Вверх тормашками

Когда в комнате с противным писком зазвенел электронный будильник, Эффи уже сидела на кровати в полной боевой готовности. Тёмно-красное платье с пышным низом и несколькими розовыми цветами на плечах, собранные в высокую причёску вьющиеся локоны с чуть розовым оттенком, глаза, подведённые тонкой полоской белого карандаша и шпильки в цвет наряду. Тринкет не забыла и про ежедневник, и про планшет, и про набор карточек с речами на случай не вовремя появившихся журналистов. Эффи чувствовала себя нарядной куклой и уже была полностью готова к новому дню. Быстрым движением (она ведь ждала, когда эта пищалка сработает) она выключила устройство и вышла из комнаты. Дел было по горло и больше – уже сегодня ровно в десять часов начинались тренировки к Играм, и время было расписано буквально по минутам, что не могло не радовать Эффи. Пунктуальность и точность в каждом движении были невероятно важны в профессионализме. А профессионализм, в свою очередь, был одним из трех китов успеха, всё, как Эффи учили в университете – профессионализм, знания и порядочность. Для начала нужно было разбудить трибутов. После вчерашнего не очень приятного поведения Бенета, Эффи решила сначала пойти к Эстер. Женщина постучала в дверь ровно три раза и самым бодрым голосом прощебетала: - Подъём, подъём! Сегодня важный-преважный день! Через несколько минут девушка вышла, кивнула на пожелание ей доброго утра и проследовала за сопровождающей. Эффи попросила её самой пойти в столовую, пока она пойдет за Бенетом. Однако, на её стуки и возгласы не было никакого ответа, и Тринкет осторожно открыла железную дверь. В комнате было довольно опрятно, в отличие от Эстер – когда та отворила дверь, эскорт заметила, что у той на диване были разбросаны какие-то вещи, - опрятно, но пусто, словно никого тут и не было. Эффи поспешила в столовую с надеждой, что Бенет уже там. И она оказалась права – парень уже расхаживал по комнате, ловя на себе короткие взгляды подоспевшей Эстер. Он без особого интереса разглядывал кушанья на накрытом столе, в то время как его спутница уже поедала горячую кашу с тушеной говядиной. - Доброе утро! – воскликнула Эффи, стараясь скрыть своё возмущение. В ответ парень лишь легонько кивнул. Тринкет, не найдя больше никаких тем для разговора, села за стол, и Бенет вскоре последовал её примеру. В ту же секунду в комнату вошёл Хеймитч. Тринкет с тихой радостью отметила, что вид у него был довольно трезвый, хоть и растрепанный – руки так и чесались поправить ему воротник рубашки. Казалось, что Эбернети пришёл завтракать в том же виде, в каком и проснулся, и что-то подсказывало Эффи, что так оно и было. Он, не удостоив присутствующих даже взглядом, медленно прошагал к столу и, плюхнувшись на дальний от сопроводительницы стул, подвинул к себе тарелку со свининой. Эффи ждала, когда же он, наконец, заговорит. Его молчание, прерывающееся лишь иногда фразами вроде «Эстер, подай-ка масла», невероятно удивляло сопровождающую. Прямо сейчас он должен был рассказывать о том, сколько и как проходят тренировки, спрашивать трибутов об их умениях, чтобы у него было хоть какое-то представление о них, но, казалось, он даже не собирался этого делать. Он не только попусту тратил время – Тринкет не понимала, почему он так наплевательски относится к своим обязанностям? В конце концов, он же ментор, от него в большей степени зависит, сколько проживут трибуты! Примерно через пять минут, когда от свинины на тарелке Хеймитча остался только небольшой кусочек, терпение Эффи закончилось. - Что ж, приступим к делу, - важно произнесла она. Все подняли головы, и Эффи смогла посмотреть прямо Хеймитчу в глаза, однако тот укора в её взгляде даже не заметил, - сейчас вы с ментором должны решить, как он будет вас готовить. Эстер и Бенет уставились на Хеймитча, тот же, в свою очередь, уставился на Эффи. - Вместе или отдельно, - после секунды замешательства пояснил он, - Может быть так, что у кого-то из вас есть секретное оружие, или приём, и вы хотите оставить его в секрете до Игр. Тогда можно готовиться порознь. Вообще-то, это была не совсем верная трактовка правил, но Тринкет не стала возражать. Сам факт того, что Хеймитч хоть как-то взялся за своих подопечных, вселял некоторую надежду на лучшее. Возможно, с его помощью у них получится хорошенько подготовиться, и тогда, может быть, у них получится… Эффи не хотела думать об этом. Трибуты решили готовиться вместе и, как заметила Эффи, скорее из-за какой-то своей боязни остальных игроков. Должно быть, они думали, что с напарником в одной комнате им будет немного легче справляться и ощущать на себе взгляды противников. Затем Хеймитч, наконец, поймав на себе неодобрительный взгляд Эффи, лениво поинтересовался, что они умеют делать. - Ну… - Эстер положила локти на стол, заставив Эффи сжать губы, - Я мало чего умею. Разве что мама научила меня различать съедобные и ядовитые растения и ягоды. Еще я неплохо маскируюсь, – Говорила она тихо и неохотно, и куратор подумала, что если бы Хеймитч ее не спросил, она бы так и не сказала ни слова о своих навыках, - могу быстро забраться на дерево, если это можно назвать навыком. Хеймитч коротко кивнул и перевёл взгляд на Бенета. В ответ тот нахмурился, будто бы он и не собирался ничего говорить. Вдруг вместо него заговорила Эстер: - Я пару раз видела, как он таскал огромные ящики и мешки в Котле, - неуверенно произнесла она. Бенет нахмурился ещё больше, явно не ожидав, что она сможет сказать что-то о нём. - Значит, он вынослив, - улыбнулась Эффи, - Выносливость и сила очень важны. Тем более, так будет намного легче научиться рукопашному бою на тренировках. Слова Эффи не произвели на парня сильного впечатления. Он все еще сидел, угрюмый, как чья-то незаметная тень, скрестив руки на груди и нахмурившись. Тринкет подумала, что те же самые слова звучали бы намного убедительнее, если были бы произнесены Хеймитчем. Эффи не могла похвастаться знанием тактики поведения на Арене – ее область воздействия ограничивалась лишь Капитолием: парадами и интервью. Её задачей было научить трибутов вести себя на камеру, но это только предстояло сделать. Сейчас же дело было в руках Хеймитча. Эффи метнула в него ещё один взгляд, на который тот оскалился, но всё же понял её намёк. - Она права, на Арене всегда бывают рукопашные схватки. Если на тренировках научишься приёмам, а потом раздобудешь нож, то у тебя будет шанс, - сказал он сухо. Причём так сухо, будто его совершенно не интересовало, как и что собираются делать трибуты, словно он уже заранее похоронил их заживо. Это было возмутительно и просто безответственно. Эффи хотела было разразиться речью о его обязанностях, но ей не хотелось делать этого при Эстер и Бенете. Тринкет мысленно сложила всю свою злость в маленькую коробочку, чтобы потом, когда трибуты отправятся на тренировку, открыть её и высказать Хеймитчу все, что она думает по этому поводу. К счастью, после слов ментора Вард чуть приободрился, даже перестал хмуриться и притронулся к завтраку. В душе у Эффи поселилась крошечная надежда. Она даже не грела, не заполняла собою всё тело, казалось, она просто была. Как можно аккуратней закутана, чтобы потом не пришлось сильно разочаровываться. Капитолийцы совсем не привыкли разочаровываться. К концу завтрака Эффи смогла телепатически вытянуть из Эбернети ещё несколько слов о тренировках. В частности, он сказал, чтобы они походили на групповые тренировки, научились ставить силки, чтобы Эстер попробовала справиться с луком и копьём, а Бенет попрактиковался в бою с ножом. Уивер коротко кивнула, спрятав голову, а Бенет, наоборот, чуть встрепенулся. Глядя на них, Эффи не чувствовала большой уверенности в том, что у них всё получится, но вид легонько улыбнувшейся в ответ на неслышную шутку Бенета Эстер немного смог её приободрить. Ровно через двадцать минут Тринкет попрощалась со своими подопечными около входа в помещение для тренировок, а затем поспешила обратно к Хеймитчу, готовясь открыть коробочку со злостью. Это было необычно. Как у Тринкет получалось выуживать из Хеймитча какие-то слова, он не знал. Но от одного её укоризненного взгляда становилось как-то не по себе. Не то чтобы Хеймитч опасался - ха, вовсе нет. Это деланное сострадание к трибутам в Тринкет его только бесило. У неё так умело получалось играть действительно переживающую за своих трибутов сопровождающую, так она ещё и смела каким-то образом заставлять его чуть ли не стыдиться своего безучастия. А Хеймитчу совсем не хотелось участвовать. А смысл? Он прекрасно знал, что эти ребята долго не продержатся – это было видно в их глазах и слышно в их словах. Хеймитч не хотел даже смотреть на них, не то что давать им советы. Он просто не мог на них смотреть – его сразу же сжирала неимоверная жалость к этим совсем ещё молодым людям. Им ведь придется сражаться, биться за жизнь на потеху Капитолия – а тут уж никакие советы не помогут. За все время, что Хеймитч был ментором Дистрикта-12, он почти не контактировал с трибутами – давал парочку полупьяных напутствий перед выходом, и этим его отзывчивость в их подготовке благополучно заканчивалась. А сейчас Эффи буквально заставила его вылезти из этой скорлупы на полчаса и попытаться сказать ребятам что-то внятное. Это было необычно. И Хеймитчу это совсем не нравилось. Когда завтрак подошёл к концу, куратор повела парочку на тренировки, и Эбернети, наконец, остался один. Голова ужасно гудела, несмотря на то, что похмелье после вчерашнего ликера уже отступило. Кстати, о ликёре. Хеймитч счёл своё одиночество отличным поводом пойти в бар, и уже направлялся туда, когда прямо за его спиной вдруг раздался стук чьих-то каблуков. - Мистер Эбернети! – крикнули сзади, и Хеймитч довольно быстро узнал этот писклявый голос. Уже через секунду Тринкет настигла его и остановилась прямо перед ним, уперев руки в боки. Вид у неё был не очень – если вообще мог быть «очень» - кукольное разукрашенное личико некрасиво исказилось «аристократическим гневом», а голубые глаза с прищуром впивались прямо в него. Хеймитч начал готовиться к худшему. - Мисс Тринкет, - с деланной вежливостью проговорил Хеймитч, мило улыбаясь, - Вы преграждаете мне путь к бару. Будьте так любезны, смойтесь отсюда. – Эффи не сдвинулась с места, замерев с приоткрытом от удивления ртом, поэтому Хеймитч, усмехнувшись, уже собрался обойти её и пойти дальше, но не тут-то было. - Ну уж нет! – прикрикнула девушка. Её и без того высокий голос теперь стал похож на неприятный мышиный писк. Эффи круто развернулась на каблуках и вновь поспешила за Эбернети, - Вы даже не знаете, зачем я пришла! - И слава Богу. Хеймитч рванул вперёд в направлении бара, но и цоканье каблуков за спиной стало быстрее. Эффи не бежала за ним – то ли этого не позволяло воспитание, то ли 12-сантиметровые шпильки, ментору было как-то плевать на причину, - но она не отставала. Хеймитч даже на секунду испугался, что она пойдет за ним прямо в бар. Только этого не хватало! Он просто хотел расслабиться после первой в жизни нормальной работы (а менторство – занятие тяжелое), а оказаться в компании вопящей непонятно о чём капитолийки ему совсем не хотелось. Поэтому он, на ходу рассудив пару вариантов развития событий, остановился, смело решив выслушать всю ту белиберду, что Тринкет так рвалась ему высказать. - Ну, наконец-то, - выдохнула она, остановившись рядом. Озабоченно поправив складки платья, она начала, - Я хотела серьёзно поговорить с вами. - Да что ты. Я весь внимание. Эффи вдруг заметно растерялась, словно бы и не ожидала, что её всё-таки придётся высказать своё мнение, и она просто ради приличия немного позлится, но и не утратила своего пыла. Даже наоборот, через пару мгновений к ней вернулась прежняя уверенность. Наконец, разжав губы, она снова взглянула на Хеймитча. - Я хотела поговорить с вами о вашем отношении к трибутам. – уже чуть спокойнее произнесла девушка. Руки снова оказались на боках. – То, что вы совершенно не пытаетесь помочь им… - А-а-а, милочка, - остановил её Хеймитч, - ты глубоко заблуждаешься. Можешь поверить мне на слово, за эти полчаса я помог этим двоим больше, чем всем бывшим до них вместе взятым. – Хеймитч с удовлетворением отметил, что Эффи нахмурилась ещё сильнее, - Это все, что ты хотела спросить? Я очень спешу, как бы какой-нибудь капитолийский толстосум не взял мой ликёр раньше меня. - Я ещё не закончила! – воскликнула Тринкет. В этот раз Хеймитч не стал строить из себя вежливого сопляка, и рыкнул. Та отступила на пару мелких шажков назад, но продолжила ещё решительнее: - Я просто хочу сказать, что если раньше вам и удавалось ничего не делать и выходить сухим из воды, то теперь такого больше не будет. Вы безответственно, вы… вы просто наплевательски относитесь к своим обязанностям! Если бы я не посмотрела на вас за завтраком, вы бы даже не поинтересовались, на что способны наши трибуты! Вас как будто больше ничего и не интересует, кроме как вас самих и вашей выпивки! У Хеймитча раскалывалась голова от этой речи, и дело было даже не сколько в том, насколько громко, быстро и эмоционально разговаривала Тринкет, а в том, что она, оправдывая все ожидания Эбернети, несла полную чушь. Разумеется, капелька правды в этом действительно была, но раздувать всё до таких масштабов, как это сделала Эффи, еще никому не удавалось. Хеймитч вспомнил Анию – вот кого точно никто, кроме своей собственной персоны, не интересовал. Самым главным для неё была её чистейшая репутация, а всё остальное, включая трибутов – потом. Хеймитч был уверен – Эффи такая же, просто, в отличие от Ании, зачем-то пытается скрыть это. Тем временем гневная тирада Эффи о полнейшей безответственности Хеймитча достигла своего пика. Тринкет уже перешла на ультразвук, и даже невозможно было разобрать, что именно она там говорила. Терпение Хеймитча, наконец, лопнуло. - Значит так, - сказал он громко и чётко, на что Эффи сразу же попыталась ответить новой порцией праведного гнева, но тот резко развернулся к ней, и она сразу же притихла. - Сказать честно, мне не так уж и важно, что ты там думаешь обо мне и о том, как я работаю. Вообще-то, мне плевать. Давай, я сейчас сделаю вид, что внимательно выслушал всё, что ты только что сказала, а ты на следующие несколько часов притворишься, что мы не знакомы и утопаешь в свою комнату как можно быстрее, пойдёт? И не волнуйся за меня понапрасну, милочка, кроме моей персоны и выпивки у меня в голове периодически возникают мысли о прекрасном поле. А теперь иди, милочка, и до ужина. Хеймитч с самодовольной улыбкой развернулся и пошёл к бару. На этот раз за ним никто не пошёл, но через пару секунд за его спиной раздался раздраженный возглас капитолийки: - Я вам не «милочка»! Хеймитч усмехнулся. - Как скажешь, куколка.