Protect me

- Акира?.. – меня вырвал из воспоминаний голос Шисуи. – Акира, что… - Со мной все отлично, – раздраженно ответил я, опуская взгляд. Еще не хватало того, чтобы наш мистер проницательность начал подозревать о прозаичной причине моих раздумий. Довольно непросто находиться в компании человека, способного видеть тебя как на ладони, знать о тебе такие малоприятные детали, которые ты порывисто спрятал бы в самые потаенные глубины сознания. Во всем виноват чертов Рюуко! Катились бы они, эти полуночные воспоминания, куда подальше, прихватив с собой Широгане. Конечно, Шисуи сознательно молчал о том, что «видел» или, на худой конец, ощущал при взгляде на человека, не желая быть кому-то в тягость. Но, увы, пока мне было что скрывать, я ничего не мог поделать со своим паническим бегством от любых разговоров, касающихся особенностей памяти Рюуко. Второй Светлый король чувствовал себя крайне неловко и старательно отводил унылый взгляд. Порой у меня складывалось впечатление, что я один всячески избегаю смотреть в его золотистые глаза. Широгане и Хомураби, видимо, не считали достойным их Величеств скрывать свои помыслы и стремления. Широгане был слишком самодостаточной Тьмой, чтобы опасаться за свой авторитет в чьих-либо глазах. Тьму Хомураби и вовсе было слишком сложно постичь, ибо она не имела ничего общего с природой Широгане. Как интересно: источник один, а вот сущности впоследствии совершенно разные. Что-то влияет на конечный результат в ходе самого процесса, даже если исходный материал был идентичен... Проклятье, я рассуждаю о товарищах как о чудесных образцах для исследований! Обсуждение работы на пограничных территориях было в самом разгаре. Можно с уверенностью сказать, я очень вовремя очнулся от воспоминаний. Впрочем, все присутствующие и без того заметили мое подавленное состояние, посему желающих обратиться ко мне и получить в ответ одно раздражение не находилось. Я посмотрел на Широгане. Длинные, насыщенно черные тени тянулись от высоких рельефных колонн, отчаянно пытаясь достичь своего возлюбленного короля. Коснуться темных одежд, окутать привычным покровом, защитить, спрятать от всепроникающего Света. Но их король был слишком горд, чтобы принять самоотверженную помощь его единственно верных поданных. И они обреченно держали дистанцию, не смея коснуться и края накидки Широгане, не желая навлечь на себя его гнев. Когда я стал таким романтиком? Шисуи поднялся с места и отошел к массивным стеллажам с картами, вспоминая расположение свертков по номерам участков. Откровенно говоря, я еще сам с трудом ориентировался в этих хитроумных цифровых обозначениях. Даже сутки, потраченные Широгане в громадном архиве на объяснения расположения всевозможных летописных томов, инструкций и здешних нормативных актов, мало что прояснили. И как этот мир бумажной волокиты еще не увяз в бюрократии? И если уж рассуждать о политике, то... Черчилль говорил, что демократия – худшая форма правления до тех пор, пока вы не сравните ее с остальными. А здешний мир вполне держался за счет абсолютной монархии. Ни о чем не подозревающее человечество все еще экспериментировало со своими формами правления. Широгане ворчал в моменты откровений о том, что люди никогда не смогут создать идеальное общество: они для этого слишком человечны. И чем меньше их в мире Баланса, тем лучше для их же земной реальности. Но я снова увлекся. Тяжелый сверток опустился на стол, и Шисуи, легко потянув за края, развернул масштабную карту. В глаза бросились обозначения очагов разрушения пограничных территорий. Свет и Тьма стремились к воссоединению, но рискуя слиться, они растворились бы в Пустоте, уничтожив тем самым созданный некогда цветной мир. Шисуи выделил светлыми чернилами крупные участки проблемных зон. Ноющая боль в ребрах вновь дала о себе знать, и я украдкой потер ладонью грудь, поймав на себе внимательный взгляд Широгане. Он проследил за неловким движением моей руки и тут же отвел уже безучастные глаза. Понял, значит. С самого утра я повсюду наталкиваюсь на его демонстративное равнодушие и полное игнорирование моего существования. Это безучастие безумно расстраивало, даже притом, что его причины были для меня очевидны. Сам виноват. С чего вообще я решил, что он ответит взаимностью? - На этот участок можно отправить пару Нанаи и Лулу. Ничего сверхъестественного от них не потребуется. Лишь приложить немного усилий по сдерживанию нашего вторжения, – предложил Хомураби, указывая аккуратно выкрашенными в темный цвет ногтями на помеченный чернилами квадрат на карте. - А какой толк от них без поддержки Светлых? – спросил Широгане, все больше мрачнея. - А какой толк от нас с тобой, если даже твоя замечательная королевская кровь не помогает? Широгане быстро поднял на него злые глаза, оторвавшись от созерцания карты, но ничего не сказал. Ну надо же! Оказывается, они могут говорить о деле серьезно, не только распространяясь о своей вселенской ненависти. - И все же я настаиваю на пополнении сил Светлой стороны, - заявил Хомураби тоном, не допускающим возражений, и посмотрел на меня в упор. - Опять «дети»? – догадался Широгане. – Мы это уже проходили. Дело не в количестве синов и реев, а в правильном воздействии на очаг. Я решил вмешаться в диалог, пока не назрело очередное выяснение отношений: - Согласен с Хомураби. Было бы неплохо покрыть за раз несколько проблемных территорий. Пополнение рядов реев заметно облегчило бы наше положение. - Да, но сколько уйдет времени на обучение и подготовку призванных? – справедливо заметил Шисуи и непроизвольно постучал металлическим корпусом пера по стеклянному покрытию стола. Хомураби тут же поморщился и настойчиво попросил отложить злосчастное перо подальше от желающих воспользоваться им в подобных целях. - Особенно если учесть то обстоятельство, что один из Светлых королей все еще воспитывается под моим началом, – уточнил Широгане, покосившись в мою сторону. - С какой это радости? – возмутился я. Нет, разумеется, где-то в глубине души он был и останется моим мудрым наставником. Но что это еще за, черт возьми, «воспитание под началом»? Все это время он учил меня лишь разумно пользоваться знаниями, полученными от Рюуко. Не говоря уже о том, что я знаю своего «воспитателя» с такой стороны… На этом месте мои гневные мысли прерываются, потому что с той стороны его знал только Рюуко. Заметно повеселев, Хомураби решил разрядить обстановку: - А я уж было подумал, что не смогу насладиться сегодня зрелищем того, как Акира в очередной раз выведет Широгане из себя. - Тебя в этом вряд ли кто превзойдет, - вернул ему любезность Истинный Темный король. Шисуи с интересом посмотрел на Широгане, затем перевел взгляд на меня, смутно о чем-то догадываясь. Страшно даже представить, что он мог «увидеть», в очередной раз невольно погружаясь в метания Темной души. Нет, определенно не хочу об этом думать. Широгане закинул ногу на ногу и, сложив на груди руки, откинулся на спинку стула. Синий взор отстраненно скользил по гладкой поверхности стола, прослеживая контуры замысловатого узора. Узор, предательски виляя из стороны в сторону, упрямо вел к моим пальцам, начинавшим невольно сжиматься, когда взгляд Широгане неохотно касался их и возвращался к началу петляющих линий. А я в который раз чувствовал себя безбожно отвергнутым созерцателем его совершенной Темной натуры. Если бы только знать… Каким фантастическим образом ты добился внимания этой непроницаемой тени, Рюуко?

***

Это случилось вчера во время самой обычной тренировки ведения боя. Я привычным взглядом окидывал просторное светлое помещение, снимая королевскую накидку и ослабляя ворот рубашки. Широгане, дожидаясь меня, стоял возле широкого, во всю стену восточного окна, погруженный в глубокие раздумья. Эта зала меньше всего походила на набившие оскомину дворцовые помещения. Наверное, потому что несла в себе отголоски современного мне архитектурного стиля. Веяния модерна сказались и на строгих линиях, и на полностью исключающих декоративную отделку однотонных покрытиях стен. Высокие колонны в два ряда поддерживали широкий акриловый потолок, рассеивающий здешний яркий свет, делая его удивительно мягким. Я бросил накидку на длинную скамью у южной стены и подошел к Широгане, без интереса наблюдавшему монохромный пейзаж за стеклом. Каково это – родиться в мире, созданном в результате четкого разграничения Света и Тьмы, и знать, что ты сам есть одна из наиважнейших констант этого мира? Я решительно прервал его размышления: - У меня условие… - Не дорос еще условия ставить, - перебил меня Широгане, довольно улыбаясь. - Не будь идиотом, ведь ни черта не весело же, – оскорбился я. - Не зли меня, мальчишка, - он мгновенно помрачнел. – Итак, что за условие? - Никакой магии сегодня. Только кэндзюцу. Широгане на секунду задумался, очевидно, подсчитывая все плюсы и минусы предложенного мной варианта тренировочного занятия, затем повернулся ко мне и предостерегающе проговорил: - Если ты так жаждешь превзойти меня, Акира, тебе придется выложиться на полную. - Можно подумать, что я откажусь! - Отлично, - констатировал он, собирая в руке окружающую тьму редких теней и призывая катану. – В таком случае, победа засчитывается тому, кто сумел нейтрализовать на время противника. Готов? - Давно, - отозвался я, чувствуя, как сердце забилось быстрее в предвкушении схватки. – И не вздумай жульничать, син. - В твоих устах это звучит как оскорбление! На тренировках с Широгане всегда присутствовал огромный риск. И, возможно, именно поэтому я цеплялся за любую возможность провести с ним вечернее занятие. С Хомураби и Ко было намного проще и прозаичнее в этом плане, они неизменно чувствовали тонкую грань между обучением технике и типичной потасовкой. Потому и тренировки в их обществе походили на мирные поединки без победителей и проигравших. Сухой обмен безобидными ударами, и в результате скука смертная. Как же это шло вразрез с агрессивными выпадами короля синов, бесконечными язвительными замечаниями и ехидными ухмылочками, приводящими меня в состояние крайнего бешенства. Он никогда не уступал и не давал шанса перевести дух, а постоянно заставлял быть бдительным и осторожным. Одно неловкое движение, и я мог пораженно лежать на полу с приставленным к горлу острием катаны. Это жутко раздражало и заставляло всякий раз вызывать противника на реванш. Вот и сейчас мы уже около пятнадцати минут кружили по помещению, увлеченные схваткой. Широгане ловко увернулся и отступил к колонне, стараясь увеличить между нами расстояние для ответного удара. Подобно самой Тьме он скользил, перемещался по зале, предугадывал мои поспешные действия и одаривал воистину мерзкой ухмылкой, беспрепятственно уходя от жалких попыток достать его. Вот же скверная бестелесная субстанция! Очередной яростный скрежет металла раздался над ухом, когда я парировал выпад порядком уставшего играть в догонялки Широгане, чудом успев среагировать на молниеносное движение. Мерзавец! Промедление стоило бы мне глубокого ранения в плечо. Судя по всему, ему наскучило играть в наставника, и он решил закончить с тренировкой в максимально короткие сроки. Я сконцентрировал весь внутренний свет, на который сейчас только был способен, в массивном клинке, усиливая его мощь. Сталь мгновенно накалилась, повинуясь желаниям владельца, и холодный блеск металла превратился в ослепительное сияние. Широгане, явно не ожидавший от меня подобной подлости, непроизвольно зажмурился и попытался отстраниться, но столкнулся спиной с белым мрамором колонны. Это даже слишком хорошо, чтобы быть правдой! Я мысленно присвистнул, надвигаясь на загнанного в угол противника, весьма раздраженного собственным умением по недальновидности усложнить себе жизнь. - Кажется, моя взяла. Оружие в руках неторопливо рассыпалось желтыми искрами. «Черт, я уделал тебя, Широгане. Я наконец-то тебя уделал после трех поражений подряд. Девятнадцать к тринадцати. И ты пока ведешь». - Не совсем честно, полагаю, - с одобрительной улыбкой заметил он. - Кто бы говорил о честности. Замечательно то, что он не способен слышать мои мысли, ослепленные мнимой победой. Да, я еще не скоро научусь подходить к тренировкам серьезно, как когда-то не мог ответственно биться со всяким темным сбродом. И дело вовсе не в том, что мне охота изничтожить противника и помахать кулаками, как следует. В данном случае желание доказать Широгане, что я не слабак, перевешивало все разумные доводы. Темный король презрительно фыркнул и поднял взгляд на мое лицо, выражающее крайнюю степень самодовольства. Пожалуй, это вполне могло послужить веской причиной для очередной схватки, в которой мне пришлось бы спасать собственную шкуру, но… не сегодня. Он устало оперся спиной о колонну, и черная катана исчезла, как только пальцы хозяина перестали сжимать рукоять. Жуткое оружие. Нет, не так. Абсолютное темное оружие. Уж я-то знаю. Мне не раз приходилось иметь с ней дело, сражаясь в паре с Широгане или же ощущая на себе всю его ярость во время пятничной тренировки искусства выживания. Жадно поглощающая свет, она растворяла его в своем природном естестве, будто живой организм. Даже блики на совершенном теле клинка мало походили на отблески, скорее на хищный оскал. Прямое порождение тьмы, алчное до крупиц света любого происхождения. - Хорошо, твоя взяла, – неохотно признал Широгане, не открывая глаз. Мне редко выпадала возможность беспрепятственно рассматривать его, не сталкиваясь при этом с вопросительным взглядом холодных синих глаз. Широгане всегда был собран, внимателен к мелочам, не в меру эмоционально агрессивен, даже если внешне являл собой образец абсолютного равнодушия или вовсе пренебрежения. Полностью расслабиться он мог, пожалуй, только в одиночестве, но мне чрезвычайно редко доводилось видеть спокойную непринужденную позу, случайно встречая его в библиотеке или на балконе. А еще Широгане был чертовски красив, возможно, это так называемый отличительный признак Истинных королей. Не знаю. Но с недавних пор я ничего не мог поделать с желанием осторожно наблюдать за ним. - Ты смущен, Акира-кун, – этот хитрый и насквозь лживый венец творения самой Тьмы приоткрыл глаза и растянул губы в самой безобидной из улыбок. – Не то, чтобы мне действительно есть дело до твоих эмоций, но о чем ты думал? Я смутился еще больше, потому что был внезапно пойман с поличным буквально в процессе откровенного разглядывания аккуратных черт бледного лица. И как прикажете себя вести? Широгане не скромная семнадцатилетняя школьница, чтобы, краснея, прятать хорошенькое личико, и в таком случае у меня появлялась бы чудесная возможность отвести бесстыжий взгляд. Ни черта подобного. Начнем с того, что он вовсе не девушка, и закончим тем, что наша разница в возрасте с ним много больше периода между зарождением первых цивилизаций и выпуском консоли «Wii» от «Nintendo». - Ни о чем, - неубедительно соврал я, отводя взгляд в сторону. Воспоминания Рюуко, которые и без того в последнее время доставляли немало хлопот по той простой причине, что я не мог их контролировать и быстро справляться с потрясением от увиденного, не преминули заявить о себе. Первый неумелый поцелуй двух королей в этой самой зале был тут же услужливо воскрешен в моей памяти. Было бы смешно, если б не было так жутко, потому что мне не раз хотелось проделать то же самое при тех же обстоятельствах. Порой возникало странное чувство, мало похожее на неловкость или стыд за способность обрывочно вспоминать особенно яркие моменты жизни пары Истинных. Я ощущал дикое эгоистичное желание ревностно прибрать эти воспоминания, сделать собственными и безнаказанно прикасаться к Широгане, без риска травмировать руки. Почему же это мог делать только Рюуко? Когда долго терзаешься невозможностью осуществить желаемое, сам загоняешь себя в импровизированную ловушку всевозможных препятствий. Но рано или поздно терпению приходит оглушительный конец. Сознание обреченно дает отмашку, - мол, поступай, как знаешь. И тогда разум, опьяненный чувством мнимой вседозволенности, готов поддержать любые мало-мальски сумасбродные идеи. Так рождается слепая, но недолговечная вера в то, что тебе море по колено и океан по пояс. И только этим, пожалуй, еще можно объяснить произошедшее в последующие несколько секунд. Я приблизился к Широгане, лениво наблюдавшему за моими передвижениями, оперся руками о холодный мрамор по обе стороны от его лица, наивно полагая, что это мне поможет. Синие глаза уже напряженно проследили за перемещением рук и, заметно посветлев, остановились на моем лице. Он не озвучил очевидного вопроса, потому как прекрасно знал, что я, застывший в нерешительности, собираюсь сделать. Зрительный контакт продолжался недолго, и через мгновение взгляд Широгане скользнул ниже по лицу к губам. Я был готов поклясться, что он пытается решить, как поступить в данной весьма щекотливой ситуации, но давать ему время на раздумья не входило в мои планы. А что, собственно, в них входило? Апогей глупости, ей-богу. Имей я терпение, возможно, впоследствии было бы не так больно. Да, я сам вырыл себе яму, сам потянулся к его губам и сам проигнорировал невообразимо темную ауру Широгане. - Акира-кун… - его голос до ужаса походил на змеиное шипение. А в следующий момент я согнулся от внезапного удара аккурат в область солнечного сплетения. Перед глазами моментально поплыло. Адская боль парализовала все тело, ставшее неимоверно тяжелым. Я судорожно схватился за грудь, панически осознавая, что не могу сделать ни единого вдоха. Резкий рывок за ворот рубашки поднял меня с колен как безвольную тряпичную куклу. - Никогда… Слышишь? Никогда не приближайся ко мне. Широгане несколько секунд жадно вглядывался в мое перекошенное от боли и смятения лицо, затем грубо оттолкнул меня в сторону, выпустив из рук белую ткань королевских одежд. Я рефлекторно выставил руку вперед и оперся о злополучную колонну – немую свидетельницу судьбоносного обмена проявлениями чувств. Об этом стоило бы подумать позже. Легкие отказывались сделать полноценный вдох. А я сам являл собой жалкое зрелище, с трудом соображая, что происходит, и жадно глотая ртом воздух, как выброшенная на берег неповоротливая рыбина. Темные одежды хлестнули по коленям, когда Широгане резко повернулся, чтобы удалиться из залы. Черная, как смоль, густая, клокочущая первородная ярость делала это бледное, сребровласое, некогда прекрасное порождение Тьмы похожим на сущего дьявола. Но все это второстепенно, никчемно и ничтожно в масштабах того, что я был не в состоянии отплатить благороднейшему из синов тем же. Ненавижу!