Into the darkness of soul.

Мэтт в ужасе распахнул глаза и резко дернулся, отчего в голове снова слегка помутнело. — Вы были без сознания около двух часов, — тихий монотонный голос Сандерсона слегка успокоил очнувшегося. Нил стоял спиной, что-то перебирая на небольшом столике, его движения были плавными и медленными, словно ничего не случилось. Мэтт попытался приподняться, но у него это плохо вышло — тело не слушалось, оно, казалось, окаменело, тянуло ко дну. — Как Вы себя чувствуете? Слова застряли комом в горле голубоглазого парня, он сверлил взглядом широкую спину Сандерсона, но так и не мог проронить ни слова. Резкий запах крови витал в воздухе с самого начала того ужаса, что ему пришлось пережить. Он быстро провел рукой по месту «раны», полученной двумя часами ранее, но не обнаружил ничего. Мэтт с облегчением выдохнул, разум постепенно возвращался к нему, и, наконец, он смог сказать: — Н-нормально. — на последнем слоге голос сорвался, и Мэтт осекся. — Весь Ваш внешний вид говорит об обратном, — все так же спокойной продолжал Нил. Он развернулся и внимательно осмотрел Мэтта: потрепанные светлые волосы падали на лицо, слегка прикрывая прекрасные, но испуганные глаза; пальцы то и дело вздрагивали, майка была помята и сильно скомкана на животе. Из носа текла маленькая струйка крови, так стремительно описывая очертания сухих губ. Сандерсон слегка улыбнулся, быстрым и легким движением достал платок из кармана рубашки и, развернувшись к столу, намочил его в графине с водой. — В этот раз Вы звали Брэда, и я уже было думал позвонить ему, — Нил подошёл к дивану, когда поймал потерянный взгляд Мэтта. Парень отпрянул назад, пытаясь отдалиться, но сделать до конца это не удалось — спинка дивана и подлокотник преградили путь. Нил присел на диван, — но передумал. — Вопросительный взгляд так и впивался в кожу, дыхание участилось. Мэтт, находясь до сих пор в легком осадке, так и не понимал, что вообще происходит, а когда Нил протянул руку с платком к его лицу, он сильно зажмурился от неожиданности. Холодная ткань прикоснулась к его коже, и он вновь раскрыл глаза. Нил старательно и бережно вытирал кровь, струившуюся из носа, так легко прикасаясь к лицу. Затем он второй рукой подхватил подбородок Мэтта, отчего того обожгло пальцами. После ледяной воды с платка и грубой, черствой структуры, руки Нила казались огненно горячими, а подушечки пальцев такими нежными. Каждое его прикосновение все больше успокаивало Мэтта, и он начал внимательно рассматривать Сандерсона. — А затем Вы вовсе перестали дышать, Мэтт, — Нил издал смешок, но тут же стал вновь серьезным. Он наклонился к лицу Мэтта так, что чувствовал прерывистое дыхание кожей. Приятный аромат парфюма ударил в ноздри Мэтту, и он вкушал этот запах с наслаждением. Сандерсон перевел взгляд на темно-голубые глаза. Казалось, что они оба перестали моргать, растворившись друг в друге. Мэтт с завороженностью рассматривал мудрые серые глаза, он видел в них луну, такую одинокую, с множеством темных, никому не известных кратеров, со своими тайнами и загадками, и, казалось, такую близкую, но такую далекую в то же время. Сандерсон приподнял лицо Мэтта, придерживая его за подбородок. Он откинул платок в сторону, и прильнул к терпким губам такого растерянного сейчас Уолста. Поцелуй? Мэтт ждал этого, он помнил те горячие прикосновения на своей шее, и был уверен, что это не жар, или его собственное воображение. И именно сейчас Сандерсон полностью доказал правоту Уолста. Но ничего не происходило далее, они соприкоснулись губами, обжигая друг друга дыханием, чувствовали напряжение, или, возможно, страсть. Это было неважно. Нил с нетерпением ожидал реакции, и его рука скользнула вдоль тела Уолста и уперлась в спинку дивана. Он нависал над телом своего, вроде как, пациента, пока соприкасался с ним губами. Мэтт не выдержал, и слегка отпрянул, шустро облизнув губы, чтобы придать им чуть больше мягкости. Внезапно невиданная волна смущения окатила его с головы до пяток, его щеки вспыхнули огнем, и он тут же отвел взгляд в сторону, слегка отворачиваясь. Сандерсон все ещё придерживал рукой подбородок, он ухмыльнулся и медленно провел большим пальцем дорожку до нижней губы Уолста. Тот тяжко выдохнул, и ещё больше впечатывался в диван, ибо деваться ему было уже некуда. Легкий румянец так же покрыл щеки Нила, но он не подавал виду и смело водил подушечкой пальца по чуть более мягкой губе. Мэтт приоткрыл рот, надеясь, что сможет что-то сказать, но Нил перебил его: — Наш сеанс походит к концу. — Он отпрянул от Мэтта, оставив только нервное дыхание, горячую кожу и ощущение соприкосновения. — Увидимся завтра, Мэттью? Мэттью. Опять. Это слово врезалось в голову Уолста и звучало там все громче и громче. Его мысли путались и в голове все плыло. Он видел перед собой только Сандерсона, такого сурового, но с порозовевшими щеками, с такими сильными, но нежными руками. Вся ситуация не покидала голову Мэтта, и он откинулся на подлокотник, устремив свой взор куда-то сквозь стену. — Я доплачу, — наконец, выдавил он, вернувшись в реальность, — ещё час. Дайте мне ещё час, чтобы… — Прийти в себя? — Сандерсон вновь перебил его, но сказал совершенно верно. Он уже стоял у книжного шкафа в поисках чего-то, и даже не оборачивался. Мэтт оглянул Нила слегка задурманенным взглядом и повернулся лицом к дивану, уткнувшись поглубже. Он весь пропах Сандерсоном, но не его духами, а его личным ароматом. Собственным. Это было неким увлечением Мэтта — он хорошо чувствовал запах, который исходил не от тела, а от души. Порой он сам задумывался, что это такое, но ему нравилось. Он погружался в свои мысли, пытаясь разложить все по невидимым полочкам, но в голове все мелькало лицо Нила, его взгляд, это неожиданное прикосновение. Мэтт поймал себя на мысли, что ему хочется ещё, что он зря не продолжил, ведь сейчас чувствовал ужасную нужду в этом. Чего они оба ждали? Доктор Сандерсон тем временем нашел нужную книгу, уселся в своё кресло и пролистывал страницы в поисках нужного. Изредка он поглядывал на Мэтта, свернувшегося в клубочек на диване. Его бок уже равномерно поднимался и опускался, ничего не дрожало и не дергалось. Волосы все так же были растрепаны, а ноги согнуты в коленях. Нилу даже показалось, что он похож на брошенного котенка, и это вызвало немного умиления. Он снова уткнулся в книгу, и, найдя то, что искал, использовал как закладку ручку и положил книгу на стол, прикрыв её. Нил приподнялся с кресла и тихонько подошёл к Мэтту. «Он спит?» — пронеслось в голове Сандерсона, и он начал внимательно рассматривать столь прекрасного спящего Мэтта. Это продолжалось недолго, его целью было взять слегка окровавленный платок, который далеко не улетел. Уолст же не спал в этот момент, он был в своих мыслях, и с закрытыми глазами было проще думать. Мэтт чувствовал приближение Нила, чувствовал на коже его взгляд, но не подавал виду. И только когда он потянулся за платком, Мэтт открыл глаза. Взгляд его сразу был привлечен кистью, в особенности пальцами, на одном из которых красовалось обручальное кольцо. Нил был женат. Именно, что был. Он в разводе с Джанин уже несколько месяцев, но Мэтт об этом ничего не знал, как и имя его жены. Уолст тут же закрыл глаза, вновь прикидываясь спящим, но теперь он точно не смог бы уснуть — вся ситуация теперь казалась ему неприятной, ведь, по сути, он чуть было не стал любовником женатого мужчины. Мало того, что мужчины, так ещё и женатого. Мэтту в голову лезли настырные вопросы, что же с Сандерсоном не так, зачем он это делает, и ответа на них не было. Нил кинул платок в тот же графин, из которого взял немного воды для Мэтта. Кровь медленно начала растекаться красивыми переливами, легкими полупрозрачными ленточками, выписывая необычные узоры. Сандерсон взял блокнот со стола и ручку и вновь уселся в своё кресло. Рука скользила по бумаге быстро, слегка царапая её и создавая шорох, отдающийся эхом в тишине кабинета. Легкие линии создавали очертания лица человека, и Нил постепенно вырисовывал каждый изгиб лица. Это был Мэтт, спящий Мэтт. Его ресницы, красивый ровный нос, светлые волосы и незаметная щетина — все это в точности было вырисовано Сандерсоном. Портрет все больше и больше приобретал сходства со спящим Уолстом, но тот вдруг зашевелился и присел на диване, не поворачиваясь лицом к Нилу. — Мне пора, — прохрипел Мэтт, и, с трудом развернувшись, встал. Сандерсон в секунду свернул свой скетчбук и убрал его, положив на книгу с закладкой. — Вызвать такси? — Сам дойду. — Отрезал Уолст, и уже через пару минут стоял на выходе, — Спасибо. Дверь хлопнула, а Сандерсон так и стоял перед ней несколько минут.