***
В следующие выходные Майкрофт пропускает визит. Детектив-инспектор Лестрейд — нет. На этот раз он приносит три папки, в двух из которых уже закрытые дела, а в третьей текущее. Последнее особенно захватывает Шерлока, и он расспрашивает Лестрейда о деталях. Лестрейд сидит на краешке джоновой кровати, и ему, кажется, неуютно в общей спальне в компании двух молодых людей. Джон толкует слова Шерлока и, когда возникает необходимость, заглядывает ему через плечо, рассматривая копии документов и фотографии и едва сдерживая улыбку, когда Шерлок бормочет о некомпетентности фотографов, умудрившихся пропустить все важные детали. Это, впрочем, не мешает ему раскрыть дело. Когда Лестрейд уходит, забирая папки и рассыпаясь в благодарностях, Шерлок валит Джона на кровать и целует до почти бессознательного состояния, ну или едва не заставляет его кончить прямо в штаны. И останься у Джона достаточно нормально функционирующих клеток мозга, он бы задумался, почему у Шерлока, кажется, не возникло подобной проблемы.***
К Пасхе слухи о том, что они трахаются под носом у своих соседей по спальне, расползаются по всей школе. Джон безуспешно пытается вычислить, кто за всем этим стоит, и даже заставляет всех троих соседей по спальне перед свидетелями признаться, что ничего больше нескольких поцелуев они не видели и не слышали, но сплетни не стихают, постепенно обрастая всё большим числом подробностей. Шерлоку нравится, когда Джон жёстко трахает его в рот, поэтому он почти никогда не говорит — горло болит. А трахаются они не только в своей постели, но и в аудитории тоже. Однажды их застаёт Молли, которую заставляют остаться до самого конца. И чем больше Молли, краснея, пытается отрицать, тем больше все убеждаются, что слухи правдивы. Джон всегда сверху, потому что у Шерлока слишком маленький член, чтобы доставить кому-нибудь удовольствие. Но это вовсе не особенность Пророков, совсем нет, Мориарти живое тому доказательство, разве не так? И так до бесконечности. Джон в бешенстве, и он не уверен, что раздражает больше: то, что всё это такая откровенная ложь, или то, что все, включая учителей, кажется, поверили, а Шерлок даже не думает хоть как-то отреагировать, лишь пожимает иногда плечами, или то, что каждый новый услышанный сценарий, каким бы ни был невероятным, заставляет его желать, чтобы хоть отчасти всё было правдой. Джон вовсе не против самостоятельно позаботиться о своих потребностях, но всё чаще и чаще он задумывается о том, чтобы не только поцеловать Шерлока, а сделать немного больше. Или даже намного больше. Учебный год, кажется, никогда не закончится. В конце концов их вызывают в кабинет директора и полчаса читают нотации. Джон изо всех сил старается держать себя в руках и сохранять спокойствие, а потом просит директора предоставить одного — хотя бы одного — свидетеля тех предположительно «развратных действий», которые они совершают по всей школе. Директор с недовольным взглядом отсылает их прочь, напоминая напоследок, что их удача не бесконечна. Сплетни, к счастью, немного стихают, но Джон не сомневается, что рано или поздно они разгорятся с новой силой.***
За месяц до конца учёбы к Джону подходит Молли. Как раз после одного из общих классов. — Не мог бы ты… передать Шерлоку от меня сообщение? — просит она, отчаянно краснея. Оглянувшись, Джон смотрит на Шерлока, который будто и не заметил, что преподаватель всех отпустил, так и сидит, уставившись в микроскоп. — Ты и сама можешь сказать, — улыбается Джон. — Он прекрасно понимает всё, что мы говорим. Щёки Молли, кажется, становятся ещё краснее, если это возможно, и она прижимает учебники к груди, словно щит. — О, я знаю. Просто… Ну, ему всегда было, в общем-то, наплевать на меня. И я не хочу его расстраивать. Только… Хочу, чтобы он знал, что я не обижаюсь на него. Ну, знаешь, из-за того, что он сказал про моё будущее. Я уверена, он не специально сказал всё неправильно. Пророки иногда ошибаются, мне Джим объяснил. Сказал, что иногда они видят лишь то, что на поверхности, но, если постараться заглянуть глубже, можно увидеть больше. В общем, я не обижаюсь, что Шерлок допустил ошибку. Я не злюсь, ничего такого. С этими словами, взглянув на Шерлока ещё раз, она уходит из класса. Джон, чуть нахмурившись, провожает её взглядом. Прочитать между строк не составляет труда. В последнее время она стала близка с Мориарти. Очень близка. Достаточно, чтобы он предсказал её будущее, и его предсказание, похоже, отличается от того, которое сделал Шерлок. Джон не знает, что и думать. Закинув рюкзак на плечо, он подходит к Шерлоку, но прежде чем успевает напомнить тому про время обеда, Шерлок, не открываясь от микроскопа, спрашивает: — Тюльпаны сгорели? «Чего она хотела?» Джон морщится. Ну почему Шерлок не может оставить это без внимания. — Она… ну, она, похоже, верит, что ты ошибся, когда предсказал ей совершенно невыдающееся будущее. Вот и попросила меня передать тебе, что не злится. Фыркнув, Шерлок отрывается от наблюдения, чтобы сделать несколько пометок. «Я не ошибся. С чего бы ей так думать?» Джон молчит. Он не знает точно, только догадывается и… Вновь раздаётся фырканье. «О. Разумеется. Он, должно быть, забил её голову ерундой». …и Шерлок без труда вычисляет то же самое. — Но зачем ему? — спрашивает Джон по пути в кафетерий. — Обманывать в данном случае ничуть не лучше, чем говорить правду. Шерлок не отвечает, но от внимания Джона не укрывается то, как внимательно он смотрит за обедом на Молли, когда она идёт через зал к столу Мориарти. Нахмуренные брови ничего не выдают, и Джон не может удержаться, чтобы не спросить: — Не видишь, может, что-то изменилось в её будущем? — Карты не летают, — Шерлок отрицательно качает головой. «Всё то же самое. У неё будет неплохая жизнь, полагаю, насколько она может таковой быть. Но ничего выдающегося она не совершит. Он ей соврал. Во что он играет?» У Джона ответов не больше, если только… — Может, она ему нравится? — предполагает он, пожав плечами. — Ну, понимаешь, нравится. Люди из-за этого делают странные вещи. Моргнув, Шерлок наконец переводит взгляд с Молли и Мориарти на Джона. — Ветряные мельницы? — ровным тоном произносит он. «Это вроде попыток изменить будущее только потому, что оно не нравится, хоть это и бесполезно?» — Именно так, да, — Джон смотрит прямо на него. Шерлок со вздохом закатывает глаза. «Как скучно. Кроме того, она ему не нравится. Он гей». Джон никогда не сомневается в Шерлоке — даже когда очень хочет, чтобы тот мог ошибиться, — но последнее утверждение его немного ошарашивает. Он, правда, сам не эксперт в подобных вопросах. В конце концов, он даже не знал, что может заинтересовать Шерлока в этом смысле, пока тот сам его не поцеловал. Но Мориарти не очень-то скрывается, когда ходит по коридорам, приобняв Молли или держа её за руку. Если только всё это не очередная ложь. Но тогда вопрос остаётся прежним: для чего?***
В очередной раз получить вызов к директору не слишком приятно. Когда это происходит на следующий же день после того, как они побывали у него с еженедельным предсказанием, Шерлок начинает ворчать. Для него, несомненно, есть плюс: он может говорить что угодно про патрульного, который сопровождает их, не боясь быть понятым и вляпаться в неприятности. А вот Джону с трудом удаётся сохранить серьёзное выражение лица и ответить «Ничего особенного», когда патрульный интересуется, что именно сказал Шерлок. В конце концов, тот ведь и сам знает, что любит переодеваться в женскую школьную форму и просить одного из студентов отшлёпать его, ему не нужно слышать это от кого-то другого. Шерлок первым проходит в кабинет, на мгновение замирая на пороге. И Джон понимает, из-за чего, когда, шагнув следом, видит там Мориарти и Китти. Те занимают единственные свободные места напротив директора, поэтому Шерлок с Джоном так и остаются стоять у двери. — Джентльмены, — коротко приветствует директор. — Я вас пригласил из-за Послания, переданного вчера. Шерлок предупредил о бомбе, которую террорист заложит в автобус в западном Лондоне в следующий вторник. Верно? Шерлок едва заметно кивает. — Не мог бы ты посмотреть ещё раз и уточнить некоторые детали? Краем глаза Джон замечает, как Шерлок резко вскидывает голову. — Деревянные дома тонут? — голос его холоден, словно лёд. — Зачем? — толкует Джон. — Я сообщил вам дату, номер маршрута и число пострадавших. Чего ещё вы хотите? Директор берёт со стола листок бумаги и теребит в руках, секунду или две смотрит на Мориарти. Джон следит за направлением его взгляда: полуулыбку Мориарти можно было бы счесть заботливой, если бы не холод в глазах. — Ну, — директор вновь смотрит на Шерлока. — Джим передал поразительно похожее сообщение. От твоего оно отличается лишь парой деталей. Министр Будущего хотел бы, чтобы ты проверил информацию. Шерлок фыркает. — Мёртвые д… «Мне не нужно проверять, я прекрасно осведомлён, что…» Джон смотрит на Шерлока, потому что на него не похоже вот так останавливаться посреди предложения: брови нахмурены, губы сжаты в тонкую линию, взгляд расфокусирован. Джон понимает, что он перепроверяет предсказание. Двенадцать погибших, тридцать девять раненых, а Шерлок ведь говорил, что чувствует боль каждого. Не задумываясь, Джон берёт его за руку и крепко держит. Шерлок чуть пожимает в ответ его ладонь, а затем трясёт головой. — Карамельная помадка, — прохладно произносит он. Джон, ошарашенный, не сразу толкует его слова. Впервые он слышит, чтобы Шерлок изменял сделанное ранее предсказание. — Ну? — нетерпеливо напоминает о себе директор. Китти отвечает раньше, чем Джону удаётся подобрать слова, и говорит с таким самодовольством, что Джон мысленно желает ей подавиться. — Он изменил Послание. Сказал, что бомба будет в рюкзаке под скамейкой, как и говорил Джим. Директор не впечатлён. Поблагодарив Китти и Мориарти — но не Шерлока, — он их отпускает. Шерлок выходит из кабинета широкими шагами, почти до боли стискивая пальцы Джона. — Чернильные пятна, — шипит Шерлок. «Я не менял своего решения. Это сделал террорист». — Ничего страшного, — раздаётся позади голос Мориарти. Джон оглядывается как раз вовремя и замечает, как тот хлопает Шерлока по плечу, а Шерлок разве что не отпрыгивает от прикосновения. «Не переживай. Все иногда ошибаются. Ты так отвлечён, что это можно понять». За его словами угадывается насмешка, и у Джона появляется непреодолимое желание врезать ему в нос. Он уже давно не хотел сделать ничего подобного и едва сдерживается. — Заткнись к чёртовой матери, — цедит он, обернувшись к Мориарти. — И держи руки при себе. Должно быть, этого говорить не стоило, потому что вечером Шерлок решает, что лучше ему будет спать одному. Говорит, что ему нужно подумать, а Джон слишком «отвлекает». Джон старается не сильно на этом зацикливаться, чтобы не позволять словам задеть себя чересчур больно. Всю ночь он ворочается и в результате так и не высыпается. Шерлок, судя по тёмным кругам под глазами, тоже.***
Следующие четыре дня у Шерлока такое плохое настроение, в каком Джону ещё не доводилось его видеть, и помочь он, похоже, ничем не может. Даже в самом начале, когда Шерлок вовсе с ним не разговаривал, не было так плохо. Хотя раньше Джон и не беспокоился о Шерлоке так, как сейчас. Когда в выходные, последние в этом учебном году, предназначенные для посещений, появляется Лестрейд, Джон надеется, что папки с делами, которые он принёс, достаточно отвлекут Шерлока и тот перестанет дуться на весь мир. План срабатывает не слишком хорошо. Шерлок прорывается сквозь документы, удостаивая каждое дело не более чем минутой или двумя своего внимания, а его ответы больше походят на разорвавшиеся гранаты. Джон толкует только важные части, даже не упоминая нелестные отзывы Шерлока о самых светлых умах Скотланд-Ярда. Лестрейд быстро просекает, что Шерлок не в духе, и тихонько интересуется у Джона, не обидел ли он Шерлока чем-нибудь. Джон отрицательно качает головой и объясняет, что Шерлок просто чересчур драматичен. Правда же в том, что он и сам не знает, в чём дело. В том, что террорист-подрывник передумал, никак нельзя винить Шерлока, так почему же тот расстроен? Майкрофт появляется, как раз когда Лестрейд собирается уходить, и они обмениваются парой слов, но их прерывает Шерлок, выкрикнув имя брата. «Ты должен выяснить всё про Джима Мориарти, — звучит злое требование. — С ним что-то не так. Я пока не могу вычислить, что именно, но это точно». Майкрофт, сложив руки перед собой, подходит к передним партам и смотрит на Шерлока, стоящего у кафедры. Насколько Шерлок выглядит взволнованным и возбуждённым, ровно настолько же Майкрофт спокоен и собран. — Уже сделал, — прохладно отвечает он. — Как только я узнал, что второй Пророк попросил о переводе именно в эту Академию, кое-что изучил. Шерлок спрыгивает с кафедры и с упрямым выражением лица смотрит на брата, скрестив руки на груди. Он не спрашивает, что именно выяснил Майкрофт, но и без слов понятно, что он хочет это знать. А Майкрофт, по какой-то лишь одному ему известной причине, не торопится говорить, будто ждёт, что его попросят. Джон вздыхает. Шерлок иногда ведёт себя как ребёнок, но Майкрофт, на самом деле, не многим лучше. — Что вы узнали? — прерывает Джон их противостояние. — Довольно удивительно, но ничего. Это, разумеется, обозначает, что кто-то не пожалел сил и времени скрыть нечто. Я продолжу поиски, но иностранные правительства склонны оберегать своих Пророков точно так же, как мы оберегаем своих. Я до сих пор не уверен, как он убедил их одобрить этот перевод. Впрочем, рано или поздно я выясню и это. Стиснув зубы, Шерлок отходит к своей скрипке, которую отложил, когда пришёл Лестрейд. Берёт инструмент и наигрывает несколько нот, но потом, похоже, передумывает и начинает её настраивать. — Давно он такой? — тихо интересуется Майкрофт. — Четыре дня. Было Послание… — О подрывнике, я знаю, — перебивает его Майкрофт. Несколько секунд он внимательно изучает Шерлока, а потом переводит острый взгляд на Джона. — Лучше не спускать с него глаз, пока он не успокоится. Джон только ровно смотрит в ответ. В подобных предупреждениях он не нуждается. И, пусть он действительно доверяет Шерлоку, не может не радоваться, что повар давно уволился. В конце концов Майкрофт, из чистой формальности поинтересовавшись, собирается ли Джон на лето остаться в поместье, уходит. Шерлок всё ещё дёргает струны, время от времени извлекая резкие, пронзительные звуки. — Микроскоп сломан? — он пронзительно смотрит на Джона. «Собираешься, значит, следить за мной? Или, может, на поводок посадишь?» Вздохнув, Джон подходит к нему, забирает скрипку и аккуратно откладывает её, а затем берёт лицо Шерлока в ладони, поглаживая большими пальцами острые скулы. — Хочешь знать, что я собираюсь делать? Ладно. Вот о чём я подумываю. Сначала я тебя поцелую. Потом мы вернёмся в спальню, чтобы ты смог продиктовать мне ещё какие-нибудь странные штуки, которые непременно должны появиться на твоём сайте, и я даже не буду спрашивать, кому в мире это может быть интересно. Затем мы поужинаем, и я больше не буду делать вид, будто не замечаю, что ты едва притрагиваешься к еде. А спать я лягу в твою кровать. И если за всё это время ты всё же соберёшься объяснить мне, из-за чего так злишься, меня это очень обрадует. Он даёт Шерлоку пару секунд на ответ, а потом целует его, как и обещал, сладко и неторопливо, оставив одну ладонь прижатой к щеке, а второй зарывшись в волосы на затылке. Сначала Шерлок лишь принимает поцелуй, ничего не предлагая взамен, но уже через мгновение поддаётся, возвращая каждое нежное прикосновение, даже обнимает Джона за талию. Когда они разрывают поцелуй, Шерлок прислоняется лбом ко лбу Джона. — Фиолетовые гиацинты, — тихо бормочет Шерлок, не открывая глаз. «Прости». Он всё ещё ничего не объясняет, но это нормально. Можно и подождать. Джон легко целует опущенные веки, а потом чмокает Шерлока в кончик носа. Короткий смешок, который вырывается у него, лучший звук в мире.***
Смех за ужином теперь не более чем воспоминание. Едва они садятся, Мориарти подходит к их столу и наклоняется к Шерлоку. Не так близко, чтобы заставить того отодвинуться, но достаточно, чтобы из-за гула сотен голосов Джон не смог услышать, что он говорит. Чем бы это ни было, Шерлок не отвечает, и Мориарти уходит, перед этим сжав его плечо. — Клянусь, если он ещё раз до тебя дотронется, я ему запястье сломаю, — бормочет Джон, прожигая взглядом затылок Мориарти. Шерлок не отвечает. Не говорит ни слова, когда Джон спрашивает, что сказал Мориарти. На самом деле, он вообще не говорит до позднего вечера, когда Джон уже почти спит. — Джон? — тихо шепчет Шерлок. Джон только через несколько секунд понимает, о чём он спрашивает: «Ты всё ещё веришь мне?» — Кнешно верю, — сонно бормочет Джон ему в плечо. — Хотел бы я, чтоб и ты мне верил. Шерлок молчит, но это тоже ответ, ведь так? И неожиданно Джону больше не хочется спать.***
Бомбу находят до того, как она взрывается. Подрывнику удаётся скрыться. Вся Академия «случайно» узнаёт, что Послание, благодаря которому спасли десятки жизней, передал Мориарти. И в это же время разлетается очередная сплетня: Шерлок тоже сообщил Послание, но ошибся. Не так сложно догадаться, кто рассказывает обо всех этих вещах, которые, предположительно, являются конфиденциальными. Джон не перестаёт возмущаться и грозится пойти к директору или даже к министру Будущего. Взгляд Шерлока болезненно пуст, когда он замечает, что нет смысла беспокоиться, раз слухи правдивы. Отъезд в поместье на летние каникулы становится настоящим облегчением и омрачает его лишь понимание того, что им придётся вернуться.