Воскресенье, тринадцатое декабря
Следующим утром Джон пошёл смотреть зал, который Шерлок нашёл для тренировок.
— Он восхитительный, — с неудержимой энергией размахивая руками, рассказывал Шерлок, когда они выходили вечером из оперного театра. — Мы можем начать немедленно, и я
не думаю, что крыша обвалится в ближайшем будущем.
— Очень обнадёживает, — сухо заметил Джон.
Он вышел из такси на Бейкер-Стрит и сразу заметил Шерлока. Он стоял, прислонившись к обшарпанной двери склада, стены которого украшала облупившаяся и осыпавшаяся краска, свисающая причудливыми полосками . Не скрывая скепсиса, Джон поднял голову и взглянул на окна, которые будто смотрели на него молочно-белыми провалами «глаз».
— Великолепное место, — передразнил он, подходя к Шерлоку, и тот перевёл взгляд своих светло-серых в утреннем свете глаз на Джона. — Но, немного обветшалое… нет?
Улыбнувшись, Шерлок вздохнул и убрал телефон в карман.
— Ничего, что не мог бы исправить свежий слой краски. Я тебя уверяю, место вполне подходящее, — он окинул Джона внимательным взглядом, прежде чем оттолкнуться от стены и кивнуть в сторону двери. — Пойдём?
— После тебя, — Джон предложил ему идти вперёд, и Шерлок исчез в темноте.
Следуя за Шерлоком, Джон замечал, что вокруг вовсе не так темно, как казалось. После первой небольшой комнаты, похожей на раздевалку, открылась дверь в просторный зал, залитый светом из окон, расположенных на противоположной стене от серого пола до потолка. Над головой были видны открытые опорные балки и каркас перекрытий, тусклые металлические светильники тяжело свисали сверху.
Джон тихо шёл по залу, скрестив на груди руки, поток дневного света омывал его лицо. Остановился, качнулся с пяток на носки, чувствуя, как легко спружинил пол. Оглянувшись, он заметил, что Шерлок возится с выключателем.
— Пол неплохой, — заметил он удивленно. Звучным эхом его голос разнёсся по залу. — И балетный станок.
Шерлок пожал плечами.
— Раньше тут была студия, и хозяйка согласилась сдать её на время. Она мне кое-чем обязана, — не сводя с выключателя хмурого взгляда, он выпрямился. — Нужно будет проверить проводку.
— Обогреватели, кажется, в порядке, а лампочки, я думаю, просто перегорели. Без разницы, просто не будем тренироваться по ночам, — Джон снял куртку и перекинул её через станок, идущий вдоль желтоватых стен.
Развернувшись, он встретился с недовольным взглядом Шерлока.
—Что? — спросил Джон. Он скрестил руки на груди в противоположность тому, как Шерлок свои упёр в бока.
— В таком случае, какое время ты предлагаешь для репетиций?
— Полагаю, с этим мы как-нибудь разберемся.
Раздражённо запустив руку в волосы, Шерлок сказал:
— У меня обязательства перед Национальным балетом, — ядовитые интонации с головой выдавали его отношение к этому. — Они освободили меня от классов, репетиций и прочей ерунды по вечерам, и свободен я только в четверг и воскресенье.
— По четвергам я веду занятия, — напомнил Джон, вызвав этим еще одну недовольную гримасу. — Значит, остаётся воскресенье.
— Так мы ни за что не подготовимся вовремя.
— Но через неделю Рождество, и все праздничные дни — наши.
— Но как быть потом? Недели репетиций тоже недостаточно.
Джон уже кивал. К тому моменту, когда большинство ощущает себя готовыми к просмотру, голова у них уже идёт кругом, но такова цена осознания, без точной уверенности, что будет дальше — инстинктивный рывок и погружение в каждое движение, что стоило всех затраченных сил. Только время перемалывало движения в осмысленный танец.
Шерлока явно беспокоили те же мысли, пока он, хмурясь, надевал чешки, но он молчал. И постепенно Джон начал понимать его точку зрения. Может, в этом была ещё одна опасность их танца.
Вздохнув, он сел и тоже начал разуваться.
— Давай просто начнём репетировать. Вечером я позвоню ремонтникам, а остальные проблемы будем решать по мере поступления.
Несмотря на сомнения, Шерлок немного расслабился и кивнул.
Так же непринуждённо они начали растяжку, и их молчаливое партнерство крепло с каждым вдохом и выдохом, с каждой новой позицией. Джон заметил, как они постепенно приходят к определённой симметрии, почти зеркально копируя движения друг друга. Может быть… может быть, танцевать с Шерлоком будет так же легко.
А ещё Джон осознал, что с каждой проходящей минутой оба всё глубже погружаются в то безымянное состояние, которое так хорошо знакомо всем, кто выбрал этот путь в жизни. Оно начиналось с барабанного боя сердца и бесконечной музыки.
В конце концов, Шерлок снова кивнул и помог Джону подняться на ноги, и они встали к станку для разминки, которую уже однажды вместе делали в «Китти». А затем переместились в центр зала.
Секунду они стояли, глядя друг на друга, потом, не выдержав, Джон захихикал. Шерлок посмотрел на него, как на психа.
— Что?
— Прости, — выдавил Джон между приступами накатывающего смеха. — Просто… мне так смешно. Я не… Я даже не знаю, с чего начать.
Во взгляде Шерлока отразилось некоторое понимание. Он отступил, и даже небольшое перемещение стало поразительно заметным. И Джон почувствовал, как его тело инстинктивно стремится заполнить пустующее пространство.
— Начнём с музыки, — просто ответил Шерлок и подошёл к своему телефону, лежащему у края площадки и подсоединённому к колонкам. Джон понял, что телефон был оставлен там заранее, и от осознания этого что-то шевельнулось в его груди. Он задумался: сколько же Шерлок ждал? Ждал партнёра, готового дать ему шанс и способного заполнить пустоту.
Шерлок теперь выжидающе смотрел на него, Джон встал ровнее, сконцентрировав всё своё внимание на выражении его лица, и кивнул.
Телефон кликнул, и Шерлок перемотал трек до сольной части.
Три ноты шли в неспешной последовательности. Завязка. Таинственная, скрытая драма слышалась в музыке, которая постепенно ускорялась, прежде чем новый инструмент вступил в такт, подстраиваясь под первый. Две части сливались и вытекали одна из другой, как партнёры, как нити в гобелене: одна летящая и элегантная, а вторая будто скользящая на грани восприятия и воображения.
А потом ещё и ещё, целый оркестр вливается друг за другом, как страницы книги, и если каждое слово и было другим, в конечном итоге все они составляли одну цельную историю.
И всегда — именно та центральная тема, проходящая по всей музыке, взмывающей в крещендо, растущей и распускающейся до…
Джон встретился взглядом с Шерлоком, и у него неожиданно перехватило дыхание. Глаза Шерлока горели, как огонь, наполненные эмоциями до самого последнего, величественного финального аккорда.
— Ух ты, — выдохнул Джон.
— Знаю, — на лице Шерлока появилась благодарная улыбка. — Бах, «Маленькая фуга соль-минор»[1].
— Маленькая? — в ушах до сих пор звенело.
— Остальные длиннее, — отмахнулся Шерлок. — Теперь…
— Ты уже начал планировать танец, да?
Шерлок опешил.
— Да, — он встряхнулся, — о чём я и собирался сказать.
— Ты забыл, что я тоже большой дока в просмотрах, — напомнил Джон.
Заинтересовавшись, Шерлок наклонил голову на бок.
— Я думал, свинг — импровизация. И не ожидал, что ты будешь помнить о такой мелочи, ведь ты учился балету довольно давно.
Кашлянув, Джон поморщился.
— Да уж, впечатляет, сколько может помнить динозавр вроде меня…
— Ты же знаешь, что я не это имел в виду, — мягко перебил его Шерлок.
Джон отвёл взгляд.
— Ну, — прервал он затянувшееся молчание, — насчёт свинга ты тоже ошибся. Там множество разновидностей. Иногда мы импровизируем, но время от времени приходится продумывать хореографию.
— Для этих соревнований нужен постановочный танец?
— Нет, необязательно, — начал было Джон, но договорить ему не дали.
— В таком случае, не имеет значения. После соревнований и моего просмотра ты сможешь жить спокойно, а я уеду в Париж.
Джон открыл было рот, а потом закрыл и зажмурился на секунду.
— Ладно, не важно. Хватит с меня и необходимости учить тебя
всему, что можно знать о чёртовом свинге, обойдёмся без базовой хореографии.
Губы Холмса изогнулись в ухмылке.
— Вот это верный настрой. Так, в самом начале я стою на сцене один…
Добрый час Шерлок потратил на демонстрацию движений, которые он себе представлял — шаг за шагом. Джон сидел на полу, опираясь на расставленные за спиной руки, и внимательно наблюдал. Иногда вмешивался, отмечая моменты, которые не ладились. Или — что, кстати, случалось гораздо чаще — когда Шерлок придумывал какое-нибудь совершенно нереалистичное движение, от которого Джон спешил тут же отказаться, чтобы не рисковать переселением на больничную койку рядом с Кларой из-за безумных шерлоковых экспериментов.
— Что значит «не могу»? — Шерлок недовольно посмотрел на него через плечо. Точнее,
над плечом, потому что сейчас он изогнулся немыслимым образом, заставляя Джона невольно задумываться, как он всё ещё представляет из себя нечто целое.
Джон поднялся на ноги, чуть вздрогнув, когда плечо напомнило о себе тупым покалыванием. Он шагнул вперёд, наклонился и выгнул шею, чтобы оказаться как раз на уровне раздражённого взгляда Холмса.
— Это значит, — он многозначительно ткнул его в бок, — что я такое ни за что не повторю, — и поймал Шерлока поперёк груди, как только тот начал падать, помогая встать на ноги.
В кольце его рук Шерлок чуть отклонился назад, чтобы взглянуть прямо в глаза. Точнее, пронзить его взглядом.
— Если никому не придёт в голову взбежать на сцену и толкнуть нас, мы сможем вполне сносно балансировать.
— Дрожь от длительного напряжения, моя почти постоянная боль, твой высокий рост — в общем, я бы предпочёл не рисковать, — они так и стояли, прижавшись друг к другу, но Джон не желал отступать, чтобы Шерлок не подумал, будто он сдается. Быстро подумав, он подтолкнул руки Шерлока, заставляя поднять их над головой, как в тот раз, когда они танцевали «У Китти».
— Ага, не опускай, — сказал Джон, разворачивая Шерлока.
— Это один из кульминационных моментов, — обиженно заявил Холмс, тем не менее, позволяя мягким рукам Джона направлять его. — И мы каждый раз должны делать что-то необычное, чтобы привлечь внимание.
Джон только пожал плечами.
— Не согласен. Ну, частично. Теперь ноги вместе, первая позиция. Это ведь сразу после той тихой части, верно?
Шерлок со вздохом кивнул.
— Той, где мы по отдельности, да.
— В таком случае, почему бы нам не сделать ту часть парной? А потом, после неё, шассе[2] до финального аккорда?
Джон почувствовал, как тело Шерлока, будто под действием электричества, напряглось, когда он обратил все своё внимание на партнёра.
— Покажи, — заинтересованно потребовал он. Его руки на миг опустились, чтобы невесомо коснуться ладоней Джона, который всё ещё поддерживал его за талию.
Под прикосновением пальцы Джона дрогнули и замерли, но через мгновение после того, как Шерлок вернул руки в исходное положение, его тело расслабилось. Джон почувствовал, как сопротивление уходило из напряженной позы Шерлока, и тот позволил направлять себя.
Сглотнув, Джон восхитился такому доверию.
Боясь спугнуть его, он как можно тише шепнул:
— Музыку.
Шерлок вытащил из кармана пульт, нажал нужную кнопку и торопливо отбросил его в сторону.
Начало трека они слушали, почти не двигаясь, иногда повторяя некоторые элементы, которые уже обсудили, но в основном делали это мысленно, ещё раз вникая в музыку и то, как она сочетается с отдельными па.
— Здесь фуэте, — пробормотал Шерлок, на миг наклоняясь к уху Джону, и в ответ у того в воображении возник образ, тут же подхваченный мелодией.
— И рыбка[3], — добавил Джон, ощущая едва заметные изменения поддержки.
Странно, Шерлок почти задержал дыхание.
— Мои повороты как раз с линией басов.
Мелодия изменилась, переходя к более мягкой части, и на секунду Шерлок напрягся, прежде чем вновь позволить Джону вести. Джон прошептал ему на ухо:
— Следуй за мной.
Одной ногой он чуть подтолкнул ногу Шерлока в тандю и следом низко наклонил; Шерлок выпрямился, развернулся и почти инстинктивно вытянул ногу вверх — Джон, не задумываясь, поймал её. Оба повернулись вокруг своей оси. Шерлок опустил ногу, встретился взглядом с партнёром, а потом Джон придержал его за стройные бёдра, и Шерлок, легко оттолкнувшись, поднялся вверх.
Руки Джона почти дрожали, но уверенно и ровно держали Шерлока на весу, пока тот повторял недавно предложенные Джоном па — на этот раз самостоятельно. Он превратил их во что-то отстраненное и недосягаемое, пока Джон неспешно поворачивался по кругу.
Прошло едва ли пять секунд, и Шерлок снова оказался на ногах перед Джоном, дыша удивительно тяжело для человека с его подготовкой.
— Да, — сказал он, едва переведя дыхание. Его ладони скользнули по рукам Джона, на мгновение сжали плечи, взгляд неподвижно застыл на лице Джона. — Да, вот так.
Джон неровно выдохнул.
— О’кей, Рад, эм… Рад, что тебе понравилось.
— Сразу после этого мы уходим в повороты.
— Да.
— Потом тот драматичный наклон, который мы репетировали раньше, я коснусь пола.
— Ага.
— И шассе.
— Угу.
— И потом мы снова сходимся. Финал, подъем с прыжка на последний аккорд.
— Аг…Что?
Шерлок развернулся — его мысли, скорее всего, неслись с той же скоростью, с которой ноги касались пола. Джон заставил себя встряхнуться, потому что его мозг всё ещё был немного затуманен и с трудом улавливал происходящее. Он сказал… на секунду показалось, что он точно услышал…
Но Шерлок продолжал говорить, теперь из дальнего угла комнаты.
— Я бегу к тебе. Прыгаю. Ты меня ловишь.
— Немного в стиле «Грязных танцев»[4], не находишь?
Шерлок нахмурился.
— Не вижу в них ничего особенно грязного.
Мозг Уотсона, который только-только начал поспевать за происходящим, резко завис.
— Ты это серьёзно?
— Насчёт твоего неважного вкуса в фильмах или…
— Нет.
Прыжок, Шерлок, — несмотря на воодушевление, желудок нервно скрутило.
Брови Холмса сошлись к переносице.
— С чего бы мне не быть серьёзным? Это стандартное композиционное решение и для балета, и для любой другой хореографической постановки — соотнести самое значительное движение с важным музыкальным акцентом.
— В смысле… — Джон невольно сник. Короткий восторг прошедших мгновений отступал перед неизбежной реальностью разочарования, которое он собирается преподнести Шерлоку. — Просто… Моё плечо.
— Ты только что держал меня на весу целых шесть секунд и едва напрягся. Тебя не убьёт небольшое…
— Это не одно и то же, — резко перебил его Джон. — Ты не можешь рисковать важнейшим элементом, не со мной и… моей травмой.
Шерлок остановился. Просто замер на месте, впившись в Джона взглядом, будто тот неожиданно превратился в какую-то отвратительный образец под микроскопом учёного-исследователя. Джон отвёл взгляд, и его затошнило от неприятных предчувствий.
— Уж ты-то должен знать. Давно в этом варишься. А теперь, без Клары… — Джон зажмурился. Он не заметил, как его пальцы начали подрагивать.
А потом Шерлок тихо сказал:
— Я ничем не рискую с тобой, если уж на то пошло, я прошу рискнуть тебя.
Джон стиснул зубы.
— И всё равно ты не можешь так поступать, — сказал он чуть погодя, — просить меня сделать что-то, что может — будет — стоить тебе всего.
Шерлок, казалось, собирался возразить, но Джон резко помотал головой.
— Нет, подумай сам. Если я не успею тебя поймать, если уроню, даже если моя вина будет очевидна, это плохо на тебе отразится. И это в лучшем случае. Ты можешь… ты можешь пострадать, если я не справлюсь, — Джон тряхнул головой, он был уверен в своей правоте, как никогда. — И не говори мне, что мы не должны опасаться последствий травмы. Только не тогда, когда выступление так много для тебя значит.
Он мало что помнил о несчастном случае. То, как лежал на деревянном полу, и лица людей, разглядывавших его. Кто-то взволнованно, кто-то с обеспокоенно, и на всех лицах читалось облегчение:
"Хорошо, что это не я". Таков мир балета. Отдать ему всё только затем, чтобы он тебя предал, чтобы ты неподвижно лежал с переломанными костями, олицетворяя собой прямую противоположность тому идеалу, к которому стремился всю жизнь…
Джон поднял голову.
— Нет, Шерлок. Я согласен почти на всё. Но никаких поддержек с разбега.
Пожалуйста.
Как в тающем льде, в глазах Шерлока, отразились оттенки сияющей синевы и серебра; он отвернулся и едва слышно произнёс:
— Ладно. Никаких поддержек с разбега.
Джон чувствовал горечь желчи на языке из-за разочарования Шерлока. Глядя на его поникшие плечи, он вспомнил, из-за чего отказывался в самом начале от этого безумного плана, почему и не надеялся никогда…
— Джон, ты слушаешь? Нам придётся придумать что-то другое для кульминации, и я думал о поворотах, которые демонстрировала Нью-Йоркская Академия в последнем шоу, — Шерлок снова развернулся к нему и поднялся на полупальцы в начальную позицию для демонстрации тех самых поворотов. — Ты внимательно слушаешь?
Настал черёд Джона чувствовать себя обескураженным.
— Шерлок, — начал он, для большей убедительности сложив перед собой руки, и глубоко вздохнул. — Ты же знаешь, что, если хоть немного сомневаешься, всегда можешь…
— Ты о чём вообще? — испуганно посмотрел на него Шерлок..
— Я только…
— Джон, — сказал Шерлок нетерпеливо, подходя к нему. — У нас очень мало времени, и я не позволю тебе купаться в жалости к себе, когда я точно дал понять, что ты… — Он замолчал. Сглотнул.
— Я — что? — подсказал Джон.
Шерлок перевел взгляд на окно, через которое наконец-то пробивались лучи солнца.
— Не важно.
Джон ждал.
Наконец Шерлок нетерпеливо и растерянно вздохнул.
— Я говорю это каждым своим движением в танце, Джон, неужели я должен произносить это вслух?
Моргнув, Джон склонил голову на бок, всматриваясь в лицо Шерлока, который до сих пор старательно глядел в окно.
— Я хочу, — сказал он, после того, как минуту рассматривал напряжённые и упрямо сжатые в тонкую линию губы Шерлока, чувствуя, как что-то сжимается в груди, — попробовать сделать те нью-йоркские повороты.
Между ними тёплой волной прокатилось облегчение, и они улыбнулись друг другу почти так же честно, как и в то время, когда они двигались вместе на прохладном деревянном полу.
— Кажется, они начинаются вот так, — начал объяснять Шерлок, и Джон приготовился учиться, и последние страхи отпустили, его сердце — была надежда, что насовсем. Оно билось ровно и спокойно, пока они снова и снова кружились под музыку.
***
Лишь много часов спустя Шерлок решил закончить. Глянув на часы, Джон комично вытаращил глаза, а его желудок отозвался печальным урчанием.
— Боже, уже полвторого. Я свалюсь на месте, если мы чего-нибудь не съедим.
— Потому я и решил сделать перерыв, — объяснил Шерлок, застёгивая сумку. Джон закатил глаза, его бы давно здесь не было, не смирись он с начальственными замашками Шерлока.
Боже. Почти шесть часов. Казалось, прошло шесть лет. Его взгляд остановился на мужчине рядом с ним: мокрый от пота и взъерошенный, он потягивался и, дрожа от усилий, дугой выгибался в спине. Учитывая, как удивительно легко они начали привыкать друг к другу, могло действительно пройти долгих шесть лет, хотя две недели назад Джон и понятия не имел, кто такой Шерлок.
А сейчас они неразрывно связаны. Их будущее переплетено так прочно, будто Шерлок заковал его в цепи.
— Китайская кухня? — встряхнулся Джон, пытаясь не слишком задумываться. «На сегодня, — подумал он, — размышлений уже хватит».
Шерлок сморщил нос.
— О, боже, только не говори, что ты один из тех помешанных на собственном весе психов, которые едят салат на завтрак, обед и ужин.
— Очень важно оставаться здоровым, — фыркнул Шерлок. — В нашей профессии внешнему виду придают большее значение, чем следует.
— Рассказывай! Не в прямом смысле, — поспешно добавил Джон, прерывая намечающуюся пылкую речь, посвящённую недостаткам танцевальной индустрии, и потёр шею. — Ты уверен, что не можешь позволить себе ло мейн[5]? Или несколько дим самов[6]?
Шерлок, казалось, колебался, и Джон решил попытаться ещё раз.
— Ну хоть чуть-чуть, — заманивал он. Почти ощущая великолепный вкус поджаренной в масле лапши с острым соусом и характерный привкус снежного гороха[7] с рисом.
— Кажется, что ты сейчас прямо тут отключишься, — незаметно для Джона Шерлок уже поднялся на ноги и теперь разглядывал его с беспокойством, похожим на тревогу.
— Такое случается, когда думаешь о великолепной лапше. Лучше пойдём, иначе меня придётся выносить за чем-нибудь на вынос, — попытался Джон, довольный тем, как Шерлок раздраженно закатил глаза.
— Ужасно, Джон, совершенно ужасно.
— Но ты согласен?
Они забрали со станка куртки и направились к выходу.
— Вообще-то ты этого не заслуживаешь.
— Но… — с улыбкой, подобной той, которая рождалась на губах Шерлока, настаивал Джон.
— Но сейчас твоё предложение звучит пугающе заманчиво, — признал Шелок, и Джон едва сдержал приступ смеха. — Знаю одно местечко… точнее, его владельца…
— Как всегда? — пробормотал Джон, выходя на улицу. В ответ раздался смех Шерлока, и дверь захлопнулась за их спинами.
***
С едой они вернулись в студию и устроились прямо на полу под станком. Прислонились к стене, передавали друг другу коробки и отдыхали в уютной тишине. «Даже близко не похоже, — подумал Шерлок, — на то неловкое молчание во время первого ужина у Анджело». Он чувствовал, как тепло тела Джона передается и ему.
Пока они танцевали, Шерлок начал ценить надёжность Джона. Для партнера это хорошее свойство и… здорово, что оно не исчезало, даже когда они начали спор за последний кусочек говядины.
С довольным стоном Джон отставил в сторону пустую коробку, сыто погладил живот и счастливо взглянул на Шерлока.
Тот предпочёл посмотреть в сторону, не выдержав такого открытого восторга, и вместо этого решил доесть горох, который так нравился Джону. Но Джон все еще смотрел на него, поэтому, продолжая есть, Шерлок ждал, когда же тот наберётся смелости и скажет, что он там так старательно держит в себе уже несколько часов.
— А знаешь, — начал в конце концов Джон, и Шерлок мысленно подобрался. — Ты действительно очень хороший танцор.
— Да, — вообще-то он ожидал чего-то гораздо более неприятного. — Но?
— Откуда ты знаешь, что есть «но»?
— Оно есть всегда, — вздохнул Шерлок и сложил все пустые коробки друг в друга. — Так какое у тебя?
Джон перехватил его взгляд.
— Вообще-то у меня не совсем «но». Скорее, вопрос. Один мой друг кое-что заметил…
— Так спроси уже. Ты не производишь впечатления человека, склонного ходить вокруг да около, а мои чувства очень сложно задеть.
— Это хорошее свойство, — заметил Джон, и явно мысленно собрался. — Почему ты почти всегда танцуешь один? Почему… почему тебе так сложно найти партнёра?
Шерлок пожал плечами и уставился куда-то под потолок, к верхним краям окон, через которые пробивались лучи солнца, совершающего свой привычный путь по небосводу, и раскрашивающего танцпол причудливыми пятнами света.
— Люди — идиоты. — Это оказалось проще, чем он думал.
Джон помолчал.
— А я — нет? — спросил он.
Шерлок не смог удержаться и фыркнул.
— Ты тоже, — ответил он и опять взглянул на Джона, который молча, с нечитаемым выражением лица, ждал продолжения. Шерлок мягко улыбнулся. — Но в гораздо меньшей степени, чем большинство.
— Хмм, — в тишине студии мысли Джона казались невероятно громкими, но они успокоились, едва он пришёл к заключению, и, сев поудобнее около Шерлока, пробормотал: — Спасибо, наверное.
Шерлок усмехнулся краешком губ, заметив, как Джон закрыл глаза. В желудке ощущалась тяжесть и тепло от съеденной еды — непривычное чувство. Шерлок до сих пор не был уверен, что ему потом не станет плохо от китайской кухни, тем не менее, он начал расслабляться. На переваривание пищи требовалось слишком много энергии, которую и без того было на что потратить. Когда он с неохотой это осознал, то попытался стряхнуть с себя неожиданную сонливость.
— Нужно переключиться с балета, — выпрямив ноги, он наклонился к носкам, растягиваясь. — Поработаем немного над свингом.
Джон, сидящий рядом, был такой же теплый и осоловелый. Он и не заметил, как близко они оказались друг к другу. «На меня не похоже упускать из виду такие детали», — подумал он с едва заметным раздражением и попытался встряхнуться решительнее.
Но Джон оставался на удивление расслабленным.
— Я не в настроении для чего-то энергичного, вроде свинга, Шерлок, и думаю, тебе придётся с этим смириться.
Резко повернув к нему голову, Шерлок оскорблено нахмурился.
— У нас…
— Очень мало времени, да, я знаю, — Джон зевнул. — Десять минут ничего не изменят.
Шерлок замер в смятении — ещё одно чувство, с которым он не умел бороться. Кажется, Джону, неплохо удавалось провоцировать в нём нечто подобное.
— И чем предлагаешь заняться в эти десять минут? — коротко поинтересовался Шерлок, нетерпеливо барабаня пальцами по полу и останавился лишь когда Джон, приоткрыв один глаз, многозначительно глянул в его сторону. — Ты же не можешь
заснуть здесь, — воскликнул он раздражённо, и Джон с недовольным стоном заставил себя сесть ровнее.
— Ладно, тогда поговорим.
Шерлок поморщился.
— Поговорим?
— Да. Ну, знаешь, такая штука, которая получается, когда шевелишь губами, и появляются слова.
— Мы и
так разговариваем, — Шерлок пропустил сарказм мимо ушей.
— Нет, я имею в виду, — Джон задумался и взглянул на Шерлока гораздо пристальнее, чем тот привык, — другие вещи… хотя теперь начинаю подозревать… Ты ведь занимаешься чем-нибудь кроме танцев, да?
Не ответив, Шерлок смял салфетку и бросил в пустую коробку из-под лапши, а потом отодвинул всё подальше в сторону. Но когда он повернулся обратно, Джон всё ещё смотрел на него, только взгляд его немного смягчился. Неожиданно он толкнул Шерлока коленкой, и тот глянул вниз.
— Посмотри на свои ноги, — пробормотал Джон, Шерлок проследил направление его взгляда. — Бедные.
Холмс подтянул колени к груди, почувствовав себя слишком уязвимым. Мозоли, несколько почерневших ногтей, кости и мышцы, обтянутые загрубевшей от заживших шрамов кожей — такова цена успеха. Он давно перестал удивляться. Или Джон забыл, какую жизнь они ведут?
Но Джон уже качал головой.
— Я имел в виду, что ноги, особенно твои, заслужили отдохнуть хотя бы раз.
— Нет, — наконец ответил Шерлок. — В смысле, да, разумеется, я занимаюсь и другими вещами. У меня слабость к хорошим детективам, и я немного интересуюсь апиологией[8]. Но всё вторично по отношению к танцам, потому что танцы… это всё. И нужно постоянно заниматься, иначе никто не позволит мне танцевать, разве не понимаешь?
Ему хотелось, чтобы Джон посмотрел куда-то ещё. Его глаза были слишком глубокими и яркими. Джон открыл рот — наверняка, чтобы рассмеяться, но только переспросил:
— Апиология, серьёзно?
Так что вместо него рассмеялся Шерлок — коротко и удивленно.
— Вообще-то да, — он кивнул. — У моего деда когда-то была пасека. Мне очень нравилось играть между ульями. Брат боялся пчёл и не подходил ко мне, пока я был там.
Улыбнувшись, Джон наклонил голову.
— Значит, у тебя есть брат?
Шерлок закатил глаза.
— К сожалению. Он старше меня, один из отвратительных богачей-меценатов…. Упивается иллюзией собственного права контролировать мою танцевальную карьеру.
— А у меня есть старшая сестра, — кивнул Джон, — так что я тебя понимаю. И сочувствую. Похоже, он тот ещё засранец.
Шерлок неопределённо хмыкнул, соглашаясь.
— Он похитил Лестрейда и допрашивал его на каком-то заброшенном складе, когда я решил стать его учеником. И это, кстати, было не впервые, — размышлял он вслух. Ему стоило придумать, как держать людей, которыми он себя окружает, подальше от толстых пальцев брата.
Джон поражённо застыл и, когда Шерлок на него взглянул, оказался подозрительно бледным.
— Джон, ты в порядке? — не зря он подозревал, что китайская кухня была ужасной идеей.
— Нормально, просто… — Джон тяжело сглотнул, прикладывая заметные усилия, чтобы сосредоточиться. — Кажется, я встречал твоего брата.
И если Джон выглядел напряжённым, то Шерлок, наоборот, обречённо обмяк.
— Только не говори…
— Ага, — Джон кивнул, всё ещё отрешённо глядя в пространство перед собой. — О, да, именно это он и сделал, — Шерлок почувствовал, как закипает кровь, но тут Джон снова его удивил, весело рассмеявшись.
— Почему ты смеёшься? Почему не злишься? — он искренне недоумевал. После происшествия с Лестрейдом, ему популярно объяснили, что «похищения не прокатят, семейка ненормальных».
— Вообще-то, я думаю, что мне стоит пожать ему руку при следующей встрече.
Нет, точно,
совершенно точно в этой еде было что-то лишнее.
— Это из-за него я решил… ну, не совсем из-за него, но он заставил задуматься, что я теряю, отказывая тебе.
Шерлок открыл было рот. Закрыл.
— В самом деле? — попытался он еще раз.
Джон честно кивнул, а когда заговорил, голос его был тихим.
— Кстати, хотел за это извиниться. Я был и есть… ну, ты — это ты, а я — это я, в смысле, да только посмотри на себя, боже мой. Ты не имеешь права обвинять меня в том, что я думал… не очень понятно, да?
— Вообще, — искренне признал Шерлок. Сам он так и не придумал более-менее разумной причины для отказа, но даже не сомневался, что у Джона их целый вагон, даже самых глупых. Правда, теперь все они не имели значения. Джон был здесь. Джон танцевал с ним. И этого было достаточно.
— Так и думал, — Джон вздохнул, но не было похоже, что он очень расстроен. Между ними воцарилось молчание. Снаружи доносились звуки живущего своей жизнью Лондона, бесконечный ритм, незнакомый ни одному музыкальному произведению. Город дышал, как будто был живым существом. Пульсировал в такт собственному сердцу.
Джон глубоко вздохнул.
— Вот это и есть разговор. Типа того. И это здорово, Шерлок. Но, кажется, я начинаю понимать, что ты имел в виду.
— Да?
Джон уже поднялся на ноги, отряхнул ладони и, протянув руку Шерлоку, помог ему встать. А потом, взглянув на него, широко улыбнулся.
— В танце мы говорим лучше.
И, усмехнувшись, повёл Шерлока обратно в центр зала.
