Doll

Сигаретный дым летит куда-то вверх, к кронам деревьев. Отвратно. Воняет. Почему тогда Юнги, пропахший им полностью, пахнет так, что крыша лопается и летит вниз, сыпется кусками и крошиться в пыль? «Чонгук-а» Так, что руки потеют и дрожат от нервов. Так, что майка липнет к спине. До лихорадки. До темноты, разбавленной кругами под веками. «Чон Чонгук, мать твою!» Подросток дёргается в испуге от Чимина-хена, который был слишком близко, когда он пришел в себя. — Ты нормальный? — Техён стряхивает пепел на землю. — Ты, конечно, всегда тормозишь, но такие залипания даже для тебя слишком! — Чонгуки, все в порядке? Мы просто волнуемся, — Чимини-хен заглядывает в его глаза снова. — Точно спал? Болит что-нибудь? — Чим, успокойся, не носись. Просто он отвык от шума школы, так ведь? — успокаивающий, если присмотреться, волнуется как Чимин, может даже больше. Это видно по серьезному взгляду, ищущему причины «отсутствия» младшего. Чон думает сначала сказать про Юнги, но сразу после этой мысли его обдаёт ревностью с ног до головы. Он сжимает кулаки в карманах, ведь «хен только мой, никто не узнает про это чудо». — Просто не выспался, — переводит тему. — Я переехал к брату. — А, от родителей… Постой, у него же девушка была, — Чимин хмурится, а Чон взглядом цепляет Техёна, который как-то жадно смотрит на рыжика и сглатывает. — Они расстались. Он говорит, что встречаться с девушками — одни проблемы, — Чонгук вспоминает брата вчерашним вечером, тот сидел, положив голову на руки и выглядел, честно говоря, хреново. — А… Ребят, — Чимин мнется и явно не знает, как спросить. — А как вы думаете? Ну, в смысле… Про встречаться? — Что? — в два голоса. — Хен, я ничего не понял. — Техён-а, дай, — Чимин тянет руку к сигарете, оставляя младшего без объяснений, будто и не говорил ничего. Ким облизывается, изучая пухленькую ладонь глазами и медленно, на понтах, протягивает желаемое. Смотрит, как конец сигареты прижимается к губам Чимина. Чонгук рассматривает, как Пак затягивается, и в уголках его глаз как-то странно начинает блестеть, но старший выглядит, как будто так и надо. — Я имел ввиду, — рыжик прикусывает губу и облизывает кончик сигареты, прямо смотря на второго такого же рыжего Тэхена. — Как вы относитесь к тому, что парни могут встречаться не только с девушками? Чимин говорит это совершенно спокойно, но его нервозность выдают горящие щеки и дрожь кончиков пальцев. «Юнги» — имя сразу дает в мозг. Чон чувствует себя загнанным в угол. Сердце лезет в горло, корабкается вверх и срывается. Рвёт рёбра и делает себе шалаш, чтобы спрятаться. — Ну, я… Ну, нормально, — севшим голосом хрипит Техён. Сглатывает. Чонгук выдыхает. Если он тоже согласится, не пальнется. — Я тоже думаю, что всё нормально, хен. Мини выдыхает, и это как сигнал, мол «серьезные разговоры окончены, возвращаемся к обычному дурдому». Чонгук успокаивается. Техён реагирует мгновенно и, хихикая, выхватывает изо рта зазевавшегося Пака сигарету, и уносится, не забыв дать подсрачник Чонгуку. Радостные вопли разносятся по парку. *** Чон возвращается домой к брату довольный жизнью. Он с хенами наносился по парку, покушал за их счет и поиграл в приставку Техён-хена. Радость растягивает уголки губ, танцует под рёбрами и поет в голове. «Всё ведь намного лучше, чем я всегда думаю» «Гружусь по пустякам» «Надо быть более довольным жизнью, в конце концов» Гук может сказать, что сейчас он определенно счастлив. А еще он сегодня решил для себя кое-что важное. Он долго думал после слов Чимини-хена. Старшие нормально отнесутся, если он будет с Юнги, поддержат. «Быть с Юнги… Хены говорят, что это нормально». Рамки дозволенного ломаются, трещат и осыпаются кусками. Стены внутри расширяются и сердце уже не так болит. Груз сомнений, как в песочных часах, оседает на дне. Всё лучше, чем он себе надумал. Определенно. *** Мозг закаляется от пылающих щек. Кажется, он красный, начиная с ушей и заканчивая пятками. Если они краснеют, конечно. Чонгук судорожно удаляет историю поиска, слыша щелчок входной двери. Вырубает компьютер и несется в ванную, чтобы привести себя в порядок хоть немного. Он кричит приветствия брату, уже закрывая дверь. Смотря на себя в зеркало, Гук видит всклоченного подростка с выпученными глазами. Дыхание сбито, голова болит. И что ему стукнуло лезть и смотреть, что там, как и чего, чтобы им с Юнги… Ну. Посмотрел. *** — Чего ты устроил незапланированное мытье? На пробежке был? — хен вынимает еду из микроволновки. — А, да. Запыхался просто. К концу ужина Чонгук решается спросить то, что носил в голове целый день. — Хен, а что ты думаешь о том, что парни могут, ну, — в голове так некстати всплывают недавние картинки и Чон трясет головой, — встречаться? — В смысле? — лицо старшего немного хмурится. — Ну, между собой встречаться, как парочки, — «зря спросил» — мелькает и горит красным. Просто он думал, что Тэ-хен и Чимини-хен же нормально к такому отнеслись, да и в интернете… — Мерзкие педики. Кто вообще придумал, что мужики могут встречаться друг с другом? Только не верь этой фигне, Чонгуки! Мужик должен быть мужиком. А эти отбросы… Хорошо бы им всем передохнуть, — лицо брата кажется отвратительным с поджатыми губами и таким взглядом. Чонгуку плохо. Внутри колет. Ему надо успокоиться как можно скорее, иначе он точно полезет сейчас на подоконник. Чувство, будто хен облил его ядом. Единственное, что протискивается через горло: — Я понял, хен. *** Гук дожидается, пока старший заснет. Кидает школьную форму и учебники в спортивную сумку и уходит. С этим человеком он спокойно заснуть не сможет. Отвращение летает в этой квартире и давит на плечи. Чонгук чувствует себя тут отбросом, но никак не желанным младшеньким. Он знает только одно лекарство от нервов, которое ему сейчас необходимо.