, но увидеть было необходимо.***
Камикадза проснулась от плеска воды, гулко отдающегося от сводов пещеры. Она сонно потянулась и встряхнула головой. Астрид рядом не оказалось, Беззубика тоже. Девушка вышла из укрытия и замерла в нерешительности. Блондинка сидела на берегу, уже одетая в привычные футболку и юбку, высохшие за ночь, и расчёсывала волосы костяным гребешком. Дракон рядом активно разбрызгивал воду вокруг себя, а чуть в стороне горел небольшой костерок, на котором жарилась рыба. Хофферсон первая заметила Бой-Бабу и улыбнулась, махнув рукой. Камикадза подошла ближе и опустилась на песок рядом. Астрид всё ещё была бледной, но глаза её уже наполнились жизнью, едва успев её утратить, одежда теперь была чистая, а в волосах больше не было крови и грязи. Теперь девушка больше походила на валькирию, которую запомнила Камикадза с первой встречи. - Доброе утро, - немного устало улыбнулась Хофферсон, возвращаясь к своему занятию. - И тебе, - ответила Бой-Баба и заметила: - Ты рано. - Не хотела пропустить рассвет, - просто ответила Астрид, запрокинув голову и секунду вглядываясь в чуть розоватое небо. - Мы с Беззубиком не стали тебя будить, ты так крепко спала. Вымоталась наверное. Камикадза неохотно кивнула, отмечая для себя, что её, вероятно, оставили в овраге спящей в одиночестве. Не то, чтобы Бой-Баба не могла о себе позаботиться, она даже во сне была готова ко всему. Но всё же было немного обидно. Неожиданно их едва не окатило волной, поднятой драконом. Астрид тут же вскочила и принялась отчитывать рептилию, которая совершенно нагло её не слушала, а Камикадза только поднялась, отряхнула от воды одежду и направилась к костру. Резко изменившееся к ней отношение ставило в тупик и порождало миллион вопросов. Зачем? Когда? А главное, почему? Почему именно сейчас? Что она такого сделала для этого? Астрид опустилась рядом, уже заплетя волосы в привычную косу, и покосилась на Бой-Бабу. Дочь вождя даже внимания не обратила, поглощённая своими мыслями. Обе молчали, пока Камикадза не разрушила тишину неожиданным вопросом: - Что с тобой случилось? Астрид вздрогнула, съёжилась вся, сжалась, словно готовясь отразить удар. Этого она ждала, но не была готова. То, что с ней произошло должно было касаться только её и её близких друзей. Но с другой стороны, эта девушка помогла, она осталась рядом вчера, поддерживала, и было видно, что ей не всё равно. Хофферсон вздохнула, расправила плечи и решила, что раз принимать человека, то до конца. - Эверил как-то смог усыпить меня. Я не представляю, что он сделал, но я перестала соображать где-то на полпути к оврагу, а потом появился он, - она судорожно сглотнула, но продолжила: - Он приходил часто, но я не могла понять, сколько меня не было. Он.. он всё время повторял, что.. вы меня бросили. Я старалась не верить, очень, но время шло. И... Девушка всхлипнула от накативших воспоминаний и эмоций, тщетно стараясь сдержать слёзы. Её била крупная дрожь, каждая мысль отдавалась в голове холодом и страхом одиночества и пустоты, горчила на языке отчаянием. Астрид всхлипнула снова, рвано выдохнула и почувствовала тёплые руки на своих плечах. Блондинка уткнулась Камикадзе в шею и зажмурилась, всё ещё стараясь сдерживать рыдания, но стена самоконтроля пошла трещинами, а объятия стали крепче. Слёзы катились по щекам, впитывались в грубую ткань холщовой рубахи Бой-Бабы, гордо саднило, глаза нещадно щипало, а пальцы мелко дрожали, цепляясь за кожаные ремешки на поясе девушки. Камикадза крепко обнимала Хофферсон, чувствуя странную ответственность сейчас за эту разбитую и морально покалеченную девушку, и понимала, что с этого момента между ними больше нет ни неприязни, ни недоверия.***
Арену заволокло дымом слишком неожиданно, чтобы кто-нибудь успел что-либо сделать. Двое викингов напряжённо вглядывались в полупрозрачное пространство, пытаясь рассмотреть там силуэт дракона, но тщетно. Послышалось неясное шипение и стрекот, когти царапнули камень. Иккинг первым заметил тень, метнувшуюся к Камикадзе, но успевал только отвлечь внимание рептилии, чтобы дать девушке время сориентироваться. Он ринулся вперёд по кругу, стараясь зайти дракону за спину, вместе с тем подсекая ноги быстрым пасом. Престиголов увернулся и обратил на него своё внимание, в то время, как Бой-Баба, наконец разглядев цель, принялась действовать. Она помнила, что нужно лишь напугать и прогнать, но сделать это должна была убедительно. Девушка специально как можно громче крикнула, предупреждая и друга, и рептилию, и бросилась вперёд, занося меч для короткого удара по касательной. Двухголовый отпрыгнул в сторону и зашипел, чувствуя острие в опасной близости от одной из длинных шей. Он тут же развернулся и, пригнувшись, размытой тенью кинулся к нападавшей. Камикадза с разворотом поднырнула под крыло рептилии, выбрасывая руку с оружием в сторону, царапая тонкую кожу. Дракон кувыркнулся, вставая на лапы. Иккинг обогнул его и замер позади. Нужно было как можно скорее заставить его поменять облик, иначе если он улизнёт сейчас, все признают бой слишком лёгким и, вероятно, даже недействительным. Престиголов по-змеиному зашипел и почти сразу оказался в воздухе, облетая по кругу арену, разгоняя крыльями дым. Камикадза готовилась отразить следующий удар, но его не последовало. По трибунам прокатился удивлённый вздох, когда дракон вдруг зарябил, чешуя пошла волной, изменяя его облик и размер. Через мгновение на месте Престиголова в воздухе оказалась Ночная Фурия. Хэддок остолбенел. Он и не думал, что дракон сможет запомнить образ Безубика за ту короткую встречу. Рептилия оценила эффект, произведённый внезапной сменой облика, уловила краем уха восхищённо-испуганный вздох толпы, и немедля воспользовалась ситуацией. Дракон спикировал на Камикаду, но та ушла от атаки кувырком, тут же вскочила на ноги и сделала резкий выпад, острие соскользнуло с чешуи, не причинив вреда. Фурия резко развернулась у края арены, а Хэддок с ужасом услышал знакомый звук скапливающейся энергии. Он успел повалить Камикадзу на землю, и откатиться в сторону, однако подняться времени ему не хватило. Дракон навис над ним, пристально вглядываясь в глаза. - Стреляй в воздух и улетай, - негромко проговорил Иккинг, замечая, как изображение перед глазами приобретает чёткость. - Быстрее, пока они не спохватились. Рептилия с подозрением уставилась на него, затем фыркнула и поднялась к куполу. Фигура дракона снова пошла рябью, словно чешуйки перекладывались по принципу домино одна на другую, меняя облик, и вот уже на месте Ночной Фурии маленькая Жуткая Жуть, юркнувшая сквозь сетку и снова преобразившаяся. Иккинг в абсолютной тишине тяжело сел на песке и поглядел в небо. Солнце медленно клонилось к горизонту, а одежда неприятно липла к телу, и прохладный ветер, коснувшийся лица, казался чем-то нереальным и призрачным. Напряжение покидало тело стремительно, голова наливалась тяжестью, а волнение понемногу улеглось. Он прикрыл глаза, восстанавливая дыхание и зрение, когда почувствовал чьё-то приближение. Знакомый запах, смешанный с потом и пылью, ударил в нос, а свет закатного солнца сменился тенью. Он посмотрел на подругу, та протянула ему ладонь, помогая подняться. Они замерли посреди арены, только сейчас осознавая тишину вокруг. Вой ветра далеко среди скал доносился до Иккинга смутно, словно сквозь вату, а дыхание Камикадзы рядом помогало сконцентрироваться. Он поднял взгляд на вождей и негромко на выдохе произнёс: - Полагаю, сегодня нет победителя.***
Астрид нервно мяла ткань меховой жилетки и неотрывно смотрела на огонь. В языках пламени ей чудились силуэты, сталь мечей, ярость в зелёных глазах и брызги крови на бледных пальцах. Она не выдержит - это почему-то стало ясно только сейчас. Она, наивная, думала всё так просто окажется. Видела смерть, знала боль - думала, что больше терять нечего. А теперь чуть с ума не сошла, и пальцы подрагивали, судорожно сжимались вокруг уже едва тёплой кружки, и сидеть пришлось прямо на полу - ноги не держали, а стул двигать не было сил. Хлопнула дверь, но Астрид даже не пошевелилась, продолжая глядеть в жёлто-рыжее пламя. На ум приходили только ассоциации с кровью, а о большем думать не хотелось. Шаги лёгкие, почти невесомые и неслышные. Тёплые ладони на её талии, прерывистый выдох в шею. - Что дальше? - спросила она глухо. Очень хотелось спросить что-то другое, но правильные слова никак не находились. Как выразить безумие, творящееся в душе? Как выразить то, что слова передать не могут? - Мне страшно, - одними губами проговорила она, даже не ожидая ответа. - Впервые так страшно. Впервые. Иккинг не сказал ни слова, только осторожно забрал из слабеющих пальцев кружку и отставил её на стол. Девушка развернулась к нему и обняла в ответ, вдыхая такой знакомый, родной аромат, без которого уже, кажется, не могла жить. Она и не заметила, что по лицу катятся слёзы. Рыданий уже не было, были только слёзы - то ли облегчения, то ли чего-то ещё, смешанного с болью в сердце. Он слегка отстранил девушку и осторожно стёр с её щеки влажную дорожку, наклонился и коснулся её губ мягким, но уверенным поцелуем. Девушка тут же ответила, чувствуя ту молчаливую поддержку, которой так не хватало всё это время. Нотка отчаяния проскочила в сердце, но быстро сменилась странно-болезненной нежностью. - Мы со всем справимся, слышишь, - сказал он тихо, глядя прямо в глаза Хофферсон. - Скоро всё закончится. Где бы ты ни была я приду за тобой. Астрид кивнула, безоговорочно веря в его слова. Как верила и до этого. Только теперь всё было по другому. Серьёзнее. И заведомо правильно.