Горячая штучка, будь я проклят

Джон быстро принял холодный душ, переоделся в домашнюю одежду и с еще влажными волосами спустился вниз к матери. На кухне он уловил свой любимый запах. - Ты готовишь бабл-энд-скуик , мам? – радостно спросил он. - Да, Джонни, - искренне улыбаясь, ответила она. – А остатки я хочу положить в нашу новую посуду «Таппервер». - По-моему, новый «Таппервер» был уже две недели назад, нет? – спросил Джон. - Просто я до сих пор от него в таком восторге, - ответила мама, - а теперь неси свою спортивную сумку в подвал, мне нужно ее постирать, пока сушилка работает. Джон метнулся в свою спальню за сумкой, кинул ее в подвал и вернулся к матери (за что заработал выволочку: «Не швыряй вещи, молодой человек, вернись и аккуратно положи сумку на стиральную машину»). - Мам, Гарри в четверг вечером уходит гулять? - Да, - кивнула мать, помешивая тушеную капусту в кастрюльке. - С другом, да? - Ну да, она так сказала. - С каким? С женихом? - Кажется, нет, - ответила мать. – Она сказала, что с девушкой. - А, - откликнулся Джон. - А почему ты спрашиваешь, Джонни? - Просто так, - Джон нахмурился и покачал головой. – А вы с папой никуда в ближайшее время не собираетесь? Мама хихикнула и вытерла руки о симпатичный розовый фартук. Джон посмотрел на него и вспомнил, что его подарил папа маме на Рождество. Мама казалась такой радостной, когда разворачивала подарок. Ее особенно восхитили оборочки по краям и дополнительные карманы спереди. - Вроде бы нет, - покачала головой мать, - с чего это вдруг? - Ну, просто. Разве у вас никогда не было свиданий? - Нет, мы женились по сговору, - усмехнулась мать. Джон, довольный, рассмеялся, ему редко доводилось услышать, как мать шутит, но когда она шутила, это было настоящее удовольствие. Она улыбнулась ему и наклонилась над плитой. - Помешай, Джонни, - попросила она и пошла к холодильнику за нарезанным на полоски беконом. Джон принял пост и стал помешивать капусту, продолжая разговор. - Мам, а почему, когда люди женятся, они перестают ходить на свидания и все такое прочее? - Потому что, - ответила она, доставая сковородку, наливая на нее кукурузное масло и зажигая горелку, - ну… незачем. Вы и так уже вместе, так что это бессмысленно. Конфетно-букетные отношения вам больше не нужны. Тебе не надо пытаться произвести впечатление, вы и так живете вместе, у вас дети. Свидания – это для молодежи, а я уже старая. - Ты не старая! – усмехнулся Джон. - Не спорь! – сказала мать, выкладывая бекон на сковородку и слушая, как тот шкворчит. – Ты ведь молодой меня не назвал, правда? Джон попытался придумать необидный ответ и решил, что лучше всего будет сказать: - Ты старая, только если сама себя такой чувствуешь, мама. - А я и чувствую себя старой, Джонни, - кивнула мать, только, судя по ее голосу, на этот раз она не шутила. Она произнесла эти слова грустно, будто они ее чуть ли не огорчали. Джон смотрел на нее, помешивая капусту. - Мои детки выросли, Джонни, - сказала она и спрятала лицо в ладонях. – У тебя уже чувствуется щетина. А ведь всего две недели назад ты был новорожденным крошкой! Джон попытался издать вежливый, невнятный и тихий звук, который означал: «Пожалуйста, перестань», но мать не замолкала. - Мои детки выросли так быстро, - проворковала она и вдруг прижалась лицом к его груди и обняла его. – Помнишь, как ты называл меня «мамочка»? Я знаю, все дети называют так своих матерей, но ты был особенно нежным! А как ты не мог выговорить «Гарри» и называл сестру «Гага»! Ты любил прижаться лицом к оконному стеклу, ждал, когда папа приведет Гарри из школы и кричал «Гага»! Ты так любил, когда она была дома! - Не надо, мам, - донесся приглушенный голос Джона. Он услышал, как мать начинает всхлипывать. - Мам, все в порядке? – спросил он. - Просто я совсем расклеилась! - сказала она, вытерла глаза фартуком, посмотрела на бекон и засуетилась – тот подгорал. Потом мать, сказав, что ей нужно приготовить ужин, выпроводила Джона из кухни, велев идти в свою комнату делать уроки.