Долгий путь

Глава 11 Часть вторая: Малфои ~О~ Все, что угодно ~О~ На следующий день Гарри, Рон и Гермиона вернулись в Нору вместе с недовольной Джинни. Троица друзей собиралась в три часа пополудни отправиться порт-ключом в Австралию, чтобы забрать родителей Гермионы. Министр Шеклболт взял на себя расходы за дорогостоящее международное путешествие и обеспечил быстрое одобрение запроса о порт-ключе. Визенгамот настаивал, чтобы Министерство пригласило Гарри участвовать в суде над Пожирателями Смерти. Некоторые члены Визенгамота справедливо указали, что Гарри все равно унаследует место Блэков, а его присутствие на процессе подкрепит значимость приговоров в глазах общества. Гарри вежливо отказался. Он уезжал в Австралию, и к тому же ему не нравилось, когда его так выделяли. Друзья намеревались лететь маггловским самолетом, но Министр убедил их принять в подарок порт-ключ как знак того, что между ними сохранились хорошие отношения. За час до отбытия Гермиона перетряхнула чемодан Рона. Закатывая глаза, она объясняла, что зимой «там, где все ходят вверх ногами», им понадобится летняя одежда. Гарри улыбался, слушая их добродушные пререкания, и радовался, что до последней минуты тянул со сборами. Разведать погоду в Австралии он тоже не догадался. Пока он зашвыривал выстиранные миссис Уизли вещи в дорожную сумку, Джинни с несчастным видом сидела рядом. Рон уже высказывал догадку, что она грустит из-за того, что ей не предложили поехать (Молли пригрозила прибить Рона, если они осмелятся), но Гарри считал, что дело не в этом. Джинни казалась глубоко расстроенной, когда они покидали Хогвартс, и Гарри подозревал, что причина заключается именно в отъезде из школы. В два тридцать они собрались на кухне, чтобы напоследок выпить чая. Джинни вдруг вскочила и, отводя взгляд, попросила Гарри выйти с ней на минутку поговорить наедине. Гарри совсем не нравилось ее уныние, и он был рад ей помочь. Они вышли на улицу и несколько минут в молчании прогуливались по пышно цветущему — и кишащему садовыми гномами — двору. Наконец Джинни остановилась и начала ковырять грязную тропинку носком кроссовка. — Джинни, скажи уже, что бы там ни было. Она вздохнула, быстро взглянула на Гарри и снова отвернулась. — Что угодно, Джинни, ты же знаешь… — Пожалуйста, не обещай ничего, пока не услышишь, о чем я прошу. Иначе ты можешь пожалеть. Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть в глаза: — Джинни, я не шучу. Я здесь и готов на что угодно. Гарри даже испугался, заметив выступившие у нее слезы. Совсем на нее не похоже. — Я не хочу тебя просить, но я должна, Гарри. Должна. — Хорошо. — Гарри, пожалуйста, попытайся спасти Драко Малфоя от потери магии. — Хорошо. Джинни истерично рассмеялась. — И все? Вот так просто, и ты ему поможешь? — Я сделаю все, что смогу. Раз ты хочешь этого, то получишь. Именно это и значит «что угодно», Джинни. — Но ты ненавидишь его! — крикнула она. — И терпеть не можешь использовать свою известность! — Да, но еще больше я ненавижу видеть тебя несчастной, — Гарри улыбнулся ей. Она бросилась ему на шею и крепко сжала в объятиях. — Эй, эй, Джинни, — поддразнил он, — у меня ничего не выйдет, если ты меня сейчас задушишь. Джинни улыбнулась ему дрожащими губами. — Спасибо, Гарри. Ты самый лучший. — Я еще ничего не сделал. И нет гарантий, что у меня получится, ты же знаешь. Но сначала нужно предупредить Рона и Гермиону, что они поедут в «страну чудес» без меня. Если я должен спасти тощую задницу Малфоя, то у меня нет времени на марш-броски по австралийскому бушу. — Прости… Я знаю, что ты так ждал этой поездки… Он ухмыльнулся: — Ну, не думаю, что они сильно по мне соскучатся. Когда они вернулись на кухню, было уже без пяти три, так что вдаваться в подробности времени не осталось. Гарри наскоро обнял своих лучших друзей, пообещал почаще писать, и они исчезли. Рон расстроенным вовсе не выглядел: он сразу же сообразил, что всю поездку будет наедине с Гермионой. К счастью, до Молли это дошло только после того, как они отбыли. Гарри с затаенным весельем наблюдал, как сначала на ее лице появилось изумление, а потом она пошла в гостиную, бормоча под нос, что уж Гермионе-то можно доверять… Гарри взял Джинни за руку, и они снова вышли из дома, направившись к ручью, что тек у края сада. Там они уселись на траве в тени ивы. — Ну, хорошо, Джин. Не нужно быть Трелони, чтобы понять, что ты влюбилась в Драко Малфоя. Признаюсь, это несколько неожиданно, и мне непросто понять такую перемену. Так что, попробуешь объяснить? — Я знаю… Это странно. Я попытаюсь, — она глубоко вздохнула. – Я скучала по тебе весь прошлый год. Очень скучала. Не только из-за влюбленности, хотя поначалу и это тоже, но и потому, что мы провели вместе столько времени. А еще в Хогвартсе было нелегко. Она заправила огненно-рыжую прядь за ухо и посмотрела на Гарри. — Я часто сидела под деревом на берегу озера, одна, и делала домашние задания. Те, здоровенные, про... Да все равно. Однажды я учила Зелья и наткнулась на непонятный кусок. Я никак не могла в нем разобраться, прочитала его пару раз вслух, повторила, стараясь понять. И тут откуда-то выскочил Малфой и объяснил мне его. Джинни покачала головой, явно припоминая свое тогдашнее изумление. Слабая улыбка тронула ее губы. — Он с воодушевлением разложил все по полочкам. Сразу было видно, что он обожает Зелья. Потом он опомнился, немного смутился и попытался улизнуть обратно в замок, но я схватила его за руку, поблагодарила и спросила, откуда он взялся, — она пожала плечами. — Он сказал, что тоже любит сидеть под этим деревом, только с другой стороны, лицом к лесу, чтобы укрыться хоть на время от Крэбба, Гойла и еще каких-то слизеринцев. Он часто бывал там одновременно со мной, но огромный размер дерева позволял нам обоим сидеть под ним, не мешая друг другу. После я продолжала приходить туда, потому что считала это место своим. Я не знала, там Драко или нет, и, в общем-то, даже не думала о нем. Однажды он заговорил. Ответа явно не требовалось, и я промолчала. Ему просто нужно было выговориться. Он совсем не такой, как все думают, Гарри. Драко любит родителей и ненавидел Волдеморта. Он забавный и милый. Но его мучает то, каким он стал, и он пытается поступать правильно, даже когда выбора особо нет. Джинни посмотрела на Гарри. — Ты знал, что Снейп его крестный? Драко часто задавался вопросом, на чьей стороне Снейп. Он подозревал, что директор Дамблдор попросил убить себя, и считал это верным ходом, ведь таким образом Снейп получил безграничное доверие Волдеморта. А еще смог спасти Драко и его родителей от гнева их хозяина. Он перечислял мне случаи, когда Снейп защищал студентов от Кэрроу, и особенно выделил нашу отработку с Хагридом после того, как мы с Невиллом и Луной пытались украсть меч. Драко любит Снейпа и готов ради него на все. Я сомневалась насчет Снейпа, но не спорила. Со временем я тоже начала говорить вслух, когда было особенно плохо. Он никогда не отвечал, но мне становилось легче от того, что кто-то слушает. — Вы подружились? — спросил Гарри. — Нет. Он все равно задирал нос при всяком удобном случае, это его неотъемлемая черта. Но он приводил учеников к Комнате по требованию, а не к Кэрроу, а еще упоминал при мне, какие части замка собирались патрулировать слизеринские префекты той или иной ночью. Гарри, он впустил Пожирателей в школу, и у него есть Метка, но он не заслужил потери магии. Он не убийца. Он поступал плохо, но только чтобы спасти свою семью. Я на его месте сделала бы так же. Он не виноват, что родился Малфоем, а не Уизли, и что его семья выбрала не ту сторону, — взмолилась Джинни дрожащим голосом. — Если он потеряет магию, то покончит с собой. На прошлой неделе я поймала его за варкой ужасного зелья — "Молнии смерти". Он ничего не объяснил, но я увидела в его глазах просьбу и потому ничего не сказала Снейпу. Драко не хочет жить сквибом, поэтому и не строит планы на будущее. Если они заберут его магию, он умрет в тот же день. Я не могу этого позволить. Я... Я хочу, чтобы он жил, — Джинни с мольбой взглянула на Гарри. Гарри вспомнил, как Драко солгал в Малфой-мэноре, притворился, что не узнает их, и как не дал Крэббу и Гойлу убить его в Комнате по требованию. И ведь он сам не смог бросить Драко на верную смерть, хотя возвращаться за ним было так опасно. А позже в тот день Рон еще раз спас Драко в битве. Они испытывали взаимную ненависть с самого начала, но в критический момент, когда все стояло на кону, помогли друг другу. Гарри не раз задавался вопросом, что случилось бы, если бы он попытался помочь плачущему в туалете Плаксы Миртл Драко, а не покалечить его. Или тогда, в первый день, в поезде, удалось бы им подружиться, если бы он пожал Драко руку? Драко все равно остался бы нахалом — богатым самодовольным маленьким нахалом, повторяющим каждое слово своего папеньки. — Утром я пойду в Министерство и поговорю с Шеклболтом. У нас немного времени. Суд над Пожирателями Смерти состоится послезавтра, и приговор вынесут сразу же, если только они не предоставят воспоминания для комиссии. Как считаешь, у Драко есть что-нибудь? — Нет. Я слышала, как он говорил со Снейпом. Он считает: одно то, что он принял от Волдеморта Метку, равняет его с остальными. Гарри, ты полагаешь, так оно и есть? Гарри задумался. Мог ли Малфой на самом деле выбирать? Если бы его отец сидел в Азкабане, а мать попала в лапы Волдеморту, как бы он сам поступил? В такой ситуации и выбора-то не было. — Нет, Джинни, не думаю, — он сочувственно ей улыбнулся. — Какой смысл зваться Мальчиком, Который Выжил и Человеком, Который Убил Волдеморта, если хоть иногда не пользоваться преимуществами, которые дает подобное положение? Я сделаю все, что в моих силах, обещаю, — он сжал ее руку. Взгляд Джинни заставил Гарри подумать, что Малфой — счастливчик, пусть он этого и не знает.