***
Отстояв мучительно длинную очередь в ванную, так как Дэбби заперлась там под предлогом "мучительного обращения в женщину, для которого ей необходимо личное пространство (желательно с личной ванной)", Йен отправился на кухню, где вся его семья уже была в сборе. Фиона заварила кофе и протянула ему огромную кружку с ароматным напитком, на что юноша благодарно улыбнулся сестре. Дэбби следила за поглощающим свой завтрак Лиамом, Лип склонился над учебником по философии, всеми силами стараясь вникнуть в напечатанное там, ну а Карл - Господи Боже - опять облизывал свою яичницу, представляя на месте желтков соблазнительные формы Меган Фокс. Обычное утро семьи Галлагеров, разве что никто не вламывается в дом с намерениями забрать долги Фрэнка/побить Фиону из-за того, что она переспала с чужим мужем/побить Липа из-за его длинного языка без костей/убить Фрэнка (для этого и причину искать не надо). Лип покончил со своим завтраком первым, чтобы успеть на электричку до студенческого городка. Спустя несколько минут поднялись и Дэбби с Карлом и, взяв обеды в пакетах, пошли на остановку школьного автобуса. Йену не надо было идти на учебу из-за очередных государственных сокращений, благодаря которым половина старшеклассников Иллинойса не ходила в школу по пятницам. Засуетилась и Фиона, начав одевать Лиама в детский сад. Вскоре дом опустел, и Йен снова остался один. Юноша уже хотел подняться в комнату, чтобы дописать реферат по истории, как телефон возвестил его о пришедшем сообщении.От Мэнди: Йоу, еблище, не хочешь повеселиться сегодня, мне нужно развеяться.
Улыбнувшись, юноша быстро напечатал ответ с согласием.***
- ... А я ей говорю: "Если у тебя конъюнктивит, то не трогай мою подводку!" А она мне: "Ах так?! Ну тогда мы больше не подруги!" Ты меня вообще слушаешь? На самом деле Йен давно потерял нить разговора с девушкой. Вместо того, чтобы уделять внимание беседе, юноша разглядывал подругу. У Мэнди была светлая кожа, но сегодня девушка выглядела в разы бледней, с неестественно заострившейся скулой с одной стороны лица. Ко всему прочему, Мэнди постоянно взмахивала руками, её голос часто повышался на пару октав, казалось, что-то очень сильно беспокоило младшую Милкович. - Прости, отвлёкся. А как там Микки? - Странный какой-то. Дымит как паровоз, пьёт постоянно, уже два дня на работу не ходит. Мы, кстати, снимки уже в печать послали, скоро будешь покорять сердца престарелых баб и виагроидов. Но он недавно мандой меня назвал, так что, думаю, приходит в себя, что бы там с этим ебланом ни творилось. Отвлёкшись на новую тему разговора, девушка не заметила, как рука будто сама по себе, потянулась к лицу. Под глазом весь день ощущался противный зуд из-за огромного количества "штукатурки", о которой Мэнди совсем забыла. Почесав острыми ноготками раздражённый участок кожи, визажист немного успокоилась. - Господи, Мэнди, что это? Девушка в шоке распахнула глаза из-за громкого возгласа Йена, и только тогда вспомнила, зачем она использовала огромное количество тонального крема сегодня утром. Дерьмо. - Мэнди, кто это сделал? Почему ты не рассказала? Юноша схватил Милкович за запястья, заставляя повернуть лицо к нему и посмотреть прямо в его глаза. На скуле у девушки расплылся огромный синяк уродливой формы, который Йен сначала не заметил из-за тонального крема, ловко нанесённого умелыми руками опытного визажиста. Синяк был совсем свежий, и что-то подсказывало Галлагеру, что это фиолетовое пятно не единственное на теле Милкович. - Я... упала. - На чей-то кулак?! - Йен, успокойся, это не твоё дело и вообще не имеет никакого значения. - предприняла ещё одну бесплодную попытку утихомирить друга Мэнди. - Кто это сделал? - Неважно! - Ещё как важно! Кто это? Терри? Услышав имя отца, девушка инстинктивно вздрогнула и зажмурилась. Она старалась выкинуть те ужасные годы своего детства и отрочества, проведённые с отцом, из головы, но они всегда возвращались к ней в худших кошмарах. Неудивительно, что Йен предположил, что именно Терри избил дочь. - Нет, мы с Миком не видели его уже несколько лет. - Тогда кто?! Постой... Это Микки? - в шоке спросил юноша. Микки, конечно, не был подарком. Они с Мэнди постоянно орали друг на друга, матерились, девушка могла дать затрещину непутевому брату. Но только Микки был ее семьей. Именно он забрал её от Терри и тупых братьев, взял в долю тогда ещё только зарождающегося бизнеса, заставил пойти на курсы в колледж, чтобы иметь хоть какие-то заготовки на будущее. Никто не сделал для неё больше, чем старший брат. - Нет, Мик никогда бы так не поступил. Говорю тебе, это просто случайность. Йен облегчённо выдохнул. Мысли о том, что Милкович мог ударить свою сестру, совсем не укладывались в рыжей голове. Но если это не Микки, тогда... - Это был Кеньятта? Мэнди вздрогнула и отшатнулась назад. Воспоминания о неадекватном поведении пьяного бойфренда были ещё слишком свежи, словно не затянувшиеся рана. слишком похожи они были на воспоминания об отце. - Это был Кеньятта, - теперь уже не спрашивал, а утверждал Йен. - Это не твоё дело, - не своим голосом ответила девушка, чьи глаза совсем потухли. Обняв себя в защитном жесте за плечи, Мнди развернулась и побрела прочь по темнеющим улочкам Чикаго, стараясь очистить голову от таких ненужных сейчас мыслей. Йен не пошёл за ней. Вместо этого парень думал о том, как заставить Кеньятту не приближаться больше к подруге и остаться в живых. Теперь он основательно влезет в дела Мэнди, нравится её брату это или нет.