We are the city, we are the heart We are the life-force, we are the spark It's because of us if we cut the chord We break the program – they live no more © The Megas – You've Sparked A War
«Мы этот город, и мы его сердце…» Течение тока, бегущие по проводам импульсы, броски напряжения в сети. Электрические «нервы», паутиной оплетающие всё здание. Это чувство нельзя сравнить ни со зрением, ни со слухом, ни с тактильными ощущениями. Человек или любой другой робот, если бы ему дали подобную возможность, попытался бы интерпретировать принципиально новые ощущения через уже ему известные. Описать это через звук, исходящий от каждого узла сети – его ритм, неповторимое звучание, которое невозможно услышать. Как нота или как отголосок упавшего в воду камня – от малейшего изменения, происходящего за такты процессора, кажущиеся невероятно долгими. Тактильная волна, пробегающая по всему телу, отдающаяся дрожью во внутренних системах. Увидеть всю сеть, не открывая глаз. Как многоспектральное изображение, только нельзя точно назвать цвета… это всё равно не совсем цвет и не совсем изображение. Голые цифры, незаметно переходящие в бинарные единицы и нули, а от них – обратно, в ток и напряжение в сети. Так оно было физически. Не так оно воспринималось. «Одной судьбой с ним связаны вместе…» Чувство, когда ты – маленький фрагмент огромной системы. Её электронный разум. Её механическое сердце. Несколькими этажами ниже пульсирует «кровеносный узел» города – электрическая подстанция. От неё тянутся высоковольтные линии передач, уходя во мрак. Из конгресс-центра «вытекает» – как и «втекает» в него – множество ручейков, струящиеся каналы данных. Отсюда «видно» мегаполис, смутными силуэтами вырастающий вокруг. Помехи глушителя напрягают, зашумляя восприятие, местами начинающее идти «трещинами», местами и вовсе осыпающееся, обрывающееся в пустоту. Вычислительных ресурсов не хватает обработать всё. Времени мало, оно стремительно истекает. Он не может вычислить положение глушителя, лишь интуитивно ощущает, откуда идут помехи. Успел сделать лишь то, что уже давно обсчитал заранее, приловчился выполнять. Но этого достаточно, а большего сейчас и не требуется. Абсолютная тишина. Мягкий обманчивый мрак, в котором нет движения, но есть множество механизмов, готовых слушаться каждого приказа. Бездушные машины, замершие в ожидании команды. От гигантских автоматов и захватов манипуляторов, до рабочих «марионеток» с гладкими пластмассовыми пластинами лиц и пустыми глазами. Бесстрастные компьютеры – от самых простейших до почти-разумного, но всё же неживого ИИ. От неповоротливых стационарных роботизированных платформ, и до маленьких смешных чистильщиков, один из которых вопросительно смотрит сейчас синими светодиодными лампочками в синие же глаза неожиданного хозяина-робота – прежде чем, повинуясь его негласному сигналу, скрыться в темноте. Практически наэлектризованный воздух, здесь всё проводит электричество… «Отбой, и гаснут огни…» – беззвучные слова, молчащий динамик, лишь в оперативке раз за разом проигрывается один и тот же напев. Как тогда. Совсем как в то ранее промозглое июньское утро… «И мир погрузился во тьму…» Тонкие металлические пальцы завернули ворот, легли на кабели горла. «Вы – те, кто начали войну…»[Congress Center, junction point]
Технические помещения узловой секции вскоре вышли на пустынный холл около лифтов. С размеченной карты здания за короткое время исчезло около двух десятков отметок, обозначающих найденные через сеть детонаторы. Близлежащее пространство, если верить данным, должно было быть свободно от взрывчатки – граница центрального корпуса. Дальнейший план на первый взгляд был простым: окольными путями подобраться к диспетчерской и на этаж-8, зайдя со стороны другого корпуса и устроив Ксандеру небольшой сюрприз. Где-то поблизости бродил один из отрядов патруля «копейщиков». Нарываться на людей у Рока не было ни малейшего желания, но обработка ситуации недвусмысленно намекала, что шансы избежать стычки очень малы. Судя по предыдущей информации, закинутой Элеком на передатчик, здесь скоро объявится ещё один отряд, придут со стороны лифтов. Придётся играть в прятки вслепую, когда обе стороны не знают точного взаимного расположения. Несомненно, очень вдохновляет. Incoming call. Sender: DLN-008 [Elec] «Прогресс есть?» – раздалось в передатчике. «Я не наблюдаю вас с Квейк на камерах». Связь сбоила и шла помехами, а Элек по всей видимости не говорил вслух, а моделировал речь импульсами, отчего его голос звучал ещё более синтезированным, чем обычно. – Сейчас находимся около лифтов с переходом на пятом этаже, – проговорил Рок вполголоса. – Мы попытаемся миновать перешеек над платформами, после чего подняться и зайти к диспетчерской и к актовому залу с тыла в найденные бреши. Дальше по обстоятельствам. «Понял», – последовал ответ. «Ситуация под контролем, но… не знаю, сколько мне удастся продержаться, когда меня обнаружат». – Просто не подставляйся под выстрелы, – ободряюще заметил Рок. – А то будет, как в ноябре. Шутка – напоминание о неудачном решении Элека во время штурма базы Вайли кинуться наперерез перепрограммированному Року, должна была разрядить напряженную атмосферу. Однако адресат юмора не оценил. «Я, конечно, всё понимаю, Рок. Но твоя ирония к текущей ситуации не имеет отношения. Я напоминаю, что у меня в несколько раз сильнее блок, чем твой…» – Ты преувеличиваешь, – поправил Рок. – У меня всего лишь на пару условий слабее AFL. В ответ – смешок. Точнее, до странного равнодушно прозвучавшая имитация. «В любом случае, ты не скован по рукам блокировкой», – отстранённо заметил Элек. «И она не выжигает тебе схему за “бездействие” в… спорной ситуации. Не факт, что я не сдамся, когда на меня выйдет Ксандер». Про себя Рок удивился. Неужели у Элека настолько затянут AFL? Хотя его можно понять. Это, наверное, не самое приятное ощущение – встретиться лицом к лицу с человеком, которого ты лично чуть не убил, пусть и находясь в невменяемом состоянии. Року, которого все позиционировали как спасителя, было невыносимо тяжело смотреть на тех людей, родных и близких которых он не смог или не успел спасти. Ему неловко было смотреть даже на своих же, хотя младшие лайтботы отмахивались: мы все отлично понимаем, что никто из нас не мог иначе. Забыли. Нет смысла ворошить это. «Да. Рок, ты в курсе, что се…» – замешка, помехи. «Что твоя сестра делает?» Рок зажмурился. Он был в курсе и не хотел думать об этом, стараясь скинуть навязчивый процесс, беспокойно всплывающий в оперативке. «С камер видно плохо, у меня ресурсов не хватает мониторить одновременно целое здание», – продолжил Элек. «Но минут пять назад там стреляли. Один из стрелков полетел вниз. Другой тоже, но упал на электрические провода. Подстанция прямо под нами», – пара секунд помех. «В любом случае, девочки в относительной безопасности. Если будут двигаться осторожнее, конечно, а не как сейчас». – Спасибо, успокоил! – не удержался DLN-001. «Рок, я в полной мере разделяю твое беспокойство», – заметил Элек. «Иначе бы я не проверял внешние камеры каждые три секунды». DLN-001 виновато забубнил в ответ. Он иногда забывал, что, несмотря на почти безжизненное поведение электроманипулятора, тот не был бездушным. «Хочешь шутку?» – неожиданно поинтересовался Элек, без какого-либо намека на веселье. Как Рок и опасался, шутка в исполнении восьмого номера предсказуемо свелась к плохой новости. «Сюда идут. Угадай, на кого повесят обвинение в трупе, болтающемся в электросетях несколькими этажами ниже и действующем мне на нервы?» Старшего лайтбота аж передернуло от мысли, что сейчас произошло с человеком. А заодно и от равнодушного тона Элека, по которому можно было только догадываться, испытывает он хоть что-то на этот счёт – или ему нет дела, ибо мёртвые уже не провоцируют AFL, и дальше этот вопрос остаётся только на совести ядра. – На тебя? – уточнил Рок осторожно. «Именно». Да. Это, несомненно, была хорошая… шутка.Тем временем
– Приплыли, – констатировала Ролл упавшим голосом. Ситуация попахивала абсурдом высшей степени. Они преодолели такой гигантский путь над пропастью, несколько раз оказываясь чуть ли не в самом прямом смысле на грани, чтобы закончить маршрут в столь жизнеутверждающем «тупике». Одно утешало – они с Калинкой куковали на небольшой площадке, с которой хоть и можно было сверзиться вниз, но она была достаточно просторна, чтобы на ней уместились две девочки, если отодвинуться подальше от края и прижаться к холодной стене. – Идеи? – уныло поинтересовалась человек. – Никаких, – покачала головой Ролл. – Вот если бы у меня были модификации, как у Рока, я бы могла вверх просто взять и пролезть или пропрыгать, протащив тебя на себе. – А если б я была альпинистом… – Калинка подняла голову, придирчиво осматривая стену, – а, хотя нет. Не помогло бы. Прямо над ними нависал бортик очередного этажа. Теоретически, по стене за счёт выступающих элементов архитектуры можно было бы пробраться чуть выше, вот только проблема была в том, что до ближайшего открытого окна, площадки, балкона, да чего угодно – в любом случае оставалось небольшое, но непреодолимое расстояние. Несколькими метрами ниже видно было какие-то лифты, застекленные «сотами» переходы между корпусами здания и многочисленные нижележащие платформы, освещенные проекторами. Соседние корпуса, возвышающиеся со всех сторон, также было хорошо видно. Покатые склоны, карнизы, тянущиеся стены, окна… Всё тело ломило от боли, сказывались нетренированные мышцы. Калинка начинала мёрзнуть. Заметив, что подруга дрожит, Ролл сгребла человека в охапку, крепко обняв. Под одеждой робота отчётливо ощущался корпус, от которого исходило тепло – разогретая батарея и внутренние системы. – Фига себе ты печка, – пробурчала Калинка, уткнувшись в шею Ролл. – Я же так усну… Первоначальный страх как-то очень быстро перегорел, сменившись давящим ощущением безвыходности ситуации, полной неизвестностью. Мысль, что любой момент может внезапно оказаться последним, если тут всё взорвется, как-то перестала пугать. Лишь до отчаянного хотелось верить, что это всё – просто затянувшийся плохой сон. – Возможно, нас отсюда потом придут и снимут, – начала Ролл неуверенно. – Если ничего не взорвется прежде, – отметила Калинка. – Циник, – хихикнула Ролл нервно. – В батю, – кивнула Коссак, состроив точно такую же мину, с которой обычно ходил её хмурый папаша. – Мама мною бы гордилась… наверно. Не знаю. Я и не помню её. – А что… – Авария, – пояснила Калинка кратко. После нескольких секунд молчания Ролл попыталась как-то сгладить неловкую паузу: – А у меня мамы никогда и не было, – брякнула она первое, что пришло в оперативку. Калинка вдруг прыснула, но ничего не сказала. – Если не считать той машины, на которой шёл расчёт… – продолжила Ролл. Теперь человек уже открыто захихикала, плотнее обняв робота. – Ну ты и сказанешь же! – она рассеянно смотрела через плечо Ролл на открывающиеся за краем конструкции. – Блин, сидим тут, рассуждаем, когда всё может взорваться в любой момент… Они обе не знали, что сейчас с их отцами, что сейчас с их братьями… Ролл с удивлением отметила, что Калинка на полном серьёзе называет Фараона и Брайта братьями, совершенно спокойно апеллируя к тому, что и она, и они – создания её отца, пусть и в несколько разном смысле. Это казалось Ролл… забавным и непривычным. Во всяком случае, ей никогда в голову не приходило называть других лайтботов, кроме Рока, братьями, несмотря на то, что они были все созданы Лайтом. Как и Рок, Ролл приложила руки к их сборке, до сих пор сохраняя в памяти забавные моменты этого процесса. Младшие боты воспринимались ею как хорошие друзья, интересные собеседники, как угодно… но не… Мысль, только начавшись, тут же оборвалась, снятым бесследно процессом. Калинка что-то тихо по-русски мурлыкала под нос. – …слышу голос, и спешу на зов скорее… по дороге, на которой нет следа… Ролл зарылась носом в светлые волосы подруги. Робот не разбирала половину слов, но её успокаивал этот напев, пусть человек и не умела петь, и безбожно фальшивила. – Что это? – наконец спросила Ролл, когда Калинка замолчала. – Песенка какая-то, прошлого века ещё, – пробормотала та. – Папа говорит, когда-то была очень известна, её некоторые помнили ещё когда он маленьким был. Фильм был про девочку из будущего… вроде, Алиса. Она должна была жить в наши дни, – Калинка хмыкнула. – Вот и дожили мы до этого прекрасного далёко, кто бы мог подумать-то. Прекрасное, слов нет.[00:37 local time]
– Текущее состояние? Флеш на миг оторвал взгляд от планшета, чтобы уткнуться в него вновь. – Бардак, – резюмировал бот. – Не могу отследить, что происходит в здании. Меня не первый раз выкидывает из сети. Внешние камеры наблюдения – мало, неудобные углы, ничего толком не видно с такой дистанции. Большая часть выводит на висячие скверы и парковки, ещё несколько – на технические узлы. Единственное интересное – какой-то недоумок, который упал в электросети, – Флеш развёл руками. – Ну и ещё две придурошные девочки. Наверное, из заложников. Сейчас сидят, кукуют, застряли на периметре здания. Видимо, их никто не предупреждал, что пролезть не везде физически можно. Металл только закатил глаза. Больше, чем тупость отдельных ботов, по воле создателя являющихся его младшими братьями, его поражала тупость некоторых людей. Вайли, впрочем, утверждал, что это норма, и разницы между первыми и вторыми в этом плане особо нет. Обычно сие утверждение шло в сопровождении ремарки: «интеллект на Земле – таки константа, а население неуклонно растет». Металл так и не понял, было ли это юмором или какими-то реальными данными. По Альберту зачастую невозможно понять, шутит он или нет. Девятый номер не исключал, однако, и вероятности, что проблема в действительности лежит на его стороне. В человеческих эмоциях Металл так и не научился толком разбираться: люди не столь искренни и открыты, как боты, а их взгляд нельзя так просто считать по радужке… Справедливости ради стоило отметить, что он не всегда адекватно интерпретировал эмоции и себе подобных в том числе. Если уж быть предельно честным, не особо и старался. Единственное, что Металл угадывал безошибочно – чужой страх. Ну, ещё в список исключений входил не в меру эмоциональный Квик, но там всё очевидно и прозрачно – шустрый «читался» легко, как открытая книга. – Теперь к плохим новостям, – продолжил Флеш. – Коммуникации вокруг здания обрублены. Некоторые пути продолжают обрубаться, что выглядит очень странно, как и нехарактерная активность в электросетях в прилегающем пространстве… Он скинул одну из инфо-плашек к Металлу. Голограмма мерцала, растекаясь во влажном воздухе. Из трёхмерных графиков, реконструирующих узел и активность электромагнитных полей в районе, было понятно немногое. Вероятно, о чём-то говорили пульсирующие красные пятна и стремительно гаснущие «гирлянды» вокруг, но о чём конкретно?.. Почему нельзя хотя бы подписать их? Очередное «совершенно очевидно, что» мешает? – Собственно, – Флеш на секунду поднял взгляд куда-то в небо, после чего снова вернулся к планшету, – там сейчас по всему району пошли сильные сбои навигации. Полиция никак не может ни подобраться туда из-за обрыва коммуникаций, ни телепортировать туда Джо, ни поднять воздушных дронов. Движение поблизости парализовано и перенаправлено… Следующая плашка была более внятной. По крайней мере, картину транспортных трасс и отметки с положением сил безопасности в текущий момент, Металл мог прочитать. – …есть подозрение, что часть платформ в округе также заминирована. В глобальной сети поднялась паника. Запоздалая. Как-то поздно отреагировали, обычно ньюсмейкеры быстрее шевелятся, тем более что с обрыва трансляции прошло уже больше, чем полчаса… – Какая-нибудь связь с Квиком? – прервал поток Металл. Флеш вздохнул. – Только о нашем дурачке и думаешь, – укоризненно пробормотал он. Тут же недовольно вякнул, получив «лёгкий» предупреждающий подзатыльник. – Да сейчас посмотрю, конечно. Повисло долгое молчание. Металл немного прошёл в сторону по склону. Под ногами хрустела трава, через полосу из деревьев и обрыва виднелась пустующая трасса, за простирающимся туманом вдали поблёскивал мегаполис, растягивающейся вдоль горизонта полосой. DWN-009 начинал беспокоиться, хотя не подавал виду. Возмущение Флеша было, с точки зрения старшего бота, вздорным. Так или иначе, Металл отвечал за них всех, и Квик не был исключением. Глупо постоянно припоминать быстрому действия, которые не были в полной мере осознанными. К тому же, это было неактуально сейчас, когда все живы – пусть смерть и не прошла бесследно, а произошедшее оставило на сознании неизгладимый отпечаток. Робот присел на краю обрыва, рассеянно смотря на чёрные силуэты города, вырастающие из густого тумана. Они ведь знали, на что шли. Хорошо осознавали, что каждый из них может умереть. Что кто-нибудь наверняка умрет. Что если ты сам останешься живым, скорее всего, тебе придётся потом хоронить братьев. Металл никогда ранее не испытывал страха перед смертью, неважно, своей или чужой. До некоторых пор это было чем-то несущественным, даже когда приходилось убивать и незаметно прибирать трупы, он не ощущал по этому поводу… вообще ничего. Формально робот понимал, что и он, и его братья – не бессмертны, и это же запросто может относиться и к ним. Как-то особо не задумывался. Вайли, конечно, провел с ним разъяснительную беседу на этот счёт, но всё казалось кристально ясным. Ты убиваешь – ты можешь быть убит. Ты должен понимать, что ты делаешь. Знать цену этого. Ты должен нести ответственность за свои действия, отдавать в них себе полный отчёт. И так далее, и тому подобное… Но это же и так очевидно, разве нет? Как выяснилось – а ни черта. Очевидно оно только на словах, а на деле – нет. Не то, чтобы между вайлиботами были особо хорошие отношения, но они в любом случае были семьёй, близкими, родственниками. Как бы они ни ссорились между собой, всё поменялось тогда, когда смерть внезапно стала не чем-то далёким и возможным, а реальной и осязаемой. Взрыв в Титановом Парке, горящие куски автоматики и органики – Вуд. Растекающаяся в бурлящей воде чёрная кислота, скрывающая механические ошмётки – Баббл. Выстрел, разносящий голову – Хит. Отчаянный смех, тонущий в грохоте детонаторов – Креш… Всего несколько дней назад – что бы ни говорил внутренний таймер и внешнее время. Он помнил крик Квика, умоляющего отпустить его туда. Так наивно думающего, что успеет помочь – забывая, что и у его скорости есть физически непреодолимый предел. Забывая, что Металл не просто так потребовал от него не лезть, и отец также приказал ему отступать. Просто исчезнувший в урагане сигнал маячка – Эйр… Девятый номер сам поступил крайне опрометчиво: кинулся на помощь Эйру, когда было уже слишком поздно. Не успел. Переоценил свои силы. Недооценил противника. Действовал на эмоциях, несмотря на то, что новая прошивка управляющей программы подавляла их часть. Летящее в лицо лезвие – он сам… Флеш, по его собственному утверждению, не успел понять, как умер. Последнее, что хакер осознал: что «удачно» попал меж двух огней. Неудивительно, что Флеш до сих пор злился – ведь он мог использовать тайм-стоппер, если бы не запрет отца! У всех вайлиботов стояла защита от «заморозки времени» – точнее, того, что ею для простоты называлось. Только у Квика его системы разгона оказались принципиально несовместимы с эффектом «заморозки», а панические попытки шустрого «вырваться», угодив в неё, вызывали перегрев. Флеш несколько раз подобным образом заставлял брата отвалить, что раз за разом заканчивалось тяжелыми внутренними травмами у шустрого. Продолжалось это до тех пор, пока Вайли не выдержал и потребовал никогда не использовать тайм-стоп на Квике. Сам Флеш не смог вовремя сообразить, что это была не та ситуация, когда рекомендацию стоило выполнять или вообще принимать к рассмотрению. Да что там. Хакер был в шоке от того, что увидел за миг до смерти, и теперь, похоже, не мог воспринимать Квика иначе, как «законченного психопата», не забывая едко упоминать, что «это было предсказуемо с самой активации, нам просто очень повезло, что раньше не проявлялось». Металл мог бы поспорить с последним утверждением, несмотря на то, что оно было, всё же, не совсем уж безосновательным. Но имело ли смысл переубеждать? Скопированный тайм-стоп, выстрел в упор, разносящий корпус, и падение в сетку из лазеров, не оставившую от бота вообще ничего… В каком-то смысле, Квику досталось больше всех. Его чип, расположенный в груди, а не в голове, как у большинства ботов, ещё функционировал во время полёта вниз, хотя и был задет выстрелом. Память бота ещё успела зацепить момент, когда лазеры раскромсали тело, до того, как чип сгорел под одним из них. – …а вдруг это всё – лишь глюк? Вдруг всё, что я сейчас вижу – это не более чем сбой, а в действительности ничего нет? Мне кажется, что я схожу с ума. Или уже сошёл… – слабый смешок. – Может, на самом деле я где-нибудь лежу. В чипе ещё есть ток, а ядро повреждено, и всё это просто мерещится? Может, я уже мёртв, и мне только кажется, что это всё происходит? Что я живой. Что ты живой, – динамик Квика срывается на странный зашумлённый звук. – Я ведь помню, как тебя убили… – Прекрати нести чушь. Опрос систем сделай, если не веришь. Ты живой. Я живой. Мы все живы. Просто прими это как факт, не требующий доказательства, и всё. Факт-то факт. Ещё бы самому до конца поверить, принять как данность, не оставляя около вопроса пометку «быть не может». – Флеш, приём? – обернулся Металл. – Долго ещё копаться будешь? – Не знаю, – рассеянно пробормотал четырнадцатый. – Маячок не видно в помехах от телепортационной блокады. Передатчик вроде как доступен, но заблокирован. Местоположение не могу определить, и… Секундная замешка, и Флеш внезапно дернулся, как от удара током, резко выдергивая из разъёма на затылке один из кабелей, морщась от боли. – Какого… Голографические экраны вокруг пошли сильной рябью, часть из них разом погасла, на их месте теперь слабо мерцал воздух. На дисплее планшета мигала красная надпись, сообщающая о дисконнекте. – Что это только что было?! – пробормотал хакер ошалело, пытаясь прийти в себя. Металл вернулся к гравициклу. Пристально уставился на брата, оценивая его состояние. Серая радужка Флеша неконтролируемо меняла диаметр, то сужаясь, то расширяясь. Через несколько секунд хакер наконец взял себя в руки, унял этот «нервный тик» и сфокусировал уехавший в бесконечность взгляд на Металле. DWN-014 чуть сжался, поняв, что над ним нависают – и, судя по всему, только что могли отвесить отрезвляющей затрещины. В качестве оперативной помощи, конечно же. Ну а что поделаешь, если старший незнаком со специфической реакцией ядра на внезапно прерванную развёртку – и не знает правила оказания помощи пострадавшему в таких ситуациях. Правило первое: если пострадавший способен говорить, то надо отойти и не мешать, он и без вас сам прекрасно справится! Правило второе: в иных случаях у вас, скорее всего, не будет возможности реанимировать его, поэтому затрещина уж точно не поможет! – Состояние, Флеш? – Мне шарахнуло так, будто я напрямую к электросети подключен был и словил молнию в морду, – пояснил Флеш. – Я не вру! – Но это невозможно, ты же подключен дистанционно, – Металл указал вверх, подразумевая спутниковую связь. – А ты поработай с частичной развёрткой, – огрызнулся хакер. – Мне сейчас чуть половину ядра не спалило этим… пакетом данных. Больше не обращая внимания на старшего, Флеш сосредоточенно пытался восстановить соединение. Часть экранов вспыхнули снова, по планшету поползли строчки лога. Судя по тому, что хакер скидывал «в стопку», к глобальной сети он спокойно переподключился. К узлам в соседних зданиях тоже. А вот дальше у него, похоже, начались серьёзные проблемы. – Я в восторге! – процедил он наконец, по-прежнему морщась. – Слышал про Элека? – Один из лайтботов? С АЭС кадр, вроде бы, атомщик? На самом деле, это всё, что DWN-009 знал наверняка об этом типе. Сводки по «первому инциденту» Металл, конечно, просматривал. Но касательно «номера восемь» там был минимум информации, сводящейся ко взлому систем АЭС. Все остальные данные шли в контексте всех лайтботов, по Элеку ничего особо выдающегося не было. Конечно, если не считать того, что робот-мастер при допросе «хамил следователю», что выбивалось из общей статистики затравленно-испуганной реакции других ботов. Однако из описания характера DLN-008 последнее звучало сомнительно и в корне противоречило остальному досье. Лайтбот отличался редкостно безэмоциональным поведением, был очень вежлив и сдержан; в его характеристике отмечена была высокая компетентность, дисциплинированность, идеально пройденные рабочие тесты и феноменальное даже для роботов трудолюбие. Там же, впрочем, значился странный комментарий, относящийся ко времени задолго до «первого инцидента»: Зафиксировано неоднократное конфликтное срабатывание ASL. Жалоб не поступало, ни от DLN-008, ни от сотрудников. Все конфликты ASL были разрешены в сторону приказов людей. Психодиагностика ядра проблем не выявила. Заключение: может продолжать работу в штатном режиме. Примечание 1: отчёт психодиагностики отсутствует [неактуально]; Примечание 2: состав приказов не проверялся [неактуально]. Конфликтное срабатывание ASL на коллег? Доктор Лайт ставит «второй закон» не только на создателя, но и на всех сотрудников целевого производства? Завязку на хозяина ещё можно было понять, оправдать и считать необходимой. Но на произвольных людей, которые понятия не имеют, как работает сознание ботов? Это же как кандалы, вынуждающие выполнять зачастую самые абсурдные указания, мало чем ограниченные. У Элека, по всей видимости, было ещё и железное терпение. Инструкции людей, судя по комментарию, не были невыполнимыми и они не противоречили директивам. Но они вызвали не просто недовольство, а прямые конфликты с ядром – и это при всей инертности гражданских ботов, запрограммированных воспринимать подчинение как нечто должное и не оспариваемое. Во всяком случае, Металл не особо желал знать состав приказов. Что-то подсказывало, что там точно не было ничего хорошего. – Ага, тот самый атомщик, – раздражённо процедил Флеш. – Интересная личность. Мне никто не подскажет, почему у него статус «не определен»? В любом случае, он меня просто физически не пускает в сеть. Теперь внимание! Если я правильно понимаю, что происходит, этот лайтбот не самым очевидным образом затрудняет доступ полиции, также, как и «Копья». Не факт, что его вообще смогут в этом обвинить – слишком мало доказательств. Металл вопросительно уставился на брата. – Секунду, – не понял он. – На шаг назад – и объясни, что всё это значит? – Если коротко… – Флеш замялся. – Как бы странно это ни было, всё выглядит так, будто Элек очень не хочет, чтобы в дело встревала полиция. Без понятия, какой ему от этого прок. Тут столько вариантов может быть, один абсурднее другого. Меня другое беспокоит… – Квик по-прежнему там, – медленно начал Металл. – И по какой-то причине проигнорировал прямой приказ. Или же у него причина внезапно появилась. – Да какая у него может быть причина?! – Флеш с досадой хлопнул по бортику гравицикла. – Спорю, он просто нашёл красиво выглядящий повод кого-нибудь прирезать, вот и всё! Ты как будто не слышал, что он нёс перед тем, как связь отключилась! Сколько раз за пять минут он повторил «убить»? До ноябрьского счёта успело дойти или нет? Выругавшись, Металл направился прочь. – Эй, стоп-стоп-стоп! – подскочил хакер, потянув за собой провода. – Ты куда? Только не говори, что… Ответа не последовало.[Congress Center, Floor 8]
– …где эта коза?! – терпение у Тео таки лопнуло, и киборг разразился громкой бранью. Симон не отвечала, похоже, из принципа. Дисциплина? Какая, к чёрту, дисциплина?! Нет, конечно, большая часть «копейщиков» никогда и не была военными, как они с Ксандером. Многие лишь недавно окончательно освоились с протезами, и у них не было особо много времени на полевые учения, кроме эмуляций и пары выездов, что называется, «на природу». Подготовка шла слишком быстро. Они спешили, понимая, что другого шанса может и не быть, что с каждым годом системы защиты становятся неприступным бастионом, об который люди обломают зубы. Что нужно действовать сейчас, на волне паники, ещё не улёгшейся после «второго инцидента». На фоне недоверия к робот-мастерам, только недавно вышедшим в общество, а не функционирующим в рамках закрытых производств… Слишком много допущено ошибок, и ситуация может в любой момент выйти из-под контроля. – Хай, Тео! – внезапно раздалось в коммуникаторе. – ES-12 на связи! – Ну слава Богу, – раздраженно процедил Тео. – Ты какого хрена… – Забыла включить оповещения, – перебила его Симон. Голос звучал как-то подозрительно вдохновленно и немного запыхавшимся. – Парни, я тут нашла двух клиентов, которых вы проворонили! И ещё какой-то цветочек с тентаклями, тоже наш клиент! Интонации заставляли усомниться, что ES-12 не нужно психиатрическое обследование. Правда, оно требовалось всем «Копьям» без исключения, как в связи с физическими и психическими травмами, так и в связи с форсированной адаптацией к протезам. Специалист у них на всю организацию был только один. С точки зрения Тео, этот специалист и сам нуждался в независимой консультации. – В веганы решила записаться? – сдержанно поинтересовался ES-3. Нет, как бы Симон ни вела себя, она импонировала ему, и Тео спускал ей с рук то, за что с других бы спустил шкуру. – Посмотрим, – откликнулась Симон. – До кого первого доберусь. – Местоположение, Сим. – Между грузовыми платформами и лифтами. Рядом со мной намалевана какая-то херня с иероглифами, справка глючит. – Это не иероглифы, – Тео не удержался от смешка. – Это обозначение ремонтного отсека. – Наплевать. За гигантскими окнами холла, в ночном мраке сияли городские огни. Отсюда открывался хороший обзор на магистральные трассы и технические блоки, а также на другие корпуса этого же здания. Подойдя вплотную к стеклу, Тео оглядел окружение. Площадки крыш. Переходы между корпусами – часть закрытые, часть застеклённые. Грузовые платформы едва было видно под этим лабиринтом из тоннелей и надстроек – только отблески прожекторов. Тем временем трансляция зацепила громкую ругань Ксандера и комментарии Харви. Кинув взгляд на один из видеоэкранов под потолком, Тео отметил, что его брат покинул диспетчерскую, оставив Гринлифа одного развлекать публику.[Convention Hall]
– …Ладненько, господа учёные, – Гринлиф сложил руки за головой, откинувшись в кресле. – Я смотрю, его пресветлейшество доктор Лайт осмелился высказать свою точку зрения. Аплодирую храбрости нашего великого светила науки! Думаю, другим здесь собравшимся, – он окинул взглядом сцену, на которую согнали около тридцати человек, – также хотелось бы высказать свое авторитетное мнение? Не лишать же вас права последнего слова… Харви закашлялся. Замененные лёгкие до сих пор давали о себе знать, мерзкое ощущение. Среди присутствующих в зале взгляд не находил Коссака, однако Гринлиф был железно уверен, что русский учёный не мог далеко отойти. Даже если он смог как-то улизнуть, он не сможет пройти мимо вооружённой охраны. Жалко, что в списке приглашённых не было доктора Вайли. С ним Харви хотелось бы поговорить отдельно и очень задушевно. Однако никто не знал наверняка жив ли Альберт – хотя лично Гринлиф считал, что эта верткая мразь не только живее всех живых, но ещё и со дня на день может явиться с очередной партией роботов. Ходили слухи, что он легко находит с ними общий язык – и может запросто убедить позволить себя перепрограммировать. Утка это или нет, а перестраховаться стоило заранее. Если очередные компьютерные отродья поднимут восстание, его подавит не какой-то пацан с пушкой – который в один прекрасный день может вполне закономерно решить, что «свой род» ему дороже – нет. Люди способны сами постоять за себя, а не позволять «живым механизмам» решать судьбу человечества, и без того хватает тотальной автоматизации, проникшей во все сферы жизни и уже явно излишней. А что для достижения цели придётся немного пострелять по «своим» – издержки производства. С предателями, принявшими сторону противника, иначе не поступают. – Никто ничего сказать не хочет? – поинтересовался Гринлиф. Ноэль, до сих пор стоявшая молча и с закрытыми глазами, медленно подняла голову, стараясь не делать резких движений – слишком уж напрягало приставленное к голове оружие, и держать себя в руках было очень сложно. Нейрофизиолог хмуро смотрела снизу-вверх на гигантский экран – и террориста на нём. – Я хочу высказаться, – негромко произнесла она. – Если вы не против, конечно. Её голос могли бы и не услышать, если бы не обернувшийся в её сторону доктор Лайт, неловко протянувший микрофон, невзирая на тычки террористов рядом. Харви, обратив внимание на эти манипуляции, только кивнул: хорошо, вперед. Всё равно надо было чем-то занять время, пока остальные копошатся. Как же не хотелось самому отдавать приказ на уничтожение… – Итак, уважаемый, – несмотря на отчаянную и безнадёжную ситуацию, голос Ноэль звучал спокойно и выдержанно. – Ранее вы утверждали, что пришли изменить мнение. Оставлю на вашей совести вопрос, как вы намерены это сделать, бряцая оружием. Полагаю, вы отлично понимаете, что вы делаете и как это будет воспринято широкими массами. Я не буду пытаться изменить ваше мнение. Если вы дошли до этого, вас вряд ли остановят слова… Насколько Ноэль могла оценить ситуацию, отчаянно стараясь успокоиться, не нервничать и не паниковать, сейчас террористам было почему-то очень невыгодно стрелять. Возможно, с её стороны были хоть мизерные, но шансы оттянуть время. Как же она хотела, чтобы невесть куда пропавшая Квейк – её маленькая Темпо, остававшаяся ей дочерью даже сейчас… – не попалась в руки этим людям. Главное не паниковать. Постараться унять шалящие нервы. Дожить бы до рассвета… Отчего-то мелькнула глупая мысль, что, наблюдай за всем этим Альберт, он бы не удержался от ехидства, обязательно сказав, что Томас и Ноэль сами виноваты, да и другие – тоже хороши. Припомнил бы всё. Томасу – «двуличное, лицемерное» отношение к робот-мастерам. Михаилу – попытки отсидеться в сторонке и сделать вид, что он тут ни при делах и вообще не имеет ко всему этому отношения. Ноэль… о, тут много чего было припоминать! И стёртая личность Темпо оказалась бы в этом списке на самом-самом последнем месте. Как ни странно, эта мысль не пугала, не вызывала досаду и обиду, а наоборот, грела. – Мне хотелось бы спросить у вас, – начала Лаллинда, – это не ваши товарищи несколько лет назад поднимали митинги в защиту «жертв технологий и прогресса»? – Они, – кивнул Харви. – «Копья» всегда выступали за сдерживание технократии! – Как иронично, не находите? – улыбнулась Ноэль. – Вы обвиняете во всех смертных грехах прогресс, которым сами же и пользуетесь. Экзоскелеты, изобретенные ещё до Глобальной Войны, спасли жизнь множеству людей. Медицина спасает сейчас тех, кого в начале века признали бы безнадежно больными. Ваши протезы не просто возвращают вас к нормальной жизни, они предоставляют вам больше возможностей, чем родное тело. Мы живем дольше, а неподъёмную работу за нас выполняют роботы… – А потом – упс! – и шестеро роботов устраивают в одном городе реконструкцию Глобальной! – кивнул Харви. – И никто не может их остановить, кроме такого же робота! Давайте мы вручим жизни наши и наших близких в руки бездушной машины, которая неизвестно ещё какое решение примет. – Обращаю ваше внимание, мсье, – заметила Ноэль, – что упомянутая вами «реконструкция» была следствием действий человека, который, как и вы, сделал свой выбор осознанно. – Конечно-конечно, – лениво откликнулся Харви, краем глаза поглядывая на камеры. – А теперь вы хотите вручить, если не вручили уже, подобную свободу выбора и воли компьютерам, чьи силы в разы превосходят человеческие. Браво! А я так посмотрю, – киборг скрестил руки на груди, – вы тоже та ещё скользкая тварь, госпожа Лаллинда. С таким спокойствием и уверенностью в собственной невиновности говорить о произошедшем, когда погибло столько людей… – Не припоминаю, чтобы человека, открывшего ядерный синтез, распяли прилюдно, – парировала Ноэль, опасливо покосившись на стоящего рядом киборга. – Стоило бы, – заметил Гринлиф мрачно. – Атомные станции тоже, бывает… взрываются. – Всё взрывается, – развела руками Лаллинда. Кто-то из молчавших до сих пор прочих учёных, уже смирившихся, похоже, со своей судьбой, не удержался от смешка. За ним последовало и открытое хихиканье одного из террористов, прозвучавшее жутковато в свете сложившейся на сцене ситуации. Харви утомлённо закатил глаза. – Вы не представляете, как мне надоел этот театр, – наконец сказал он. – Скоро сюда прибудет полиция и начнётся практически гарантированная перестрелка. Не исключено, что копы решат избавиться от проблемы самым простым и доступным путём. Поэтому предлагаю начать сейчас, не дожидаясь, пока все соберутся. Через несколько минут я продолжу оборванную трансляцию в глобальную сеть. Он поднялся, набирая что-то на голографической клавиатуре. – Тео! – обратился он к одному из Пейнов. – Выводите пока «чистых» заложников из здания! Нам не нужны бессмысленные жертвы… Доктор Лаллинда внезапно грустно улыбнулась. – Я ведь это уже слышала… – мягко произнесла она, закрывая глаза. – Вы, уверена, тоже. «Нам не нужны бессмысленные жертвы». Ноябрь, тринадцатое. Номер девять. Слово в слово. – Так, милая моя! – резко оборвал её Харви. – Давай ты не будешь сравнивать меня с… – Конечно не буду, – женщина еле заметно поморщилась, ощутив сильный тычок дулом в голову. – Я не буду сравнивать взрослого человека с тем, кто лишь выглядит, как взрослый. Я не буду сравнивать тех, кто убивает гражданских, с теми, кто убивает только нападающих. И уж тем более не буду сравнивать тех, кто призывает к геноциду, с теми, кто решил поднять войну за свободу, да простят меня пострадавшие от этих попыток! Вот тут подавился даже Томас, ошалело уставившись на Ноэль. Последнее, чего он от неё ожидал – что она внезапно встанет в этом диалоге на сторону всеобщего врага. Нет, конечно, у Ноэль с Альбертом всегда были дружеские отношения. В конечном итоге, это Вайли некогда привёл её в тогда ещё «Advanced A.I. Research». В остальном общего у них не было ничего. Если не считать, конечно, постоянных попыток запустить свои пальцы в чужое дело и код. Альберт и Ноэль постоянно не сходились во мнении буквально по всем вопросам. Было невероятно, особенно – после всего случившегося, что нейрофизиолог заняла эту позицию, когда они кукуют на том самом пороховом складе, а новый оппонент демонстративно держит в руках зажжённую спичку. – Вот, значит, как. Ладненько, я вас понял! – процедил Харви. – Что ж! Я несказанно опечален тем фактом, что здесь нет самого доктора Вайли. Но я столь же рад, что взамен здесь присутствуют его ярые сторонники! Он помолчал, стуча пальцами по краю приборной доски, прежде чем завершить: – Когда начнётся трансляция, вы будете первой, кого поставят к стене.[Congress Center, junction point]
Переходы тянулись и тянулись, и двигаться надо было аккуратно, маневрируя так, чтобы не попасться на глаза противникам. Оба отряда, прочесывающие прилегающие помещения и коридоры, то и дело проходили слишком близко. Время утекало; судя по приходящим от Элека редким сообщениям, ситуация могла в любой момент выйти из-под контроля, а Рок с Квейк были вынуждены передвигаться медленно, рискуя в любой момент оказаться обнаруженными. «Копья» вдруг сообразили, в каком секторе находятся «первые номера», и теперь целенаправленно искали их где-то тут. Несмотря на первоначальные опасения, что LMN-001 не сможет самостоятельно принять нужное решение и попадется, Квейк удачно и с пугающей методичностью выполняла указания. Она не волновалась, не переживала, просто делала, что ей сказано, а результаты обработки мирно закидывала лайтботу, который принял на себя ответственность за принятие дальнейших решений и руководящую функцию в этом дуэте. По правде говоря, Рок и понятия не имел, что ему с таким ведомым делать. Даже Элек с его равнодушием ко всему окружающему, с отстранённым и временами напрягающим цинизмом, и то не так тревожил. Рок, по крайней мере, наверняка знал, что восьмой номер живой и у него просто-напросто паршивый характер. Прошлым утром старший лайтбот впервые за последние полгода увидел на лице Элека улыбку и с трудом скрываемый почти детский восторг, когда доктор Лайт сообщил, что возьмет восьмого номера вместе с Роком и Ролл на выставку, пусть и на правах экспоната. Впрочем, энтузиазм электроманипулятора заглох уже к середине дня, но что ж поделаешь! Хорошо, что его хоть что-то вообще способно порадовать, пусть и ненадолго. А Квейк… Квейк следовала за Роком как тень, неожиданно легко и бесшумно для машины, весящей под центнер. Если не оборачиваться и не обращать внимания на данные прочих систем кроме видео и аудио, можно было подумать, что за спиной никого нет. Но Рок знал и ощущал через остальные сенсоры сопровождение, и оно нервировало всё больше. Обычные роботы, человекоподобные или нет, не вызывали у их разумного собрата ничего особенного. Лайтбот смотрел на них, как люди смотрят на домашних питомцев. Как бы они ни выглядели, они не пугали. Что по-настоящему вызывало ужас – пустые глаза и безразличное лицо такого же бота, как сам Рок. Он несколько раз оборачивался, но быстро отводил взгляд. Достаточно было одной лишь мысли, что за этим поведением нет личности, что Квейк не испытывает и не может испытывать эмоции, что она мертва изнутри и функционирует «на автопилоте», согласно управляющей программе и запомненным паттернам поведения. От этого становилось не по себе. А если ещё и вспомнить её прежнюю, пусть то и были мимолетные несколько часов знакомства, живую, с широко распахнутыми любопытными глазами, открытую и общительную, улыбчивую и смешливую… Рок наконец попытался обратиться к ней по первому имени: – Темпо? – шёпотом позвал мальчишка-робот. – Квейк, – исправила ноэльбот, продолжая двигаться вперед по намеченному маршруту. – Темпо удалена. – Ладно… Квейк, – со вздохом согласился Рок. – А как так вышло? – Уточни вопрос. – Ну, – замялся лайтбот. – Почему… её удалили? – Не располагаю точным ответом, – последовал ответ. – Темпо ушла в полный оффлайн вследствие обширных критических повреждений под завалом. Нарушений в работе чипа не диагностировано. Несмотря на это, после восстановления был обнаружен сбой при возвращении в онлайн. Сохранившиеся сэмплы памяти подтверждают неадекватную реакцию на внешние воздействия. Поведение резко отклонилось от нормы, лингвистической коррекции не поддавалось. Проявления и отклик ядра по симптоматике схожи с человеческой аменцией, – она закончила перечисление и добавила: – Попытка отката была прервана по неизвестной причине. Мама не комментировала это, спрашивать запрещено. «Мама…» – Рок после этого слова ощутил себя совсем неуютно. – Почему ты говоришь о Темпо, как о другом роботе? – уточнил он. – Это ведь ты и есть. Это твой чип, твоя память и твоё ядро, пусть и… «Мёртвое». Пара секунд тишины: – Не могу обработать запрос. Не отвлекайся, – Квейк переключилась практически сразу, отчего это прозвучало ещё более механически. – Вопрос не имеет значения в рамках текущей задачи. – Да, наверное, – расстроенно пробормотал Рок. – Принято «не отвлекаться». Бесшумно разъехались в стороны двери очередного тамбура, открывая застекленный коридор, трубой уходящий во мрак следующего отсека. Полупрозрачные округлые стенки перемежались с «диафрагмами». Мосты паутиной простирались над грузовыми платформами и городской пропастью. Тянущая тишина, слышно только собственные шаги. Темно, очень мало света, и тот – от уличных фонарей, да от реденьких индикаторов на дверях. Анализ возможных траекторий перемещений патруля… короткий взгляд в сторону другого моста… чуть-чуть выше, на стены соседних корпусов… Разом откликнулся весь боевой комплекс, заставив Рока замереть, прислушиваясь к отчёту вспомогательных систем. – Нас окружают, – сообщила Квейк. – Уже вижу! Уходи! – только и успел «тявкнуть» Рок. В следующий момент робот с феноменальной скоростью отклонился в сторону, пропуская над собой бластерную очередь и метнувшись в сторону. Будь на его месте человек, пусть и опытный солдат-киборг, он всё равно бы не успел это сделать так быстро, и его бы всё равно задело. И уж тем более даже киборг не способен продолжить стремительно уворачиваться от множества пуль и разрядов бластеров. Это требуется не просто способное к подобному перемещению тело, требуется соответствующая скорость восприятия и обработки происходящего. Активировались боевые программы, вросшие в ядро бывшего лабораторного ассистента. Обширный опыт как тренировок, так и реальных сражений. Квейк вовремя последовала приказу уходить, резво кинувшись прочь. Ей повезло – целились по Року. Несколько пуль звякнуло по стенам, стекла брызнули в режущие осколки, обожженной линией легли по полу у самых ног разряды бластера. Ноэльбот отделалась довольно легко: пара попаданий в плечо и бок, рассеченная осколками кожа да опаленная одежда. Если Квейк и способна была чувствовать боль, как Рок, а не просто получала лог повреждений, то узнать это лайтбот не мог никак. LMN-001 практически моментально скрылась в тамбуре за следующими дверьми. Оставалось надеяться, что она не напорется на другой отряд, уже заходящий с противоположной стороны, а если напорется, то выкрутится… Новый шквал огня, фонтан осколков от стен и потолка. Они только что сами создали ему путь для маневров. Прицелы «копейщиков» не поспевали за ботом. Тот кинулся за край и перебрался на потолок с внешней стороны тоннеля, на ходу просчитывая траектории отступления. Можно было перебраться по соседней стене, соскочить на другой переход – длины прыжка бы хватило, пусть и пришлось бы для этого немного проломить потолок, вряд ли способный выдержать приземление робота. Можно было пробежать по верху, до колонны, соединяющей узел в три перехода. Спрыгнуть на грузовые платформы. Навскидку насчитывалось по меньшей мере около десятка вариантов вынудить побегать за собой или другим способом отвлечь «копейщиков». Но на игры в прятки у них не было времени. На переговоры – тоже. Боевые системы обнаружили какое-то движение в стороне, уже сверху и слева. Стреляли с другого моста – несколько одиночных пуль пришло оттуда, с почти снайперской точностью. Если бы не сумасшедшая реакция Рока, он бы не успел от этого увернуться, а так – только оцарапало броню и щеку. Кто бы ни стрелял по нему, этот кто-то был точнее, чем Джо, и это Року очень не понравилось. Снизу швырнули электромагнитную гранату. Робот едва успел отпрыгнуть в сторону, балансируя на тонких металлических перекладинах. Граната, на счастье Рока, оказались самопальной и с малым радиусом поражения. Киборги понимали: в первую очередь сильный электромагнитный импульс навредит им же самим, а заодно и близлежащей электронике. Если бы здесь были детонаторы, очень сомнительно, что они бы просто отказали, а не взорвались. Лайтботу не впервой было «ловить» летящие в него ЭМИ-снаряды, но даже «хлопушки» со смехотворно малой областью покрытия доставляли слишком много проблем: одного взрыва в воздухе в трех метрах от робота хватало, чтобы на миг оглушить. Опора завибрировала. В тоннеле, похоже, вышла из строя одна из дверей отсека и сдохла электроника. Восприятие противно протормаживало, становясь рваным, с огромными задержками. Ну как огромными – человек бы разницы не ощутил. Главным образом потому, что к этому моменту был бы уже мертв. Бот был жив и, вынужденный уворачиваться не только от выстрелов снизу, но и от огня сверху, разницу чувствовал. Мир раскачивался и метался из стороны в сторону от каждого движения. Стрелок вынуждал перестраивать планы на ходу. Взгляд заметался по окружающему пространству, Рок пытался выделить противника, когда огонь неожиданно переключился на другой тоннель. Всю конструкцию ощутимо встряхнуло и зашатало от трёх последовательных взрывов, поверх которых следом шарахнуло электромагнитной волной. Бот успел кинуться к колонне-подпорке, взлетая по выступам на ней и перебираясь выше, скрываясь за перекладинами. Внизу прогремел новый взрыв, застекленный узел с лестницей разнесло, осколочный град водопадом обрушился на платформы внизу. Рок невольно вздрогнул от мысли, что людям, оказавшимся поблизости, пусть это и формально «враги», наверняка пришлось несладко… Что-то загорелось, но огонь вряд ли переметнется и вскоре должен был улечься. Кроме резины здесь банально нечему долго гореть, а всё, что могло взорваться – взорвалось. Робот пару секунд вглядывался в силуэты внизу: киборги, похоже, понесли потери от несогласованных действий – кто-то попал под перекрестный огонь, кого-то зацепило взрывом. Лайтбот подавил всплывшее желание помочь несостоявшимся «убийцам роботов» и провести с ними воспитательную беседу на тему «не навреди себе». Как бы они другим не навредили! Оставалось надеяться, что никто не погиб… Сквозь вой ветра и шум, пестрящий по всё ещё некорректно работающим аудио-сенсорам, пробивались поредевшие звуки перестрелки. В густом едком дыме, валящем с развороченного узла, ещё несколько секунд мигали белые и жёлтые вспышки бластеров, прежде чем стрельба прекратилась окончательно. – Квейк? – лайтбот попытался дозваться до «коллеги». – Квейк, ответь. «На связи», – пришёл ровный текстовый ответ. – Ты как? «Состояние удовлетворительное; повреждения незначительные, функционированию не мешают». – Что у тебя там? – Рок пытался отыскать взглядом силуэт другого робота, но той либо не было рядом вообще, либо она затерялась где-то в дымовой завесе. «У меня здесь не очень умные люди», – спокойно сообщила ноэльбот. – Только не вздумай им помогать, пожалуйста… сами справятся, я надеюсь. Она же не только геолог, но и спасатель… неизвестно ещё, как у неё работает AFL… «Не входит в мои текущие обязанности», – откликнулась Квейк. «Предоставить полный лог AFL?» Рок передернул плечами. – Нет, спасибо. Почти одновременно с этим пришёл второй вызов: «Поторопитесь, пожалуйста. У нас времени практически не осталось», – хмуро сообщил Элек. «Мне решительно не нравится происходящее в зале». «Кретины!» Настроение у Симон характеризовалось ёмким словом «отстой» – она уже успела сообразить, что проворонила одного бота у себя прямо под носом. Как-то она успешно забыла, что у Лайта есть ещё эта робо-девка, Ролл, похожая как две капли воды на дочурку приезжего ученого. Идея стрелять в Калинку, впрочем, Симон не нравилась. С чего малявка должна отвечать за своего папашу? Ей бы только оздоровительных люлей прописать, чтобы с роботами не гуляла! Быстро придя к выводу, что она никак не могла различить в темноте две цели, а следовательно – не виновата, Симон переключилась на поиск другой мишени. Мишень подвернулась почти сразу, в двойном – нет, тройном, если учесть ещё один обнаруженный экземпляр! – количестве. Патрульные быстро откликнулись на вызов коллеги… и так же быстро разочаровали её. Это что только что вообще такое было? Противник их даже не атакует! Вот же идиоты. Наверняка халтурили на эмуляторе, а кроме оного ничего и не видели! Премию Дарвина бы, особенно вон тому тупице, пострадавшему от гранаты, срикошетившей обратно! И ладно они упустили гребаного пацана, это было хоть и досадно, однако вполне ожидаемо. Но упустить куклу, не вооруженную ничем – это надо постараться! Итого, картина: один мост обрушен на другой и на грузовые платформы. Горе-союзники по другую часть провала – копошатся, пытаются оказать помощь раненым. По эту сторону лежит одно тело, кашляет, дергается и подает прочие признаки жизни. Всё тонет в клубах чёрного дыма, заставляющего глаза слезиться. Над головой до сих пор горит и плавится… оп-па, жахнуло следом, сверху посыпались искры. Класс. Прямо как в то «прекрасное» утро. Только сейчас проклятая машинка где-то совсем близко и безоружна. Пора взять реванш, и уже не в электронной грёзе эмулятора, а по-настоящему. Наконец-то хоть что-то, кроме обычных ботов. В упор игнорируя предупреждения Тео, что она слишком рискует, Симон с остервенением рванула следом за роботом, скрывшейся в зловонном смоге. Впервые за последние три года девушка была очень рада, что её дыхательная система почти полностью заменена. По крайней мере, она не захлебывалась кашлем и не задыхалась, как половина патруля. Воняет, конечно, отвратительно, но эта вонь чувствуется приглушено, скорее по памяти восстанавливаясь из схожих импульсов, прогнанных через фильтры. ES-12 помнила эти коридоры, как свои – ха-ха, свои – пять новых металлических пальцев. Всё здание, реконструированное в эмуляции, «пройденное» по множеству раз. Как знала, что ей понадобится этот лабиринт. «Герой», наверное, должен быть где-то наверху – она ещё успела заметить, как тот перебрался по колонне. Тем лучше: цели разделились, и он никак сейчас не сможет помочь своей соратнице. Более того, он так или иначе будет вынужден прийти обратно в зал: угроза жизни его создателю быстро выманит бота. За очередным поворотом мелькнула тонкая фигурка девушки-робота, и Симон прибавила шаг. Несколько секунд – и киборг вылетела на открытую площадку, в несколько прыжков добираясь до мишени и вскидывая пистолеты. Квейк развернулась практически мгновенно, с той же реакцией, что и киборг. Первый выстрел сверкнул прямо перед лицом робота, второй продырявил распахнутый воротник пиджака, уйдя мимо горла. Несколько новых выстрелов, попытка срезать дистанцию – успешно! Лицо робота не изменилось от попадания по ней, когда пуля застряла в металле бедра. Не чувствует? Какая жалость… Несколько секунд кружения, с попыткой отрезать роботу путь к отступлению, оттесняя ту к краю площадки. Беззащитность и невозможность Квейк ответить только раззадоривали, несмотря на то, что Симон ещё не успела её серьёзно достать. Зато очень быстро человек угадала принцип, по которому от неё пытаются уйти. Не так быстро! Симон прыгнула вперед, срезая дистанцию и стреляя в лицо робота, вынуждая ту закрываться руками и терять часть обзора. У Квейк не было никаких боевых программ, а в подобной ситуации она оказалась впервые, высокоскоростной обсчёт не особо помогал без предустановленного опыта. LMN-001 сделала самое очевидное действие, и на неё тут же налетела механическая махина киборга, весящая практически столько же, сколько и Квейк. Человек и робот пропахали через всю площадку к противоположному краю. ES-12 зарычала от боли. Хотя та ощущалась совсем слабо, и перекрывалась адреналином и общей нечувствительностью нового тела, но ощущалась. По лицу струилась кровь, стекая с ободранной об металл щеки. Искрило плечо, отчего вся рука отдавала слабой фантомной болью и начинала «неметь». Симон не рассчитала бросок и удар, а её тело оказалось не столь прочным… впрочем, как и у робота, выглядящей уже немного помято. Обе по-прежнему могли функционировать. На Симон смотрели полуприкрытые глаза с застывшей зелёной радужкой. Квейк не могла навредить человеку, и вынуждена была при падении компенсировать часть удара на себя. Хорошо запрограммированная машина, что с неё взять. ES-12 осклабилась, замахиваясь. Интересно, удастся ли ей с одного удара проломить этой кукле голову? Ярко сверкнуло жёлтым со стороны, заставив Симон резво отскочить, пока ей самой голову не снесло. Что это было – киборг не успела понять, как и было ли оно вообще, не показалось ли ей? Почти тут же, справа и сверху, оттуда, где недавно прогремели взрывы, донесся новый. На этот раз осколки были горящие и обрушились прямо на площадку, где находились робот и человек. Точнее уже только человек, потому что робот с удивительной резвостью для её повреждений вскочила и кинулась прочь. Симон бросилась было следом, однако была вынуждена отпрыгнуть назад. Ещё мгновение, и её могло придавить рухнувшим перекрытием с полыхающим рекламным плакатом. Конструкция завибрировала от удара, опасно накренилась, но продолжала держаться: по требованиям безопасности в многоярусных городах она предусматривала возможность обрушения соседних конструкций. Впрочем, всё равно мало кого порадует, если что-то упало за пределы грузовых платформ и здания в целом. ES-12, в свою очередь, совершенно не радовала перспектива остаться на островке, отрезанном не только от цели, но и от возможности безопасно выбраться. Оглядевшись, киборг нашла способ выбраться, пусть и довольно рискованный, и начала пробираться к нему. Сколько бы она ни смотрела по сторонам, она так и не поняла, с какого направления чуть было не пришла её смерть. Только не покидало неприятное ощущение чужого взгляда. Симон включила коммуникатор, продолжая настороженно осматриваться: – Вызывает ES-12…[Congress Center, Floor 2]
По пустым коридорам, лестницам и помещениям блуждали полосы света от фонариков и зелёные нити прицелов. Гулкое эхо шагов, напряженные голоса, треск помех на связи. Небольшие группы «копейщиков» пытались взять след нескольких пропавших прямо из-под носа робот-мастеров. Из центрального корпуса остальные боты, кроме двух, улизнуть не могли. Террористы обыскивали всё, и как можно быстрее, периодически по пути вылавливая спрятавшихся людей, в основном из персонала, и наталкиваясь на обычных обслуживающих роботов. Первых сгоняли к остальным заложникам, вторых оперативно выводили из строя. Не оставалось сомнений, что меньше чем через час это здание будет оцеплено полицией. Если не внезапный обрыв связи, то взрывы уж точно привлекли всеобщее внимание! Впрочем, стражей порядка ждёт пара приятных сюрпризов на подходе. «Копья» не один день готовили эту диверсию, и скоро копы наткнутся на непредвиденные проблемы, когда тотальная автоматизация окружающего пространства сыграет против них. Правило раз: всё, что можно взломать – будет взломано. Правило два: гениальные стратегии на деле не выдерживают столкновения с реальностью. Тео в голос орал по рации, пытаясь выяснить, что происходит на переходах около центрального корпуса. Занятый развлечением публики Харви до сих пор не заметил, что часть камер показывает поддельный зацикленный видеопоток, а отключенные системы безопасности не только им на руку. Они не были в курсе того, что один из роботов Коссака, не находящийся в конгресс-центре, обнаружив обрыв связи с товарищем, уже полчаса, как вызвонил полицию, сообщив о диверсии. Аномальное поведение целого узла, конечно, в любом случае обратило бы на себя внимание… Но так это случилось заметно раньше, чем террористы на то рассчитывали. Вопрос был только в том, кто кого сейчас переиграет, и достаточно ли хорош у «копейщиков» план «B», а также есть ли запасные. Говорят, ботам Вайли не сильно помогли наличие путей отхода и продуманная на несколько шагов вперед диверсия. Коридоры конгресс-центра превратились в поле боевых действий, вынуждая обе стороны действовать в условиях полной неопределенности и недостатка информации. На стороне захватчиков уже не было преимущества в неожиданности, они не понимали, как они упустили гражданских ботов, которые обязаны были оставаться и защищать своих создателей и других людей. «Копья» чувствовали себя попавшимися в собственный капкан, а большинству из них совершенно не хотелось идти на «крайние меры», если ситуация окончательно выйдет из-под контроля. Одна из дверей вылетела с петель. Служебное помещение залил свет фонарей. Из-под ног брызнули прочь несколько ботов-чистильщиков, вызвав по себе пару выстрелов. Один из паучков разлетелся на мелкие детали, другой просто оплавился от прицельного попадания. – ES-30 докладывает. Второй этаж – чисто. ES-30 Джозеф, за которым шли ещё двое киборгов, на всякий случай, всё же, присмотрелся. Что-то в окружении было явно неправильно. Приглушив коммуникатор, он кивнул одному из соседей и указал на зияющую черноту прямо по курсу, явно выбивающуюся из общего тёмного фона. Один из соседей нашарил выключатель, пощелкал кнопку, однако света не было. Пройдя чуть дальше вперед, щурясь и освещая дорогу фонарями, люди напоролись на закрытые ворота. Точнее: плотно сведенные створки были закрыты. Что не помешало их, судя по огромным дырам, рассверлить и прожечь насквозь. Дыр как раз хватало, чтобы туда пробрался средних размеров человек… Или робот. – ES-7, – раздалось на связи. – Нахожусь на нулевом этаже. Уже третий подряд отключенный детонатор по пути. Вижу открытый распределительный электрощит и вытянутые провода… – раздраженная ругань, слышно ещё два голоса. – Мне это не нравится. – Предлагаю ради развлечения пересчитать всех пропавших робот-мастеров и помножить их системы на два, – со смешком отметил кто-то. – Это чтобы оценить степень проблемы. – ES-30, только что пробрался на местную парковку или что это за… Идущий впереди киборг замолчал. Гигантское помещение, полное огромных грузовых фур, коробок, баков и каких-то механизмов, нависало над группкой киборгов, только что понявших, что вляпались по самое не хочу. Прямо по курсу, между двумя квадратными колоннами с чёрно-желтыми маркерами, на капоте грузового транспорта сидел один из ботов Лайта. Темноволосый андроид в чёрно-красной одежде с выбитым на корпусе значком электричества поднял взгляд – насколько можно поднять, и так находясь уровнем выше – на зашедших людей. Подкинул в руке детонатор, швырнул устройство под ноги киборгам – те инстинктивно шарахнулись назад, не сразу сообразив, что оно уже нерабочее. – Так, господа, – произнес робот, странно выделив последнее слово. – Кто попытается выстрелить, – между пальцев проскользнула электрическая искра, – отправится полежать. Предупреждать второй раз не буду. Джозеф быстро опомнился, наведя на Элека автомат. Руки предательски дрожали. Несмотря на то, что во время «первого инцидента» человек был в другом месте города, он отлично знал, что было на АЭС. Однако террорист быстро взял себя в руки, пока двое его напарников уже в панике отступили назад: всего-то достаточно было нарваться вместо покорного и испуганного поведения на явную угрозу. – О, действительно? – с издевкой поинтересовался ES-30. – Блок не жмет? Ярко-синие глаза восьмого номера блеснули в темноте. – Проверить охота? – Элек поднялся, балансируя на покатом носу машины. – Я думал, у людей есть инстинкт самосохранения. Ошибся? Мрак зашевелился, повсюду из тянущей черноты замерцали лампочки камер и глаз рабочих ботов. Очередное механическое чудовище с лязгом возникло за спиной, перекрывая единственный и тот неудобный путь к отступлению. Трое террористов только сейчас поняли, что сами зашли в хорошо спланированную западню. Западню, до мерзкого напоминающую про бойню трехлетней давности. – Хорошо сыграно, железка, – усмехнулся второй киборг, поднимая бластер. – Но они не могут нанести нам вред. Как и ты. Выстрел угодил в стекло машины, на которой стоял Элек. Сам робот же просто отклонился, в то время как стрелявший человек внезапно обнаружил, что сам уже лежит мордой в пол, не успев понять, что произошло. В ухо человеку ласково «урчала» одна из рабочих машин, бережно, но твёрдо удерживая киборга от опрометчивых решений. У Джозефа вежливо изъяли оружие, второго его товарища быстро загнали в объятия неизвестно откуда появившегося бота-компаньона. Попытавшиеся брыкаться люди напоролись именно на то, о чём их не по разу уже предупреждали на тренировках. Их очень аккуратно и безболезненно обезвредили, целясь по кибернетическим конечностям. Ошарашивало, скорее, то, насколько внезапно это сделали обычные рабочие боты, и насколько бесполезными оказались импланты в ситуации, когда надо вырваться из захвата. Уже через секунду до Джозефа дошло и другое. Если он и дальше будет дергаться, держащая его махина расценит это как попытку человека нанести себе же урон, и решит оградить его от него же самого. Принудительно. Холодный воздух гаражей был словно наэлектризован, противно потрескивая. Сквозь скрежет, ворошение и лязг металла пробивался звук коммуникаторов, голоса на том конце связи. Робот отстранённо хмыкнул. – Вам технику безопасности зачитать? – поинтересовался он. – Хотя, нет. Думаю, вам её уже не раз читали. Вашим товарищам, смотрю, не помогло. Сам собой включился свет, и только сейчас люди поняли, что лайтбот держит в руках вытянутый откуда-то обрезанный кабель, протянутый до машины. В глаза бросалось и то, что вокруг, кроме различной активной машинерии, находилось в принципе очень много объектов, проводящих электричество. Ещё больше – с говорящим значком «огнеопасно» или не менее говорящим «взрывоопасно». Элек указал на детонатор на поясе. Рабочий, мерцающий синим индикатором. – Если выражаться вашими лозунгами, – сообщил робот. – Мы защищаем вас от вас же. В коммуникаторе продолжали булькать голоса: до потерянной группы пытались дозваться, обнаружив внезапно, что они перестали отвечать. Один из киборгов попробовал дотянуться до рации, лежащей прямо перед носом, но рука была зафиксирована в неудобном положении машиной. Мощности приводов в протезах не хватало сопротивляться многотонной громаде погрузочного робота, с максимальной осторожностью держащего человека, как тару с хрупким содержимым. Другая машинка, бело-красный уборщик, уже резво утащил в неизвестном направлении оружие всех трёх пойманных. – В ваших интересах не делать резких движений, – прокомментировал Элек сложившуюся ситуацию. – Понимаете ли, я не отвечаю за то, как эти ребята, – он кивнул на крупного робота, удерживавшего одного из террористов, – интерпретируют «первый закон Азимова». Не было времени разбираться в их прошивках. Просто считаю необходимым вам напомнить, что любая программа потенциально имеет недочёты и может в каких-то условиях сработать не так, как вам того хочется. Всё просчитать нельзя. – Это угроза? – зло и с нервной насмешкой поинтересовался ES-30. Восьмой номер пожал плечами. – Это предупреждение, – лайтбот отложил в сторону чуть искрящий провод. – Пока что. Будем считать, краткий ликбез по технике безопасности вы прослушали. Дальше ваше здоровье в ваших руках и на вашей совести. В режущем глаза освещении грузового узла отчётливо были видны зияющие пасти выходов, ведущих в город рельс, кабинки подъёмников и эскалаторов, площадки для воздушных дронов. У всех путей «отхода» обнаружились горящие красным лампы и индикаторные табло с такими же красными надписями. Заблокировано, отрезано от сети, нет энергоснабжения, выключено, выключено, неисправно, нет доступа… Проследив взгляд одного из киборгов, Элек слабо улыбнулся. – Ошибки и вирусы надо локализовать, – сообщил он. – Чтобы минимизировать потери. Несмотря на почти что человеческое лицо робота, пусть и со «вскрытыми» щеками и скулами, его улыбка выглядела абсолютно неестественной, максимально искусственной. Все киборги проходили инструктаж, как «читать» выражение глаз робот-мастеров, но тут этого и не требовалось, чтобы почувствовать себя не в своей тарелке под их прицелом. Другие роботы так на них не смотрели. Как угодно, но не так. Внимательно. Холодно. Расчётливо. Отстранённо. Как на ошибку, которую надо локализовать и исправить. – Ксандер тебя… – начал было Джозеф. – Я знаю, – оборвал его Элек. – Можешь не продолжать. Андроид спустился с капота и направился к пойманной в ловушку группе киборгов. Шаги эхом разносились по замершему в ожидании отсеку. Воздух противно потрескивал. Удивительно было, что тут до сих пор ещё что-нибудь не искрануло, не замкнуло, вызвав гарантированное воспламенение или взрыв. – Ты, гребаная сволочь… – один из террористов дернулся, но тут же оказался ещё плотнее прижат к полу. – Ошибки, говоришь?! Да вы сами – чёртовы ошибки, которые надо устранить! Элек остановился, молча возвышаясь прямо над ним, смотря сверху-вниз. Человек с трудом повернул голову, чтобы видеть не только жёлтые ботинки бота, но и его самого. Чёрные корпус и брюки. Красный свитер. Жёлтые металлические браслеты, сковывающие оба запястья. Пальцы робота ощутимо подрагивали, будто их сводило судорогой, а атмосфера вокруг всё так же статически потрескивала, словно готовая вот-вот разразиться шоковым разрядом. – Возражение принято. Ещё что-то? – осведомился Элек равнодушно. – Я-то выслушаю и даже пойму вас… Номер восемь ненадолго замолчал, а несказанная часть фразы зависла в воздухе, как чем-то очевидным и не требующим озвучивания. – …полагаю, накопилось достаточно претензий, раз дело дошло до этого, – завершил бот. – Но, как показывает практика, когда дело доходит до подобного, ни о каком конструктивном диалоге речь не может идти. Тишина. Вокруг андроида вырисовывались фигуры других машин, металлические и пластмассовые каркасы, направленные на людей камеры глаз – у кого глаза хоть в каком-то виде вообще были. Марионетки ждали приказа. Несмотря на всю предшествовавшую подготовку, решимость идти до последнего, запал у пойманной группы как-то быстро потух, сменившись подступившей паникой. Недавнее чувство близкой победы и полной неуязвимости обернулось такой же полной беспомощностью в захвате роботов. Ад был вылит из металла и пластмасс. Любая автоматика, только что казавшаяся безопасной, могла оказаться демоном, готовым мгновенно растерзать на кровавые куски первого попавшегося ей на пути. Убить множеством способов, не испытывая при этом вообще ничего. Всего лишь машины. Код, заключенный в механическую оболочку. Страшные в своём безразличии стражи города, обернувшиеся против его жителей, покой которых должны были охранять. Продолжал надрывно хрипеть коммуникатор. – Конструктивный диалог! – внезапно хохотнул Джозеф. – Ещё чего захотел, железка! Вы истребляли нас – теперь мы пришли за вами, гнида! Ему внезапно стало смешно. Эта машина… андроид выглядел практически как подросток – от силы юнец лет шестнадцати-восемнадцати, никак не больше. Восприятие наотрез отказывалось адекватно складывать факты воедино, разбиваясь об нелепость ситуации, раскалываясь о тот самый пресловутый эффект «долины», усугубляющийся в разы поведением бота. Несмотря на почти человеческий вид, Элек выглядел роботом чуть ли не больше, чем его окружение. Дьявольски сообразительной машиной, каким его и описывал Ксандер ранее. – Это я уже понял, повторяться необязательно, – кивнул Элек, подбирая с пола комм. – Хорошо. Будем считать это официальным заявлением.[Congress Center, Floor 8]
Люди затравленно смотрели на террористов, на деактивированных и разломанных обслуживающих ботов, на брошенные посреди зала трупы, которые никто не собирался убирать. Кто-то сдавленно хныкал. Заложников начинали потихоньку отводить к одному из выходов здания: в сторону остановок у монорельс, ведущих в одном направлении отсюда. Обратные пути были заблокированы. Движение вблизи этого узла города регулировалось программно, и за полчаса была создана большая зона отчуждения, мешающая полиции оперативно подобраться вплотную хотя бы к висячему парку вокруг конгресс-центра. Выловленные робот-мастеры находились по отдельности, на достаточной дистанции друг от друга, но демонстрировали ещё более подавленное поведение. Некоторые грустным взглядом провожали хозяев, обменявших их на свою жизнь. Впрочем, роботы и не возражали. Были запрограммированы не возражать, искренне считать это единственным и абсолютно верным решением, ведь в приоритете – безопасность людей, в первую очередь. Как бы ни страшно было ждать собственной смерти, многие радовались уже тому, что их владельцы останутся в безопасности, целыми и живыми. Некоторые «Копья» не удерживались, клали здоровенный болт на приказ подождать и не провоцировать, уже развлекаясь с пойманными ботами. Пока не убивая их, но уже начиная отыгрываться за всё пережитое. Кто-то невозмутимо снимал происходящее, кто-то с садистским удовольствием комментировал. Симон в погоне за одиночными целями пропустила такое развлечение! Рядом с Тео, по-прежнему зло орущим в коммуникатор, рассеянно жевала какой-то стимулятор ещё одна девушка-киборг – худенькая невысокая брюнетка в слишком крупной для неё форме охранника. Большая часть лица скрыта под чёрной повязкой, вокруг глаз красовались уродливые пятна от старых ожогов. Последние несколько минут ES-18 нависала над одной из групп заложников, недвусмысленно наводя автомат на тех, кто пытался дергаться или говорил слишком громко. За всё время операции она не проронила ни слова – и так же молча пристрелила ещё одного бота, попытавшегося закрыть хозяина. Вместе с последним. ES-18 без интереса смотрела на то, как двое её товарищей на «живую» потрошат истошно кричащего мастер-бота – похожую на балерину тоненькую «куклу». Этот визг начинал резать Тео по ушам, вызывая острое желание пристрелить эту механическую тварь, лишь бы та уже заткнулась. – Я всё пытаюсь понять, – ES-18 впервые за всё время подала голос, звучащий неестественно из-за звукового аппарата, заменившего ей часть горла. – Вот Джо боли не чувствуют. Мне интересно, зачем этим, – она кивнула на сцену, уже дошедшую до вытягивания проводки, – боль? – Это же просто имитация. Чтобы их жалко было, – процедил Тео. Выругался, вырубил комм и направился в сторону разворачивающейся «драмы». – Эй, там! Вам неясно было сказано, что ли?! Пойманная уставилась на него снизу-вверх огромными блестящими глазами. Электронная радужка неестественного жёлтого цвета, ненастоящие слезы, цельная пластина лица – у этой модели даже мимики не было. Двое киборгов рядом ненадолго остановились, похоже, поняв, что Тео готов их сам на запчасти разобрать. Заодно с «заложницей», противно скрежещущей, срываясь на вой. – Смысл тянуть? – поинтересовался один из «копейщиков». Прежде чем Тео успел ответить обнаглевшему подчиненному, его опередил очередной вызов, транслирующийся на все коммуникаторы в здании. Видеоэкраны разом моргнули, изображения диспетчерской и зала пошли помехами. Вызов шёл от ES-30, однако говорил явно не Джозеф. Начало фразы потонуло в помехах, прежде чем канал стабилизировался и стало отчётливо слышно ровный синтезированный голос: – Хорошо, – произнес он, похоже, обращаясь к кому-то поблизости. – Будем считать это официальным заявлением. Голос зазвучал громче и жестче, теперь уже направленный явно в коммуникатор. – Господа. Думаю, представляться не имеет смысла, но у кого провалы в памяти – отдельно представлюсь. Номер восемь. Назвал бы имя, но у вас, я так послушал ваши переговоры, принято обращаться по номерам. Сочту за вежливый тон обращаться к вам так же. В частности, к ES-1, ES-2 и ES-3, как к официальным представителям этого фарса. Кто-то попытался заговорить, однако слышно было теперь только бота, а его речь непонятным образом ретранслировалась на все динамики здания. – Мне без разницы, кто вы и зачем пришли сюда. Вам должно быть известно, что по действующему законодательству полиция вас всех имеет полное право перестрелять на месте, без выяснения обстоятельств. Вы угрожаете мирному населению. Раз. Заминировали здание, при взрыве которого могут погибнуть не только люди, находящиеся в нём непосредственно, а также будет нанесен ущерб городскому окружению и коммуникациям поблизости. Два. Убили нескольких человек, в том числе иностранных граждан. Три. Открыли стрельбу по несовершеннолетнему человеку. Четыре, и этого уже достаточно, однако вы решили не останавливаться на достигнутом. Последние слова прозвучали с неожиданной издёвкой, раскрасившей только что бесцветный машинный голос, теперь звучащий раздраженно и очень зло: – Вы угрожаете расправой моему создателю и моим собратьям. Я не намерен дожидаться полиции, равно как и вы. Так что – первое и последнее предупреждение. Вашими же словами: оставляете оружие и выметаетесь, пока у вас ещё есть возможность. И да, вы не ослышались, – добавил робот ядовито. – Это – угроза.