Острие Истины

Рик чувствует, что на самом деле его окружает. Это в точности то, что он показывал Дэрилу – симуляция чего-то, видение чего-то, что случилось или могло бы случиться. Он знает всем своим естеством, что он не вернулся в камеру, эти серые стены, что окружают его – не те самые серые стены из его прошлого – только отражение стен, которые существовали раньше. И все же, легче от этого не становится. - Пожалуйста, - движения губ Рика такие же, как тогда, много лет тому назад, его беззвучные молитвы обращены к стандартной тюремной койке, - покажи мне, что делать. Дай мне знак. – Он сглатывает, желает, чтобы его слова были услышаны, желает, чтобы кто-то уловил их, кто-то потянулся к нему. – Как мне это пережить? Как мне жить без моего сына? – Лица, выжженные в его памяти. Щелчок Питона, холодные тела на земле. - Пожалуйста, - снова говорит он, но на этот раз слово покидает его губы. На этот раз это звук, это шум, это истина. В комнате становится теплее. А потом по ней пролетает прохладный ветерок, просачивается между пальцев Рика, охлаждает их, как вода исцеляет ожоги, словно руки опущены под кран, погружены в текущую воду. Рик моргает и через щелочки между пальцами сочится свет, золотистый и успокаивающий, а потом серебристый и ровный. Его тело мгновенно реагирует, его нервы утихомириваются, его сердце находит ритм, который по ощущениям старше Земли, старше человечества, старше его собственной души. Он опускает руки, широко распахнув глаза, и смотрит. На противоположном конце койки сидит по-турецки мужчина, и в его разуме возникают две отчетливые реальности – это Дэрил, твердит его разум. Этот тот самый Дэрил, которого я люблю. А потом, это кто-то, кого я не знаю. Это кто-то новый, но я доверяю ему. Я доверил бы ему свою жизнь. Дэрил сияет – его аура открыта и видима, окружает их в этом маленьком пространстве. Все, чего она касается, светится. Стены больше не бетонные, а словно сланец или лунная поверхность, прекрасная и захватывающая. Нимб медленно вращается вокруг головы ангела, наклоненный в сторону Рика, словно силой притяжения, словно в этом его цель. Глаза Дэрила цвета зарождающихся океанов – дикие, полные течений и свободные. Он не улыбается, не хмурится, но держится просто и открыто, он поднимает обе руки, ладонями вперед, простирает их к Рику в мольбе. - Я услышал тебя, - говорит ему Дэрил, и, когда он заговаривает, мир сдвигается на оси, словно по нему проходят землетрясения, словно хором поют вулканы. И Рик знает. Он знает, он знает, он знает. Он знает, что в мире множество возможностей, он знает, что у него есть выбор, и выбор будет всегда, он знает, что где-то есть нечто лучшее, нечто великое, нечто чистое. И он знает, что сможет прикоснуться к этому, знает, что сможет дотянуться. - Я пришел за тобой, - говорит Дэрил и поднимает обе руки, все еще ладонями наружу. – Я услышал и я пришел, Рик. Я чувствую это, то, что внутри тебя. И все в порядке. Все хорошо. – Слова, что покидают губы Дэрила, словно исцеляющий бальзам, словно прохладное скольжение инея по ветвям деревьев, укрывающее, поддерживающее. Рик открывает рот, чтобы рассказать Дэрилу об ужасных вещах, что он сотворил, чтобы покаяться, но ангел качает головой, и Рик смолкает. – Я знаю, - говорит ему Дэрил, - не нужно это произносить. Не нужно каяться мне, Рик. Кто я? Я никто по сравнению с твоим сердцем. И ты ведь уже покаялся, не так ли? Здесь, в этой камере. Ты знаешь, и Бог знает. И ничто больше не имеет значения. - Я так одинок, - шепчет ему Рик. - Ты никогда не будешь одинок, - отвечает Дэрил. – Никогда, потому что я всегда буду с тобой. И Она всегда будет с тобой. Рик закрывает глаза и клонится к Дэрилу, купается в сиянии, что окружает его, в умиротворении, успокоении, в благоговении, что он испытывает в этот миг. В безграничной и свободной любви, которая течет от Дэрила к нему – религиозная любовь, любовь между двумя равными существами, но также и нечто более глубокое, нечто дикое и неукротимое, словно лисы в зарослях кустарника, словно громыхание грома и бурное вращение торнадо. В это мгновение они больше не являются собой. Они больше не Рик и потом Дэрил, а нечто большее. Нечто, переплетающееся и сливающееся воедино, большее, нежели отдельные частички их самих, могущественное на таком уровне, что это потрясает Рика, оставляет его неподвижно лежать ничком в пыли. Рик поднимает руки, медленно протягивает их вперед, и, несмотря на закрытые глаза, несмотря на то, что он не может видеть, он знает, что руки Дэрила тянутся ему навстречу, и они встречаются, их ладони соединяются, их кожа соприкасается, как цветы, что растут бок о бок и сплетаются в единое целое, и Рик знает, что он больше никогда не будет бессилен снова. Он знает, что он никогда больше не будет сомневаться. Он знает, что он всегда будет любить со страстью, что жарче пламени Ада, с нежностью, которая превыше Рая, всей своей сущностью и всей сущностью Дэрила, и он знает, что их не остановить, что не осталось ничего, что могло бы когда-либо их разъединить. Ничего, кроме… Рик чувствует это. Глубоко в животе, где он любит таиться. В коже своих крыльев, в изгибе рогов, взмахе кончика хвоста. Его колодец. Он жалит, словно яма с разъяренными змеями, клокочет и, как всегда, окутывает Рика тяжелым туманом. Словно цепь, он тянет его вниз, и его руки начинают дрожать в руках Дэрила. Он не отпустит его, и Рик знает это – знает, что пусть даже это логично, пусть даже существуют тысячи причин, почему он должен отпустить боль, отпустить горе, и злобу, и грусть, отражения, раздумья, годы, которые проведены в желаниях и надежде, он не сможет отпустить. Что он не позволит ему. Что его невозможно исцелить. - Я никогда бы не смог, - говорит ему Дэрил, - изменить то, что произошло. Я никогда не смогу сделать так, чтобы ты чувствовал себя лучше насчет потери сына. Я не могу спасти семью Грин. Я не могу сделать Мэгги прежней, и я не могу вернуть тебе сорок лет. Боль, Рик, никогда не пройдет. Для любого из нас, она не проходит. Для нее просто находишь место. Ты просто берешь себя в руки и живешь дальше. - Я не могу, - говорит Рик, открывая глаза и сотрясаясь всем телом. – Я не могу. Я пытаюсь и я не могу. Пожалуйста, Дэрил. Помоги мне. - Я помогу, - говорит ангел и сжимает его ладони, поворачивает их так, чтобы их пальцы сплелись, и они больше не были просто ангелом и его подопечным, но двумя душами, которые нашли друг друга, двумя душами, отчаянно влюбленными друг в друга. – Я заберу это у тебя. - …что? - Твой колодец, - Дэрил садится ровнее, его позвоночник распрямляют его сила и решительность. Рик ощущает это, как поток, прохладный и свежий на его коже. Дэрил закрывает глаза, и демон чувствует, как он начинает тянуть из его тела. Рик понимает, на каком-то внутреннем уровне, что это неправильно. Что ангелы такое не делают, и он говорит Дэрилу остановиться, пытается отодвинуться дальше, пытается потянуть назад то, что у него забирает Дэрил, но слишком поздно. Все начинается и заканчивается быстро, как щелчок пальцами, как удар грома. Рик осознает сразу две вещи – во-первых, что туман рассеялся, но его колодец по-прежнему у него внутри. Он ощущает его, как обычно, может черпать из него и находить те кошмарные чувства вины и горя, которые делают его таким, какой он есть, которые формируют и определяют его как демона. Но вместо яростного пылающего бардака, теперь он ощущается сглаженным, словно по нему прошлись наждачкой, словно из камня вытесали статую. А во-вторых, Дэрил обмякает. И мир вокруг гаснет, погружается во тьму.

***

Первое, что видит Рик, когда он открывает глаза, - это идеально ухоженная и подстриженная лужайка, и он делает резкий вдох и быстро впитывает окружающее, отмечая заборчик, кусты, слово «Эпплтон» на почтовом ящике, написанное с завитушками. Карл все еще виден в окне с Энид, они все еще смеются, а щеки Рика мокрые, и его тело дрожит. Он поворачивается к Дэрилу, который упал позади него, и тот смотрит на него снизу вверх с улыбкой, но радоваться особо больше нечему. Его крылья черны, как в тот день в стенном шкафу, обугленные и хрупкие. Его кожа посерела, глаза тусклые. А его нимб – его прекрасный, золотой нимб – лежит рядом с ним в траве, черный и безжизненный. – Дэрил, - шипит Рик и хватается за него, - что ты натворил? - Я забрал его у тебя, - говорит ему ангел и снова улыбается. – Чтобы ты был снова в порядке. - Мой колодец, - шипит демон, его голос пронзителен и полон паники, - ты забрал мой колодец? – Дэрил медленно кивает, без особой энергии. – Почему? - Потому что, - Дэрил поднимает руку, прижимает ладонь к щеке Рика, - ты не мог продолжать жить, пока он был на месте. Ты не мог освободиться от его власти. Он удерживал тебя от меня. Он мешал тебе исцелиться. - Ты чертов идиот, - орет Рик, - посмотри, что он с тобой сделал! - Оно того стоит, - отвечает Дэрил, - оно все стоит того, чтобы сделать это ради тебя. - Нет, - говорит Рик, в его венах закипает решимость, - не стоит. – Но даже когда он произносит это, он понимает, что Дэрил прав. Он знает, что причиной, почему он не мог исцелиться, причиной, почему он не мог доверять, никогда бы не смог снова полюбить, была эта бесконечная яростная пустота, и из-за этого он не мог оставить все позади и жить дальше. И теперь, когда этого больше нет, он уже ощущает себя более свободным, уже чувствует себя так, словно он может делать что угодно, может любить того, кого, черт побери, пожелает. Но это того не стоит. Это не может стоить того, если цена этому – Дэрил. – Я должен забрать тебя домой, - говорит Рик и встает, рывком поднимает ангела на ноги. Тот двигается медленно, а его крылья бесполезно болтаются по бокам. Рику очень быстро становится понятно, что он не может лететь, и еще понятнее, что он и ходить-то едва может. Поэтому Рик делает все, что в его силах. Он поднимает с земли нимб, бесполезный и испорченный, а потом берет Дэрила на руки, поднимается с ним в небо, и пусть крылья демона не такие большие, как у ангела, у него получается. Он поднимает их обоих в воздух и летит домой. Дэрил вяло лежит у него на руках во время полета, все еще бодрствующий, опустив голову на плечо Рика. Он зарывается лицом в изгиб шеи Рика и счастливо вздыхает, и сердце Рика разбивается от того, что вот он, вел себя с Дэрилом, как последняя сучка, а что делает Дэрил, когда для него самого настают непростые времена? Черт побери, ластится к нему. Жмется к нему. Хочет быть с ним, а что натворил Рик? Что сделал Рик со своим прекрасным, нежным ангелом? Но потом они оказываются дома, и времени на вину нет. Остается только пронзительное, пылающее желание исправить это. Рик рушится на лужайку и тащит Дэрила в гостевую комнату, укладывает его на мягкое покрывало, а потом мчится по коридору, врывается в комнату Мерла и будит его оплеухой. Мерл просыпается, дергаясь, и принимается орать, хватается за лицо, за то место, куда его ударил Рик, но демон уже тараторит без передышки, не давая ему вставить ни слова. - …и Дэрил пострадал, так что ты немедленно пойдешь туда и исцелишь его, Мерл. Поторопись! Рик хватает Мерла за руку, впивается ногтями и вытягивает его из постели, пинает вниз по коридору. Мерл спотыкается перед ним, а Рик толкает его, чтобы тот шел быстрее, и они беспорядочно суетятся и наконец вваливаются в гостевую комнату. Демон стискивает зубы при виде того, как Дэрил просто лежит там, бессильно, на кровати, а не на девственно белоснежном облачке, которое он любит создавать. И в этом освещении он выглядит еще хуже – яркий свет заставляет его казаться выцветшим, померкшим и опустошенным до самого дна. Когда Мерл его видит, он невольно делает резкий вдох и отступает назад, подальше от Дэрила. – Что ты натворил? – спрашивает Мерл. Дэрил роняет голову набок и смотрит на них, равнодушно пожимает плечами. – Я забрал его колодец. - Ты забрал… - Мерл сглатывает и окидывает взглядом угольно-черные крылья Дэрила, нимб, который Рик бросил рядом с ним. – Ты забрал его колодец? - Исцели его, - рычит Рик, потому что с него довольно. Неважно, что Дэрил сделал или не сделал, что он должен был или не должен был сделать. Все, что имеет значение, - это, чтобы Дэрил исцелился. Все, что имеет значение, - это, чтобы с ним все было в порядке. Но Мерл говорит худшее, что он вообще может сказать, единственное предложение, которое Рик не желает слышать. – Я не могу. - Херня, - шипит Рик. – Ты ангел. Вы исцеляете. - Только не это. - Почему нет? - Потому что это, - говорит Мерл и указывает на изувеченное тело Дэрила, - неестественно. Это – открытое выступление против Бога. Ангелы не хранят боль. Мы не удерживаем ее. Мы исправляем, и чиним, и исцеляем, и делаем лучше. Мы не принимаем на себя худшее. Это… этого не исправить. Рик набирает в грудь воздуха, чтобы наброситься на Мерла, поднимает крылья и готовится, черт побери, драться с ним, если понадобится, но потом звучит голос Дэрила, такой кристально чистый и мягкий, такой зовущий и любящий. – Рик. Из демона словно выпускают воздух. Он вздыхает и бросает взгляд на Дэрила, который протягивает ему руку, смотрит на него со всей сосредоточенностью и решимостью в мире. И Рик не может отказать ему в этом. Не может ни в чем ему отказать. Поэтому он выдворяет Мерла из комнаты и запирает дверь, скользит к Дэрилу и падает в его объятия, прижимается к его груди и держит его, душит его в своих объятиях и говорит, тихо, прижимаясь губами к коже Дэрила, - Мне страшно. - Не бойся, - шепчет ему Дэрил, проводит рукой по голове Рика, зарывается усталыми пальцами в его волосы и проводит ими сквозь пряди. Глаза Рика невольно закрываются. – Я выбрал это, - говорит Дэрил, целуя его макушку. – Я хочу, чтобы с тобой все было хорошо, и… и это был единственный способ этого добиться. Поэтому я так и сделал. - Иди ты в жопу, - говорит ему Рик, но в нем нет больше ярости. – Должен был быть другой способ. - Его не было. - Черт, - вздыхает Рик, - я знаю. – Он сглатывает. – Но почему сейчас? Почему не вчера? Почему не шесть лет тому назад? Почему не когда ты меня встретил? - Карл, - легко отвечает Дэрил и проводит кончиками пальцев вдоль позвоночника Рика, ласкает ровно и нежно, как он, наверное, хотел сделать все эти годы. – Если бы я сделал это до того, как ты увидел, что с ним все в порядке, это не сработало бы, и ты это понимаешь. Нужно было одновременно забрать твой колодец, чтобы ты мог отпустить свою боль, и показать тебе его, чтобы ты смог жить дальше. И я шесть лет пытался его найти. Раньше… я даже не знал его имени. Полного имени, во всяком случае. Не знал, где ты жил раньше. Не знал, кем он был. А потом ты показал мне… и тогда я все узнал. Но я не мог покинуть тебя. Не до сегодняшнего дня. И я не мог найти его на Земле самостоятельно. Я пытался, но чертовы библиотеки не сильно помогали. Зато в Раю есть библиотека, в которой есть данные по каждой душе… и туда я сегодня и отправился. Я полетел туда и нашел его, а потом я посмотрел на него, узнал все о его жизни. А потом пришел показать тебе, так быстро, как только смог. Потому что, помнишь, что я сказал? Помнишь, что я сказал прошлой ночью, что мне нужно быть таким же смелым, как ты? Что мне нужно быть таким же сильным, как ты? Вот это оно и было, Рик. Это я был храбрым ради тебя. Потому что теперь ты в порядке. Дэрил счастливо вздыхает и целует Рика в макушку, так крепко, как только могут его ослабевшие губы. – Ты в порядке. - Но ты нет, - говорит Рик и садится, смотрит на него и его обугленные крылья сверху вниз. – Ты не в порядке, так как же со мной может быть все хорошо? - Я справлюсь, - говорит ему Дэрил. – Я не умер. Хуже не станет. - Хуже некуда. Твое волшебство ушло. - Зато у меня есть ты. Этого действительно достаточно. - Чушь, - говорит ему Рик и встает, складывает руки на груди и яростно глядит не на что-то конкретное, а просто на мир и на то, как он жесток. – Чушь, чушь, чушь. Нет. - Рик… - Нет. - Ты не можешь ничего с этим поделать. - Черта лысого не могу, - говорит ему демон. – Следи за руками. - Рик… Но теперь очередь Рика. На этот раз очередь Рика рвануться вперед, взять лицо Дэрила в ладони и ворваться в его пространство, как грузовой поезд, поцеловать его, словно отдавая себя всего. Он мысленно пытается передать Дэрилу силу пламени, пылающего в нем, хочет, чтобы Дэрил почувствовал, какую глубокую и безусловную любовь он испытывает в этот миг. Его губы прижимаются к губам ангела, и Дэрил отвечает, выгибается всем телом навстречу Рику, словно они пересекающиеся окружности, смыкающиеся тектонические плиты, это неотвратимо, как вращение Земли вокруг своей оси. А когда они отрываются друг от друга, Рик знает, что это ненадолго, что он всегда найдет путь обратно домой, прямо сюда. – Ты не сдался, - говорит демон, шепчет это, прижимаясь губами к его коже, когда они отрываются друг от друга, - и я тоже не сдамся. Потому что этого не должно было случиться. Ничего из этого. Мы не должны были понравиться друг другу, но понравились. Мы не должны были полюбить, но полюбили. Мы не должны были заключить мир, растить Джуди вместе, жить рядом друг с другом в гармонии, но мы смогли. Дэрил, мы смогли. И я не должен был снова тебя полюбить. Ты не должен был все исправить, а я не должен был смочь полюбить тебя так, как люблю. Но я люблю тебя, Дэрил, люблю. Я люблю тебя сильнее, чем когда-либо любил что-либо на свете, и этого не должно было случиться. Так что будь я проклят, если я позволю этому произойти. Мне плевать, что мне придется сделать. Мне плевать, даже если потребуется согнуть в бараний рог и Рай, и Ад, и Землю заодно. Я исправлю это. Я исцелю тебя. И ничто меня не остановит.