Doll

— Ещё раз спрашиваю. Где ты, Чон Чонгук? Техён лежит на диване, хмурится и пинает ногой подлокотник. *** Когда брат Чона позвонил ему, Тэ думал, что наконец спросит куда делся малой, но не тут то было. От вопроса хена: «Техён-а, Кукки у тебя?», — у него внутри аж похолодело. Гука он видел последней раз в школе, перед вечеринкой. Они собирались идти с Чимином, но отец не позволил. В итоге, Чим потянул туда донсена. Это заставляло Тэтэ нервничать из-за этих мелких дуралеев, они ещё совсем дети. «И куда только им в клубы?» Тэ врет хену как только может, заверяет, что это мелкий обжорыш, конечно же, у него. И, прощаясь, сразу же набирает Чимина. Мелкий вряд ли ответит на звонок, как и всегда. Рыжий не отвечает, и Техён, вконец нервный и напуганный, звонит младшему. *** — Я сейчас у друга, хен, — лепечет Чон, пытаясь придумать стоящую историю с правдоподобным сюжетом. Не то чтобы он боялся старшего брата, не то чтобы он боялся и Тэтэ-хена, он просто не хочет рассказывать про Юнги. Просто чувствует себя защитником. Драконом. Самым настоящим. Он кутает в крылья свое сокровище, скрывает от глаз драгоценность, прячет, прикрывая стекляшкой. Внутри греет от этой мысли, и Чонгук будто взаправду ощущает за спиной крылья, способные укрыть Юнги с головой от брата, от Техёна-хена, от всех. Укрыть бледно-костлявого хена с фарфором на коже и солнцем на кончиках ресниц кажется необходимым. Каким-то бессознательным, но до самой сути важным. — Друга? Ты познакомился с кем-то на той вечеринке с Чимином? — Техён скребет обивку диванной подушки, закрывая глаза. Под веками рыжая макушка, отплясывающая под тяжелые биты в огромной куче таких же дрыгающихся бестолочей. Тэ душит в районе ключиц и колется на затылке. — Я рано ушел, — не впопад выпаливает младший, всё ещё крутя мысль про крылья и защиту, делая сейчас прямо противоположное тому, что собирался изначально. — Ой, я хотел сказать, что я не знаю, подружился ли Чимини-хен с кем-нибудь. «Надо увести хена от темы с Юнги» Техёна и не надо уже никуда уводить. Он сидит с неправильно бьющимся сердцем и забитой страхом головой. — Ладно, хорошо. Так. Чонгук-а, ты, с тобой всё нормально, да? — Да, хен. — А, да. Я. Ну в общем хорошо. Всё пока. — Пока, хен. Чонгук вздыхает спокойно и расплывается на кухонном стуле. В голове лишь одной мыслью крутится. «Защитил», — гордо и на первом плане. «Спрятал», — тише. «Только для себя», — шепотом. *** Техён сидит перед экраном телевизора, ни капли не вникая в меняющиеся пиксели. Его плющит печалью. Вокруг нависает серым и холодным, проникая в мысли. Чимин не берет трубку. Нет, он, конечно, растяпа такой, мог забыть или потерять, но тогда за потерянный телефон и расстроенную мордашку Минни становится так же грустно, как если бы он просто не поднимал. Он весь извелся уже. Что же делает этот засранец? А вот Чонгук ему откровенно и нагло соврал. Тэ только потом понял, что к чему. С младшим становится всё сложнее. Старший всегда тянул его из чего-то чего и сам не знал, донсен никогда не рассказывал толком. Малой будто тонул или проваливался все дальше в себя или из себя. Техён и это нормально не знал. Так и тянули они, будто канат, сознание Чонгука. Тэ — на поверхность, Чон — на дно. А в итоге выходило, что мальчишка давился возле кромки. А вот сейчас, только что, старший почувствовал будто малой сорвался с его крючка, вырвал один конец каната. Гук отходит маленькими шагами всё дальше. А Техён рыдать готов. Прямо с соплями и красными глазами. Он так боится, кто бы знал. У него внутри все крутит и пальцы на ногах подгибаются. Он готов богу молиться, в которого не верит, только чтобы с Чонгуком, мелким глупым птенцом с неокрепшими крыльями, бестолочью такой, идиотом несносным, всё было хорошо. «Только пусть с ним всё будет хорошо» «Прошу» «Умоляю» «Пожалуйста» Техён утыкается в собственные колени.