***
Ему это не понравилось с самого начала. Ещё когда ничего не было решено, и Астрид только собрала всех на арене, он уже чувствовал, что делать этого не стоило. Блондинка излагала свою мысль, стоя в кругу друзей и стараясь скрыть радость, а он с каждым словом всё сильнее хмурился, прожигая взглядом девушку. Вероятно, она действительно этого хотела, раз решилась предлагать заведомо довольно опасную по его мнению идею. Но ведь писем не было достаточно давно, а те, что пришли раньше являли собой забавную мешанину из жалоб на беспросветную скуку и описания расправы над очередным незадачливым женихом. Может всё же стоило слетать? Или хотя бы приплыть с дружеской делегацией? - Астрид, я не думаю, что что-то случилось, потому может не стоит их беспокоить неожиданным визитом? - выбрав первую попавшуюся паузу в монологе девушки, сказал он и как можно спокойнее улыбнулся. - А что плохого в такой приятной неожиданности? - удивилась девушка. - Да, Иккинг, два года прошло, - вставил Задирака. - Может они уже соскучились? - добавила его сестра. Хэддок вздохнул. Говорить, что Камикадза в принципе не особенно любит сюрпризы, не хотелось, да и расстраивать Хофферсон - тоже. А о том, что переписка с Бой-Бабой состоит не только из того, о чём он рассказывает друзьям, он бы никогда не признался. Неожиданно на помощь блондинке пришёл Сморкала: - Действительно, давайте сплаваем. Все удивлённо воззрились на Йоргенсона. - Сплаваем? - медленно переспросил Рыбъеног, внимательно глядя на друга. - Ну, да, - тот немного стушевался, но продолжил: - Если мы без предупреждения появимся в деревне Бой-Баб, нас в лучшем случае просто утыкают стрелами. - Он прав, - задумчиво сказал Иккинг, глядя в землю. - Такое появление могут принять как акт агрессии, нападение без объявления войны, - и тут же поднял голову. - Но я всё равно против этой затеи. - Да почему же? - Астрид сделала шаг к нему, но остановила себя почти мгновенно. - Давайте просто напишем ей письмо с предложением дружеского визита с Олуха, - задушив совесть, Хэддок проигнорировал вопрос девушки и прислушался к происходящему за пределами арены. - А что, это идея... - задумчиво помолвил Рыбъеног, но Иккинг его уже не слушал. Цепи над его головой негромко звякнули, словно их коснулось что-то не слишком тяжёлое, однако ветра не было с самого утра. Хэддок поднял голову, чувствуя, как сердце пропускает удар. Небольшая рыжеватая Жуткая Жуть с характерным зеленоватым отливом внимательно рассматривала каждого из присутствующих, но, наткнувшись на пристальный взгляд зелёных глаз, оживилась и спустилась к всадникам. Иккинг легко отвязал от неё небольшой конвертик и тут же вскрыл, кивая Рыбъеногу. Юноша подманил дракончика к себе, пока Хэддок вчитывался в немного косые строчки, и нравилось ему написанное всё меньше с каждым предложением. - Астрид, - напряжённо сказал он, поднимая голову на девушку. - Мы летим на Бой-Бабские острова. - Летим? - насторожился Рыбъеног, на чьих руках сидела довольная Жуткая Жуть. - Да, - кивнул сын вождя. - Летим.***
Дракон напряжённо мерил шагами небольшую поляну недалеко от деревни. От юной воровки давно не было вестей, а его человек стал слишком серьёзен и задумчив. Отчего-то, примирившись с внутренним волком, юноша не бросил попытки разобраться в себе, постоянно ждал подвоха или опасности из-за угла. Беззубик с каждым днём всё более расплывчато видел в новом Иккинге образ его старого - с открытой душой и сердцем нараспашку. Его по-настоящему страшила мысль о вероятности повторения прошлой судьбы мира. Тогда это принесло слишком много бед, теперь больше не было права на ошибку. Однако, в живых тогда остались немногие свидетели, а он за свою жизнь успел уничтожить некоторых из тех, кто знал слишком много. И, очевидно, теперь ему предстояло оберегать нового Лунного от прошлых неудач. Ночная Фурия резко остановилась, принюхиваясь, но потом почти расслабленно выдохнула и продолжила свои метания. Ужасное Чудовище нехотя вышло из укрытия и улеглось под ближайшим деревом, глазами следя за товарищем. - Стареешь, - бархатный голос вплёлся в окружающую атмосферу настолько гармонично, что Беззубик даже не сразу сообразил, что обращаются к нему. - Я сегодня не в настроении, ты знаешь, - отозвался он. Снова повисло молчание. Жёлтые глаза неотрывно следили за каждым движением чёрной бестии, а тот пытался успокоиться всеми способами. - Ты боишься, - лениво констатировало Чудовище, показательно зевнув. Ночная Фурия резко повернула голову, впиваясь взглядом в собеседника и негромко прошипела: - Хочешь проверить, насколько? - Не хочу, - безмятежно отозвались из-под дерева. - Не накручивай себя. - Не накручивай? - зелёные глаза полыхнули алым, зрачки резко сузились, а голос звучал по-змеиному и словно из потустороннего мира; Фурия подалась вперёд, прожигая взглядом дракона: - Ты знаешь, что может произойти? Знаешь, какова опасность того, что никто не выживет? А знаешь, какова - что не выживет только он один? - он на секунду прикрыл глаза, а после с пугающе ледяным спокойствием закончил: - Не говори мне об этом. - То, что ты был свидетелем почти-апокалипсиса не значит, что больше им не был никто, - негромкий низкий голос теперь звучал серьёзно и сосредоточено. - Тоже в могилу захотелось? - ядовито поинтересовался Беззубик, не глядя на Чудовище. - Выходит, правду о тебе говорили? Тогда, во время войны, - с долей интереса проговорил Кривоклык. - И скольких ты уложил? Пару тысяч? - Столько не выжило, - закрывая глаза с внешним равнодушием ответил чёрный дракон, наконец замирая на месте, спиной к потенциальному противнику. - Я слушал разговоры, по-настоящему не верил, но в тайне боялся, что и за мной ты придёшь, - Ужасное Чудовище не сдвинулось с места, но атмосфера не выходила за рамки мирного разговора двух заклятых друзей, способных убить друг друга и умереть в ту же секунду. - Можешь считать меня чудовищем, - дракон криво усмехнулся, не открывая глаз, всё это походило на театр. - Но я не жалею о том, что сделал. Тучи сгущались уже тогда, правда, мало кто это хотел замечать, а те, кто хотел и мог помочь, не были способны сделать это. - Устранял соперников? - ехидство с этим голосом прозвучало даже изящно, совсем в его стиле. - Чем меньше знает, - выдохнул дракон, распахивая зелёные глаза; мысленная связь дрогнула. - Тем лучше.***
Иккинг сидел на ступеньках крыльца собственного дома и бесцельно пялился в траву. За это время он почти привык к пусть не особо, но всё же длительным перерывам в безумной скачке жизни, а теперь всё снова скатывалось к напряжённому ожиданию неизвестного. Он нашёл взглядом небольшую палочку и сосредоточился на ней. Тонкое дерево сперва слабо дрогнуло, затем наполовину погрузилось в землю, а потом проросло тонкими побегами по всей длине. После этого под его взглядом палочка вернулась в исходное состояние, потом потускнела, стала заметно трухлявее, пока не осыпалась прахом. И снова медленно вернулась в исходное состояние. Новым даром он научился управлять не скоро, спустя год после полного обращения, теперь же в моменты сильной задумчивости как правило экспериментировал или упражнялся на таких вот мелких деталях природы. До этого каждый раз, когда он выходил из себя - а в это короткое время злило его почти всё - вокруг начинал потрескивать воздух от напряжения или ни с того ни с сего дул пронизывающий ветер, а, бывало, начинался ливень. Постепенно превращения стали даваться достаточно легко, а эмоции он обуздал очень быстро, но во взвинченном состоянии всё же старался в деревне не появляться. Мысленная связь с Безубиком окрепла, теперь они чувствовали друг друга на расстоянии. Это было очень кстати: в бою их было сложнее разлучить. Не приходилось даже угадывать следующий шаг друга, всё получалось по наитию - и это слегка настораживало, хотя казалось странно правильным, словно всё постепенно вставало на свои места, и осталось всего чуть-чуть. Совершенно ясной и прозрачной стала мысль, что всем им пора уже повзрослеть. Тяжёлые шаги он услышал ещё до того, как Стоик вывернул из-за угла, но не повернулся. Только кожей почувствовал удивление отца, услышал, как тот переминулся с ноги на ногу, но всё же подошёл. - Мы летим к Бой-Бабам, - спокойно и как-то тускло произнёс юноша, не поднимая головы, но оставляя тростинку в покое. Стоик нахмурился, но спросить ничего не успел. - Пришло письмо, - парень посмотрел на горизонт. - Мы нужны ей. - Ты всё продумал? - скорее для собственного успокоения спросил викинг. Он уже давно ощущал себя лишь бесполезной игрушкой в руках сына. Тот всякий раз говорил вещи гениальные и сумасшедшие в равной степени, хотя и приводил разумные аргументы. К тому же, он почти не обращал внимания на тех, кто вокруг него находился, всё время был в своих мыслях, а иногда у них с драконом даже взгляд был одинаковый, словно они думали одновременно. Только со всадниками юноша общаться не переставал, и это действительно радовало Стоика. Сын стал ещё более нелюдим, чем был раньше, и теперь он действительно не понимал, в чём дело. Если до окончания войны вождь сам был виноват, признал это, пусть и тяжело, то теперь причиной было что-то внутри самого Иккинга. - Да, - просто ответил парень и посмотрел на родителя. Холод в зелёных глазах и равнодушие к миру, какая-то больная отрешённость снова едва не затянули вождя Олуха в свою пучину. И от этого было горько и тяжело на душе, словно в бездну глянул - и одной ногой там остался. - Никто не должен знать о миссии, - серьёзно сказал Иккинг, немигающим взглядом сверля отца; тот тяжело вздохнул: - Начнутся вопросы, скажу - отправил на тренировку к туманным водам. - Спасибо, - сын на этот раз улыбнулся так искренне, совсем как раньше, и в его взгляде мелькнуло что-то знакомое, родное, чего отец не видел уже давно. - Вылетаем сегодня вечером. Стоик с сожалением смотрел вслед сыну. Ему, несомненно, было, чем гордиться, кем гордиться, но это всё меркло на фоне того, что он потерял вместе с обретением этой новой гордости.***
- Вы снова куда-то летите, да? - голос вывел Иккинга из размышлений. Он сидел, привалившись к стене арены, отпустив Беззубика, зная, что в любой момент позовёт - и тот появится в скором времени, и задумчиво водил карандашом по страницам в блокноте. Не то, чтобы он раньше друга рядом всегда держал, тот просто сам испарился, а Хэддок и не был против: да и с чего бы. На бледно-жёлтом листе выходило что-то невразумительное, но это монотонное движение успокаивало, словно гипнотизировало. Он поднял голову в сторону входа и даже удивился. Густав выглядел теперь не напыщенным позёром, приемником Сморкалы, а вполне обычным подростком, он спокойно подошёл, сел рядом на ящик с инвентарём и с интересом поглядел на сына вождя. - Кто тебе сказал? - спросил Хэддок, внимательно рассматривая гостя. - Никто, - пожал тот плечами. - Просто... Рыбъеног очень сосредоточен. Как и всегда перед вашими.. - он неопределённо махнул рукой. - Вылазками. Иккинг усмехнулся: их приключения и путешествиями назвать сложно. А вот то, что Густав стал подмечать такие детали - интересно. Хотя, всадник подозревал, что юноша и раньше всё видел, только не мог это в голове уложить так, чтобы проанализировать и понять результат. - К тому же все своих драконов готовят к чему-то. Это видно, - негромко продолжал Густав. За это время мальчишка вытянулся, явно стал смотреть на мир по другому. Самой удивительной переменой в этом подростке казалась обретённая расчётливость. Он, конечно, не прекращал иногда буянить и устраивать настоящие катастрофы всей деревне наравне с близнецами - чему те радовались несказанно и одновременно почему-то ревновали - но во взгляде его появилось что-то неуловимо спокойное. Юноша мог уболтать кого угодно, ему в принципе собеседник был не особенно нужен, он мог часами говорить обо всём и ни о чём, но при этом Иккинг не раз видел, как он сосредоточенным взглядом наблюдает за каждым, подмечая всё. Парень мог быть полезен в путешествии, это точно. - Хочешь полететь с нами? - спросил Хэддок, в упор глядя на Густава и приподнимая бровь. Тот приосанился и недоверчиво покосился на сына вождя, но в глазах уже читался восторг пополам с неверием. - И вы правда возьмёте меня членом команды? - спросил он, не сумев при этом скрыть радость в голосе. - Не просто мальчиком на побегушках? - Да, можем взять, ты можешь помочь в деле, - кивнул Иккинг, наблюдая за парнишкой. - Но ты понимаешь, что команда - это не пустой звук. Нужно полагаться на товарищей... - ...Помогать, рот не разевать, страховать напарников, слушаться командира, - перебил его Густав, загибая пальцы по одному, шатен улыбнулся. - То есть тебя. - Да, Густав, именно так, - непривычно добрым для подростка голосом подтвердил он. - Летишь с нами? Это будет опасно. Я не смогу находиться рядом с тобой постоянно, тебе нужно будет, вероятно, принимать решения и быть готовым действовать. Густав серьёзно кивнул, но тут же разулыбался, совсем по-мальчишески. У Иккинга защемило сердце. Если с этим мальцом что-то случится, он будет виноват целиком и полностью. - Предупреди мать и собирай всё самое необходимое, только не много. Выдвигаемся сегодня на закате. И, Густав, - подросток уже готов был нестись сломя голову домой, но замер на месте; Иккинг улыбнулся: - Там будет немного холоднее, чем здесь. Мальчишка закивал и скрылся за воротами арены, а сын вождя снова открыл блокнот, стараясь задушить неприятное предчувствие, убеждая себя, что всё не так плохо. Густав же тренировался, он лучший из второго набора Академии и действительно может быть полезен. Хэддок очень старался не думать о том, что тот ещё совсем ребёнок. Что-то в мире и вправду поменялось. Что-то поменялось в нём самом.***
Влетев на арену, Астрид спрыгнула с Громгильды и резко схватила Иккинга за руку, утаскивая прочь с чужих глаз. Оказавшись вне слышимости всадников, она развернула его лицом к себе и, глядя прямо в глаза, прорычала: - Скажи мне, что это была просто глупая шутка. Хэддок только пожал плечами, прекрасно понимая, что воительница имеет ввиду. - Иккинг, он всего лишь ребёнок, - всплеснула руками Хофферсон. - Ребёнок, который ни в чём не уступает прошлым нам, - возразил сын вождя, но, видя неверие в глазах подруги, положил руки ей на плечи и тихо проговорил: - Астрид, послушай. Я понимаю, насколько это опасно, понимаю, как много на нас ответственности. Ты видела письмо, ты знаешь, что нас ждёт. На мне ответственность за каждого из вас и за ваших драконов. Но я так же прекрасно понимаю, что наших сил может попросту не хватить, а я один не справлюсь. Он коснулся ладонью её щеки, убрал за ухо выбившуюся прядь светлых волос, затем мягко притянул к себе и обнял. - Мне нужна будет твоя помощь. И помощь каждого из команды. И Густав может стать её частью, может быть полезен не только здесь, не только как ученик Академии. У него сложный характер, но он решителен и многое понимает, - Хэддок осторожно взял ладони девушки в свои, продолжая: - Вся ответственность за него лежит на мне, и без тебя мне не справиться. Хофферсон прикрыла глаза на мгновение, но потом вновь их распахнула и уверенно кивнула. - Он ребёнок, но здесь ему взрослым не стать, - проговорил Иккинг и, коротко поцеловав девушку в щёку, потянул её за руку обратно на арену, где все уже готовились к полёту. Вид у команды был серьёзный и сосредоточенный, каждый думал над тем, что может ждать их по прилёту. Камикадза в письме сказала, что готова их встретить, так что нужно было только пережить ночь, а утром разбираться с проблемой. И маленькой эта проблема отчего-то никому не казалась.