***
Ганнибал последний раз взглянул на часы. Он чувствовал, что эта встреча станет решающей. С того момента, как они с Мелисой вернулись из Вашингтона, она избегала встреч, лишь украдкой поглядывая на него в суде. Несколько кратких формальных фраз и безграничная тишина. Но стоило им оказаться чуть ближе - и он начинал оживать, ощущая её ответный трепет. Пусть несколько мгновений, но самых настоящих, самых искренних, чем все одинокие ночи и дни, проведённые под одной крышей. Это было гораздо выше и сильнее их обоих. Более того: ни он, ни она больше не могли удерживать этот груз в руках и на сердце. Эта любовь, эта страсть - слишком тяжёлая ноша для убийцы и не состоявшейся жертвы. Он больше не увидит её, не возьмёт за руку, не почувствует запах... Ожидание неминуемого конца вгоняло его в отчаянье. Время заметать следы. Время покинуть этот город, штат. Сменить знакомых. Сжечь то, к чему он успел не привыкнуть, но успел привязаться. Лектер тяжело вздохнул и, щёлкнув выключателем, закрыл дверь.***
Они встретились в крошечном кафе, на окраине города. Было около пяти, но зимние сумерки уже нависали над шоссе, выползали из леса, мягко стелились по обочинам дорог. Мелиса сняла вымокший от снега капюшон и толкнула дверь рукой. Послышался звон колокольчиков, и на неё устремились две пары глаз. Молодая официантка поспешила подойти к Грэм и принять её пальто. Мелиса улыбнулась девушке так тепло, что та ответила схожим, хоть и несколько натянутым жестом. Они были единственными посетителями. Ганнибал сидел у окна, мерно помешивая содержимое своей чашки. Он не собирался пить кофе. Лектер ожидал её уже минут двадцать, неотрывно смотря то на дверь, то на стрелки больших часов. - Ну и погодка! - с задором произнесла Мелиса, растирая руки. - Так же отвратительна, как и всегда, - согласился мужчина, накрывая её руки своими. Мелиса блаженно зажмурилась, наслаждаясь этим необыкновенным теплом. Совсем скоро они расстанутся, так и не успев побыть вместе, чтобы никогда больше не чувствовать этого тепла, этой оглушающей взаимности и иррациональной нежности. - Ганнибал, - Мелиса уставилась на мужчину, не смея отвести зелёных глаз. - Я боюсь, что нам нужно расстаться. Дело Уилла закрыли, а это значит, что расследование возобновят. Джек проболтался о своих подозрениях... Ты следующий, Ганнибал. Пока ты остаёшься в городе, есть опасность, что тебя привлекут к этому делу. Лектер поморщился. Он не ожидал услышать этих слов. Это были не те аргументы. Всё шло не так, как должно было. Ни слова о чудовище внутри него. Ни единого намёка на умелую игру. - Ты, правда, хочешь этого? - Нет. Но у нас нет выхода. Я едва не потеряла брата и рассудок, но я была счастлива и бесконечно благодарна тебе за то, что ты чувствуешь ко мне. Я... Я люблю тебя, Ганнибал Лектер. И ничто этого не изменит. Но мне будет невыносимо думать, что ты заперт в тюрьме, пусть и вполне законно. Ты не можешь остаться. Тебя поймают, и моё сердце не будет знать покоя, - Мелиса выдохнула, стараясь сдержать подступающие к глазам слёзы. - Уезжай, Ганнибал! Прошу, уезжай... Он оказался рядом с поразительной быстротой, что была свойственна лишь ему. Несколько бесконечно долгих минут они не размыкали кольца рук, молча крича о боли и отчаянье, о нежелании покидать друг друга. И было в этом моменте нечто сокрушающее, сильное, полное огня и пепла, извечной сказки о любви и суровой правды, что всегда настигает счастливых. А за дверью крошечного кафе ревела и стонала вьюга, оплакивая их так и не достигшее предела чувство...