сигаретный дым

fractures – mortal

юнги (очень) громко сглатывает и позволяет ухватиться за свои худые, трогательно бледные бедра. это все на самом деле безумно жалко; например то, что хосок приходит к нему, например то, что его трахает его лучший друг, например, что юнги тонет в этой грязи из хосоковых проблем и (самое хреновое) даже не старается выбраться. юнги чувствует, что сегодня хосок злее и нервознее намного больше, чем обычно — обычно хосок просто касается запястья, переплетает руки или, хотя бы, целует — и, кажется, немного (очень) пьян. юнги хочет хосоку помочь, но знает, что из этого совершенно ничего не выйдет. потому что хосок привык отдавать (всего себя, всю свою заботу и внимание, неважно что именно — важно с какой отдачей) и не соглашается принимать, потому что «не надо»;«я и сам справлюсь»;«это ведь не касается тебя». юнги злится, потому что касается. потому что это все похоже на жалкие попытки саморазрушаться, на многократное отчаянное желание помогать и быть полезным хотя бы вот так. потому что у юнги нет ничего, кроме хорошего музыкального вкуса и чувства юмора и это чертовски жалко, на самом деле. — хосок… шепчет юнги и стонет, когда его запястье сжимают слишком сильно. потому что это больно. неожиданно больно даже от того, что юнги абсолютно хорошо понимает, о чем хосок думает, кого он хотел бы видеть рядом вместо юнги. кое-кого намного важнее. — хосок, все в порядке? хосок сжимает запястье сильнее и юнги кусает свои губы. от хосока пахнет алкоголем и дешевыми сигаретами, но это не делает его отвратительнее. потому что хосока ничто не сможет сделать отвратительным. он перестает целовать шею юнги, совсем внезапно остановившись. у него почему-то мокрые волосы, они спадают на все лицо, хосок опускает голову и юнги совсем не видит его глаз. и в данный момент это кажется самым печальным. — я устал, — говорит хосок и внезапно всхлипывает. юнги никогда не видел, как хосок плачет. они вместе давно, бок о бок и всегда рядом, юнги видел его злым, агрессивным, печальным (каждый день), но никогда — в слезах. он смотрит удивленно. почему это больно. — я так устал, юнги. юнги касается его щек, его волос, убирает пряди, но не заставляет поднимать голову. хосок переводит взгляд на него. и этот взгляд — юнги думает, что это предел. юнги очень больно. он хватается за хосока, за его лицо, плечи, и хочет умереть. потому что смотреть на такого хосока — это очень-очень больно. юнги прижимает его к себе с такой жадностью, что сам удивляется, но бережно и нежно гладит его волосы. хосок утыкается в его шею и плачет. юнги плачет тоже. уже три года. — извини меня. юнги (очень) жаль, что он не чимин.