Острие Истины

Загорается свет, мягкое теплое свечение от лампочки в детской пробивается сквозь наиболее тонкие части крыльев Рика. Он слегка шевелится, но не высовывает головы из кокона, пока внутрь не просовывается рука, которая так сильно толкает его в лоб, что он начинает раскачиваться. Рик взвизгивает и открывает глаза, распахивая крылья и уставившись прямо в… самые роскошные темно-синие глаза, что он когда-либо видел. Они блестят и переливаются, словно волны в океане, и Рик думает, что именно это, наверняка, имела в виду Бог, когда она отделила землю от вод. Он хлопает глазами. — Доброе утро, — говорит мужчина, — вали отсюда. Рик хмурит брови и камнем падает с потолка, переворачиваясь и удерживая равновесие, чтобы приземлиться на ковер. Он выпрямляется, крылья в процессе испаряются, а его обычное, эмо обличье возвращается на место. — Ты кто такой? — спрашивает он и буравит мужчину взглядом. На том потрепанные джинсы и майка с отрезанными рукавами, на плечах кожаная жилетка. У него темные длинные волосы, и что-то говорит Рику, что он уже видел этого парня раньше. Его волосы слегка подсвечены золотым кольцом, а на спине жилетки — отпечатки крыльев. «Сукин сын», — хмурится Рик. — О, ты думаешь, что ты очень умный, да? — спрашивает он. — С этими крыльями и нимбом? Мужчина ухмыляется уголком губ. — Достаточно умный, чтобы ты меня не заметил. Рик уничтожает его взглядом. — Ангелы, — выплевывает он, потом скрещивает руки на груди. — Что надо? Я спал. — Да, — говорит ангел, — рядом с Джудит. Я бы предпочел, чтобы ты этого не делал. Рик фыркает. — Она не твоя. — И не твоя тоже. — Нет, моя. Она — мое маленькое чудовище. — Нет, она дитя Господа. Не чудовище. — Без разницы, — говорит Рик, взмахивая запястьем и снова принимает демонический облик. Он забирается обратно на стену. — Что ты делаешь? — спрашивает ангел. — Сплю, — говорит Рик и устраивается на уютном насесте. — Но я же тебе сказал выметаться. — Я не слышу. — Я тебя заставлю. — Пфф, — говорит Рик и дважды хлопает крыльями перед тем, как снова обернуть их вокруг себя. Что станет делать ангел? Они все слишком добренькие, что жестоко ограничивает набор тактик, что есть у них в… мерзавец снова его толкает. Рик визжит. — Прекрати, — говорит он козлу. Ангел отступает, а потом тыкает Рика указательным пальцем в глаз. Рик ревет и переворачивается правильной стороной вверх, хлопает крыльями, зависая в воздухе и буравя взглядом сверху вниз мерзкое создание. Вышеупомянутое создание прыгает в воздух, Рик видит, как тени вокруг него тают, превращаясь в огромные, шикарные крылья нежнейшей, пушистой белизны, каждое перо в отдельности очерчено мягким, спокойным серебром. Кольцо в его волосах звенит и приподнимается над головой, медленно вращаясь и зависая примерно в трех дюймах над ним с небольшим наклоном вправо. Он распрямляет спину и светится, черт бы его побрал, а Рик его ненавидит. Ангел скрещивает руки, выгибая бровь. — Либо ты сам выползешь из этого окна, либо я тебя заставлю, — говорит он. Рик игнорирует свою зависть к крыльям и оценивает варианты. Но, на самом деле, если уж на то пошло, у него только один выбор. Он демон. Он не склонится перед божественными угрозами. А потому он поднимает подбородок в идеальном пренебрежении и с предельной откровенностью сообщает: — Нет. Ангел выглядит обескураженным, словно подобная ситуация никогда раньше с ним не случалась. Рик готов признать, ангел действительно впечатляюще выглядит. Его крылья нависают над крыльями Рика, заставляя его красивую кожу выглядеть, как пластик из магазина «Все по доллару». У него сильная линия челюсти, большие бицепсы, его аура… сияет. Рик чувствует себя крошечным мелким бесом. Но Кэрол ведь не послала Эйбрахама, или Гэбриела, или Мэгги. Она послала своего наилучшего, худшего из худших, злейшего, самого отвратительного и прогнившего насквозь. И он знает, что хотя у ангела есть мощь и крылья, подобные тягачу с полуприцепом, магия Рика способна противостоять его силе. А потому Рик показывает ему язык. И ангел прыгает на него. Но проблема больших крыльев в том, что они медлительны, и Рик кругами летает вокруг него, ликующе хохоча. Однако, на очередном круге он сам себя одурачивает, закрывая глаза от смеха и получая в лицо ангельским крылом, которое, как ему казалось, должно быть нежным, словно ультрамягкая туалетная бумага, а на поверку оказывается сравнимым по ощущениям с кирпичной стеной. Рик валится на пол, приземляясь на задницу и пялясь вверх на невероятно самодовольного ангела. Он готов подняться и начать все сначала, когда из кроватки доносится детский смех. Рик и ангел поворачивают головы, обнаруживая, что Джудит проснулась и прыгает от радости. — Кулак! — говорит она с выражением. Ангел закатывает глаза, но опускается на землю, легко перевоплощаясь в уличное обличье. — Она только учится говорить, а ты научил ее слову «кулак»? Рик пожимает плечами и встает, снова превращаясь в эмо. — Лучше, чем «молитва», —говорит он, скрещивая руки. Ангел вздыхает и быстро осматривает Рика. — Ты не уйдешь, да? Рик качает головой. — Она моя малышка. — И моя тоже, — говорит ангел, нахмурившись, а потом встряхивается, скрещивает руки на груди. — Меня зовут Дэрил. Мишонн сказала мне, что ты появишься. Ну, или какой-то чертов демон. Она сказала, что мне нужно будет смириться с тобой. — Его глаза вспыхивают. — Но, даже если Бог так сказала, это не значит, что мне это должно нравиться. — Ну, Кэрол послала меня, чтобы указывать путь Джудит, так что, да, тебе придется смириться со мной. Я Рик, но я уверен, что ты обо мне слышал. — Рик выпячивает грудь. — Я несу личную ответственность за неподъемный долг американской системы образования. Дэрил закатывает глаза. — Разумеется, демон станет интересоваться политикой. Рик фыркает. — Лучшая площадка для создания неразберихи. — Так ты на самом деле не собираешься уходить? — Оставить мое маленькое чудовище? Нет. Иначе как она вырастет демонической? — Она увидит свет Господа. — Ангел твердо кивает. — Она будет сражаться на стороне добра. — Типичный ангел, — говорит Рик, закатывая глаза. — Ваше лучшее качество — врать самим себе. — Да чтоб ты знал… Но что бы ни собирался сказать Дэрил, его прерывает скрип двери, когда входит Лори. Она хмурится, видя, что свет уже горит, и идет к кроватке Джудит тяжелыми, сонными шагами. Глаза Дэрила широко раскрываются в панике, и он быстро хватает Рика за плечи, впихивая его в открытый пустой стенной шкаф в углу комнаты. Рик кряхтит и чувствует шок и отвращение, когда тело Дэрила присоединяется к нему в крошечном закрытом пространстве. Дэрил выгибает шею и, когда Лори не смотрит в их сторону, быстро и тихо закрывает дверь, погружая их во тьму. Рик закатывает глаза. — Она не может видеть тебя, знаешь ли. — Да, — говорит Дэрил с фырканьем, — я знаю это. Но она может случайно в нас врезаться, и я уверен, что она слышала весь шум, что ты устроил. — Эй! — защищается Рик, — Ты первый начал. — Типичный демон, обвиняешь других в собственных проблемах. — Говнюк. — Негодяй. — Подонок. — Убожество. Рик бьет его в живот, и Дэрил кряхтит, верхняя часть его тела инстинктивно сгибается, а задница с глухим стуком ударяется о стенку. — ВОТ ДЕРЬМО! — говорит он и тянется вперед, хватая Рика за плечи и впиваясь ногтями, чтобы удержать его на месте. — ПРЕКРАТИ, — шипит он. Рик отмечает, что для ангела у него нехилые длинные когти. — Не указывай мне, что делать. — Ну, нечего вести себя как тупая овца. Рик почти решает вернуться в демоническое обличье и отхлестать гондона хвостом, но из последних сил сдерживается. Вместо этого он гордо поднимает голову и поворачивается спиной к Дэрилу, скрещивая руки. — Я не буду связываться с мусорщиками Рая. — Мусорщик? — повторяет Дэрил. — Ты думаешь, я являюсь таковым? — Ну, ты явно недостаточно квалифицирован для своей миссии. За его спиной слышится шуршание, и внезапно Рика окружают крылья, которые сияют, словно первый солнечный свет, что пролился на землю в самый первый день сотворения мира. Он моргает, когда крылья опускаются на него, так легко пробегая по его телу, что он едва может их чувствовать. Они прикасаются к его лицу, мягкие, словно пух, и нечто в нем пытается петь вместе с ними, нечто давно умершее и человечное, нечто, подобное тому, о чем его мама говорила, что это Дух Святой. Крылья тянут его назад и потом, невероятно, он оказывается прижат к груди Дэрила, эти сильные руки обхватывают его, и он запоздало соображает, что ангел его обнимает. — Меня зовут Дэрил, — шепчет он на ухо Рику, и тот невольно вздрагивает, — и я ангел забытых. Ты хочешь знать, почему я одеваюсь, как байкер? — Рик с трудом сглатывает при звуке его голоса. Глубокий тенор звенит весомостью, Рик и не знал, что Рай на такое способен. — Я их покровитель. Хранитель всех безнадежных случаев. Это моя работа — отводить всех потерявших надежду от самого края. Напоминать им о них самих. Я был послан сюда, потому что таков смысл меня. Остаток Рая забил на Джудит. Они уверены, что из-за нее Богу наступит конец. Но не я. Я никогда не бросаю, — Дэрил заглядывает за плечо Рика, и демон снова смотрит прямо в глубокие синие глаза, пока его запоминают и держат. — Никого. Рик снова сглатывает, перья и аура его ослепляют. Но несмотря на то, как по-человечески Дэрил заставляет Рика себя чувствовать, несмотря на то, как тесно он охвачен, завернут в самую его сущность, он бунтует. Потому что Рик — боец, и он знает, что это ощущение — ложь. Это всегда ложь. Если Дэрил хочет напустить на него свою ауру, что ж… они оба могут играть в эту игру. И Рик сильно бьет его своей. Это его личная атака — смешанные, яростные чувства, которые он испытывал в тот день, когда отвернулся от всего человеческого и принял Кэрол. Это не мелочно и по-бесовски, как все, что он делал с Джудит. Это нечто настоящее, жесткое, злое: глубоко спрятанные страхи, и ярость, и кипящий гнев. Ощущение покинутости, одиночества, предательства. Концентрированная пилюля из загнанности в угол и принуждения жить не той жизнью, что тебе было суждено. Это всепоглощающе, и когда оно накрывает Дэрила, он, спотыкаясь, отступает, а Рик с трепетом смотрит, как его крылья на мгновение из белых становятся почерневшими и обгорелыми. Рик не сводит глаз с лица Дэрила, смотрит, как оно искажается от боли, а потом, невероятно, ангел начинает плакать. А потом мгновение проходит. И Дэрил, и Рик отступают, снова возвращаются в свои человеческие обличья. Дэрил смотрит на него исподлобья широко раскрытыми глазами и открывает рот, чтобы что-то сказать, но Рик не хочет этого слышать. Просто то, что Дэрил ощутил на мгновение, каково это — быть Риком, не дает ему права говорить. Да и ничто из того, что он может сказать, ни черта не изменит. — Не запирай меня больше в гребаном шкафу, — говорит Рик, открывая дверь. К этому времени Лори и Джудит уже не видно, так что он покидает детскую, тяжело, резко шагая своими ботинками с красной подошвой, и идет на улицу, в глубокую тень под ивой. Он опускается на колени, садится на пятки, и он не плачет, и он не кричит. Все это из него давным-давно выбили.