***
Рик подплывает к парку на второй день и обнаруживает, что Лори катит коляску так же, как и накануне, и не видно никаких ангелов. Он мычит себе под нос, но следует за ней и Джудит, на ходу строя крошке рожи. Девочка хихикает, и Лори наклоняется над ней, чтобы посюсюкаться, наивно полагая, что она сама делает ее такой счастливой. На этот раз они подходят к песочнице, и Лори усаживает Джудит рядом с другой девочкой — с младенчески-мягкими золотистыми волосами и розовым бантиком на голове. Рик садится рядом по-турецки. Джудит играет с песком и хватает грузовичок из тех, что выкладывают для всех детей. Она колотит им о землю и возит вокруг, двигаясь, насколько позволяют ее хаотичные младенческие конечности. Другая девочка замечает игрушку, завидует, тянется за ней и вырывает грузовичок из рук Джудит. Ее глаза наполняются слезами, а Рик смотрит, как она размахивает своим крошечным кулачком. Он ухмыляется. Он никогда не упустит возможности. — Кулаком ее, — говорит он Джудит и размахивает собственным кулаком в воздухе, имитируя действие. — Она украла твою игрушку. Кулаком эту девчонку. — Нахмуренное лицо Джудит становится гневным на полную катушку, и она бьет по воздуху стиснутым кулачком. — Моя умничка! — говорит Рик, злобно посмеиваясь. — Мое славное маленькое чудовище. Тресни этой сучке. Давай. Джудит строит угрюмую гримаску и ползет к девочке, отбирает грузовик. Девочка плачет и снова тянется за игрушкой, но Джудит орудует ей, как личным карающим молотом, и бьет девочку в лицо со всей силой пластмассовой ярости. Девочка падает, и Рик видит кровь. Вскоре родители кричат и склоняются над детьми. Мама светловолосой девочки не умолкает, сжимая лицо дочери в ладонях и повторяя: — Он сломан, сломан, по-моему, ее нос сломан, — снова и снова. Джудит, со своей стороны, усаживается с грузовиком, радостно катая его по песку. — Джудит, — говорит Лори и отбирает у нее грузовик. — Нет, нет. Мы не деремся. Джудит начинает плакать, другая девочка начинает плакать еще громче, а родители начинают спорить, и, в целом, Рик доволен, как слон. Но это только пока отец блондинки не перебивает все вопли, чтобы сказать: — Аманда! Посмотри, она в порядке. В порядке? Девочка не была в порядке. Рик резко поворачивает голову и видит, что девочка улыбается, струйка крови еще присохла к ее губе, но в остальном она цела и невредима. — Дети, а? — говорит мужчина Лори и поднимает на руки свою дочь. — Постарайтесь быть осторожнее в следующий раз. Лори яростно кивает. — Разумеется. Мне так жаль насчет вашей дочери. Не знаю, что нашло на Джудит. Последние два дня она — просто кошмар. Мужчина пожимает плечами. — Ужасные два года наступили слишком рано, наверное, — он улыбается, и они с женой уходят из парка. Рик надувается и смотрит по сторонам в поисках виноватого, которым, несомненно, должен быть ангел. Но он ничего не находит, если не считать порхающих насекомых, скачущих собак, криков детей и далекого гула мотоцикла.***
Дни проходят одинаково. Рик проводит время взаперти в своей квартире, если не считать дневных прогулок в парке. Он поощряет Джудит бить других детей, плеваться на взрослых и тягать за хвосты всех тварей господних, больших и малых. Он идет перед коляской и щелкает пальцами, заставляя незнакомцев спотыкаться и падать вверх тормашками, а собак — срываться с поводков. Джудит смеется над его выходками, а Рик смеется над тем, как смеется она. Девочка становится старше, подрастает. Краски осени выцветают в пастельные тона зимы, и землю покрывает снег. Джудит появляется в огромных пухлых куртках и шапках с помпонами на макушке. Она ковыляет по парку, сея хаос и провоцируя скандалы, Рик следует за ней, а неудачи текут за ним, словно река. Ангел не показывается, но Рик знает, что он рядом. Женщина со сбитой коленкой находит двадцатидолларовую бумажку. Девочке, которая чуть не упала в замерзающее озеро, внезапно удается сохранить равновесие. Мужчина, которого засекли, когда он пялился на няню сына, спасает ситуацию, вручая жене дюжину роз. Короче говоря, весь тяжкий труд Рика насмарку. Это тошнотворно. И предсказуемо. А это значит, что дни становятся скучнее и скучнее с каждой секундой. Рик меряет шагами свою квартиру, деревянный пол под ним скрипит, обои скучны и примитивны. Собственное отражение уже не возбуждает его, как раньше. Злобный смех Джудит не такой трогательный, лица людей, потерявших кошелек, больше не стоят внимания Рика. Ему нужны перемены. Но все, что у него есть — это четыре стены говенной квартирки и парк, куда он ходит на два часа каждый день. Этот день ничем не отличается от бесчисленных предыдущих, что он оставил позади. В этот раз на Лори ее розовый свитер, и Рика чуть не тошнит при мысли о том, что он успел выучить весь ее гардероб. На Джудит тоже розовое — одна из ее больших курток и коричневые ботиночки, которые подходят для холодной погоды. Рик идет рядом с ними, как он обычно делает, молчаливый и хмурый. Он практически уверен, что угрюмость заразна, и что Джудит уже ее подцепила, потому что она тоже капризничает. Сегодня особенно легко заставить ее сказать маме «нет» и бросить ей в лицо каштан, и уж совсем просто заставить ее ударить маму, хотя она сама провинилась. Лори шлепает ее по руке за непослушание, и Джудит воет, как банши, но ее крики боли не радуют Рика. Вообще, страдальческие звуки, что издает Джудит, не щекочут нервы Рика, как это бывает с криками других. Весь остальной город может плакать, кричать и жаловаться, но только не его маленькое чудовище. Она заслуживает лучшего в этом мире. А потому, когда они проходят мимо десятилетки с конфетой на палочке, Рик легко подхватывает ее — это ведь так просто: отбирать сладости у ребенка — и отдает ее Джудит, которая счастливо пускает пузыри, глядя на своего личного демона. Джудит сосет конфету, Лори игнорирует ее, а Рик идет рядом. Как обычно, все как обычно. Он вздыхает и ищет взглядом ангела, как он делает на автопилоте каждый день. Он ловит себя на мысли, что надеется, что сегодня именно тот день, когда он или она выскочит из ниоткуда и вовлечет Рика в битву зла-против-добра-насмерть. В конце концов, все так уныло, что Рик начинает ощущать себя, ну… одиноко.***
Рик перебирает варианты, но приходит к выводу, что их у него вообще нет. Его обычный круг общения полон других демонов — в основном, Мэгги, пусть даже это приносит ему больше вреда, чем пользы. Но он чертовски уверен, что Кэрол не понравится, если он полетит в Ад, чтобы нанести светский визит, а все демоны, кого он знает на Земле, глубоко увлечены своими заданиями по созданию конфликтов на Среднем Востоке или работают над политическими кампаниями. Так что Рик засовывает подальше свою гордость — все ее полтора миллиона галлонов — и стучит в дверь наркодилера. Его зовут Рэндалл, и он мелкий юный засранец, который пытается сделать так, чтобы все были счастливы, но преуспевает лишь в том, чтобы заставить весь мир относиться к нему с подозрением и раздражением. Рик показывает ему упаковку пива и предлагает бухнуть на халяву, если тот не будет задавать никаких вопросов, и его впускают в однокомнатную, населенную тараканами квартиру, проводят к телеку и какой-то игре в мяч одного города против другого. Рэндалл пытается поддерживать беседу, а Рику хочется скинуться с моста. Но он ведь за этим и пришел, нет? Компания кого-то, кому больше полутора лет и кто, в основном, способен контролировать свое слюноотделение. Так что Рик вздыхает и смиряется. Рэндалл вытаскивает маленький пакетик с белым порошком и насыпает дорожку на кофейный столик. Рик закатывает глаза и думает, что этот парень — просто ходячая аптека. — Хочешь? — спрашивает Рэндалл. — Есть еще убийственное экстази. Рик качает головой. — Не мой грешок. Рэндалл пожимает плечами и продолжает выкладывать дорожки, как ему нравится. — А какой твой? — между прочим спрашивает он. Рик фыркает. — У меня их семь. Тебе который? Но намека Рэндалл не понимает или, может быть, он просто не слышит Рика из-за громкого шмыганья носом, но, в любом случае, разговор больше не клеится. — Я не рассказывал тебе про ту работенку, что была у меня в Сан-Антонио? — спрашивает Рэндалл, словно они дружки, которые проводят вместе воскресные вечера. Рик хмыкает, и Рэндалл воспринимает это как отрицательный ответ. — Так вот был там один тип. Реально такой весь из себя мачо, да? Попросил меня добыть нереальную гору товара. Сказал, что заплатит полляма, веришь? И я такой прихожу… — глаза Рика слегка стекленеют. Вот с такой фигней смертным приходится иметь дело каждый день? — …, а там эта тачка, да? Тачка без номеров, и этот парень вылезает с такими солнечными очками, прямо как в кино, чувак. — Рик точно знает, сколько костей в теле человека. Он думает, сколько он сможет сломать, чтобы боль была наиболее невыносимой. — И он мне говорит, вот те крест, не вру, «твой кореш тебя предал», прям как в чертовом сериале «Специальный корпус». Или это «Закон и Порядок»? Это не одно и тоже? — Рик представляет его голову, насаженную на пику. — И я такой, чу-у-у-у-у-у-ува-а-а-а-а-ак. Этот парень — коп, верно? И я такой убегаю, как гепард. Типа вж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж. — Рэндалл вытягивает руку и хлопает ей по второй руке. — Так быстро. — Самый медленнодействующий яд, известный человеку, рассказывает Рик сам себе, это… — А этот чел гонится за мной и я перепрыгиваю через забор. — Может быть, вместо сахара, на этот раз он превратит порошок в антифриз. — … и падаю прямо в кучу мусора, свалка отбросов из ресторана. Но знаешь, что самое смешное? Чувак перестал за мной гнаться. Рэндалл кивает Рику, но тот отказывается отвечать, его взгляд неподвижен. Рэндалл зажимает правую ноздрю и шмыгает левой, чтобы прочистить нос. Рик щелкает пальцами и превращает его в голубя. Голубь на мгновение невероятно шокирован и пытается издавать пищащие звуки, словно хочет что-то сказать. Рика это раздражает, поэтому он хватает птицу за крыло и выбрасывает в окно, а затем запирает его на задвижку. Голубь делает вялую попытку взлететь, но, обосравшись от страха, возвращается на выступ и жмется к нему, как ребенок к юбке матери. Рик изучает квартиру и думает, а не переехать ли ему, но решает, что это место — просто помойка, и лучше не стоит.