Tell me your own story

Почему-то засыпать рядом с Джеком было так правильно, что Риз даже не думал о том, как он дошел до этого. Но это было правильно до дрожи, до зубного скрежета, до сжатых в кулаки ладоней. Джек же смотрел на бледное лицо мальчишки с нежностью и понятной ему одному тоской, не веря, что Риз находится так близко к нему, но при этом у них нет совершенно никаких шансов. Мужчина поворачивается к нему спиной, лишь бы больше не издеваться над самим собой, и холодные руки сразу же обнимают его за торс, замерзшие ноги переплетаются с ногами Джека, а сухие губы прижимаются к шее. — Риз? — Голос Джека хриплый и приятный, он отдается эхом где-то в животе и мурашками пробегает по спине. Риз молчит, продолжая размеренно дышать, а его сердце колотится отчаянно и глухо. Складывается впечатление, будто бы оно бьется во всем теле, и даже Джек может чувствовать этот ритм отбивающийся ему в спину. И на этот незаданный вопрос мужчине приходится отвечать самому: ответ приходит сразу, но уверить себя в том, что он готов ответить — сложно. Через целые века их молчания, через столетия замешательства, Джек все-таки кладет свои горячие руки поверх ледяных рук юноши. Да. Ночью они спали согревая друг другу тело и душу. От яркого солнца, бьющего прямо в глаза, хотелось завыть в голос, что, кажется, и сделал Риз. По-крайней мере, Джек недовольно пихнул юношу в бок и попросил его не мешать. Парень хотел принять более удобное положение, но стратегически важную позицию в ногах занял Жопец, под утро забравшийся на кровать хозяина так, что ему оставалось только снова тяжело взвыть. От звука своего же голоса по позвоночнику прошла неприятная дрожь отдающая болью в висках. Голова казалась слишком тяжелой, чтобы встать с кровати, ноги были ватными, а ступни покалывало тысячей иголочек из-за неудобной позы во сне. Еще несколько минут Риз молча лежал, прикрывая лицо ладонью, и пытался привести весь сумбур в голове в порядок. Половина его воспоминаний, как он понимал, была плодом его воображения, а о второй даже думать не хотелось. Стыдно. Было стыдно за звонок, за все неудобства, за свою наглость, за свои слезы, за весь этот бред, что происходил. Но все мысли из головы вытеснял нарастающий звон в висках, не дающий мыслям развиваться. И хотелось пить. Риз перевернулся на живот и спрятал лицо в подушку. От этих движений начало подташнивать. — Я принесу тебе воды, только не возись. — Тихо сказал Джек, понимая, как сейчас болит голова мальчишки. Он не смог удержать себя от тяжелого вздоха, который можно было понять как «я никогда не вставал так рано, и сейчас я готов выгнать тебя из своей квартиры прямо в том состоянии, в которым ты находишься». Пока Джек сонно смотрел, как вода набирается в стакан, в его голове прокручивались события произошедшие ночью. Все это было так странно и непривычно, будто бы в его жизнь вставили кусок чужой, при этом никак их не соединив. Но думая о Ризе, обо всех мелочах связанных с ним, об этом чертовом стакане воды, мужчина понимал, что все это было нужно им обоим. Риз залпом выпил предложенную ему воду, чувствуя облегчение — сухость во рту и вязкая слюна пропали, прохладный стакан он приложил к виску. — Спасибо. — Хрипло отозвался он и впервые за утро посмотрел на Джека. Он стоял скрестив руки на груди, смотря в окно на отсвечивающее в окнах соседних домов солнце. Риз мог бы сказать, что это было красиво. Риз мог бы сказать это про взгляд Джека и его руки. — Тебе стоит позвонить домой, Киддо, и собираться. — Прервал тишину Джек. А Риз только согласно качнул головой, попутно жмурясь из-за боли. Говорить почему-то не хотелось. Он встал с кровати поправляя на ходу большую футболку. Джек, увидев это, подумал, что хочет коснуться губами его голого плеча, сцеловывая его веснушки. И эти мысли хотелось выцарапать из своего сознания, но вместо этого он потрепал проходящего мимо него Риза по волосам. — Твои вещи в другой комнате, найдешь сам? — А голос хриплый и тихий, будто громче нельзя, будто если громче — он все испортит. И Джеку не хотелось портить, только не в этом случае. — Можно я почищу зубы у тебя? — Риз выходит в коридор и оглядывается на Джека. Мужчина пожимает плечами и направляется в сторону ванной, — Конечно, только у меня нет зубной щетки для тебя. — Да я так… — Риз улыбается и идет за ним. Пока мальчишка чистит зубы Джек наблюдает за его острыми лопатками, которые выступают даже через футболку, представляя, как он упирается лбом между ними. Он едва сдерживает секундный порыв нарушить правила этой чертовой игры, в которую они оба играют, и прижаться всем телом к этому трогательному худому парню. Чтобы остаться в одной комнате с Ризом, когда тот переодевался, Джек не нашел в себе сил. Он заваривает себе чай и думает о тонких запястьях юноши, проклиная себя за это. А Риз бездумно смотрит в одну точку, слушая, как бьется его сердце. Собираться не хотелось, уходить из квартиры Джека — тоже. Хотелось поговорить с ним, хотелось снова почувствовать тепло его рук. И пусть он оттолкнет его как партнера, Риз мог бы просто быть рядом. Другом, опорой, кем угодно. Риз думает, что готов отречься от всего, что говорил прежде, лишь бы Джек позволил ему быть рядом у своих ног. Уже стоя в прихожей, Риз вспомнил, что куртки при себе у него не было. Джек предложил ему свою и, наконец, вернул ему перчатки, которые давно лежали у него в прихожей. Юноша грустно улыбнулся, но эта улыбка была больше похожа на попытку сдержать слезы, хотя его глаза и были сухими. Он уже почти что открыл дверь, почти что заставил вросшие в пол ноги шевелиться, как вдруг вспомнил что-то очень важное: — С Рождеством, Джек. Не давая ему времени ответить, Риз встал на носочки и оставил поцелуй на уголке губ мужчины, вспоминая его асимметричную улыбку. Джек всегда думал, что обладает железным самоконтролем. Но сейчас, когда этот ребенок так нагло рушит все их стеклянные стены, он облегченно вздыхает, усмехается и в очередной раз говорит Ризу «да» своими действиями. Поцелуй в губы. Да. Поцелуй в подбородок. Да. Поцелуй в щеку. Да. «Напиши мне, когда дойдешь до дома, ладно?». Да. И если пора полюбить кого-то, если пора делиться с кем-то своей нежностью, то пусть это будет Риз. Господи, пожалуйста, пусть это будет Риз.