Tell me your own story

Мужчина задумчиво смотрел на трогательные ямочки на щеках Риза и озорные смешинки в глазах, когда он улыбался, не сразу осознав, что мальчишка уже молчит и ждет его ответ. Джек виновато улыбнулся: — Прости, я задумался. — Он пожал плечами и, наконец, отвел глаза. — Так что ты говорил? — Не важно. — Щеки Риза заалели, и он прикрыл лицо картонным стаканчиком, отпивая слишком большой глоток кофе. Заминка с обожженным языком дала юноше возможность не повторять свои слова, которые были ничем иным, как неловкой попыткой флиртовать. Джек засмеялся, глядя на попытки Риза как-то помочь себе, обмахивая высунутый язык свободной рукой. — Снега иди поешь. — Усмехнулся он, а через пару секунд уже заставлял выплюнуть снег мальчишку, который последовал его совету. За время их прогулок постоянно случались неловкие моменты, смущающие кого-то из них. Чаще всего они смущали Риза, а мужчину просто забавляли. Один раз мальчишка попросил у него попробовать кофе и, когда уже отдавал ему стаканчик обратно, заметил: — Фактически, мы с тобой поцеловались. Джек только удивленно вскинул бровь, а парень стал объясняться, что они обменялись слюной, а это почти что поцелуй. Когда мужчина привычно провожал его домой, Риз пытался ему доказать, что он не хотел бы поцеловаться с Джеком, а это просто сорвалось с языка. А еще вечно эти болтающиеся руки Риза, которые так и норовили ненароком коснуться теплых ладоней мужчины; взгляд Джека, который всегда был направлен в глаза парня, выискивая там что-то. Его «тыковка» и «кексик» сбивали парня с толку: он был уверен, что никого другого Джек так не называл. А так и не заданные вопросы, требующие ответа, смущали Риза больше всего. Как обычно, парень пришел на место встречи раньше Джека, и сейчас он снова ждал мужчину с собакой, занимая себя телефоном. — А она милая, люблю веснушки. — К тому, что Джек любит неожиданные появления, Риз привык не сразу. Но привык. Поэтому он спокойно убирает телефон в карман, даже не вздрогнув. — Мне больше нравятся шрамы. — Роняет он и садится на корточки, чтобы поздороваться с Жопцом. А еще чтобы не смотреть в глаза Джеку после подобного ответа. И Джек уверен, что эта фраза вспомнится ему ночью, когда он по привычке будет перечислять причины, по которым он все еще живет. Но сейчас он решает проигнорировать ее, хотя дышать становится труднее, а руки начинают подрагивать. Риз, решив не ждать какого-то знака или сигнала, начинает действовать сам, игнорируя тот факт, что знаков и сигналов было уже предостаточно. Все время, что они проводят втроем в этот день, Риз был слишком молчалив, и Джек старается говорить за двоих, что, в отличии от мальчишки, выходит у него не очень-то хорошо. — Все в порядке? — Аккуратный вопрос, заданный тихо и ненавязчиво, когда они уже собираются выйти из парка и пойти в сторону дома Риза. Так, чтобы можно было проигнорировать его. — Нет, — внутренняя борьба на лице юноши так отчетлива, что даже Джек теряется, — То есть да. Знаешь, мы могли бы сходить с тобой куда-нибудь. Вдвоем. Риз чувствует, как его трясет, а земля будто уходит из-под ног. Руки в карманах сжаты так сильно, что на ладонях останутся следы от ногтей. Юноша настолько волнуется, настолько боится все испортить, что, не дав возможности Джеку ответить, снова начинает говорить: — Это могло бы быть свиданием, если ты хочешь, но если тебе не нравится эта затея, я пойму. Я не навязываюсь и даже не расстроюсь, если ты откажешься, это просто предложение, я сам то… — Хорошо. — С мягкой улыбкой на губах останавливает его Джек. — Чего? — Риз потрясенно поднимает голову и смотрит на спокойное лицо мужчины. Он не верит, что Джек согласился, хоть очень и наделся на это. А у самого Джека внутри столько эмоций, что он едва сдерживает себя. Он не верит, что Риз сделал это. Его Риз стал инициатором, а последняя вера Джека в то, что он хоть немного разбирается в людях, с крахом рухнула. — Хорошо, кексик, давай сходим. С секунду Риз не мог подобрать слов, а потом снова в панике начинал оправдываться: — Если ты это сказал, чтобы я не расстроился, то… Джек, совершенно не желая слушать это все по второму кругу, приобнял мальчишку за плечи и ласково потрепал по голове. — Все нормально, дыши. — Он повернул голову и, словно ненароком, совсем невесомо, коснулся губами виска Риза. И этот почти-что-поцелуй мгновенным теплом отозвался в животе парня. Ночью Риз не мог уснуть слишком переживая за свое предстоящее свидание. Он ворочался с боку на бок, вставая с кровати то на кухню за водой, то в туалет, то для того, чтобы посмотреть в окно, вспоминая, как несколько часов назад видел Джека с собакой, который курил и даже с такого расстояния смотрел ему в глаза. Джек, вопреки своей бессоннице, уснул почти сразу. Ночью мысли не сдавливали его череп, словно изощренное орудие пыток, а умиротворенное дыхание пса окончательно сморило его. В течение всего дня Риз рассеяно отвечал родителям на их вопросы, пропускал звонки и постоянно проверял время, желая приближение вечера. Но чем темнее становилось за окном, тем сильнее он волновался. Когда же пришло время выходить, Риз уже считал, что все это — очень плохая затея. С этой мыслью он почти что бежал на место их встречи, желая скорее увидеть Джека и отвлечься от плохих мыслей. А мужчина стоял у пруда, впервые придя раньше мальчишки, и курил. Без собаки он выглядел менее внушительно, но, по мнению Риза, не менее привлекательно. — Привет, я опоздал? — Риз раскраснелся от быстрой ходьбы и тяжело дышал, упершись руками в колени. — Ну нет, тыковка, это совсем не романтично. — Джек затушил сигарету о край урны, отправляя ее к остальному мусору. — Давай ты придумаешь какую-нибудь другую фразу. Риз изучающее смотрел на мужчину, придумывая что-то новое, и, все так же тяжело дыша, спросил: — Хочешь подержаться за руки или что-то типа того? — Нет, но я хочу выпить с тобой кофе в каком-нибудь тихом местечке, а не на улице. Звучит неплохо, хах? Риз согласно кивнул и выпрямился. Всю дорогу они вели себя так же, как обычно, и сколько бы мальчишка не пытался почувствовать какие-то изменения, он не замечал ничего. Но парень просто не знал, на что надо заострять внимание. Теперь Джек не убирал руку в карман, когда их руки соприкасались, и смотрел он не скрывая теплых чувств по отношению к Ризу. Сам же юноша не мог перестать улыбаться и глупо шутить, стараясь скрыть свое волнение. Он был на многих свиданиях, но именно это он хотел отметить, как самое лучшее в его жизни. Когда они зашли в кофейню, Риз хотел развернуться и уйти. Увести Джека с собой, не объясняя ничего, но было уже поздно. Да и объяснить бы пришлось. За барной стойкой стояла Фиона, его одноклассница и лучшая подруга, которая не только не знала о том, что Джеку лучше не стоит говорить, что Риз — школьник, она вообще не знала о существовании Джека. И Ризу нужно было что-то решать. И очень быстро. — Иди займи место, а я возьму кофе. — Риз криво улыбнулся, пытаясь подать Фионе сигнал, что он объяснит ей все потом, но под взглядом Джека сделать это было в разы труднее. — Да ладно, пошли вместе. Я заплачу за нас. — Джек улыбнулся ему и подтолкнул Риза в направлении главной угрозы их свидания, которое толком еще и не началось. Фиона уже улыбалась своему другу, любопытно поглядывая на мужчину рядом с ним. — Привет, Риз, что будете брать? — Приветливо поинтересовалась она, решив для себя, что неприлично будет расспрашивать друга прямо сейчас. Сделав заказ, Джек предложил остаться у барной стойки, совершенно не понимая спешки Риза сесть куда-нибудь, но уже чувствуя что-то неладное. — Август опять спрашивает про Сашу, — начала девушка, закатывая глаза, — она же ему сказала, что между ними ничего больше не будет. — Фиона ловко орудовала кофемашиной, бутылками с сиропом и керамическими кружками, попутно жалуясь на несчастную участь старшей сестры. — Хотя я ее не понимаю: Август же классный, а она ему даже шанса не дает. Так ещё и наплыв посетителей, зима ведь, а мне надо проект готовить. Сейчас столько экзаменов, последняя неделя, как-никак, а из-за школы я вообще ничего не успеваю. Можешь, кстати, одолжить конспекты по истории? Ты же на всех уроках был. Риз хлопает ртом, пытаясь вспомнить, как дышать, и боится посмотреть на Джека. А Джек смотрит на этого парня, еще совсем мальчишку, который учится в школе, и буквально слышит, как разбивается все то, что было и могло бы быть между ними. Ризу хочется оказаться где угодно, но не здесь. Вернуть все к моменту их знакомства и просто уйти оттуда, никогда не заводить знакомство с Джеком, никогда не приглашать его на свидание и, самое главное, он хочет вернуть все вспять для того, чтобы никогда больше не лгать Джеку. Мужчина чувствует ком в горле и ему хочется уйти, громко хлопнув дверью. Не хочется разбираться в этом дерьме. И совершенно точно ему не хочется больше видеть Риза. Фиона, почувствовав спиной это настроение и слишком уж несвойственную для Риза тишину, обернулась. Увидев белое и испуганное лицо Риза, она поняла, что сказала что-то не то. Девушка отдав им сдачу, поставила перед ними две кружки и, пожелав приятного вечера, стала обслуживать следующих клиентов, стараясь в рабочее время выкинуть из головы это выражение лица лучшего друга. — Пойдем, Риз. — Джек взял стакан с напитком для себя и сел за столиком у окна. Парень же плелся за ним словно собака, осознающая свою вину, хозяин которой ждет ее на месте преступления. Медленно и неохотно, желая растянуть этот путь. Но когда идти больше некуда, то приходится садиться напротив Джека, смотря ему в глаза. Мужчина не выглядит злым или расстроенным, его лицо не выражает никаких эмоций. Зато руки мелко и часто дрожат, да щека закусана. Риз закрывает лицо руками. — Я все могу объяснить. — Приглушенно говорит он в свои ладони. — Я могу объяснить это, Джек, просто послушай, ладно? — Ризу стоит многого не заплакать от досады прямо перед мужчиной. — Не надо ничего объяснять, хорошо? Тебе есть восемнадцать? — Решает уточнить для себя Джек, наперед зная ответ. Риз ожидаемо качает головой. — Я сейчас уйду, ты понимаешь? — Голос мужчины предательски начинает дрожать. Ему приходится молчать пару секунд, чтобы прийти в норму. — Я не хочу подвергать свою свободу и репутацию опасности. А еще ты мне врал. Все это время, Риз, ты врал мне. Риза начало мутить от этих слов, а Джека начало мутить от того, как сейчас выглядел парень. И он не хотел уходить, но чувствовал, что так надо. — Удачи, Риз. — Мальчишка точно не знал, сколько прошло с момента ухода Джека. Но точно знал, что кофе уже остыл, Фиона, выглядывающая из-за стойки, уже действительно сильно переживает, а слезы успели высохнуть, оставив неприятные дорожки на коже. Джек почти что ненавидит Риза. Дома он наливает себе горячий чай в кружку и ненавидит Риза, он наливает себе виски на два пальца и все еще ненавидит его. Ему кажется, что даже дышать становится тяжелее из-за этой злости, что забилась в его легких. Он злится не на то, что Риз обманывал его. Он злится на то, что ему пришлось поставить табу на этом мальчике, запретить себе думать о нем, видеться с ним. Риз — запретный плод, сладкий и манящий, самое прекрасное и счастливое создание на грешной Земле. И теперь он должен быть забыт, стерт из всех систем, словно злокачественный вирус, будто бы его никогда и не было. Только это будет сложно. Придется вырывать его из себя с чем-то уже своим, неотделимым, терять себя вместе с ним. Люди с такими ранами не живут, но Джек сможет, и будет жить дальше с еще одним уродливым шрамом. Теперь он гуляет с собакой один. И это так неправильно, так пусто, что все сводится до выхода из дома на 20 минут. Простые вещи вызывают в нем злость, как, например, красный мячик для собаки, который он видит у себя в прихожей. Или перчатки, которые Риз дал ему подержать пару недель назад, но так и не забрал обратно. Жить становится в разы тяжелее, а список причин, по которым он еще жив, в разы короче. Риз же, притворяясь больным, пропускает последние школьные дни, лежа в кровати и бездумно пялясь в потолок. В первые дни после прекращения его с Джеком общения, Риз сбивал костяшки на руке в кровь, сдирая кожу в ударах об стену. Он рассказывает Фионе о том, что произошло тогда, и думает, что расплачется, пока говорит, но он сдерживается. А через час его выворачивает у унитаза. Девушка чувствует себя виноватой и пытается помочь другу хотя бы тем, что проводит с ним время. Риз соврет, если скажет, что это не помогает, но то, что он чувствует себя лучше, тоже будет ложью. Его родители, занятые с утра до вечера люди, практически не замечают такого состояния сына, а если и видят, что их ребенок изменился, то списывают это на его мнимую простуду. За день до рождества Фиона, лежа с Ризом в кровати, предлагает ему напиться на вечеринке у Августа. Риз предпочитает не думать, что от алкоголя, затуманивающего рассудок, он может почувствовать себя еще хуже и натворить глупостей, и соглашается.