***
На острове было почти пусто, не считая нескольких деревьев и пары построек на самом краю утёса. Выглядело всё так, словно живущие здесь люди были не просто убиты, а сожжены дотла много лет назад. Иккинг внимательно оглядел пространство вокруг, отгоняя тяжёлые мысли, и принюхался. От хижины тянуло чем-то старым, древним, словно тому, кто там живёт, уже больше сотни лет. Это было странным, ведь дом не выглядел ни убогим, ни разваливающимся, это настораживало. Хэддок, немного подумав, направился туда, надеясь, что сможет понять, что происходит. В любом случае, им нужны были хоть какие-нибудь припасы и отдых, а если там никого не окажется, то им это будет только на руку. Ворон, сидевший на ближайшей скале, едва увидев их, протяжно каркнул и улетел в сторону леса. Сморкала задумчиво проводил его взглядом. Дверь открыли сразу же, навстречу всадникам вышел пожилой уже викинг, но явно хранящий ещё остатки былой силы. Одет он был скромно, но не бедно, будто тут каждые пару месяцев проплывал как минимум Йохан, и этот человек успешно выторговывал себе всё необходимое. Лицо его тоже сохранило красоту, но было заметно, что стало грубее с годами отшельнической жизни, а глубоко посаженные глаза в тени дома казались почти чёрными. Мужчина, настороженно оглядел гостей и сделал шаг вперёд, загораживая дверной проём. - Что вам нужно и как вы здесь оказались? - грубовато спросил он. - Мы путешествуем, - спокойно ответил Иккинг, вглядываясь в лицо хозяина дома; что-то в нём было сильно не так, что-то мешало разглядеть его, словно пелена покрывала весь его образ. - Нам нужно где-нибудь переночевать, утром мы уберёмся отсюда. Викинг помолчал, но потом наткнувшись взглядом на Ужасное Чудовище, мирно лежащее позади рядом со Змеевиком и, судя по всему, спящим Громмелем, изменился в лице. Он как-то по-новому поглядел на гостей и сделал шаг в сторону: - Заходите. Без драконов, им сюда нельзя. Хэддок кивнул на приглашение и вошёл в дом. Когда в комнате перестал звучать равномерный стук ложек о тарелки, викинг, представившийся Йелем, начал разговор: - Выходит, что слухи о приручении драконов - правда? - Смотря какие вы слышали, - мрачно усмехнулся Хэддок. - В основном о Всаднике Ночи. - Но и тут легенды расходятся, - кивнул Иккинг. - Верно. А в какие же стоит верить? - Это зависит от вас, - Астрид в упор глядела на Йеля, кажется даже не мигая. - Вера определяет действия и реальность, в которой живёт человек. - А во что верите вы в таком случае? - Йель положил подбородок на сцепленные кисти, облокотившись о стол, и глядел прямо в глаза валькирии. - В тех, кто может нам помочь, - отозвался Хэддок. - И чем же я могу вам помочь, раз так? - изумился мужчина. - Расскажите о Всаднике, - неожиданно попросил шатен, не обращая внимания на удивлённые взгляды друзей; это же было так очевидно с самого начала, как он мог не догадаться? - Вам какой вариант? - широко ухмыльнулся Йель, откидываясь на стену позади себя. - Тот, в который вы верите. - А если я не верю ни в один? - поднял бровь мужчина. - Это не так, - холодно ответил сын вождя, не отводя от него взгляда. - Что ж, хорошо. Эта легенда о новом Лунном, пришедшем в наш мир, - Йель сверкнул глазами. - По островам Архипелага ходила легенда о человеке с несколькими именами. Всадник Ночи, Порождение Смерти, Дитя Хель - фантазия у людей знатная, хотя имена были довольно однообразны, все они отражали страх перед этим человеком. Многие страшились встречи с ним, а кто-то наоборот желал этого. Никто не знает, откуда он взялся. Кто-то считает, что это такой же житель Архипелага, как и они сами, кто-то полагает, будто он - посланник самой Хель, а кому-то он представляется призраком. Но в каждом варианте неизменно с ним его спутник - чёрный дракон. Ночную Фурию никто никогда не видел, а потому было бы справедливо полагать её, следующей за Всадником. Юноша этот по одной из легенд жил на забытом Богами островке в глубине океана. Был он нежеланным гостем на острове, никто не знал, когда и как он появился там. Во время битв с крылатыми рептилиями стоял он на вершине утёса и глядел, как люди и драконы проливали свою кровь. Никому до него и дела-то не было, так что, когда он однажды пропал, все только вздохнули с облегчением, надеясь, что он сгинул в таком обожаемом им лесу. А спустя несколько дней он вернулся и сказал, что не будет больше войны с драконами. Никто ему, конечно, не поверил, а когда вождь дознался, что он спутался с бесом, коего никто в Подлунном мире не видел, изгнал юношу из племени, запретил появляться на острове. Но налёты не прекращались, они становились всё чаще, всё больше викингов падало на поле битвы. И решился вождь отправиться к Проклятому проливу снова. Но поздно понял, что совершил ошибку. Если бы не юноша, бросивший вызов Королеве, погибли бы не только люди, но и множество драконов. С той великой битвы мало кто видел Всадника, а те, кто видел, утверждают, будто он может перекидываться в огромного серебристого волка, и не страшны ему ни вода океана, ни огонь Чудовища. Молчание затягивалось. Йель встал и начал убирать со стола посуду, Хэддок же не пошевелился, остановив взгляд на линии горизонта за грязным окном; мужчина скрылся в соседней комнате, а через минуту появился, держа в руках небольшой серебряный кулон с крупным красным камнем, поблёскивающим в полумраке. Иккинг встретил Йеля прямым взглядом, а когда тот опустился на стул напротив, произнёс: - Мы направляемся к Госпоже Севера. Но это вам уже известно, не так ли? Мужчина потемнел лицом, но кивнул, оглядывая каждого из присутствующих. Если эти дети решили добраться до Эльскерины, то им точно нужна помощь, однако... - Зачем вам эта женщина? - тихо спросил он, переводя взгляд на Иккинга. - Она сделала достаточно, чтобы у нас появилось острое желание её найти, - так же тихо ответил шатен и добавил. - И вы это знаете. Мужчина кивнул, а всадники переглянулись. - Победить Эльскерину может только Волк, - сказал он, откинувшись назад - Но Лунных не осталось в мире. По легенде. - Легенды не всегда точны, - возразил Сморкала. - Но эта ходит уже давно. Сперва это было пророчеством, потом стало историей, затем - сказкой, теперь - легендой. То, что живёт так долго, не может быть полностью ложным. - Однако не может быть и абсолютной правдой, - заметил шатен, подавшись вперёд и опираясь локтями на стол. - И порядок не тот, что вы назвали. Это сперва было пророчеством, верно, но потом стало сказкой, и лишь затем - историей. Я слышал эту и множество других легенд о себе, но ни одна не передаёт точно, что случилось семь лет назад в Проклятом проливе. Однако не все из тех легенд, что я слышал, были сложены после случившегося, ведь у этого была и предыстория. - Юноша, за которым вы идёте, - задумчиво сказал Йель. - Он твой? - Да, - тихо и твёрдо ответил Хэддок. - Если ты потеряешь его, ты потеряешь часть себя. - Знаю, - почти шёпотом сказал сын вождя. - Я чувствую, что он жив, но не могу дотянуться до него. - Это потому, что Эльскерина представляет себе вашу связь лучше, чем кто-либо. Когда она потеряла тех, с кем была связана, когда её предали... - Йель метнул быстрый взгляд на дверь, за которой остались драконы. - Она ещё помнит эту боль, и помнит, как могла найти того, кто был ей нужен за пару минут. Она закрыла его там, куда тебе нет дороги. - Мне придётся найти туда путь. В любом случае. - Но ты не представляешь, с чем там столкнёшься. - Либо я погибну, либо спасу его. В обоих случаях Эльскерине не жить. Она слишком много забрала у меня, чтобы я отдал ей что-то ещё, не попросив ничего взамен. Мужчина тяжело выдохнул и покачал головой. Этот мальчишка ещё не знает, с кем столкнётся. И не факт, что он выдержит оба удара. - Чем я могу вам помочь? - Кров на ночь и немного провизии - всё, о чём мы попросим. Хотя я хотел бы задать вам ещё один вопрос. - Ночлег и еду я вам предоставлю, но о Госпоже говорить с тобой не смогу, - хмуро ответил мужчина. - Клятва? - тихо спросил Хэддок; Йель кивнул. - Что ж, спасибо и на этом. Иккинг поднялся с места и потянул за собой Хофферсон, но Йель остановил его негромким окликом. - Следующим островом будет Крэд. Это вам понадобится, - он протянул кулон, цепочку которого перебирал до этого, Астрид. - Однажды я совершил ошибку, поверив не в того Лунного. За это расплачивались жизнями, но меня судьба оставила в живых. Не хочу её испытывать во второй раз. Астрид, глянув на сына вождя, с опаской приняла подарок, рассматривая кровавого цвета камень в тусклом свете горницы. Иккинг тем временем кивнул всадникам, и те по одному выскользнули за дверь, начиная подготовку ко сну. Сморкала задержался, кинув странный взгляд на брата, но всё же двинулся следом. - Что это? - спросила Астрид, поднимая кулон за цепочку на уровень глаз; серебро оплетало камень, но украшение было нетяжёлым. - Он был создан самим Локи для его дочери Хель. Однако, по легенде, ей не понравился подарок, и она выбросила кулон в бесконечность. Отец хотел подарить ей красоту, но мог создать лишь иллюзию. Надевший этот камень сможет привлечь внимание к себе, заставить вожделеть себя, но не сможет вызвать чувств или преобразить человека по-настоящему. Он лишь концентрирует всё внимание на своём обладателе, и направлено его действие может быть лишь на кого-то одного. Не ошибись, девочка. Астрид, не сдержавшись, фыркнула на подобное к себе обращение, однако поблагодарила за помощь, осторожно убирая украшение в набедренную сумку.***
Его пальцы мягко зарывались в светлые волосы, массировали кожу головы, а Хэддок молча смотрел перед собой, в черноту, и боролся с демонами. Яркими вспышками перед глазами мелькали воспоминания, и везде были красные пятна крови, тонкие мазки белых костей и жёлтые всполохи погребального костра, а на языке снова чувствовался привкус крови, и лёгкие забивало сладкой удушающей вонью. Беззубик тоже не спал, Иккинг знал это, чувствовал. Наблюдал за ним из-под полуприкрытых век с видимым беспокойством в зелёных глазах. Дракон всё понимал, конечно, не мог не понимать. - В какое же чудовище я превращаюсь, брат, - прошептал шатен, закрывая глаза. Рептилия выдохнула и ткнулась носом в раскрытую ладонь, обдавая тёплым дыханием, рыкнула слабо, просто обозначая своё присутствие и напоминая - я здесь, я помогу, ты же знаешь. - Знаю, братец, - сын вождя провёл по гладкой чешуе, тронул затылок друга. Дракон закрыл глаза и потянул на себя боль и тоску юноши. Сердце потяжелело, стало труднее дышать, но Беззубик почувствовал, как расслабилась рука брата на его загривке, как его сердце постепенно успокаивалось - и знал, что оно того стоило. Хэддок уснул довольно быстро, а дракон ещё лежал, не в силах провалиться в беспамятство. Он кинул взгляд на друзей, задерживая внимание на Кривоклыке. Тот явно не спал, исподтишка наблюдая за ним, однако, не подавал виду. Фурия тяжело сглотнула. - Я Ей поверил. Кривоклык чуть вздрогнул и поднял голову, смотря на Фурию. Беззубик не глядел на него. - Ты хотел знать, почему я с Ней пошёл, - пояснил он всё тем же отрешённым голосом. - Я Ей поверил. Господство прежнего Лунного едва не разрушило Равновесие. Нужно было что-то делать, и тут появилась Она. Такая убедительная, говорила с нами как с равными, не гордилась собой, была спокойна и рассудительна. Для меня Она стала почти идеалом. Максимальный контроль над собой, гениальная разработка стратегии, умение вести, - дракон усмехнулся, в его голосе стала чуть явственнее слышна горечь. - Я был вожаком не только для своей стаи, но и для всей её армии. Мне это тогда великой честью казалось. Беззубик замолчал, Чудовище не решилось нарушить эту тишину, надеясь услышать что-то ещё и пытаясь осознать услышанное. Через пару минут чёрный дракон снова заговорил, тяжело кивая на брата у своего бока: - Знаешь, а он похож на неё. Больше, чем думает, - он невесело усмехнулся. - Больше, чем думал я сам. Похож и безумно отличается. Я слишком боюсь, что он станет таким же. Слишком боюсь его потерять. На последних словах его голос почти слился с воем ветра за стенами их укрытия. Беззубик тяжело сглотнул и закрыл глаза, плавно наклоняя голову ближе к брату - это получалось инстинктивно, когда было слишком сложно терпеть, когда тяжесть на душе гнула вниз, он тянулся к Иккингу как к последнему лучу тепла или глотку свободы. - Вы первые из многих, - чуть хриплым голосом проговорил Кривоклык. - У кого такая сильная ментальная связь. Ты и сам знаешь, что ваш тандем практически непобедим. И пророчество это доказывает. - Знаю. Однако, Эльскерина поначалу тоже не желала власти над всем Архипелагом. И прежний Лунный. Искушение слишком велико. - Поэтому ты ему и нужен. Нужен как никогда. Фурия кивнула, опуская голову и поглядывая на всадника. Нужен. Они оба нужны друг другу. Иначе оба пропадут. Дракон закрыл глаза.***
Беззубик резко вскинул голову, почувствовав неладное. Всё внутри полыхало, заставляя насторожиться и прислушаться. За стенами был слышен лишь ветер, да лёгкий скрип флюгера на крыше дома Йеля. Вот ворон хлопнул крыльями и, оглушительно каркнув, унёсся куда-то. Как и когда они прилетели на остров. Дракон быстро растормошил брата и ментально попытался донести ощущение тревоги. Хэддок подобрался мгновенно, принялся будить всадников, а Фурия помогла очнуться драконам. За ближайшей стеной раздалось глухое рычание, не похожее на драконье. Беззубик втянул носом воздух и ощерился. Этот запах был таким же как и у той девчонки с Бой-Бабских островов, только смешанный с собачьим духом и с примесью электрического запаха, словно существо за стеной могло управлять молнией. Иккинг повторил жест за братом. - Это за нами. Они пытаются окружить, - тихо сказал он и, скинув рубаху, создал вокруг себя купол, удерживая тепло от превращения внутри. Уже на четырёж лапах он приблизился к двери и замер, вслушиваясь. Ухо зверя ловило куда больше шорохов, нежели человеческое, и Иккинг подозревал, что всадники не слышат вообще ничего. Вот к двери с другой стороны подошло одно из существ, тоже остановилось. Хэддок ловил ухом глубокое дыхание, мягкие шаги четырёх лап, носом чуял тот же запах, что был на Рейнаре и Бри, когда он их допрашивал. Но те двое были людьми, а эти - явно животные. Или не совсем животные... Существо сделало ещё несколько шагов вперед, останавливаясь точно напротив дверного проёма, и Хэддок не стал больше ждать. Он одним мощным ударом вынес хлипкую дверь наружу вместе с косяком. Существо явно этого не ожидало - или ожидало, но не было готово - и его отнесло вместе с деревянными обломками назад на пару метров. Иккинг выскочил следом, уходя сразу с линии удара ещё одного, находящегося слева. На задворках сознания полыхнула благодарная мысль за тучи и неяркое солнце, не сбивающее координацию. Их было трое. Небольшие, они были скорее похожи на шакалов, нежели на волков, только шерсть их отливала серебром, хотя и была тёмно-синей, практически чёрной. Двигались они медленнее него, но был риск, что они успеют добраться до кого-то из всадников. Медлить было нельзя, потому Хэддок бросился на первого, поднимающегося с земли, краем глаза отмечая, что Беззубик напал на второго, стоявшего ближе ко входу в их временное убежище. Зверь увернулся от первой атаки, ушёл в сторону и вцепился зубами в плечо, опасно близко к артерии, но прокусить не смог, только сдавливал, перекрывая ток крови. Иккинг толкнул его, опрокидывая и наступая другой лапой на горло, стараясь поцарапать. Шкура у зверя была словно из металла, когти скользили по ней, оставляя лишь слабо заметные царапины, но из-за давления зверь всё же разжал зубы, извиваясь под тяжестью Лунного и стараясь скинуть его с себя. Иккинг быстро переместил освобождённую лапу на грудь, прямо напротив сердца зверя, и наклонился к его шее, упираясь в землю и придавливая его всем телом. Зубы с усилием проткнули шкуру, на язык брызнула горькая кровь, но Хэддок не отпустил существо. Оно билось и скулило, вырываясь, иногда слабо порыкивало, пытаясь зацепить бок Лунного когтями. Иккинг сильнее сжал зубы и резко дёрнул головой, разрывая горло зверя. Тот взвизгнул в последний раз и ослаб, закатив глаза и вывалив язык. Хэддок выплюнул кусок плоти, оставшийся в зубах, и обернулся. Беззубик как раз с хрустом свернул шею второму существу, а всадники расправлялись с третьим. Последний рычал и рвался, зацепил Задираку когтями от плеча к кисти и отбросил его в сторону. Тот с криком отлетел к стене, а зверь, воодушевлённый этим, принялся рваться с двойным усердием. Он успел укусить Рыбъенога и поцарапать Кривоклыка, будучи более быстрым, но в этот момент вмешались Камикадза и Астрид. Девушки работали на удивление слаженно, атакуя одновременно. Разделяться было нельзя, зверь был слишком силён для одного, потому они напали вместе. Хофферсон увернулась от когтистой лапы, тут же нанося удар по открывшемуся боку, в то время, как Камикадза в прыжке нанесла рубящий сверху, попадая точно по открывшейся шее зверя. Однако, оружие лишь оцарапало толстую шкуру. Существо взревело, а девушки разошлись в разные стороны на расстояние небольшого прыжка и снова атаковали. На этот раз было необходимо заставить зверя открыть живот, очевидно, самое уязвимое место. Астрид сымитировала атаку, в последний момент отскакивая в сторону и блокируя переднюю лапу существа, а Камикадза повалила одним слаженным движением зверя на землю, делая выпад и подсечку. Тот упал и замешкался всего на секунду, но этого времени девушкам хватило, чтобы заблокировать его голову и вспороть брюхо до самой грудной клетки. Иккинг тихо приблизился, слыша, как зверь со свистом испускает последний вздох. В воздухе витал запах крови и пота, и ещё чего-то, что Иккинг не мог классифицировать. Что-то, похожее на остаточную энергию. Солнце едва виднелось меж тёмно-серыми облаками, а ветер с моря приносил тяжёлый дух. Хэддок огляделся. Два окровавленных тела испускали густой смрад, словно были набиты гнилью, а тот, которого убил Беззубик безжизненно лежал уже рядом с другими. Фурия, превозмогая дурноту стащила все три туши в кучу, и теперь по земле тянулся длинный тёмно-бордовый след от убитого Хэддоком существа. Во рту было горько, Лунный чувствовал чужую грязную кровь на морде и старался не дышать носом. Нужно было умыться хоть немного, пусть даже солёной водой. Но это можно было сделать и позже, сейчас были важнее вещи. Задирка тихо сидел рядом с постанывающим Рыбъеногом и безучастно смотрел в одну точку. Рядом с ним была сестра, она как-то обречённо обернулась на Хэддока, и тот коротко кивнув, исчез в здании, а вернулся уже в человеческом облике и с набедренной сумкой Астрид. Кровь на лице его никуда не делась, но никто не обратил на это внимания. Иккинг приблизился и опустился рядом с Рыбъеногом, передавая сумку Хофферсон, а ему поднося кружку к губам. Рана на плече Ингермана не обещала ничего хорошего. Камикадза уже отрезала кусок ткани, пропитавшийся кровью парня и, судя по всему, ядом зверя. Хэддок мысленно порадовался, что тот его всё-таки не смог укусить, и тут же укорил себя за такие мысли. Кровь всё ещё стекала по руке юноши, но сами следы зубов приобрели уже синеватый оттенок, от них расходились тонкие нити чёрного цвета. - Заражение прогрессирует, - пробормотал Хэддок, отставляя кружку. - Мы мало что можем сделать. Откачать яд уже не получится, я могу лишь уменьшить боль. Его слова шепотом разнеслись над обрывом. Всадники замерли, лишь Астрид продолжала молча бинтовать руку Торстона, даже не глядя в сторону обреченного. Она усердно смаргивала слёзы, не позволяя себе думать больше ни о чём, кроме чётких и немного резких движений собственных пальцев. Иккинг осторожно прикоснулся к руке Рыбъенога, прикрывая глаза, и потянул на себя боль. Сердце будто потяжелело, кончики пальцев покалывало, а под веками собирались слёзы. Ингерман глубоко вздохнул и заметно расслабился, а Хэддоку подумалось о том, какую сжигающую боль он испытывал до этого. - Прости меня за это, - прошелестел он, не открывая глаз. Иккинг скорее ментально почувствовал, нежели ощутил физически приближение брата. Тот подошёл и ткнулся носом в другую ладонь Рыбъенога, помогая вытягивать боль. Камикадза с дрожью смотрела, как Ингерман почти счастливо улыбается, посылая взгляд к умостившейся рядом неизвестно как Сардельке, склоняет к ней голову и закрывает глаза. В следующую секунду Иккинг отстранился от него, отводя взгляд, сел на пятки и опустил руки на колени, склоняя голову. Беззубик тихо вздохнул и сделал несколько шагов назад, усердно не смотря на Громмеля, а после развернулся и отошёл к краю скалы. Все молчали. В этой тишине отчётливо можно было разобрать еле слышное поскуливание Сардельки, не двинувшейся с места. Астрид давно закончила работу, и теперь сидела, в упор глядя на Хэддока, и не знала, как себя вести дальше. Никто не знал. В этот момент Сморкала обратил внимание на дом викинга, приютившего их. Строение казалось ещё более заброшенным, чем было раньше, ворон не возвращался. Йоргенсон приблизился, легко толкая дверь. Та поддалась без малейшего сопротивления, и стало ясно, что жилец оставил их. Вероятно, ещё тогда, когда звери только показались на острове. Только вот откуда они взялись, было не понятно. Остров был небольшим, только скалы да песок, а вокруг на мили не было жизни. Внутри хижины всё осталось на прежних местах, разве что изнутри будто тянуло могильным холодом, самой Смертью. - Такова твоя суть, значит? - донёсся до Сморкалы голос из-за спины. Йоргенсон обернулся. Иккинг стоял, глядя в чёрный провал дверного проёма, и в голосе его слышалось рычание, а радужку затянуло красным, он не кричал, но из-за гробовой тишины его голос казался подобен грому. Беззубик не мог пошевелиться. Он ринулся было к Хэддоку, но тот остановил его одним взглядом и негромко предупреждающе прорычал: - Не надо, брат. И Фурию будто пригвоздило к земле, дракон мог только наблюдать за впадающим в бешенство человеком, но ничего не был способен сделать. Он понимал, что происходит, но отчаянно старался противиться этому. - Лицемерие, - выплюнул Иккинг, приближаясь к дому; Сморкала осторожно отступил. - Лживость. Таковы составляющие мрака твоей души? У порога заклубился чёрный дым, он постепенно уплотнялся и превратился в высокую тёмную фигуру в плаще. На плече её сидел ворон. - Они приходили не за мной, - голос был глубоким и явно старческим, но звучал на удивление сильно. - Но и не за ними, - Хэддок махнул рукой в сторону ещё тёплого тела своего друга. - Вы справились без моей помощи... - Но какой ценой?! - он помолчал, справляясь с эмоциями. - Чтобы освободиться из заточения в этом мире ты должен преподнести в дар дочери Локи душу, которая будет достойной платой за твою смерть. Именно это тебе предложил Эверил два года назад. Старик не двигался, но Хэддок ощущал на себе его мёртвый взгляд. Юноша набрал в грудь воздуха и произнёс: - Тебя нельзя убить оружием, ты неуязвим для животных. Но Лунный, призванный хранить Равновесие, может избавить тебя от мук. - Ты предлагаешь мне смерть? - в голосе послышались усмешка и искра удивления. - Ты не найдёшь в этом мире душу, которую сможешь спокойно отдать Хель. А я могу убить тебя прямо сейчас. - И что ты хочешь взамен? - Всё, что ты знаешь об Эльскерине. Клятва, что ты давал ей, на тебя сейчас не возымеет эффекта. Ты и без нее мёртв. - Однако, она принесёт агонию. - Это будет заслуженно, - холодно отрезал Хэддок. Фигура всё так же не шевелилась, но затем сделала несколько шагов вперёд, замирая напротив сына вождя. - Ты уверен, юноша, что тебе придётся по душе правда, что ты так желаешь знать? - Пусть лучше я узнаю всё сейчас. Фигура склонила голову, ворон слетел с её плеча и опустился на крышу сарая позади Иккинга. - Будь по твоему, Лунный, но мы поговорим наедине, а затем ты сам решишь, стоит ли делиться этими знаниями. Старик костлявой рукой указал на сарай, приглашая войти. Иккинг с секунду колебался, но уверенно направился к зданию. Беззубик ощутил, наконец, что может двигаться, и качнулся в сторону брата, а фигура согласно кивнула, позволяя ему присоединиться к беседе.***
Их ночное пристанище выглядело точно так же, как и часом ранее, и фигура в чёрном балахоне казалась здесь неуместной. Старик остановился посреди помещения, взмахом руки захлопнув дверь за драконом. Стало темно, так что Иккинг с трудом различал фигуру в чёрном, только внутри капюшона сверкали кроваво-красные угольки глаз, а рядом ровным светом горели зелёные глаза брата. - Меня с Эльскериной связывает не простая клятва, юноша. То, что эта женщина творит со смертными, на меня вряд ли вообще окажет хоть какой-то эффект, - старик сгорбился и пошатнулся, но продолжил говорить, произнося слова куда медленнее. - На меня Госпожа наложила особенные чары. Убить она меня не могла в любом случае, а на сделку с Хель не пошла бы ради такой мелочи. Я думал, Эльскерина просто.. Он запнулся и замолчал ненадолго, Хэддок мрачно буравил его взглядом, не намереваясь останавливать эту пытку. Беззубик покосился на брата и неслышно выдохнул. - Думал, она просто поверит мне на слово, - продолжил старик короткими фразами. - Но она не успокоилась. Эта женщина смогла придумать формулу, которая позволила бы ей контролировать меня. Только сработало всё не совсем так, как она ожидала. На мёртвых отвары действуют иначе. Я не стал ей подчиняться, но говорить о ней не имею права. Только через боль. Он замолчал, а Хэддок перестал наконец ощущать его взгляд на себе. Вся фигура в чёрном стала казаться чуть менее плотной, словно этот короткий рассказ вытянул из создания все силы, но Иккинг не чувствовал в себе тяги прервать старика и великодушно предложить ему прекратить. - Не думал я, что именно ты будешь тем, кто заставит меня заговорить о прошлом, Лунный. - Зачем ты появился здесь, если не собирался никому помогать? - холодно спросил юноша. - Мне было интересно, на кого возложена судьба Подлунного мира. - Ты видел это два года назад. - Нет, - фигура не шевелилась. - Тогда я увидел мальчишку, только узнавшего, кто он, ещё не умеющего управлять даром, что достался ему. Вчера я говорил с викингом, осознающим, что ему предстоит, но не представляющим, из-за чего всё началось. - Так просвети же меня, - предложил Хэддок, складывая руки на груди и откидываясь на стену позади себя. В помещении посветлело, хотя ни одного источника света Хэддок не увидел. - А ты хочешь узнать всё? - спросил старик, и в его голосе послышался отголосок улыбки. - А твой спутник не будет против? Беззубик замер, ощущая на себе недоумённый взгляд брата. Это было его кошмаром с того момента, как он встретил этого юношу. Он никогда не должен был узнать о том, что тогда случилось, но это было неизбежным, и чем дольше Иккинг оставался в неведении, тем хуже могла быть его реакция. Так что дракон, зажмурившись, коротко кивнул. - Что ж, - протянул старик холодным голосом. - Если виновник тех событий не против, хорошо. Ты знаешь, Лунный, что драконы живут долгие века, так что один человеческий год равен тридцати годам драконьим. Спутник-дракон означает не только силу, но и долгое правление Лунного. А вы с Фурией ровесники. Иккинг посмотрел на брата, всё ещё не поднимающего на него глаза. Судя по всему, то, что он сейчас узнает, окажется неприятным сюрпризом, но Хэддок мысленно пообещал, что, что бы ни произошло раньше, он брата не бросит. Годы их дружбы не превращались в пустой звук только из-за того, что произошло в тёмном прошлом. - Больше, чем половина тысячелетия, - медленно произнёс он, переводя взгляд на старика. - Слишком много, чтобы не совершить ни одной ошибки. - Но не все ошибки можно простить, Лунный. - Это я решу сам, - резковато ответил юноша, пресекая возражения. - Хорошо. Госпоже нужен был предводитель огромного войска, которое она направила против предыдущего Лунного. Эльскерина, - он запнулся снова. - Пришла в этот мир, чтобы свергнуть своего предшественника. То же предстоит и тебе. Эта женщина собрала огромную армию драконов и людей, Волков, готовых пойти за ней и страшащихся смерти от руки властвующего Лунного. И у них был предводитель. Тот, кто по воле Последней знал каждого из многочисленного войска. Этот дракон был молод, силён. Это был единственный в Подлунном мире дракон с именем, данным ему родителями. Эта история остаётся покрытой мраком, никто, кроме самого дракона не знает её. Последняя считала, что только он достоин управлять её армией. И именно он её предал, когда до победы оставалось совсем немного. - Она была чудовищем! - Иккинг скорее просто осознал чужую мысль, чем услышал её; дракон вскинул голову, ощерился, глядя на старика. - Ты предпочёл ей собственную глупость, - возразил старик. - Она едва не уничтожила Подлунный мир. И собирается сделать это снова. - Она пыталась его спасти. - Но перешла черту. - Убийство во имя мира. Кажется, этим ты заразился от неё? - спокойно сказал старик, смотря на Фурию, что, словно потеряв запал, чуть склонила голову, отводя взгляд. - Что скажешь, Лунный? Иккинг смотрел на поникшего брата, прислушиваясь к его мыслям в своей голове. Это не было до конца общением, он просто понимал, что именно Беззубик хотел сказать. - То, что ты сотворил в прошлом, сделало тебя тем, кто ты есть сейчас, - медленно произнёс он, Беззубик встретился с ним взглядом. - У этого две стороны, и выбрать верно невозможно. Из-за своих ошибок я уже потерял друзей, - его взгляд полыхнул болью. - Не хочу потерять брата. В зелёных глазах дракона искрилось столько эмоций разом, что Иккинг не смог сдержать улыбку. Сколько бы лет ни прожил Беззубик до их встречи, он не потерял способность чувствовать. Хэддок отвёл руку чуть в сторону и Фурия осторожно, словно всё ещё не веря до конца, ткнулась сухим носом ему в живот, тихо проурчав. Сын вождя провёл по голове рептилии таким привычным движением ладони, ощущая пальцами живое тепло. Он бы не смог оттолкнуть того, с кем был так тесно связан. - Если мы столкнёмся с твоим прошлым снова, эту тяжесть ты не будешь нести один, - пообещал Хэддок тихо, дракон благодарно рыкнул, но не отстранился. - Я рассказал не все любопытные детали, Лунный, - раздался всё тот же ледяной голос старика. - Есть, например, ещё факт, который я решительно не понимаю. Предводитель армии Последней не приносил ей клятвы верности. Словно их связь была столь прочна, что Госпожа не сомневалась в преданности своего последователя и соратника. И всё же, он предал её. В самую последнюю секунду. Кто знает, почему Эльскерина поверила ему, и может он был предателем с самого начала? Тишина стала напряжённой. Иккинг замер на несколько секунд, и сердце дракона замерло вместе с ним. Но мягкий голос вернул его в реальность: - Я уже доверял Беззубику свою жизнь, - тихо произнёс Хэддок, ни к кому конкретно не обращаясь. - Если меня ждёт предательство в последний момент, то это в любом случае будет смертью. А до этого я буду продолжать верить тому, кто оказался рядом в худшее время и спас меня от самого себя.***
Тела трёх Тёмных сожгли здесь же, на краю скалы. Их шкура, оказавшаяся такой твёрдой, горела плохо, но старик взмахом руки заставил тела вспыхнуть ярким зелёным пламенем. В воздух поднялся тяжёлый запах, оседающий горечью на языке. Этот же старик под пристальным взглядом Лунного несколькими пассами соорудил лодку, переместил в неё тело Рыбъенога и спустил её в воду, отогнав немного от берега. Беззубик тихо приблизился к подруге, стоявшей поодаль от полыхающих трупов и глядевшей за горизонт. - Я не хотел, чтобы так произошло, - его голос был тих и мрачен, так что она с трудом могла его расслышать. Она не хотела бы слышать его. Никого не хотела бы. А тот, кого она бы услышала с радостью, теперь мёртв. - Ты бы не смог ничего сделать, - произнесла она холодно. Понимала, что режет этим и его душу, и свою, но сделать с собой ничего не могла. Ещё она его не успокаивала. Кажется, сегодня всё должно быть немного наоборот. - Я знаю, что в душе ты винишь не только меня, но и всех остальных. И знаю, что ничего исправить не смогу. Но я прошу прощения перед тобой. Мне жаль, что это случилось, и я бы никому не пожелал такой смерти. Она усмехнулась. С ехидством она тоже ничего сделать не могла. - Он вообще не должен был умереть. - Да. Возможно, он был единственным из тех, кто оставался, кто был достоин жить. - Выходит, - она втянула носом тяжёлый холодный воздух, отдающий горечью и металлом на языке. - Беспощадному не чуждо сострадание. - Мне казалось, ты никогда не верила в эти россказни. - Значит, ты никогда меня не знал настолько хорошо, - Сарделька пожала плечами и вновь уставилась на горизонт. - Возможно, я до сих пор не знаю толком тех, с кем пойду в бой уже совсем скоро. - Ну, одного так точно знаешь, - она сверкнула глазами на Фурию и опять отвернулась. Он не ответил. Да и что тут скажешь? - Ты останешься с нами или вернёшься домой? - А где теперь этот дом? - ответил Громмель вопросом на вопрос. - Сначала это был остров нашей стаи, затем.. Олух. А теперь? - И куда же ты направишься? Сарделька помолчала. - Поищу себе стаю. Может, найду где-нибудь. Только нужно будет сбить человеческий запах. Хотя он, кажется, въелся уже под каждую чешуйку. - А если они пойдут к Последней? - Тогда исчезну, как и появилась. Связь между членами стаи сильная, но не настолько, чтобы они меня нашли. Я умею запутывать следы. - Да, это точно, - он задумчиво глянул на всадников. - Я попрошу его снять седло. - Спасибо, - она даже не шевельнулась. Беззубик тихо вздохнул и развернулся уже, но в последнюю секунду остановил себя и произнёс: - Ты тоже не виновата в том, что случилось. Могли укусить тебя, а ты умирала бы дольше. - Зато он был бы жив. - Он бы умер в тот миг, когда потерял тебя. - Я тоже умерла. Беззубик ничего не ответил.***
Хэддок стоял на краю обрыва и прогонял ветер, чтобы очистить лёгкие от горького дыма. Тело старика в балахоне, как только он разорвал ему глотку, рассыпалось чёрным прахом у его ног. У горизонта маячил огонёк горящей погребальной лодки, а рядом с ним ветер уносил с собой пепел сгоревших Тёмных. На душе было тяжело, юноша проталкивал в лёгкие воздух, застревающий где-то у горла и вылетающий обратно со свистом. Глаза ещё слезились от едкого дыма, а он и не думал смахивать слезу, скатывающуюся по щеке. Он потерял уже двоих, и обоих из-за своей невнимательности, из-за медленной реакции. Из-за неспособности их защитить. Теперь та ответственность, что была на него возложена, казалась просто неподъёмной. Его сила влекла за собой чужие смерти, и это было просто чертовски несправедливо. - Если сила Лунного означает потерю всех, кто мне дорог, то я не желаю этой силы всем сердцем, - прошептал он, и ветер унёс его слова вслед за тускнеющим погребальным костром его друга. Беззубик наблюдал за юношей, сидя у стены покосившейся хижины. Он чувствовал, как мечется душа его всадника, но ничего не мог с этим сделать, сколь бы ни было сильно его желание помочь. - Однажды это может спасти ему жизнь, - заметило Чудовище, подходя ближе. - Сперва это разрушит его жизнь. - Но это нечестно по отношению к нему в первую очередь, что он не знает всей истории, тебе не кажется? - А тебе не кажется, что это не твоё дело? - безмятежно отозвалась Фурия, хотя это и была практически прямая угроза. - Он примет даже тот факт, что ты жестокий убийца. - Был. - Есть, - отрезал дракон. - Это не профессия, которую можно сменить при желании. Это внутри тебя, и ты от этого не избавишься. Чёрный дракон неслышно выдохнул. Он знал, конечно. Он замечал и редкие задумчивые взгляды Иккинга, и осторожные - друзей. Он знал, что иногда срывался, мог в порыве злости попытаться убить противника, хотя и старался себя останавливать. Пока что у него получалось. - Ты знаешь, у меня было имя, - негромко сказал он. - Знаю, - кивнуло Чудовище. - Дракон-с-именем. Ты был легендой ещё до появления Последней. Все узнают друг друга по запаху, а тебя узнавали по имени. - Ты не знаешь, почему у меня было имя, - вздохнул Беззубик. Никто не знает. Кривоклык молчал. - Я получил его от родителей - это знают все. Но никто не знает, за что, - он помолчал, собираясь с мыслями. - Нас было пятеро. Я, три брата и сестра. Мать говорила, что когда придёт время, мы станем лучшими, сможем то, чего не могут другие. Говорила, что наши имена будет знать каждый. Беззубик замолчал ненадолго. - Ночные Фурии жили отдельно, не стаями, а семьями, поэтому мы не знали, что у драконов в принципе не бывает имён, - он вздохнул. - Отец повёл нас на юг через месяц после того, как мы научились летать и накапливать залпы. У Фурий это происходит ближе к году жизни, позже, чем у остальных видов. Отчасти поэтому наш вид достаточно быстро подвергся частичному истреблению ещё до прихода Эльскерины. Отец привёл нас на остров. Он был небольшой, всего-то лес и деревня на краю. Мы провели пару дней, наблюдая за людьми, а потом отец сказал нам, что улетает, но мы пока не можем вернуться вместе с ним. Было одно условие. Дракон сглотнул и прикрыл веки, вспоминая и собираясь с мыслями. Чудовище молчало. - Мы должны были убить одного из детей, - для самого Беззубика эти слова были подобно грому. - Взрослого викинга мы бы не победили, да и смысла в этом бы не было. Именно ребёнка, - прошептал он. - Братьев убили люди. Они нашли их, выловили по одному, нам с сестрой с трудом удалось спрятаться. Мы смотрели, как наших братьев разрывают на части на арене взрослые викинги, и ничего не могли сделать, чтобы им помочь. Мы слышали их крики, находясь в лесу и прижимаясь друг к другу, мечтая, чтобы это прекратилось. Но оно не прекращалось. Фурия замолчала. Это было слишком тяжело - вспоминать. Дракон молился, чтобы Иккинг не почувствовал его горечи и готовых вот-вот пролиться слёз. Огромным усилием воли Беззубик сдержал себя. Впервые за столетие ему это далось с таким трудом. - Ты убил ребёнка, - осторожно сказал Кривоклык совсем без интонаций. - Мы убили их всех, - Беззубик поздравил себя с тем, что смог удержать голос недрогнувшим. - Сожгли остров до тла, а люди не сумели ничего сделать. Сожгли вместе с телами наших братьев, а потом улетели домой. Но сестру ранили. Она смогла добраться до нашей пещеры, медленно истекая кровью. А отец, увидев её, сбросил с обрыва и, развернувшись ко мне, нарёк Беспощадным. Я нашёл её тело только спустя несколько дней. Оба замолчали. - Ты прав. Я убийца. Был им и буду. Но я не хочу, чтобы моё имя зазвучало в обращении к нему. - Именно этим вы и отличаетесь от всех, кто был раньше, - задумчиво произнёс Кривоклык. - Теперь я понимаю. - И чем же? - Вы сможете уберечь друг друга от жестокости, потому что оба сталкивались с ней в жизни слишком часто, чтобы допустить непоправимое. - Сарделька улетела? - тихо спросил Беззубик после продолжительного молчания. - Да. Но сказала, что, если понадобится, искать её на юге. Сказала, что друзьям она поможет. Беззубик сухо кивнул и отвернулся, направляясь в их временное пристанище. Предстояла ещё одна беспокойная ночь, а на утро - долгий путь. Их цель была совсем близко, если на них стали нападать Тёмные.