***
Шерлок свернулся в кресле, упираясь коленями в спинку впередистоящего сидения, потому что концепт поездов, похоже, не предусматривал такого понятия, как «пространство для ног», и по всем законам ему не должно было быть удобно. Но ритмичное покачивание вагона было похоже на низкие музыкальные полутона, плечо Джона оказалось тёплым и мягким, и Шерлок сам не заметил, как уснул, вычерчивая на тыльной стороне ладони Джона хореографию их танца. И, кажется, уже секунду спустя Джон легонько пихнул его в бок, чтобы разбудить. — Пять минут, — тихо пробормотал Джон, легко коснувшись губами его волос. — Почти приехали. — Тебе не стоило позволять мне спать, — проворчал Шерлок, всё ещё не открывая глаз, наслаждаясь уютной и тёплой темнотой. — Я буду сонный на нашем… моём просмотре. Послышался смешок. — Люди не могут чувствовать себя хорошо, если не спят целые сутки. А я точно знаю, что прошлой ночью ты почти не спал. — Сам виноват. — Лишь отчасти. Вновь что-то проворчав, Шерлок поднял голову и, приоткрыв глаза, взглянул на город. Серость Лондона осталась позади, сменившись дождливым днём в Париже и, пока поезд нёсся мимо, почти ничего, кроме тумана, однообразных домов и косо расчерчивающих окно потоков воды, нельзя было разглядеть. — Ты раньше бывал в Париже? — спросил Шерлок, вновь устраиваясь на плече Джона. Тот откинулся на спинку сиденья. — Скуластый засранец, — пробормотал он. — Нет. Первый раз. Спасибо. Шерлоку пришлось не слишком удобно выгнуть шею, чтобы проницательно взглянуть на него. — Мне спасибо? Почувствовал, как Джон тихонько пожал плечами. — Полностью оплаченная поездка в Париж? Без тебя у меня даже причины не было бы сюда приехать. Шерлок фыркнул. — Ты выступал по всему миру. — Ди-Си[5], Бостон и пара дней в Барселоне не сойдут за весь мир. — Я ни разу не был в Ди-Си или Бостоне. — Значит, тебе они показались бы совершенно новым миром, не так ли? — вслух подумал Джон. Он убрал волосы со лба Шерлока, позволил непослушным завиткам упасть обратно, а потом повторил. Холмс попытался их сдуть, Джон фыркнул и наклонился поцеловать его. Едва их губы встретились, показалось, словно всё тепло и уют темноты исчезли. По спине пробежал холодок, и Шерлок вспомнил, что их ждёт впереди, до чего тикают, отсчитывая время, минуты, пока поезд медленно-медленно ползёт к вокзалу. — Что-то вроде этого, — всплыли в памяти слова Лестрейда, — потерять не захочешь. Джон. Глаза Шерлока распахнулись, едва Джон отстранился, продолжая обнимать ладонями его лицо. Он подумал, что знает эти руки, и забота, с которой пальцы очерчивали его скулы и нос, почти причиняла боль. — Я тебе покажу все свои любимые места в Вашингтоне, — сказал Джон, прислонившись лбом ко лбу Шерлока. — Ниже по улице от зала, где будут соревнования, есть один, как его называют, «паб в английском стиле», рыба и картошка фри там неплохая. Жду не дождусь посмотреть на тебя, перемазанного маслом, с испачканными крошками пальцами. Шерлок перевёл взгляд вниз, когда Джон тепло усмехнулся. Он так сильно вцепился в отвороты куртки Джона, что костяшки побелели, как будто это единственное удерживало его от того, чтобы не болтаться из стороны в сторону вместе с вагоном. Постепенно поезд замедлился ещё сильнее, въезжая на территорию вокзала, Шерлок заставил себя разжать пальцы и отпустить Джона, который всё ещё смотрел на него. И от этого взгляда холод, кажется, пробирался даже под тёплое шерстяное пальто. Поднявшись со своего места, Шерлок застегнулся на все пуговицы. — Пойдём, — напряжённо позвал он. — Движение из-за дождя совсем плохое. Улыбка медленно сошла с лица Джона, и вместе с ней будто исчезли те немногие цвета, что ещё были заметны в этом городе. — Ладно, — он кивнул, а потом, словно для себя самого, повторил: — Ладно. Ступив из вагона на парижскую улицу, Шерлок полной грудью вдохнул дымный воздух старого города. Джон с чемоданами немного отстал, и он закрыл глаза, позволяя себе на минуту погрузиться в фантазию: Он прибывает в Париж, недавно принятый в балетную труппу, о которой так долго мечтал. Безразличный город проносится мимо, слышится музыка, разговоры и шум деревьев вдоль сырых после дождя улиц, и Шерлок — лишь ещё один из их числа, но сегодня он будет танцевать перед сотнями зрителей, будет тем, кем мечтал быть. Будет вдыхать свежий утренний воздух, а потом вечерний, и просыпаться, чтобы сделать это снова, и снова, и снова, танцуя на каждом шагу, пока не потеряется во времени и своей мечте о древнем, как воздух, Париже. И всё это время он один, совсем один. Шерлок открыл глаза. Безразличный город проносился мимо. А потом Шерлок медленно обернулся: из вагона, осматриваясь, глядя на все широко распахнутыми глазами, выходил Джон; коснувшийся его лица свет окрасил радужку, разбив на безымянных, неизвестных цветов осколки. И вскоре эти глаза вновь сосредоточились на Шерлоке. На лице расцвела улыбка: открытая и красивая, искренняя. И Шерлок знал. Он улыбнулся в ответ, игнорируя странную пустоту в груди. Теперь он точно знал, что должен делать.***
С каждым днём их совместного пути Шерлок вёл себя всё тише и тише. К его молчанию Джон привык: не раз целая репетиция проходила, а Шерлок не произносил ни слова, полностью сосредоточившись. Но сейчас что-то было иначе, Джон не сомневался. Он просто видел это всякий раз, как смотрел на него. Молчаливый Шерлок — это совершенно не то же самое, что Шерлок, ведущий себя тихо, а на данный момент дела обстояли именно так. Он замкнулся в себе, будто скрывшись в бездне, на которую очень походило его угольно-чёрное пальто — только непослушные волосы торчали над воротником. Вся неуёмная энергия, свет глаз, само существо, которое то бесило до невозможности, то захватывало Джона, свелось вот к этому — к Шерлоку, молча закусившему губу и следящему за стекающими по стеклу каплями дождя. И если и была пустота больше той, которая, кажется, окружала сейчас Шерлока, то она была пропастью, что их разделяла. Джон накрыл руку Шерлока ладонью. Тот ничем не показал, что вообще заметил это, но Джон почувствовал, как он дрожит. Он почти физически ощущал, как застывает лицо ничего не выражающей маской. Возможно, так проявлялась у Шерлока нервозность. Джон отчаянно надеялся, что дело именно в этом. Сам он очень нервничал, хотя это был вовсе не его просмотр. Но, пусть Шерлок оказался восприимчив и к комплиментам, и к замечаниям, которые озвучивал Джон, он ещё ни разу не демонстрировал ни малейших сомнений в своих способностях — такого не было никогда. И что-то — холодное и жестокое — подсказывало Джону, что и сейчас дело не в этом. Долгое время Джон, подражая Шерлоку, просто сидел, глядя в окно. Их руки оставались единственной точкой соприкосновения, теплом среди окружающего холода и тьмы. А потом Джон заговорил, мягко и не произнося ни слова. Почти неуловимыми прикосновениями он задел пальцы Холмса, расправляя свою ладонь поверх его. Почувствовал, как Шерлок замер. Переварил новую информацию. Ободрённый, Джон перевернул его руку ладонью вверх и провёл большим пальцем вдоль одной из линий. Шерлок машинально пошевелил пальцами. Джон остановился только чтобы взвесить ответ. Да. Шерлок чуть повернул голову к нему, отвлекаясь от окна. Он дышал как-то неглубоко. Пальцы Джона, там, где они касались сухожилий на запястье Шерлока, простучали несложный ритм. Дрогнув, Шерлоку не осталось другого выбора, кроме как повторить. Джон вновь накрыл его ладонь своей, скользнув от запястья. Затем соединил кончики пальцев — указательный, средний, безымянный, мизинец. Большой палец Шерлока, будто сам по себе, потянулся вверх в поисках точки соприкосновения с пальцем Джона. Когда он поднял глаза и посмотрел на Шерлока, то обнаружил, что тот так внимательно разглядывает его, будто пытается заглянуть внутрь. — Что, — спросил Холмс, — ты делаешь? Джон облизал губы. — Танцую. Шерлок легко качнул головой. — Нет. Вновь посмотрев на их руки, Джон тихонько вздохнул. А потом его пальцы скользнули вбок, каждый оказался в пустом промежутке между тонкими пальцами Шерлока, словно на своём месте. Их ладони оказались уверенно сцеплены вместе. Краем глаза Джон заметил, как Шерлок уронил голову вниз. Едва слышно вздохнув, он слегка сжал руку Джона. И когда он снова поднял глаза, яркие и такие открытые, то Джон подумал, что у него сердце разорвётся, и второй рукой коснулся его лица, прижав ладонь к щеке. — Я пытаюсь сказать тебе кое-что. — Взгляд на миг сместился к губам Шерлока и большому пальцу в тени его скул, прежде чем вновь встретиться со взглядом. — Ты понимаешь? Внятного ответа Джон так и не получил, пока до начала просмотра не остались считанные мгновения. Такси доставило обоих прямо к Palais Garnier[6], там их торопливо провели через невероятной красоты фойе с богато декорированной красно-золотой мебелью вверх по одной из сторон двойной лестницы и вниз, вниз, вниз, туда, где располагались гримёрки, а потом за кулисы — и всё это время Шерлок, казалось, не мог подобрать слов. Джон подошёл к нему поближе, когда он выглядывал из-за занавеса — наблюдал за выступлением предыдущих участников и наверняка составлял список их ошибок. Когда Шерлок приоткрыл тяжёлую портьеру, яркий свет со сцены водопадом скользнул по его открытой спине. Потом он растворился в темноте, но прежде сделал каждую мышцу, каждый изгиб под сияющей кожей контрастными и остро рельефными. У Джона перехватило дыхание. Он смотрел, как Шерлок разминается, растягивается, затем приседает в плие — окутанный светом со сцены. Взгляд его при этом ни на миг не отрывался от того, за чем он так внимательно наблюдал там, за тяжёлыми вельветовыми занавесями, отделявшими их от… «Ну, — подумал Джон, вновь посмотрев на Шерлока, — От всего, пожалуй». В танце Джон всегда был уверен, что, реши Шерлок побежать, он обязательно окажется в нужном месте, чтобы успеть поймать. Во всём остальном от уверенности не оставалось и следа. Некоторые вещи Шерлок понимал в разы быстрее, чем он сам. Джон расправил плечи, ещё немного понаблюдал за Шерлоком, запоминая образ гения на вершине, во власти его стихии. А потом шагнул ближе и положил руку ему на спину, догнав наконец. — Ты в порядке? — спросил он, подразумевая нечто совершенно иное. Шерлок ощущался таким тёплым под его рукой и таким живым. Было невообразимо мало таких моментов, когда становилось очевидно, насколько Шерлок Холмс человек, насколько он живой. Только те, когда он находился рядом с Джоном, в настоящем. Развернувшись, Шерлок посмотрел на него, лицо ничего не выражало, но во взгляде что-то неуловимо быстро менялось. А потом он будто разом расслабился. На губах появилась улыбка, которая была, как подумалось Джону, слишком уж печальной для человека, готового вот-вот получить всё, о чём он когда-либо мечтал. Шерлок наклонился вперёд. — Да, — и неуклюже коснулся губами лба Джона. Он держал его за затылок, словно боясь, что тот исчезнет. Горло сдавило, Джон поднял руку и обнял его за шею, тихо дыша. Едва уловимый запах пота, табака и канифоли — как и всегда. Почувствовал, как руки Шерлока скользнули ниже, чтобы крепко прижать Джона к груди, почти отчаянно вцепиться. Даже дышать было трудно, но Джон ничего не сказал. Были вещи и поважнее. Когда за кулисами появился один из помощников организаторов, чтобы предупредить о скором выходе, Шерлок наконец отпустил Джона, но так и не отвёл от него взгляда. Как и днём в такси, Джон протянул вперёд руку. Он хорошо знал, какого ответа ждёт. Пальцы Шерлока скользнули между его пальцев, оба замерли в ожидании. Судьи отпустили последних исполнителей. Послышался шорох перекладываемых бумаг, скрип ручек. Тишина. Поднялся занавес.***
Они тихо вышли вперёд, деревянные вставки пуант Шерлока глухо постукивали о сцену. Оказавшись в центре, оба замерли. — Шерлок Холмс? Qui est votre cavalier?[7] Голос раздавался будто отовсюду, невозможно было определить источник в непроглядной темноте театра. Но голос Шерлока в ответ прозвучал чётко и ясно, вспарывая тьму уверенными интонациями. — Oui. Je danserai avec John Watson[8]. Кто-то кашлянул. Вновь зашелестели бумаги. В полной тишине Джон стоял рядом, глядя перед собой, полностью расслабленный, тихо и размеренно дыша. Шерлок боролся с идиотской улыбкой. «И это же само по себе смешно», — подумал он. Ведь рядом с Джоном хотелось улыбаться. И вот он здесь, собирается танцевать с ним, собирается сделать нечто, что превратит его в счастливейшего человека на свете, а всё, что он может чувствовать… — Мы просили вас подготовить па-де-де. Вы знаете, зачем? — спросил кто-то другой, на этот раз на английском. Шерлок на секунду прикрыл глаза. Танец партнёров. Но ирония в том, что он мог чувствовать лишь то, как рука партнёра отпускает его. Он кружится в темноте. И ощущает только потерю. — Это очевидно, — коротко ответил он. Краем глаза увидел, как Джон опустил голову, качнув ей из стороны в сторону. Но он улыбался. Это было единственной яркой деталью в окружающей тьме. О, Джон. С каждым ударом сердца — а оно теперь колотилось с бешеной скоростью — он понимал своё решение, знал, что должен сделать. Их вопрос заставил сердце забиться быстрее. Он не смел отвечать, только не тогда, когда осознал, что это будет всё равно, что втаптывать ответ в грязь. После недолгого молчания раздался вздох. — Не потрудитесь развлечь нас пояснениями? Он закрыл глаза, вздохнул, распахнул их снова. — Полагаю, вам известна моя репутация. Это, вместе со сложностью искусства па-де-де самого по себе, полагаю, позволило бы мне продемонстрировать… — Мистер Холмс, — вмешался третий голос, вновь на английском, но с сильным французским акцентом. — Я думаю, мой коллега хотел спросить не совсем об этом, а лишь узнать, чему вы научились. И опять очевидность. Они хотели видеть, что ему можно доверять. «Хотели видеть, что я изменился», — с отчаяньем подумал Шерлок. Они хотели… Джон, смеющийся после той поддержки, самой первой, которую они сделали вместе. Окрашенный в золото свет из окна на его руках, когда те в сотый и тысячный раз целеустремлённо подталкивали Шерлока в нужную позицию. Плечи, такие сильные, что легко удерживали его в воздухе, и такие уязвимые на хлопковых простынях и в объятиях сна. Джон, который стоит рядом, в почти осязаемом облаке вопросов, но постоянно около Шерлока. Неизменно постоянный. — Я научился тому, — начал он, едва нахлынувшие образы сгорели в его воображении, осыпаясь пеплом, — что значит иметь партнёра и самому быть партнёром. И насколько больше значит танцевать с кем-то, чем танцевать одному, — вот. Теперь и на языке привкус пепла. Шерлок был слишком занят, разглядывая Джона, чтобы прислушиваться к замершей тишине. Внимание его привлекла только очередная фраза от судей из темноты. — Хорошо, мистер Холмс. Можете начинать, когда будете готовы. Ни одному не нужно было произносить ни слова. Джон отпустил его руку, оставляя сцену на Шерлока. Он был один. Шерлок повернулся и поднял голову, как цветок подставляя лицо тёплому свету софитов. Затем руки его взлетели вверх, потянувшись к высокому потолку, выгнувшись, как паруса в ожидании порыва ветра, голова опустилась. Он замер в абсолютной тишине. Выдохнул. Застыл. А затем начал движение вместе с тремя нотами, открывающими мелодию. Ноги стояли на одном месте, а руки вытянулись, будто в попытке дотянуться до чего-то, видимого только ему, таящегося во тьме вокруг. Музыка манила, звала за собой, подталкивала, нарастая. Под её руководством Шерлок начал серию антраша[9], ноги неуловимо быстро двигались в прыжке. Он легко приземлялся, а потом вновь взмывал в воздух, рука уверенно вытянулась вперёд, и начались повороты в пике[10]. Каждый из них в цепочке шире предыдущего, три очень быстрых, а затем рисунок повторялся. Выдающийся человек, один на огромной прославленной сцене, но создавалось впечатление, будто Шерлок чего-то ждал; были сомнения, ускоряющийся ритм биения сердца в предвкушении того, что должно вот-вот произойти. Он чувствовал это в том, как они составили хореографию. Его собственное сердце забилось быстрее, а потом… Дрожь прошила его тело, едва началась вторая часть. Тут же он вытянулся и, разумеется, появился Джон как раз в нужный момент. С противоположных концов сцены они тянулись друг к другу: их руки, пальцы. Выражение лица Джона — отчаяние, желание, жажда — захватывало дух. Резко вздохнув, Шерлок ушёл в сторону серией мелких шагов, которые вновь привели к комбинации из трёх поворотов. Он слышал, как Джон оказывался всё ближе и тоже, как зеркальное отражение, начал кружиться. Больше не было личной тьмы, они делили пространство, делили песню, два одиноких человека теперь делили существование. Шерлок грациозно опустился на одно колено, вторую ногу вытянул вперёд и наклонился к ней, на миг позволив рукам коснуться сцены, прежде чем вновь отклониться назад… Джон шагнул вперёд, когда музыка начала нарастать, и Шерлок наклонился назад, чтобы поймать его поперёк туловища. Вместе они выпрямились, Шерлок вытянулся в полный рост, подогнув ногу. Почти сразу откинулся назад в кольце руки Джона, он держал равновесие, опираясь только на пальцы одной ноги и уверенно прижатую к спине руку. Впервые он повернул голову, чтобы перехватить обращённый вниз взгляд Джона — освещённый светом софитов сапфир — и полностью расслабился, отдаваясь поддержке. На краткий миг пальцы Джона чуть сильнее вжались в его спину. Это было нечто намного более интимное, чем просто разделённое пространство. Следующий такт был быстрее, Джон подтянул его обратно, и почти сразу Шерлок поменял ноги: подогнутая выпрямилась, а вторая взлетела вверх в арабеск[11], одна рука потянулась вперёд, а вторая — назад. Безошибочно элегантно. Руки Джона уверенно удерживали его на месте, помогали стоять в равновесии, когда одна нога Шерлока, сгибаясь, уходила за спину Джона. Атитюд дерьер[12], продлённый, потому что Джон, поддерживая его за талию, позволил наклониться ещё ниже, почти коснуться пальцами пола. Он выпрямился и вновь оказался один. Джон неожиданно ушёл в сторону на свой тур жете[13]. Шерлок наблюдал за размеренными движениями его бёдер, когда Джон стремительно подпрыгнул, поворачиваясь в воздухе и взмахивая широко разведёнными ногами. Миг чистого триумфа. После мягкого приземления на одну ногу он развернулся к Шерлоку с тем же открытым выражением лица, а потом, широко раскинув руки, опустился на одно колено. Иди ко мне. Подчиняться хореографии или нет, выбора почти не было. И Шерлок погнался за ним, преследуемый превратился в преследователя. Потому что именно это они и делали, так? Осознание пришло совершенно неожиданно, когда он начал серию небольших поворотов и прыжков, остановившись, когда коснулся предплечья Джона. Потом он развернулся, а знакомая уверенная сила вновь оказалась позади, руки на его талии, точно такие же дерзкие и надёжные, как в первый раз, точные, как на репетициях, сомнений не осталось: они поставили соблазнение, и никто не танцевал его лучше, чем они. Шерлок уступил. В груди заболело, и это не имело никакого отношения к усталости или напряжённым мышцам в его тренированном теле, когда он сообразил, что будет дальше: те самые шаги, которые они репетировали, когда он впервые заглянул в класс Джона. Два небольших шага, подъем в поддержке, едва заметные следы чего-то яркого оставались за ними. Смех, смех от растущего ощущения дружбы. Наверное, тогда, в первый раз, Джон принял его за настоящего психа. Но теперь он смеялся. Шерлок поднялся из наклона, ухватился за протянутую руку Джона. Между ними будто была невидимая связь, когда они осторожно, синхронно начали двигаться в паре. Хищник и добыча превратились в двух хищников, кружащих один вокруг другого, как он сам описал это на одной из репетиций. Джон не разрывал зрительного контакта, широкими шагами двигаясь вперёд. Каждый разделён вдохом. И следом, параллельно партнеру, всегда на одинаковом расстоянии, двигался Шерлок. «А теперь придётся его увеличить», — подумал он, когда Джон притянул его почти невозможно близко для парных шагов, как раз перед тем, как Шерлок должен был опять начать танцевать один. Этот ускользающий миг общности перед… Ресницы Джона коснулись его щеки. Рука скользнула по пояснице. Их дыхание смешалось на секунду, прежде чем Джон мягко развернул его, и оба вновь начали движение. Руки Джона на талии поднимали его в воздух, ноги взлетали широко в стороны: такие огромные прыжки он ни за что не осилил бы в одиночку — Джон опустил его на сцену, и они развернулись в другую сторону. Он опять опустился вниз на одно колено и потянулся к вытянутой ноге, и вновь Джон помог ему подняться обратно, отводя назад. «Вот оно», — отчаянно подумал он. Глаза Джона смотрели на него, Шерлок почти мог слышать его мысли, считая шаги, почти чувствовал дрожь в его уставших руках там, где они касались его. Шерлоку предстояло уйти. Его неуверенность была заметна в каждом мимолётном движении, в каждый миг, пока танец уводил его прочь от Джона в личную темноту. Он был тем, кто сопротивлялся, избегал и брал. И теперь он вращался, отдаляясь, двигаясь опасно близко к краю сцены. Момент, когда даже Джон не в силах вернуть его обратно. Ему был предоставлен выбор, и Джон, не шелохнувшись, стоял теперь в отдалении. Миг конфликта: Шерлок сорвался в движение. Демонстрация технического мастерства, определённо, гранд батман[14], когда его ноги взлетали высоко вверх, и сисон фермэ[15] в прыжках туда и обратно, тур де форс[16], выбранный специально, чтобы показать все возможности Шерлока. Но танец был союзом мастерства его разума с обнажением души. Я больше не должен притворяться. Вымученные улыбки юности, застывшая напряжённость рёбер, которые напоминали стальные прутья в мороз вокруг любого тепла, которое только он смел назвать своим — всего этого больше не было, оно исчезло, Шерлок раскрывался вместе с музыкой и восторгом. Каждое вытянутое движение возносило ввысь, каждый шаг приносил облегчение. В конце он повернулся к Джону. Он решил. Протянул к нему руки. В груди что-то будто сошло с ума, словно сгорало в ярком огне. И Джон оказался рядом, в несколько комбинаций поворотов с прыжками. Лес встретился с пламенем. Уверенный и спокойный, Джон оказался за его спиной, оба приготовились к поддержке, которую репетировали, кажется, годы, века назад. Как просто оказалось спрятать агонию под маской восторга, когда Джон легко поднял его в воздух, будто Шерлок совсем ничего не весил. Потому что, вновь коснувшись сцены, он понял, что музыка, всё нарастая, в спешном безумии приближается к финалу. Они выбрали начало своего конца, милое единение, отмеченное синхронностью и парными шагами, но Шерлок неожиданно остро осознал, что этого было недостаточно. Они сражались за каждое проявление привязанности, буквально выцарапывали, вырывали его, закодированное в нежной хореографии их па-де-де в его оригинальном виде: отчаянная погоня и следующая за ней ещё более отчаянная любовь. Это было недостаточно грандиозно. А Джон, он даже не сомневался, был необычайно грандиозен. Когда завершилась очередная серия поворотов, он закружился на шаг дальше, чем на любой из их репетиций, но удивление Джона было заметно лишь в едва уловимо приподнявшихся бровях. — Изменения, — полувопросительно выдохнул Джон, едва Шерлок вновь оказался рядом. — Верь мне, — так же тихо ответил он. Шерлок мог шептать, а мог общаться через прикосновения, не было разницы: я прыгну вперёд, ты опустишь меня на сцену, — сказал он, и Джон так и сделал. Снова, в другую сторону. Теперь мы оба идём в центр сцены, три шага вперед, пересекаем середину, теперь назад. Повернись. Встречай меня. Всем своим существом. Шерлок бежал, бежал к противоположному краю сцены чётко выверенными танцевальными шагами, дыхание громким шумом отдавалось в ушах. Джон остался на своём месте, замер в полной неподвижности в нужной позиции. Шерлок элегантно вытянул руки. Сердце в груди бешено колотилось. Времени на сомнения не было. Кульминация как будто вырывалась изнутри, концентрируясь на полу под его ногами, в пространстве, которое предстояло разорвать. И это было той самой последней и единственной вещью, которую Шерлок мог дать Джону, прежде чем забрать у него всё. Джон вытянулся навстречу. Вот она, его минутная слабость. Шерлок сделал вдох. Закрыл глаза. А секунду спустя он уже бежал вперёд и прыгал, оттолкнувшись от пола взмывал в воздух. Никаких поддержек с прыжка, — говорил Джон. А теперь, теперь Джон уже ловил его, и абсолютно уверенные руки удерживали его прямо, просто блестяще великолепные и ни капли сомнения не было в их движениях. Лицо Джона было прямо напротив его собственного, пока он аккуратно опускал его на пол. Они были так крепко прижаты друг другу, грудь к груди, у Шерлока дрожали руки, плечи, спина, словно он сомневался, где мог прикоснуться, а всё это время руки Джона на его бёдрах оставались уверенно неподвижными, убеждаясь, что удержат Шерлока в абсолютной безопасности, пока тот не коснётся пола. Они дышали одним воздухом: рот открыт, грудь тяжело поднималась и опускалась — и всё ещё стояли очень близко. Но музыка пока не кончилась — Джон развернул его вокруг, взял его руки в свои и развёл широко в стороны. Они начали парные шаги, как и планировали, Джон поддерживал его вращения в променаде[17], а потом Шерлок грациозно вытянул ногу позади, потянувшись рукой в сторону зрителей. И затем опять пришёл в движение: три поворота в пике, потом повторение, чтобы связать с началом. А сразу следом пируэты с поддержкой, его руки из первой позиции поднялись в пятую, пока Джон поворачивал его всё быстрее и быстрее, и быстрее, и ни на миг Шерлок не потерял равновесия. А затем он расслабился, отклоняясь назад в объятиях Джона, положив одну руку ему на плечи. В последний раз их руки взмыли вверх, красиво изгибаясь — они всё ещё тянулись друг к другу — на последний такт, а затем — полная поражённого триумфа тишина. Шерлок никак не мог выровнять дыхание. Лицо Джона раскраснелось, обнажённую грудь и плечи окрасил лёгкий румянец. Там, где он прижимался к Шерлоку скользкой от пота кожей, кожа Холмса окрасилась в тот же оттенок красного, маленькие островки тепла между ними. Шерлок чувствовал, что если посмотрит вверх, на их переплетённые руки, вспыхнет пламя. Хотя взгляд Джона казался застывшим. Шерлок хотел поцеловать его, вдохнуть, поглотить. Чтобы мир прекратил существование в столкновении пламени и льда. Но вместо этого они встали. Поклонились. Закончили. Всё было кончено. Будто онемевший, Шерлок поднял голову и посмотрел в темноту. Вновь тишина. Холодная и бесконечная. Затем: — Благодарим, мистер Холмс. Мы сообщим о своём решении до конца недели. Шерлок коротко кивнул, а затем их обоих проводили со сцены. Оказавшись в гримёрке, Шерлок осторожно опустился на стул. Ноги казались ватными и совсем не слушались. Ощущались первые отголоски боли, но он не обращал на них внимания. Сидел, свесив руки между широко разведённых коленей. Руки тряслись. Каким-то образом всё ещё способный двигаться Джон являл собой воплощение энергии. «Роли, — сухо подумал бы Шерлок в любой другой момент, — удивительным образом поменялись». Но теперь… теперь. Мысли Шерлока неслись и в любую секунду грозили разогнаться ещё быстрее, так что даже он не в силах будет понять их, превратив в действия раньше, чем сможет остановиться, чего, разумеется, нельзя было допустить, нужно было пройти через это, всё должно было быть идеально и никак иначе… — Это была фантастика! Боже, а прыжок, казалось, ты разваливаешься на части в моих руках. И я, кстати, неплохо поймал. Поверить не могу, что мы… Но, ох, те повороты… великолепно, ты был великолепен. И Джон неожиданно оказался на коленях перед ним, заполняя всё поле зрения — его тёплые руки, голубые глаза. — Это оно, ты понимаешь? Тебя гарантированно возьмут! — Он поцеловал тыльную сторону ладони Шерлока. Шерлок почувствовал его улыбку. Как это было типично для Джона — не понимать, что дело вовсе не в Шерлоке. «Совершенно, — думал он, вспоминая ощущение несгибаемой поддержки Джона, — не в этом.» Шерлок сглотнул. — Я знаю, — хрипло выдохнул он, и Джон стиснул его в крепких объятиях. — Я так горжусь тобой, любимый. Так горжусь. Он смеялся. Он был так счастлив. — С днём рождения. Руки Шерлока, словно неуверенные, где им позволено остановиться, скользили по обнажённой спине Джона, а невидящий взгляд был направлен вперёд. Он теперь так близко знал Джона, что мог с уверенностью сказать «да, ему нравится, если вот здесь прикасаться так, будто это и не прикосновение вовсе» и «здесь у него девять веснушек, разбросанных, как Плеяды[18]». Знаешь, куда надавить. Шерлок глубоко вздохнул. Его руки легли на спину Джона совершенно неподвижно. Запоминая. А потом он его оттолкнул. — Можешь перестать меня трогать. Джон застыл. Медленно отстранился. Приподнял бровь. — Ну ладно, — неуверенно произнёс он. Взгляд всё ещё сиял, но тускнел тем быстрее, чем дольше он смотрел в глаза Шерлоку. — Кажется, мы немного не в настроении после танца, да? — попытался свести всё к шутке. — Нет, — коротко ответил Шерлок. Теперь Джон нахмурился. — Я просто хотел… — Я знаю, что ты хотел, — выплюнул Холмс. Он резко встал и отошёл в другую половину комнаты. Чтобы не было заметно дрожи в руках, он скрестил их на груди, и хотя ноги болели, заставил себя стоять на месте с прямой спиной. Сердце словно бешено металось в грудной клетке, в панике билось о кости. — Ты хотел, — продолжил он, несмотря на шум сердцебиения, отдававшийся в ушах, — прикоснуться к величию, как обычно. Ответом ему послужило тяжёлое молчание, поэтому Шерлок продолжил: — Но я кое-что понял, пока мы танцевали, знаешь ли. То, на что ты жаловался в самом начале — это всё правда. Потому что единственная причина, по которой можно желать прикоснуться к чьему-то успеху — отсутствие собственного. Он заставил себя разозлиться, когда повернулся к Джону. — Твоя травма, возраст; да, именно это мешало твоему успеху, но, вот незадача, ни на что из этого нельзя списать отсутствие таланта. Я пришёл к тебе, потому что был в отчаянии, а ты отлично подходил. Но здесь это не сработает. Не в Париже. У меня есть репутация, которую я намерен поддерживать, хотя, пожалуй, не отказался бы продолжить наше знакомство, не афишируя его. Только на сексуальном уровне, потому что в этом ты кое-чего стоишь. Джон пялился на него так, будто ему только что отвесили оплеуху. Он стиснул челюсти, сглотнул и поинтересовался: — Да о чём ты говоришь? Шерлок лающе рассмеялся. — Вот как раз об этом. Мне не нужен идиот, следующий за мной повсюду, замедляющий мой прогресс. Джон молча тряхнул головой. — Нет, в смысле… я тебе не верю. Тебе и всей этой чуши. — А я хоть раз говорил неправду? — Нет, но я тебя знаю, — ответил Джон, в его голосе появились жёсткие нотки, но в выражении лица промелькнула какая-то уязвимость, прежде чем он собрался. — Точно уверен. Улыбнувшись, Шерлок заметил, как Джон вздрогнул. — Возможно, ты ошибаешься. — Нет, ничего подобного! — взорвался Джон, но тут же отступил, потёр лицо и словно сжался. — Прости, я не хотел на тебя кричать, просто… Какое-то время он так и стоял, одной рукой упершись в бок, а второй прикрывая глаза, и тяжело дышал. — Понятия не имею, во что ты играешь, но даже не думай, будто можешь мне лгать — только не после того танца. Я тебя знаю, Шерлок Холмс, я люблю тебя и мне прекрасно известно, что это приводит тебя в ужас, но ты, чёрт возьми, с этим разберёшься, потому что в настоящий момент я и сам достаточно напуган. Шерлок рассмеялся. На этот раз прозвучало так, будто всё счастье высосали из этих звуков, которые пусто звенели в ушах. — Как мы вообще здесь оказались? Шерлок молчал. Когда Джон вновь заговорил, интонации были мягкими, будто он смирился. — Ты иногда так делаешь, толкаешь на что-то, а я не понимаю… я даже не знаю, чего ты от меня хочешь. — Ничего, — услышал Холмс собственный ответ. И это было правдой. Ничего, кроме того, чтобы Джон был, существовал как можно ближе к Шерлоку. Шерлок не мог ничего от него хотеть — Джон уже дал ему всё. В этом-то и была проблема. На лице Джона отразилась боль, хотя Шерлок знал, что тот понял слова именно в том смысле, на который был расчет. — В таком случае, позволь мне прояснить. После безостановочной работы четыре недели подряд, две из которых мы были вместе, ты думаешь, нам следует просто… перестать? Шерлок пожал плечами. — После всего, ради чего мы работали, ты просто… ты хотя бы планировал вообще участвовать в соревнованиях? Взгляд Шерлока торопливо метнулся в сторону. — Я намереваюсь выполнить свою часть сделки. Джон горько улыбнулся. — Значит, вот, что это для тебя? Сделка? Услышав вот так собственные слова, Шерлок резко вскинул голову. Глядя на Джона, он понимал, что тот ему не поверит. Понимал не тем способом, который позволял ему «читать» других людей по разным мелочам из повседневной жизни, как, например, его способность определить школу балерины по её мышечному тонусу или возраст танцора по его трико, но тем, который позволял всем остальным людям узнавать разные вещи друг о друге, вроде «я люблю тебя», исходя из того, как они двигались вместе, или «ты разбиваешь мне сердце» по тому, как они расставались. Это Джон не мог сделать сам. А Шерлоку только и нужно было, что отвернуться. Он почти рассмеялся над самим собой, остро и горько. «Только и нужно», как будто это самая простая вещь в мире. Он посмотрел на Джона внимательным долгим взглядом. Вот так. Затем медленно моргнул и отвернулся. — Шерлок, — позвал его Джон. Шерлок услышал неуверенный шаг вперёд, затем отступление. И промолчал. — Пожалуйста. Он закрыл глаза. И Джон опять как-то пусто рассмеялся. — Ты всегда так делаешь. Даже всего лишь поговорить со мной не можешь. Ладно, я просто… Следует ли мне… ты хотя бы хочешь, чтобы я остался или… Шерлок пожал плечами. Джон сглотнул. — Шерлок, — снова позвал он. Шерлок не хотел называть это мольбой. Джону не было позволено умолять. Разозлись, — мысленно просил он. Перестань чувствовать себя польщённым, — сказал он однажды Джону, — будь резким, отважным. Никогда ещё Шерлок не чувствовал себя большим трусом, чем теперь, когда напуганный и недоумевающий Джон стоял позади. Он почти слышал, как поникли его плечи, а пальцы, совсем недавно стиснутые в кулаки, разжались, слабые и пустые, и будто сам воздух вокруг него пропитался смирением. — Это не ты, — в конце концов сказал Джон. — И я не понимаю, что произошло или происходит, — он кашлянул, чтобы избавиться от хрипотцы в голосе. — Не думаю, что когда-нибудь пойму, если только ты мне не скажешь. Но заставлять не стану. Я тебя знаю, Шерлок, знаю, потому что танцевал с тобой. Знаю, что тебя невозможно остановить и так же нереально удержать. Так что, если ты хочешь именно этого. Если это действительно… я просто… уйду. Это был почти вопрос. Но Шерлок не позволил себе уронить голову вперёд, согласно кивая. Он слышал, как за его спиной, в повисшем молчании, ходит Джон, переодеваясь и собирая вещи. Медленно осознал, что его спины касается рука. Тёплая, сильная, но в то же время как будто что-то хрупкое и деликатное, способное от малейшего звука упорхнуть прочь. — Я буду рад, если ты решишь вернуться, — произнёс Джон, голос его звучал непривычно сдавленно и напряжённо. — Увидимся в Вашингтоне, — отозвался Шерлок, едва обрёл контроль над голосом. Едва уловимое шуршание. Джон кивнул. — Спасибо, — он резко вздохнул. А потом прикосновение исчезло, Джон быстрыми шагами направился к выходу, прочь из гримёрки и его жизни. Всё в комнате замерло. Шерлок размеренно вдохнул, затем ещё раз. Осторожно дошёл до скамейки. Если до этого он чувствовал онемение, то как назвать своё нынешнее состояние он даже не представлял. Негнущимися пальцами попытался развязать ленты пуант. Когда те наконец поддались, обнажилась треснувшая кожа, там, где надавила ткань, проступила кровь, а большие пальцы наливались отвратительно красным цветом оттого, что деревянные вставки слишком их натёрли. Было совсем не больно. Уронив покалеченные ноги обратно на пол, Шерлок прислонился спиной к стене и закрыл глаза. Боль в груди развернулась, словно танец во тьме. ___________ Примечания: 1 — город любви (фр.) — так говорят о Париже. 2 — от лат. Четырёхпутье — общее название системы точных наук в Средние века. Включал четыре дисциплины, математизированные на то время: арифметику (считалась базовой дисциплиной), геометрию, астрономию и музыку (подразумевалась гармоника) — по числу которых и получил своё название. Составлял повышенный курс светского образования в средневековых школах (вслед за тривиумом — курсом гуманитарных наук). 3 — Такова жизнь (фр.). 4 — в оригинале, разумеется, традиционное английское пожелание сломать ногу — своеобразная примета удачного выступления, принятое среди актёров и танцоров. 5 — Вашингтон, округ Колумбия. Американцы называют его сокращённо DC. 6 — Опера Гарнье, Пари́жская о́пера (фр. Opéra de Paris), то же, что Гранд-опера́ — театр в Париже, один из самых известных и значимых театров оперы и балета мира. Вот тут можно посмотреть и почитать подробнее: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B0_%D0%93%D0%B0%D1%80%D0%BD%D1%8C%D0%B5 7 — Кто ваш партнёр? (фр.) 8 — Да. Я буду танцевать с Джоном Уотсоном. (фр.) 9 — в классическом балете род скачкообразного прыжка, во время которого ноги танцора быстро скрещиваются в воздухе, касаясь друг друга. Вот тут есть пример: http://www.youtube.com/watch?v=9VhxpHgPTy8 10 — повороты с продвижением, которые выполняются стоя на одной ноге, в то время как носок второй направлен к колену первой. Вот тут есть пример: http://www.youtube.com/watch?v=MO4_9E8NgR8 11 — поза классического танца, при которой нога отводится назад «носком в пол», на 45°, 60° или на 90°, положение торса, рук и головы зависит от формы арабеска. 12 — одна нога опорная, а вторая поднята в определённом направлении под углом в 900. «Дерьер» определяет направление — назад. 13 — прыжок, который характеризуется тем, что начинается с одной ноги и полуповорота в воздухе, а заканчивается приземлением на другую ногу. Вот тут пример: http://www.youtube.com/watch?v=ywkuaIPsVBA 14 — рабочая нога поднимается максимально высоко, тогда как бёдра остаются неподвижными, создавая впечатление лёгкости. Вот тут можно посмотреть: http://www.youtube.com/watch?v=BVM8AP3luyI 15 — короткий и быстрый прыжок, который характеризуется тем, что начинается с двух ног в позиции для плие, затем рабочая нога выбрасывается в определённую сторону и на неё происходит приземление в зеркальное начальному деми-плие. Тут есть пример: http://www.youtube.com/watch?v=fsRvjXbhJdE 16 — серия сложных интересных па, призванная продемонстрировать техническое мастерство танцора. Например, такие: (автор прикрепила видео-файл, его надо будет куда-нибудь залить). 17 — танцор выполняет медленные повороты на одной ноге, когда вторая поднята в определённую позицию, арабеск или атитюд. В па-де-де партнёр помогает выполнять повороты, когда танцор стоит на пуантах. Вот пример без партнёра: https://www.youtube.com/watch?v=oJAOgH_-xVc А вот с партнёром: https://www.youtube.com/watch?v=Raf3ec802yA 18 — рассеянное звездное скопление в созвездии Тельца; одно из ближайших к Земле и одно из наиболее заметных для невооружённого глаза звёздных скоплений. Статья в Вики: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%BB%D0%B5%D1%8F%D0%B4%D1%8B_%28%D0%B7%D0%B2%D1%91%D0%B7%D0%B4%D0%BD%D0%BE%D0%B5_%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%BF%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5%29